Ну и, в-третьих, это произведение, как и всякая настоящая литература, является своеобразным предупреждением о том, что ждет человечество (и в частности, США) впереди, если в программу поведения людей и стран не будут внесены определенные гуманистические коррективы (а точнее говоря - если бытие мира не будет возвращено в координаты сострадания и совести). Заканчивая давать свидетельские показания Комиссии штата Мэн по расследованию убийственных способностей Кэрри Уайт, миссис Кора Симард в свою очередь спрашивает: "Что будет, если она такая не одна? Что будет с нашим миром?.." - и ни у кого из членов Комиссии не находится смелости признать тот очевиднейший ответ, что для мира наступила пора МЕНЯТЬСЯ, ибо нельзя жить и дальше, признавая только правоту сильного перед слабым, обида слабого тоже может однажды привести к взрыву праведного гнева, что мы и видим сегодня в случае с самолетными таранами американских небоскребов. Так что я ещё раз убеждаюсь, что Стивен Кинг далеко не такой поверхностный писатель, как это казалось мне раньше. Да, наверное, и в каждом из пишущих кроется немножко пророка...
* * *
...Что же касается других дел, то главным в сегодняшнем дне, помимо чтения книги Кинга, можно назвать то, что я встретил Юрия Лопусова и узнал от него, что исправления в текст адресованной мне эпиграммы были самовольно внесены при публикации Владимиром Гусевым и Львом Котюковым. И хотя сама эпиграмма от этого известия лучше не стала, но на душе у меня все равно сделалось хоть немного полегче. От Гусева и его окружения я ничего иного и не ожидал, а вот узнать о предательстве Лопусова было бы обидно - все-таки мы с Мариной любим и его творчество, да и к нему самому хорошо относимся. Так что я после разговора с ним вздохнул с большим облегчением...
Ну и, наверное, стоит упомянуть о выходе очередного номера редактируемой Николаем Дорошенко газеты "Российский писатель" со стенограммой цэдээловского обсуждения моей книги "Нерасшифрованные послания". Думаю, что это очень своевременно.
18 сентября, вторник. К 15.30 пошли с Мариной в Министерство по делам национальностей (Трубниковский переулок, 19) на презентацию программы культурного взаимодействия и развития "IN CULTURE", в рамках которой недавно открыт в Сети одноименный сайт (http://www.vcu.ru) с литературной страницей, включающей мои статьи, а также намечено издание иллюстрированного альбома "Вся Россия глазами художников". Я забросил удочку насчет того, чтобы параллельно начать готовить издание "Вся Россия глазами писателей".
На фуршете мы оказались рядом с Капитолиной Кокшеневой, а потом вместе с ней шли до метро. Марина как-то всю дорогу поддерживала разговор, а я большей частью отмалчивался. Я чувствовал, как мне мешает то, что Капитолина превозносит в своих статьях Олега Павлова, все творчество которого, на мой взгляд, представляет собой вымещение давней обиды на тех, кто его когда-то оскорбил или унизил. Так, например, он уже не первый год мстит в своих военных вещах (и в "Казенной сказке", и в "Степной книге") той карагандинской караульной роте, в которой его в свое время то ли как-то "опустили", то ли побили; а в повести "Школьники" он мстит своим одноклассникам, которые его обижали в детстве; и так далее. Я же считаю, что настоящее творчество не может опираться на месть, потому что месть это зло, а зло - бесплодно в творческом отношении, ибо оказывает на душу читателя разрушительное воздействие, тогда как задача писателя восстановить в человеке утраченный им образ Божий. Может быть, именно поэтому у нас с Кокшеневой как-то до сих пор не очень складываются отношения и все время ощущается определенная натянутость. Хотя мне очень нравится почти всё то, что она пишет не об Олеге Павлове. Там, где ей не мешают причины личностного характера, у неё получаются просто блестящие статьи.
* * *
...И опять я в течение всего дня каждую свободную минуту читал Стивена Кинга - его повесть "Туман", в которой описывается, как в результате бури произошла авария на одном из секретных военных заводов и в мир выползло таинственное белое облако тумана, населенного страшными монстрами, пожирающими всех, кто им попадается на пути.
Повесть эта страшно пессимистична, но она опять-таки очень точно раскрывет сущность американской жизни и нравственные ценности американцев. Видя то, как основательно они вычеркнули из своего мира Бога, начинаешь отчетливо понимать, почему у них так высоко сегодня поднят культ семьи это ведь, по сути, последняя ценностная категория, которая ещё осталась у них из того, что отличает жизнь человека от чисто животного существования!.. Во всяком случае, я рад, когда среди описаний апокалиптических кошмаров Кинга вдруг встречаются по-человечески теплые и понятные строки, вроде мимолетных мыслей его героя о своем сыне: "...Я стоял и глядел ему вслед, глядел, как мелькают подошвы его кед. Я люблю его. Что-то есть в его лице и иногда в том, как он смотрит на меня, отчего мне начинает казаться, что в жизни все в порядке. Конечно, это ложь: в нашем мире никогда не бывает все в порядке и никогда не было. Но мой сын дает мне возможность поверить в эту ложь..."
Как ни крути, а Стивен Кинг - очень сильный писатель, хотя, как я уже отмечал выше, его талант и не светоносный.
19 сентября. С утра читаю книгу Николая Горбачева "Не опоздай на помощь другу", составленную им из интервью с различными писателями, которые он брал у них в течение своей жизни для разных газет и журналов. Сегодня, когда буквально косяками издаются воспоминания представителей демократического крыла нашей литературы и культуры, крайне важно, чтобы об идейной атмосфере второй половины ХХ века остались свидетельства, сделанные также и писателями-патриотами. И хотя жанр интервью и нельзя отнести в чистом виде к мемуарам, но запечатленные журналистом писательские ответы на различные вопросы дают такую же широкую картину прожитой и увиденной ими жизни, как и последовательные воспоминания. Как на мой субъективный взгляд, книгу Николая Горбачева стоило бы издать, даже если бы она состояла из одного только интервью с Олегом Николаевичем Шестинским, в котором он говорит о Данииле Гранине, Евгении Евтушенко, Иосифе Бродском... Причем, говорит не в том сюсюкающе-восторженном тоне, как это сегодня делают все, кто устремился примазаться к их сомнительной славе, а делает это, раскрывая их мелкие, у кого-то - просто пустые, а у кого - и откровенно подловатенькие душонки...
* * *
К часу дня книгу Горбачева пришлось отложить в сторону и поехать в Литературный фонд России за копиями свидетельства о его перерегистрации и его Устава, которые вдруг потребовали от нашего самарского отделения, грозя закрыть его, как не прошедшее перерегистрацию.
* * *
...Чуть ли не весь день провел в бегах - сначала съездил в Правление и взял там несколько экземпляров "Дня литературы" со своей статьей о романах А. Трапезникова, Н. Иванова и В. Хатюшина, потом побывал в Литературном фонде России и сделал документы для перерегистрации Самарского отделения и, поехав на Казанский вокзал, передал их с проводницей в Самару для Громова. Потом поехал в МСПС к Марине, попил там чаю, поговорил с В. Ленцовым и С. Золотцевым и после этого мы с ней двинули к себе в Марьино, где зашли сначала в Управу и поинтересовались, когда будет доставлен тираж "Марьинской Музы", потом наведались в "Марьинский пассаж" напомнить о нашем заказе на кровати, ну и в конце заглянули на рынок, загрузились там продуктами и потащились домой.
Из всей дневной суеты запомнился только состоявшийся в Правлении СП разговор с Валентином Васильевичем Сорокиным, в котором он сказал, что, перечитывая на днях свои дневники, обнаружил, что ещё тридцать лет тому назад он предсказывал развал СССР. Основой будущего саморазрушения социалистической державы, считал он тогда, станет истребление её национальной элиты, в результате чего в стране останутся: а) - недовольные своей жизнью, но не способные из-за низкого уровня интеллекта понять причины такого своего положения, низы; б) - хотя и желавшая бы что-нибудь изменить, но не имеющая для этого никаких возможностей культурная и научно-техническая интеллигенция; ну и, наконец, в) - всё могшие, но уже давно ко всему равнодушные верхи. Вот разрастающиеся между ними антагонистические отношения и разорвут единую ранее державу на ненавидящие друг друга группировки.
В.В. Сорокин говорит, что он ошибся в своих прогнозах всего лет на пять...
Слушая его, я подумал, как было бы здорово осуществить издательский проект под названием "Дневник писателя", в рамках которого выпустить в свет серию дневников сегодняшних писателей - Валентина Сорокина, мой, Владимира Крупина (он вчера опубликовал в "Роман-журнале, ХХI век" небольшие фрагменты из своих юношеских и паломнических дневников), С.Н. Есина, других авторов... Это были бы замечательные свидетельства, сделанные изнутри творческого процесса.
* * *
В сегодняшнем "Дне литературы" опять опубликован большой рассказ Вячеслава Дегтева. Это очень талантливый автор, но вместо того, чтобы осмысливать действительность, он гонится только за оригинальными сюжетами, а потому как-то все время рубит с плеча, не замечая, как его проза, словно топор мясника, четвертует ещё живую реальность. Вот и в своем новом рассказе ("До седла!") он идет по этому же пути - популяризирует в художественной форме псевдонаучные идеи академика Фоменко о том, что вся наша истории выдумана древнерусскими летописцами да позднейшими историками. "На самом же деле, - утверждает он (а Дёгтев эту ересь - для усиления своего рассказа - обильно цитирует), - Невской битвы, по всей видимости, не было, а уж тем более - Ледового побоища... Александр Невский, по всей видимости, - чистой воды миф. Прототип Невского - Царь Золотой Орды непобедимый предок наш батька-Батый, при одном упоминании имени которого трепетала вся Европа. А монголо-татары - это мы с вами, русские и казаки..."
Вот такая, как видим, "научно-академическая" гипотеза. Главным доказательством в которой выступает постоянно употребляемое выражение - "по всей видимости". Так не потому ли именно, что он прекрасно осознает шаткость и самой этой гипотезы, и опирающегося на неё рассказа, Вячеслав Дегтев прилепил в конце своего повествования угрозу-запугивание для тех, кто посмеет высказать о нем свое критическое мнение? "...А которые станут хулить написанное или подвергать сомнению - тех да постигнет суровая кара Михаила-Архистратига и Георгия-Победоносца, предстоятелей казацкого воинства, и да поразится всяк хулящий огненным копием во имя сладчайшего Господа нашего Иисуса Христа, да святится во веки Имя Его, аминь".
Не думаю, что Господь и Его архистратиги могут выступать в качестве защитников фальсификаторов истории, карая при этом тех, кто вступится своим словом за правду. Тем более, что, если принять за основу хронологический метод периодизации истории академика Фоменко, то окажется, что и Сам наш Спаситель, и все Его Святые - это тоже, "по всей видимости", только "чистой воды мифы", тогда как на самом деле их прототипами, мол, были какой-нибудь Папа Римский или кто-нибудь еще. Так что это ещё вопрос, кого поразит огненное копие...
* * *
...В этом же номере "Дня литературы" опубликована великолепная статья Михаила Назарова о книге Александра Солженицына "Двести лет вместе", в которой он приводит слова Сергия Булгакова о том, что антихристианское еврейство "представляет собой лабораторию всяких духовных пороков, отравляющих мир и в особенности христианское человечество". Первооснова "еврейского вопроса" заключается в том, пишет Назаров, что "будучи инструментом, избранным для передачи народам мира Божией Истины, соблазненное сатаной иудейство в своей гордыне отвергло Христа из неверия в Его Царство Божие и вознамерилось с помощью "своего бога" покорить только себе, евреям, конкретный земной мир, для чего ждет "земного мессию" антихриста..."
Понятно, что сблизиться на таких позициях с христианским населением России невозможно не только за двести, но и за две тысячи лет и, понимая это, они рвутся к политической и экономической власти, чтобы давлением сверху уравнять свою веру с православной.
Не думаю, что на фоне таких вот рассуждений опубликованная мною в "Дне литературы" статья покажется кому-то слишком уж "черносотенной". Хотя Марина и вздохнула по этому поводу, что я опять "засветился", и меня теперь перестанут печатать в "Литературке". Но я думаю, ничего резкого я не сказал, да и вообще статья посвящена не столько изложению моих собственных взглядов, сколько размышлению над прочитанным. Впрочем, вот она целиком:
НЕПЛЯЖНОЕ ЧТИВО
Более неуместного занятия было себе трудно и вообразить - вокруг, спасаясь от тридцатитрехградусной жары, бултыхались в струящихся водах Клязьмы счастливые загорелые дачники, а я лежал на раскаленном песке и читал трилогию Александра Трапезникова "Завещание Красного Монарха", "Третьего не дано" и "Операция "Ноев ковчег", посвященную разоблачению многовекового масонского заговора против России. "Любая революция, - читал я в первом из трех романов, - прежде всего направлена против христианства. А на Православие дьявол особенно злобно и яростно точит когти. Революционную саркому России привили через масонов-декабристов, Герцена, Белинского и прочих людей без Отечества. Не ставших, а рожденных внутренними эмигрантами. Белинский и сам заявлял, что он - призрак, что для него и дружба, и любовь, и Родина, и все устремления - только призрак... Возьмем так называемый "Орден русской интеллигенции", слепленный по образцу известных масонских лож... Это братский Оркестр, в котором мы видим различные инструменты, разные породы и типы людей, но играют-то все эти музыканты слаженную и единую мелодию, управляемые опытным Дирижером. Кто стоит за дирижерским пультом, пояснять нет нужды. Люцифер..."
Я поднимал глаза от книги и видел вокруг себя беззаботно купающихся в реке, загорающих и балдеющих от наконец-то пришедшего в Подмосковье лета дачников, оглядывал заставленный иномарками берег Клязьмы, выглядывающие из зеленой июльской листвы особняки красного кирпича, и чувствовал себя как бы между двух несовмещающихся друг с другом миров. Я шел к реке, окунался в её бегущие от сотворения века воды, проплывал между желтеющих кувшинок, а затем возвращался к книге и погружался в совсем иную реальность:
"...И большевики, и нынешние демократы, - писал автор, - суть одно и то же. Все они подвержены той доктрине. Которая выражена в так называемом "Новом Завете Сатаны". Знающие люди не удивятся, когда увидят, сколь прочно он пересекается с "Протоколами Сионских мудрецов". Итак, что же мы находим в этом любопытном документе? Что предлагается принять к исполнению?..
1. Управление людьми - управление общественным мнением; возбуждение народного недовольства, распространение бездуховной, нечистой, противной литературы; окончательная утрата людьми ориентировки и самосознания.
2. Всегда ставить во главу угла слабости людей, все дурные привычки, все ошибки, пока они не перестанут понимать друг друга.
3. Борьба с силой отдельной личности, поскольку нет ничего опаснее (и один в поле воин!).
4. Возбуждение зависти, раздоров, ненависти и войн; болезней, голода, заразы.
5. Революции и столкновения народов.
6. Замена денег квитанциями, векселями и т. д.
7. Лишение веры в Бога.
8. Лишение способности мыслить самостоятельно.
9. Подрыв всех подлинных свобод - законодательства, порядка выборов, прессы, свободы личности, системы воспитания и образования. Кто владеет молодежью - тот владеет будущим.
10. Сила денег должна быть единственной силой, движущей массами (полиция и солдаты должны оставаться при этом неимущими).
11. Экономические кризисы и встряски.
12. Продажность и покупаемость всех высших государственных должностных лиц, всех чиновников.
13. Внушение мысли о неизбежности установления Мирового правительства, мирового порядка..." - и так далее.
Страницы исследований мирового масонского заговора против России чередовались в романе с мастерски написанными остросюжетными приключениями двух друзей, одному из которых - Алексею Киреевскому - пришлось заменить собой внезапно умершего идеолога тайной патриотической организации "Русский Орден" (созданной в противовес выше упомянутому масонскому "Ордену русской интеллигенции"), а другому - Сергею Донцову - как раз расследовать таинственную смерть этого самого идеолога и искать его пропавшую рукопись.
Содержание "Завещание Красного Монарха" оказалось настолько захватывающим, что я позабыл о реке и валялся с книжкой под палящим солнцем до тез пор, покуда весь не обгорел, так что, когда через пару дней с меня начала клочьями слезать пузырящаяся кожа, я имел все основания приплюсовать к счету злодеяний мирового масонства и свой личный пунктик обвинения. А надо сказать, что приплюсовывать - было к чему...
Опираясь на глубокие аналитические исследования истории, герои трилогии Александра Трапезникова с каждой страницей постигали, что "никогда мир не был так близок к своему концу, как сейчас. И самое страшное, что на исходе ХХ века люди воспринимали это с самоуверенным рассчетом, что все идет к лучшему, покоряясь "реформаторам" Земли, которые наконец-то почти добились поставленной цели. Мешала лишь Россия, сужающийся берег Православия..."
Расследуя с виду чисто уголовное, давно уже закрытое следствием дело, герои трилогии Трапезникова оказываются в самом эпицентре борьбы сил мирового зла за расчленение и уничтожение России. Это зло - далеко не безлико и не абстрактно, у него есть имя, и автор без всяких недомолвок и ужимок называет его - Сионизм, борьба мирового еврейства за власть над всей планетой, которая осуществляется при помощи мировых валютных банков и повсеместно распространяющихся масонских лож. "Еврейское племя сумело проникнуть во все государства и нелегко найти такое место во всей вселенной, которое бы это племя не заняло и не подчинило своей власти", ещё в I в. н. э. отмечал историк Страбон, и за прошедшие с той поры 20 столетий их позиции в мире отнюдь не ослабились. Более того, Александр Трапезников бесстрашно показывает, что именно представителями этой нации захвачены сегодня в России и государственная власть, и ключевые посты в экономике, и ведущие средства массовой информации, и лидерство в политических партиях и общественных движениях, и руководство судебными органами, культурой, финансами, образованием... По сути дела, показывает нам своими романами Трапезников, Россия сегодня почти стопроцентно оказалась в руках мирового еврейства, противостоит которому один только таинственный "Русский Орден", с которым ведут ожесточеннейшую борьбу давно подчиненные масонам спецслужбы.
Задавшись извечным в России вопросом "что делать?", один из героев трилогии Трапезникова говорит себе: "...Ну, ладно, шахтеры стучат своими дурацкими касками, словно думают напугать этим Ельцина и правительство, которых и подсадили на своих плечах в Кремль, требуют зарплату за полгода год; бюджетники ноют, униженно просят выдать им деньги, студенты бузят как комарики в медвежьей берлоге, вместо того, чтобы переворачивать и жечь машины; а что же "человек с ружьем", он-то чего на коленях ползает? Чем больше Анатолий думал об этом, тем сильнее поражался загадочности русской души. В армии офицеры среднего и младшего звена стали стреляться пачками, совершая чуть ли не коллективные самоубийства. В оставленных на прощанье записках красной нитью проходит одно: "Жизнь больше невозможна. В моей смерти прошу никого не винить". Как же "никого"? - думал Анатолий. Неужели так уж никто и не виноват! Что ж вы за слепые котята такие? Неужто не видно и не ясно, кто довел вас, вашу семью, детей и всю Россию до такого скотского состояния? Зачем же направлять дуло пистолета себе в лоб, если можно найти другую цель? Один выстрел - и ты станешь национальным героем, народ тебе памятник поставит... Нет, в 1917-м году "человек с ружьем" вел себя иначе..."
Пересказывать, а тем более цитировать трилогию Александра Трапезникова почти невозможно, так как она представляет собой самый настоящий идеологический трактат, хотя, правда, и нанизанный на увлекательнейшую художественную интригу. (Я бы назвал жанр, в котором написаны эти вещи, "информационным романом", ибо в центре внимания повествователя, а через него - и читателя, находятся все-таки не столько персонажи, сколько именно познаваемая ими информация.)