вопрос, который заключался в том, чтобы всем внушить страх перед Матушкой Ветровоск, но у
Матушки Ветровоск ушли годы на то, чтобы, ну, быть Матушкой Ветровоск.
Осторожный расспрос, без нажима, выявило новость о том, что господин Петти спит наверху, поэтому Тиффани просто рассказала, что за Эмбер во время лечения присматривает очень добрая
леди. Миссис Петти снова принялась плакать. Убогость дома влияла и на нервы самой Тиффани, поэтому она пыталась справиться с собой и не быть жестокой, но – разве сложно плеснуть на
каменный пол ведро воды и вымести ее за порог шваброй? Разве сложно добыть немного мыла?
Можно даже сделать самой, используя древесную золу и жир. И как однажды сказала ее мать: «Никто
не может быть плох настолько, чтобы не суметь вымыть окно и раму». На что отец Тиффани ехидно
отвечал: «Никто не может быть плох настолько, чтобы не суметь умыть маму»18. Но с чего начать в
этой семье? И, кстати, что бы там ни сидело и ни гремело в чайнике, похоже собиралось выбраться
наружу.
Большинство деревенских женщин с детства росли так, чтобы стать сильными. И это нужно, потому что прокормить семью на зарплату батрака может только сильная женщина. Есть такая
местная поговорка, своего рода рецепт того, как справляться с плохим мужем: «Собственный язык на
завтрак, медная скалка на обед, и холодный сарай на ужин». Это значило, что хлопотный муж, поднявший руку на жену, останется без завтрака, будет ночевать в холодном сарае, а если еще раз
37
Терри Пратчетт. Плоский мир. Я надену чёрное.
полезет, получит медной скалкой, которая есть в каждом доме для отжима белья. Обычно хлопотные
мужья понимали намек с первого раза, не дожидаясь, пока по ним не сыграет кошмарная музыка.
– Не хотите немножко отдохнуть от господина Петти? – предложила Тиффани.
Женщина была бледной как червь и худой точно ручка от метлы:
– О, нет! Он же без меня не справится! – испугалась она.
А потом… все пошло наперекосяк, или точнее, еще хуже, чем было до этого. Но началось все
невинно, поскольку женщина и в самом деле выглядела удрученной.
– Ну что ж, по крайней мере, я могу помочь убраться на кухне. – Сердечно предложила Тиффани.
И все было бы отлично, если бы она сама взялась за метлу, но нет, она посмотрела на серый от
паутины потолок и сказала:
– Ладно. Я знаю, что вы здесь. Вы всегда где–то рядом, без конца меня преследуете, поэтому
будьте лапочками и приберитесь в кухне! – Несколько секунд ничего не происходило, но потом она
услышала, потому что прислушивалась, приглушенный разговор с самого верха потолка.
– Ну ты че, оглох? Она ведает, что мы тута! Как эта она завсегда угадывает, а?
Другой голос ответил:
– Эт потому, что мы завсегда за нею ходим, разумеешь, ты, валенок?
– А! Айе! То я разумею. Но я хотел вот что уточнить, рази мы не обещались честно пречестно
никогда не следить?
– Айе, то была важная клятва.
– Точняк, и все–таки меня мальца огорчает, что карга не придает значения такой важной клятве.
Обидно, да?
– Так это, мы же всегда нарушаем клятвы. То ж фигловская фишка.
Тут вмешался третий голос:
– А ну живо, вы редиски. Она уже топочет ножкой.
По крохотной убогой кухоньке пронесся вихрь19. На действительно притопывающий ботинок
Тиффани попали мыльные брызги. Нужно признать, никто в мире не сравнится с Фиглами по
устройству беспорядка, но, что странно, с стой же легкостью они способны привести все в порядок, и
без помощи волшебных птичек и прочей лесной живности20.
В мгновение ока раковина опустела и тут же наполнилась намыленной посудой. В воздухе
мелькнули словно ожившие деревянные тарелки и оловянные кружки. Со звуком бух–бух–бух
наполнилась деревянная полка. Тут все еще больше ускорилось, и рядом с ухом Тиффани в
деревянной стене задрожала воткнувшаяся вилка. По кухоньке, сопровождаемый странным звуком, словно туман расползался пар. Внезапно стало светло – сквозь вымытое окно хлынул солнечный
свет, наполнив комнату радугой. Наперерез комнаты метнулась швабра, гоня перед собой, чтобы
выплеснуть за порог остатки воды, чайник закипал, а на столе как по волшебству возникла ваза с