– Так они мне втолковали, мисс. Однако ж, нет такого закону, чтоб я не мог интересоваться
культуркой, так? Я сказанул парням, что кады я вернуся в город, я захвачу их с собой на балет.
Какое–то время помело летело само по себе. Тиффани уставилась в никуда, или точнее на
мысленную картинку, представив Фиглов… в театре. Сама она ни разу в нем не была, но и его
картинки она видела, и мысль о Фиглах среди балерин была просто невероятной, так что лучше было
напрочь ее отбросить и забыть. Она вовремя вспомнила, что ей еще нужно сажать помело и
аккуратно зашла на посадку неподалеку от кургана.
К ее острому удивлению рядом с норой была выставлена охрана. Солдаты.
73
Терри Пратчетт. Плоский мир. Я надену чёрное.
Она уставилась на них, не веря своим глазам. Гвардейцы Барона никогда не появлялись в долине.
Никогда! Это было неслыханно! И… она почувствовала как вскипает внутри нее гнев – один из них
держал в руках лопату!
Она спрыгнула с помела так быстро, что оно еще некоторое время летело само по себе, роняя по
дороге Фиглов, пока не врезалось в препятствие, сбросив последних цеплявшихся за него лилипутов.
– Эй ты, Брайан Робертс! У тебя в руках лопата! – крикнула она сержанту. – Если ты только
посмеешь копнуть землю, расплата наступит немедленно! Как ты смеешь! Почему вы тут? И никто
не станет никого рубить на куски – это понятно?
Последняя фраза в приказном тоне была обращена к Фиглам, окружившим людей небольшим, но
очень острым кольцом мечей. Обычный фигловский клеймор был такой острый, что человек даже не
поймет, что у него уже нет ног, пока не попытается шагнуть с места. Солдаты вдруг поняли, что с
одной стороны им вроде бы полагается быть сильными и большими, а с другой осознали, что
«сильный» и «большой» в данном случае явно недостаточно. Они были наслышаны о сказках…
потому что каждый на Мелу знал сказки про Тиффани Болит и ее маленьких… помощниках. Но одно
дело сказки, а другое – жизнь. Не так ли? И вот сегодня одна из сказок воплотилась в жизнь. И вот
эта реальная сказка теперь угрожает забраться в ваши штаны.
Тиффани огляделась в оглушительной тишине, пытаясь перевести дыхание. Теперь все взоры
были обращены к ней, и это было лучше, чем драка. Не так ли?
– Что ж, отлично, – сказала она словно учительница, только что унявшая обезумевший класс.
Она хмыкнула, что должно было означать: «заметьте, я удовлетворена не надолго». Она вновь
хмыкнула. – Так-так. Кто-нибудь желает объяснить мне, что здесь происходит?
В ответ Сержант поднял руку.
– Можно пару слов наедине, мисс? – Тиффани была поражена, что он смог выдавить даже пару
слов, учитывая то, что его мозг отказывался верить его собственным глазам.
– Что ж, пойдем, – она быстро развернулась на месте, заставив обе противоборствующие
стороны вздрогнуть. – И пока меня нет, никто, я повторяю: «никто», не копает в чужом доме, и никто
не отрубает ничьих ног. Ясно? Я спросила: ясно? – послышался сбивчивый хор голосов и «о, айе–в», но одного голоса в этом хоре слышно не было – со стороны лица, в которое она сейчас вглядывалась.
Роба Всякограба трясло от гнева и жажды действия. – Ты слышал меня, Роб Всякограб?
Он взглянул на нее сверкающими глазами:
– Я не дам тебе никаких обещалок, мисс–карга. Где моя Дженнюшка? Где все остатние? У этих
редисок мечи! Что они тута с ними делают? Пусть ответствуют!
– Послушай, Роб, – начала Тиффани, но осеклась. Лицо Роба Всякограба залилось слезами, и он
отчаянно дернул себя за бороду, словно боролся с ужасами собственного воображения. Тиффани
вдруг поняла, что они оказались на волосок от начала войны.
– Роб Всякограб! Я карга холмов и я накладываю на тебя обет, не убивать никого из этих людей, пока я тебе не скажу! Ясно?
Раздался грохот – один из стражников упал, шагнув назад и оступившись. Девушка заговорила с
кошмарными монстрами! Их всех убьют! Они не привыкли таким вещам. Самое страшное, что с
ними случалось в привычной жизни – это атака свиней на казенный огород.
Большой клана замешкался, лихорадочно прокручивая в мозгу приказ Тиффани. Верно, приказ