Вот и один из главных героев самого, на мой взгляд, лучшего произведения о защитниках Белого Дома 1991 и 1993 годов - романа Николая Иванова "Черные береты" (М.: Библиотечка журнала "Милиция" "Щит и меч", 1994), который мне довелось прочитать как раз в дни празднования демократами 10-летней годовщины августовского путча, - сорвав с себя погоны в знак протеста против использования ОМОНа против мирных жителей в искреннем недоумении восклицает: "...Почему не все положили на стол рапорта? Мы же русские офицеры. Мы всегда служили идее, а не деньгам. Где наша честь? Стоит в очереди за квартирой? За близким очередным званием? За выслугой лет? Измельчали мы..."
И вот это его: "ИЗМЕЛЬЧАЛИ" - является, как мне кажется, гораздо более страшной правдой о нас сегодняшних, чем самые сокровенные подробности о каких бы то ни было заговорах против России и Православия. Потому что сила врага подпитывается только нашей собственной слабостью, и наши твердыни разрушаются не столько его мощью, сколько нашим собственным предательством веры своих отцов и забвением святынь своего Отечества. И пока, как пишет в романе "Поле битвы" (М.: ПРА, МФ "Семигор", 2001) писатель Валерий Хатюшин, в душах русских людей остается хотя бы малая толика веры в Христа, захватившее всю полноту власти в России еврейство не может испытывать ни полного покоя, ни полной радости от своей кажущейся победы. И чтобы добыть себе эти покой и радость, они идут даже на союз с бесами, лишь бы только те помогли им убить в душах русского народа веру в истинного Бога и тем самым окончательно покорить Россию.
Роман Валерия Хатюшина более чем смел, хотя, правды ради надо сказать, его художественный уровень и снижает некая лобовая прямолинейность. Но - по сравнению с книгой Александра Солженицына "Двести лет вместе", представляющей собой не более как попытку всего лишь обозначить существование данного вопроса (которая и то вызвала немедленную негативную реакцию представителей еврейской нации!) - его вообще можно назвать самоубийственным, ибо он в открытую говорит о самом тайном в истории еврейства - о его многовековой борьбе против Христа и против России: "...Вас не должно быть, - делает страшные признания герою романа разоткровенничавшийся в порыве осознания своей власти бес (он же еврейский эмиссар Яков Исаакович). - И вас не будет. Это уже решено. России конец, Иванов. Мы сократили и разоружили вашу армию до полного ничтожества. Здесь всегда будут только наши президенты. Ни одна ракета отсюда никогда не взлетит. В ближайшие годы по всей России начнется настоящий голод, и зимой в городах перестанут отапливать дома. Мы отключим у вас электричество, а газ пойдет исключительно за границу. Ты сам знаешь, ни на какое восстание ваше безмозглое население уже не способно. Эти бараны будут ковыряться в помойках и молчать... Мы завезли сюда кавказцев. Больше миллиона кавказцев... Они ждут нашей команды..."
Таким вот видится автору мрачная перспектива нашего дальнейшего существования. И хотя, на первый взгляд, противопоставить этому прогнозу и нечего, душа все-таки улавливает в написанном некоторый потаенный и, может быть, не осознаваемый и самим сочинителем, подвох. Ведь создавая свой роман, писатель рисует концепцию развития мира исходя единственно из сегодняшней роли Бога в происходящем на Земле, а на сегодня Его роль в судьбе России откровенно ПАССИВНА, так как земные испытания как раз для того нам Богом и попущены, чтобы, проходя через них, мы доказали Ему свою веру. Бог же проявит Свою любовь к нам, лишь когда наступит время решать нашу судьбу в Вечности...
Однако роман - это все-таки произведение художественное, от которого читатель вправе ожидать четко прорисованной идейной картины, а в "Поле битвы" люди фактически брошены один на один с бесами, Бог же, я повторяю, присутствует в романе только в качестве декларируемого героями символа их грядущей где-то в Вечности победы, и от этого их непосредственно завтрашний день носит весьма неуверенный характер.
В этом плане книга перекликается и с рассмотренной выше трилогией Александра Трапезникова, и с романом Владимира Солоухина "Последняя ступень", и с многими книгами Григория Климова. Авторы их, может быть, и мечтали бы показать, как Господь спускается с небес и "мочит в сортирах" врагов России, но поскольку этого пока наяву не происходит (да Божья помощь и не должна носить МАТЕРИАЛИСТИЧЕСКИЙ характер, ибо направлена на спасение ДУШИ человека!), то книги такого рода завершаются, как правило, жертвенным финалом и остаются как бы неоконченными. Но, слава Богу, они переводят в русло открытого обсуждения извечно запретную для России тему, а это - уже и само по себе является победой...
* * *
...За делами чуть было не забыл сообщить в Самару Громову, с каким поездом и в каком вагоне я отправил ему документы. Хорошо, что он догадался сам позвонить...
20 сентября, четверг. Проснувшись в 7.30 утра (Алинка учится в первую смену и будит нас теперь каждый день в это время), я до половины двенадцатого вычитывал рукопись книги Александра Малиновского для издательства "Палея", а потом поехал в Правление. Узнал, что Ганичев прилетит из Якутии только в воскресенье, а значит, можно завтра спокойно дождаться Алинку из школы и отвезти её к Марине, чтобы они потом съездили вечером в ГУМ и купили наконец-таки ей форму.
Поговорил с Геной Ивановым, он говорит, что поражен тем, с какой вольностью я говорю в своей вчерашней статье в "Дне литературы" о еврейском вопросе. Потом пришел Сергей Сибирцев и мы поговорили с ним о Стивене Кинге. Он пытался меня убедить, что Чейз тоже именно для того показывает всем вывернутую наизнанку Америку, чтобы продемонстрировать миру её греховность, но я все равно люблю детективы несколько меньше, чем фантастику.
В это же время появился Саша Трапезников, благодарил меня за публикации о нем в "Литературке" и "ДЛ", и подарил новую книгу - роман "Тень луны", только что вышедший в издательстве "Гелеос".
Зашел в редакцию "Роман-журнала, ХХI век" и поинтересовался, прочитал ли Перевезенцев рукопись моего романа о Москаленко. Он признался, что нет еще, и пообещал в ближайшее время прочитать, а в знак компенсации сообщил, что мне предлагают вести литературную передачу на "Народном радио" (их представитель искал меня вчера вечером, но я уже уехал из Правления). Сергей дал мне телефон, по которому вечером надо позвонить и обо всем договориться.
В коридоре встретил С.Ю. Куняева, позвал его к себе в кабинет, показал письмо по поводу предстоящего юбилея Анатолия Передреева, а потом тоже не удержался и спросил о рукописи романа про дедушку. (Если б кто-нибудь только знал, как неудобно спрашивать редакторов о своих вещах - как будто просишь у них в долг деньги, а они знают, что ты их никогда не возвращаешь, и потому не хотят давать, но и отказать прямо не могут, а "крутят", отыскивая всяческие причины...) Увы, Станислав Юрьевич посетовал, что "Наш современник" все ещё не отремонтирован и до находящихся в его кабинете рукописей он пока добраться не может. Но уже скоро, мол, ремонт закончится, и тогда... (Мне даже интересно, какая причина появится, когда наконец его кабинет отремонтируют?..)
...В четыре часа дня я купил в нашем киоске книгу Капитолины Кокшеневой "Революция низких смыслов" и поехал домой. Там у меня - работы ничуть не меньше, чем в Правлении...
* * *
Вечером заполнял страницы дневника, заканчивал вычитку рукописи Малиновского, а потом читал поочередно то книгу статей и интервью Николая Горбачева, то книгу Кокшеневой, а то - Кинга. Включив телевизор, увидел, что там все передачи посвящены исключительно охоте на Усаму бен Ладена. Речь идет только об акции возмездия за теракты против США и весь мир стремится засвидетельствовать свое согласие с намерением Америки бомбить исламские государства. Спешат продемонстрировать свое раболепие и наши, Немцов вчера заявил с экрана, что надо, мол, открыто признать тот факт, что мы ничем не отличаемся от американцев и быть вместе с ними в военной операции против бен Ладена.
Цинизм и лицемерие полнейшие. Никто не пытается даже говорить о причинах, послуживших первоначальным импульсом к развитию международного терроризма, все тщательно замалчивают то обстоятельство, что он и возник-то главным образом как ОТВЕТНАЯ РЕАКЦИЯ некоторых народов на силовой беспредел США в отношении целого ряда суверенных государств. Наверное, с УЖЕ ЗАРОДИВШИМСЯ терроризмом бороться сегодня действительно надо, но если США при этом не изменят своей СОБСТВЕННОЙ политики в отношении других стран и не прекратят вмешиваться в их внутренние дела, навязывая им при помощи бомбежек и экономических санкций свою (далеко не всегда справедливую) волю, то никакие ракетные удары с воздуха и никакие наземные операции не дадут желаемого результата, а только подхлестнут ещё большую волну ответного террора, увеличив тем самым число слез и крови на планете. Афганистан уже объявил Америке джихад, если она нанесет удары по его территории. Так что, боюсь, подготавливаемая США акция возмездия положит собой не конец международному терроризму, а явится только новым импульсом к его дальнейшей эскалации. И Немцов со своими единомышленниками призывают нас к тому, чтобы часть этой ответной волны мы вызвали на себя. Хватит ли у нашего Президента здравого смысла и твердости, чтобы не дать себя втянуть в эту позорную и кровавую всепланетную бойню? Я, честно говоря, не уверен...
21 сентября, пятница; Рождество Пресвятой Богородицы. Рождество Твое Богородице Дево, радость возвести всей вселенней: из Тебе бо возсия Солнце правды Христос Бог наш, и разрушив клятву, даде благословение, и упразднив смерть, дарова нам живот вечный.
Иоаким и Анна поношения безчадства, и Адам и Ева от тли смертныя свободистася, Пречистая, во святем рождестве Твоем. То празднуют и людие Твои, вины прегрешений избавльшеся, внегда звати Ти: неплоды раждает Богородицу и питательницу жизни нашея.
Величаем Тя. Пресвятая Дево, и чтим святых Твоих родителей, и всеславное славим рождество Твое.
* * *
До двух часов дня разгребал свои текущие дела - то есть дочитывал недочитанные книги, дописывал недописанные статьи и додумывал недодуманные мысли. Еще раз перечитал в последнем "Дне литературы" статью Владимира Бондаренко, в которой он пишет следующее: "...Не случайны же слова Збигнева Бжезинского о том, что после краха коммунизма самый главный враг западного мира - православие. Даже к азиатам или африканцам западный человек относится с большим спокойствием. Они не только цивилизационно, но и внешне другие, и это успокаивает западный мир. Русская же цивилизация не только расово идентична Западу, но и корнями своей духовности идет к тому же самому христианству, из которого вроде бы возник и западный мир. Только они время от времени обновляли свою веру, приводили в соответствие с земной жизнью, пройдя через католицизм, протестанство, а мы так и оставались истинно православным народом, никак не модернизирующим свою веру. Мы же все в глазах Запада - ортодоксы..."
* * *
В два часа дня пришла из школы Алинка и, покормив её, я отвез её в МСПС к Марине, а сам поехал в наше Правление - отдать в издательство "ПАЛЕЯ-Мишин" рукопись Александра Малиновского да повесить объявление о сборе книг для библиотеки Марьинской школы искусств № 1942. Я хочу собрать для них книги наших авторов с автографами - думаю, будет очень хорошо, если в школе с углубленным изучением литературы будет библиотечка, состоящая из книг с автографами лучших русских писателей.
* * *
Думал, что уже закрыл для себя тему В.И. Гусева, но вот сидел сегодня на работе, листая журнал "Кубань" № 1 за этот год, и опять наткнулся на высказывания Владимира Ивановича о Православии: "...Россия, как истинная христианка, должна непрерывно смиряться и каяться, а её враги, как не христиане, так и христиане, конечно, не должны смиряться и каяться..." И на следующей странице о том же, но уже в стихах: "Возьмите нашу милую соборность / И закусите на Великий пост. / Она собой определяет скорость, / С какой идёт смертельных чисел рост. // Преобладанье смерти над рожденьем! / А вы орёте: церковь, Русь, собор. / Тут нужны сила, мужество и бденье; / А ваш собор, что сопли об забор".
Даже не верится, что эти откровенно враждебные строки рождены в недрах нашего же собственного - патриотического! - лагеря. Раньше за такие вещи отлучали от Церкви, а мы сегодня боимся даже просто сказать ему, что оскорблять веру своих друзей по творческому союзу (не говоря уже, что это вера и его собственных предков тоже, как впрочем и большинства народа) это элементарное предательство.
* * *
...В купленном сегодня по пути домой выпуске газеты "РОССIЯ" (№ 164/334) прочитал следующее: "...Английским ученым удалось зафиксировать определенные вещества, выделяющиеся в организме в период любовной лихорадки. Эти вещества - катехоламины - повышают общую возбудимость, дают силы, столь необходимые для бурного романа, снижают критику к личным качествам объекта обожания. Однако выделение этих веществ длится недолго, что и ограничивает бурное течение романа неделями или месяцами. Затем концентрация чудо-вещества идет на снижение, а вместе с ним угасает и любовный пыл..."
Я уже не первый раз читаю о подобных "открытиях" и все время не перестаю удивляться стремлению некоторых журналистов и ученых доказать, что любовь - это абсолютно такой же биохимический процесс, как, допустим, и расстройство желудка. Однако я на собственном опыте вижу, что ребятки сознательно или по неведению упускают из исследования проблемы такой фактор как судьба. Наверное, покуда речь идет о случайных связях, все можно и правда свести единственно к воздействию на организм этих самых "катехоламинов" (или же каких-либо иных веществ; ранее, к примеру, писали о точно таких же свойствах "эндорфинов"), но только ведь, как говорится в народе, настоящие браки совершаются на небесах, и если уж встречаются два человека, предназначенные друг другу судьбой и Богом, то тут вступают в силу совсем другие - и отнюдь не одни только биохимические - законы. Ибо если ты любишь по-настоящему, то и "повышенной общей возбудимости, и столь необходимой для бурного романа силы" хватает на всю долгую жизнь, а не только на несколько месяцев. Так что все эти биохимические сказки справедливы лишь для случайных интрижек, а вовсе не для настоящей любви.
22 сентября, суббота. Давно заметил, что Алинка служит для меня источником довольно-таки сильного вдохновения и, может быть, я даже зря не записываю те строчки, которые каждый день рождаются в связи с какими-то её словами или поступками. Например, вчера, когда мы шли с ней к метро, она вдруг воскликнула: "Ой! Камень под ногой хрустнул. Из глины". И у меня тут же сложилось в голове двустишие: "Под ногами у Алины / хрустнул камешек из глины..."
Сегодня она долго тянула резину с убиранием своей постели, умыванием и прочим, и у меня само собой родилось поэтическое наставление: "Возьми себе, дочка, за правило: / как встала - постельку заправила. / А после - не надо дуть губки! - / пошла и почистила зубки..."
Детство - это творчество в чистом виде (Христос не случайно говорил всем: "Будьте как дети!"), у ребенка нет ещё никакого жизненного ОПЫТА, и он всё творит по НАИТИЮ и ВДОХНОВЕНИЮ, а потому и вокруг него создается четко улавливаемая творческая аура, которая подталкивает всех попадающих в её поле к самовыражению.
* * *
...Выйдя днем на лестничную площадку, Марина увидела возле мусоропровода выставленные соседями рулоны линолеума (они делают у себя евроремонт, и потому меняют прежнее покрытие пола на новое), и ей тут же захотелось застелить этим линолеумом пол на балконе, а то, мол, сколько его ни моешь, а все равно цемент пылит и тянется за ногами...
Понятно, мне пришлось тут же встать из-за компьютера и идти смотреть этот линолеум. Не знаю, хорошо это или плохо, но для меня хуже смерти растягивать какую бы то ни было работу надолго, я предпочитаю лучше напрячь все силы, но разделаться с ней поскорее, а потому, не откладывая дела в долгий ящик, я тут же замерил длину и ширину нашего балкона и, выйдя на площадку, отрезал от выставленного рулона необходимый кусок линолеума. Однако настелить его было не так-то и просто, потому что балкон у нас был занят всевозможными мешками и ящиками со старой одеждой, которую я уже давно хотел выбросить, а Марина всё зачем-то её хранила ("на всякий случай"). Сегодня же я не выдержал и все до единого мешки и ящики вынес на улицу и оттащил за двести метров к мусорному контейнеру, полностью освободив таким образом балкон от хлама. Потом настелил там линолеум и поставил кресло.
А уже вечером, после того, как посмотрел новости, я вдруг наткнулся взглядом на лежащую в столе книжечку индивидуального гороскопа для Тельцов и, отыскав в нем сегодняшний день, прочитал:
"В момент соединения Луны и Плутона хорошо заняться утилизацией старых, ненужных вещей. Проведите ревизию одежды, садового инвентаря, детских игрушек. Без сожаления выбрасывайте всё сломанное, отслужившее свой век. Этим вы освободите место для чего-то нового не только в своих шкафах, но и в своей жизни".
Вот и попробуй после этого не верить в астрологию!
Господи, помилуй мя, грешного...
23 сентября, воскресенье. Съездили на денек в Загорянку. Дача, которую мы там снимаем, не отапливается, поэтому ночевать на ней из-за холода уже давно нельзя, но днем, пока светит солнце (а сегодня был просто чудесный денечек!), там очень здорово. Тишина, как в раю, пахнет палой листвой, да посвистывают какие-то неунывающие пичуги...
Сходили на речку, побродили между здоровенных тетушек-берез, пообедали, почитали на веранде. Марина заканчивала вычитку рукописи Малиновского, а я начал изданный "Гелеосом" роман Саши Трапезникова "Тень луны". Он, безусловно, молодец и пишет сегодня едва ли не лучше всех, во всяком случае, после трилогии о "Русском Ордене" ("Завещание Красного Монарха", "Третьего не дано" и "Операция "Ноев ковчег"), о которой я писал в "Дне литературы", я вообще увидел его творчество как бы в новом свете сквозь призму патриотических идей. Вот и в своем новом романе, герой которого, как сказано в аннотации, "решил изменить мир с помощью оружия", Трапезников - в отличие от, скажем, аналогичных вещей Анатолия Афанасьева ("Зона № 3", "Радуйся, пока живой", "Один против всех" и прочие), - вводит в повествование такой важнейший элемент, как национально-идеологический мотив поступков своего героя. То есть его персонаж не просто "мочит в сортирах" других бандюков и продажных ментов, но пытается создать некое славянское движение, способное вернуть русским их человеческое достоинство. "Русский человек, - думает его герой, - может быть или анархистом, или монархистом. А значит, или все отрицающим разрушителем, воспламеняющим своей гордыней и гневом небеса, или созидателем, защитником Отечества..."
Путь, который подсказывает нам герой Трапезникова, скользок и сомнителен (он - мафиози, действующий во благо России, то есть помогающий своими миллионами патриотическим движениям и борющийся с засилием кавказских преступных группировок), но это все-таки, хотя, может быть, и ошибочный, но путь, а не бездействие. И если вспомнить слова апостола Павла: "не будь ты ни холоден, ни горяч", то лучше, наверное, быть хотя бы таким, как герой романа Трапезникова.
Впрочем, я пока его до конца не дочитал, так что могу и ошибаться...
24 сентября, понедельник. С утра пролистал доправленную Мариной рукопись Малиновского, и, несмотря на её работу, захотелось прямо тут же начать снова исправлять его текст. Кошмарное косноязычие! Будучи наделенным богатейшей биографией, дающей материал для десятков книг дневникового характера, он катастрофически портит всё своей манерой сначала начитывать текст на магнитофон, а затем отдавать распечатывать его машинистке. Понятно, что так легче, это дает гигантский выигрыш во времени, но только ведь архитектура устной речи имеет совсем другую природу, чем письменной, а потому получаются порой просто дикие, неудобочитаемые фразы, заставляющие чуть ли не переписывать за него всё заново. Надо будет обязательно поговорить с ним по этому поводу...
* * *
Сегодня прилетел из Якутии Ганичев и собрал секретариат, на котором мы рассказывали о прошедших мероприятиях. Я говорил о вручении премий имени А.Н. Толстого в Сызрани. Днем Олег Портнягин как раз прислал мне оттуда газету "Волжские вести" с целой полосой об этом событии и фрагментами наших интервью, так что у меня было что предъявить в подтверждение сделанного.
25 сентября, вторник. По пути от метро "Парк культуры" до Правления СП России написал небольшое стихотворение: "Богородица - не умерла, / а вселилась в просторы России... / Как сияют церквей купола, / высотой оттененные синей! // Кто-то в узел связал все пути / и злорадно над нами смеется... / Но я вижу, куда мне идти / в этой мгле, что судьбою зовется..."
* * *