- Да, обычная история. Все расчитывают вернуться, как устроятся в Тилоне, или где ещё, забрать родных... А потом... - Гекор махнул рукой. - Странно, что наши её не почуствовали, расслабились совсем. Да! Оставил трав, пусть женщина поит её четыре раза в день, я объяснил. Проследи. И позаботься о ней.
- Конечно. Сколько я должен? Этого хватит? - Я протянул лекарю пару кристаллов.
- А! Оставь... И это больше, чем нужно. Не разбрасывайся так кристаллами.
- Возьми. Если это много, приди еще, я хочу, чтоб она поправилась. Или можешь считать это платой за мою просьбу, о Глоаре.
- Хорошо. - По лицу было видно, что камни ему нужны.
Ночевать в пещерах я не стал, - договорился со старостой, что несколько дней поживу у него. Мякинь был не против, сидеть с больной ему явно не хотелось. Зная, что всё равно не усну, я забрал из пещер "Устройство мира" и в свете магической сферы с головой погрузился в научный труд "великого мудреца Зарба".
В первой своей части книга описывала, древние сказания и легенды, анализируя которые, Веолдр пытался воссоздать историю мира с начала времён. Выстраивая легенды и эпосы в чёткой хронологической последовательности (так ему казалось), он выдвигал умопомрачительно сложные теории о тех или иных событиях и их последствиях. Говоря яснее - это был бред тихого сумашедшего. Но! Я и правда узнал много нового. Забр довольно подробно описывал историю Мераалы и появления первородных. Начинал он издалека...
Вселенная, если верить историку, представляла собой сферу, в которой сливались воедино две её противоположности, две сущности - тёмная и светлая. Два мира. Я долго вглядывался в рисунок, на котором в круге были изображены две перевернутые, изогнутые капли, тесно жавшиеся друг к другу. Чёрная и белая. Где я его видел? В местах соприкосновения двух сущностей тонкая ткань между мирами переодически рвалась, объединяя их в одно целое. Такие места называли прорывами. Возникая хаотически, они надолго лишали покоя обитателей обоих миров. В тёмном мире боги первыми приступили к творению сущностей, отправляя своих посланников в другой мир через прорывы. Те впитывали силу светлого мира, ослабляя и поглощая его. Тогда уже к творению приступили и светлые. Первыми в нашем мире были сотворены малые боги, такие, как Тиллеада и Тимберлан. Это были защитники и хранители, оберегающие светлый мир от вторжений. После появились люди. Первая их планета - Мераала, находилась в то время как раз в месте разрыва и они, как и малые боги, были сотворены с единственной целью, - защищать и оберегать. Так началась эпоха Великих Войн.
Сколько времени она длилась, не помнит уже никто, но воевать устали даже боги. И был заключён договор, который гласил, что ни одна сущность не имеет права пересекать границу между мирами в месте разрыва. Нет, ткань можно было прорвать, перейти в другой мир и вне мест тесного соприкосновения. Но такой разрыв не мог просуществовать долго, и не угрожал существованию богов.
Следущей была эпоха Стражей. Так стали называть малых богов после окончания войн. Часть несогласных малых богов, как с одной, так и с другой стороны периодически прорывалась в другой мир. Такие походы заканчивались всегда одинаково - навстречу им выходили Стражи и битва длилась до тех пор, пока последний прорвавшийся не был уничтожен. Малых богов почти не осталось.
Именно тогда Тиллеада и Тимберлан, нарушив запрет отца, даровали людям свободу воли. Им нужна была поддержка и дополнительные силы. Люди могли подниматься в своём могуществе до необозримых высот, становиться равными богам, но всегда были послушны создателю, до момента своего "освобождения". Раа, разгневавшись, низверг обоих и, поместив их сущности в два меча, погрузил в недра планеты.
Люди, обретшие свободу, частью своей продолжили дело малых богов, нарушая покой между мирами. Те же, кто желал мира и спокойствия, начали переселяться на другие планеты. Но война продолжалась. Людей было много, и они упорно шли к своей цели. Постоянно прорывая ткань между мирами, они истощили одного из вечных богов тёмного мира и тот, уже понимая, что погибает, сам перешёл в светлый мир. Пожертвовав своей сущностью, он создал черную сферу вокруг бога Раа, заперев от остального мира и его, и Мераалу. Так законилась эра Великих.
Все боги - светлого и тёмного миров признали, что Дэмгх (так звали погибшего тёмного бога) всё сделал правильно, лишь восстановив баланс между мирами. Это было ошибкой светлых. Боги тёмного мира, поняв, в чём просчитался Раа, начали творить. Они создавали великое множество разных существ, даровав им свободу, как сделали Тим и Тил, но... Не полную свободу. Подарив им возможность развиваться самостоятельно, они умело направляли их действия. Не создавая глобальных прорывов, тёмные боги понемногу истощали светый мир. Медленно. Долго. Но продвигались к своей цели.
Нет, светлые боги не ждали, созерцая, как их мир истощается, они творили. Первой попыткой противостоять постоянным нападкам со стороны тёмных были эльфы. Сотворённые свободными и вечными, они со временем занялись изучением мира и созиданием, война им опротивела. Потом были гномы. Лишенные дара магии, но и стойкие к ней, они хорошо подходили для защиты планет. После них - несколько рас оборотней. Те тоже были отличными бойцами, имея возможность принимать обличие зверей, сражались с тёмными тварями на равных. Баланс в итоге был почти восстановлен. Но проблема осталась - все существа, свободные от воли богов, плохо уживались между собой. Исключения были, но они были редки. И наш мир, из века в век, уже сотни тысяч лет таял по капле...
Враги боялись воина. Его называли седой. За голову этого человека давно была назначена награда, офицерское звание и немалая сумма тому, кто остановит его. Но тщетно, казалось, он был неуязвим. Появляясь из ниоткуда, вместе со своим отрядом он убивал всё живое, и вновь исчезал. Его считали зверем, убивающим для наслаждения и утехи. Ведь он не щадил никого, ни пленных воинов, ни мирных жителей, переселившихся на новые земли. Никого. Так может поступать только зверь. Ведь теперь это их земля, уже давно.
Он не считал себя зверем. Нет. Просто нужно было убивать, очищая свою землю от врага, вырезать его долго и усердно, пока он не уйдет прочь. Прочь с нашей земли.
Воин не знал, когда поседел. Наверное в тот вечер, когда в его деревню вошёл враг. Наверное, в тот вечер, когда полегли все его близкие, погибла мать, а он, трусливо спрятавшись в доме сидел и ждал, пока враг уйдёт. Да.
Он искупал эту трусость, несколько лет убивая, кромсая врага, но не считал, что убил достаточно. Будет достаточно, когда они уйдут. Тогда... Тогда, может быть, он снова будет жить, просто жить.
Я сидел в единственной на всю колонию корчме и допивал вторую кружку сладковатого местного пива. Рол всё не появлялся, о чём исправно докладывали Ярил и Лорк - ещё один десятник из стражи, хороший, кстати, парень. И я, в перерывах между делами, повадился посиживать тут, задумчиво поглядывая в глубокую деревянную кружку.
Корчма располагалась на площади у крепости и была довольно приятным заведением. На всех стенах были развешены рисунки хозяина таверны, довольно грубо намалеванные углём на всём, что попадалось этому любителю живописи под руку. Изображали они, так сказать, "колонию в лицах" и гордо именовались картинами. По вечерам, за большим общим столом, здесь собирались старатели и, рассаживаясь вокруг очередного рассказчика, обсуждали последние новости из большого мира, а иногда просто травили старые и всем известные байки. Мне нравилось.
А с пивом и хозяином корчмы, коего звали Жива, вышла отдельная история. Хм. Знакомство получилось знатным. Однажды я возвращался с занятий, от Клига. Этот бывший служака неплохо владел мечами, и я попросил его дать мне несколько уроков. Как он сам выражался, до мастера меча ему было так же далеко... Ну, не буду в точности повторять его слова, но думаю, так далеко даже Кхорг не ходил, а уж его куда только не посылали. Так вот, возвращался я хмурый и расстроенный очередными неудачами на тренировках, думая о том, что если Клиг не мастер, то, что же сказать обо мне? И решил зайти к Живе. Мне не раз уже рассказывали о корчме, но всё как-то ноги не доходили. Единственное, о чем забыли упомянуть - что Жива слегка жуликоват. Этот пройдоха, каждый раз, завидев нового клиента, разбавлял ему пиво до такой степени, что оно больше напоминало чистейшую родниковую воду. И если клиент был не против, хозяин брал это на заметку и потчевал незадачливого посетителя таким "пивом", уже постоянно. Так же он поступил и со мной. Очень зря. Я ведь сказал уже, что был не в духе?
Опробовав этого редкостного по своим вкусовым качествам напитка, я, не мудрствуя лукаво, подтолкнул его со дна кружки потоком воздуха и, заключив в сферу, медленно стал перемещать к стойке, за которой стоял Жива. Хозяин, раскусив мой подлый план, начал потихоньку, как бы невзначай, смещаться в залу. Он с полчаса улепётывал от взбесившегося пива по всей корчме, чем немало порадовал меня и всех старателей. Но всё же придумал, как расправиться с грозным преследователем: пробегая мимо дверей кухни, Жива подхватил забытый кем-то из прислуги дуршлаг и, радостно улыбнувшись, с разворота отбил от себя шар с пивом. Идея была бы признана отличной, не попади он этим снарядом... В собственную жену, дородную тётку с очень пышными формами и невообразимо большой грудью. Герза - так звали пострадавшую, немного обиделась на своего благоверного. Следующие полчаса Живу по таверне гоняла уже она, вся пропитанная "пивом". При этом пострадали три стула и два старателя, случайно попавшиеся на пути этого монстра с дуршлагом, отобранным у мужа. В итоге, Жива две недели ходил с отменным синяком, в редкую точечку - последствием близкого знакомства с нехитрым предметом быта.
Да, развлеклись мы тогда на славу, подумал я и отхлебнул последний глоток отличного Живского пива.
- Хозяин! Ещё кувшин!
- Уже несу, господин Тэгир. - Как и всегда после этих двух фраз, в корчме раздался дружный хохот посетителей. Но Жива вроде не обижался.
Передо мной стоял очередной проситель, староста общины, располагавшейся на противоположной окраине колонии. Если смотреть от разрыва в круге скал - в правой её части. С некоторых пор я помогал жителям, используя свои, немногочисленные пока, способности. Надо же мне было практиковаться? На самом деле, это было очень полезное, в плане понимания возможностей магии, занятие. А началось всё так: одна древняя, как сами скалы, старуха, попросила помочь ей подлатать прохудившуюся крышу своей хижины. Я, не долго думая, отправился на "осмотр объекта". Всё было тривиально: между досок, рассохшихся от времени, образовались щели, сквозь которые во время дождя текла вода. Всего то и надо было, что пропитать доски влагой, что бы они снова набухли, приобретя свой прежний размер. Так я и сделал.
Через три дня ко мне примчался Мякинь, демонстрируя свои поразительные по форме и размеру глаза, какие бывали у него в моменты удивления, и поведал мне страшную историю. Оказалось, что крыша дома обвалилась, чуть не прибив насмерть бедную бабушку. Конечно! Доски набухли от воды, но совсем не стали новыми, зато приобрели другое свойство - вес. Ужас. Я был морально убит. Пытаясь возместить нанесённый старухе ущерб, я купил новых досок и отрядил к ней Хирта, который за пару дней восстановил таки крышу. Что вы думаете, на этом закончилась моя практика? Как бы не так. Старушенция, умилённая такой заботой, какой не видела лет сто, разболтала о "добром чародее" на всю колонию. И пошли ко мне ходоки. Благотворительность, правда, пришлось пресечь на корню, а то бы от них и вовсе отбою не было. И вот, передо мной очередной "клиент". Высокий, уже преклонных лет староста, наконец решился начать разговор:
- Доброго вечера, повелитель стихий. - О нет! Ещё один "поэт" на мою седую голову! - Разрешите ли слово молвить?
- Если молвить, тебе за тот стол. - Я указал рукой в центр залы. - По делу говори, что зря воздух сотрясать?
- Так оно, конечно, лучше будет, господин Тэгир. В речах я не мастак. - Он немного помедлил, внимательно рассматривая кувшин с пивом. - Пройда меня звать. Стал быть, какое у нас дело... Наткнулись мы давеча на одну пещеру, с ребятами-то... И вот. Хочется побыстрее добраться до неё, да завал там такой! Месяца на три работы.
- И чем я могу помочь, любезный? Если завал большой, на него силы уйдёт - вовек не расплатитесь. - Я налил страждущему полкружки пива. - Или суть не в этом?
- Да суть то она, конечно... Боязно, господин, - вдруг зубатый там сидит! А чего завал зря разбирать, коли потом заваливать придётся? Мы вот, что подумали: може, мелкие камни выберем, а вы и глянете - есть там хто или нет, а? - Добрые такие!
- Аллеорха я почую и так. Шагов за сто, не меньше. Или вы думаете, пещера та больше будет?
- Как узнать, господин? Никто ж там не был... - он разочарованно заглянул в опустевшую кружку.
- Ладно. Завтра к вам подойду, с самого утра. Разберите так, чтоб залезть можно было, но смотрите - не сильно. Мало ли - правда, есть там зубатый.
- Да оно понятно! Тварь сильная, а то мы не знаем!
- Хорошо, до завтра тогда.
- До завтра, господин, до завтра. - С досадой протянул староста, поняв, что пивом с ним больше делиться не будут. А что? Самому надо.
Допив кувшин, я, слегка нетвердой походкой, пошёл в свою берлогу. Читать и отрабатывать заклинания было уже лень, наверное, сразу спать. Да! Чуть не забыл рассказать. Я вычитал в одной из книг, как можно построить "круг возврата". Это такое приспособление, оно помогает, без лишней траты сил, отрабатывать технику работы с заклинаниями. Выглядит так: на шести треножниках, расставленных по кругу, установлены кристаллы силы, по два на каждом. Расположенные основаниями друг к другу, они отталкивают от себя силу. Заклинание, произнесённое в центре круга, распыляется, и потраченная на него сила возвращается к вам. Кузнец сделал мне такие подставки - удобная штука, есть в каждой школе магии. Вроде бы.
Уже зайдя в ущелье, решил, что надо проведать Алику - девочку, спасённую нами. И не дай бог перепутать ударение, когда называете её по имени. Оно на втором слоге. Гекор вон перепутал - весь день мокрый ходил! Уж не знаю, кто научил эту малявку заклинанию, но пользовалась она им отлично, архимаг даже защиту поставить не успел. Ничего, он отходчивый. Побухтел полчаса о нравах молодёжи, усмехнулся в усы, и пошёл поить её травами. Алика, наверное, спит уже. Но я всё равно зайду.
Да, точно спит. Раз у дверей Хирта нет, значит улеглась. По-моему, парень влюбился в неё по самые уши. Я вот не пойму, он, когда в первый раз её увидел, в обморок от страсти грохнулся, что ли? Надо будет спросить. Девчонка тоже хороша, на днях выдала, я мол, подросту и за Тэгира замуж выйду. И мол, зачем мне этот кузнец? Хе-хе. Молодая у меня будет жена. Даа... Умора с ними. Потоптавшись на пороге, я так и не зашёл к старосте. Разбужу ещё пигалицу нашу, да и несёт от меня, как от пивной бочки.
Настроение было отличное, и карабкаясь по канатам, я даже замурлыкал себе под нос какую-то песенку. Всё, спать.
- Ещё... - Голос Тил прозвучал тихо и нежно.
- Ээ... - Вы представляете себе состояние мужчины, который только положил голову на подушку, и вдруг слышит такое? Ага, правильно - сон как рукой сняло. Нет, у нас, конечно, есть в колонии один бордель, рядом с таверной стоит, и я... Ладно, оставили эту скользкую тему! - Тил, дорогая, что - "ещё"?
- Спой ещё. Так хорошо. - А! Это она о моём "мурлыканье".
- Зачем, Тил?
- Ты не знаешь? - Вот только Тима сейчас и не хватало. Выброшу я его. - В песнях и музыке есть сила. Если песня идёт от души, конечно. Раньше командиры сотен выходили вперёд отряда и пели, перед боем. Если удавалось вдохновить отряд, почувствовать его настроение, сила такой сотни возрастала многократно. Тогда командир выбрасывал в воздух знамя, и оно зависало над войском, давая знать тысячникам, какие сотни лучше пустить в прорыв. С криком "У-Раа", они первыми неслись на врага, сметая всё на своём пути. Такие знамёна в гвардии есть и сейчас, только никто уже не помнит, зачем они. Песнь, поднимающая боевой дух отряда - очень грозное оружие. Книги надо читать. - Наставительно закончил он.
- Не только оружие, Тим. - Возразила ему боевая подруга.
- А что означает "У Раа"?