— Привет, — улыбнулась Регина, — как дела?
— Заходите, прекрасная гостья.
— Спасибо.
— Кофе? Чай?
— Кофе.
Она подождала, пока Игорь сходит за напитком, устроилась в кресле для посетителей, элегантно положив ногу на ногу. Игорь вернулся, гадая, какой повод Регина придумала на этот раз, чтобы оправдать посещение.
— Игорь, почему вы нас игнорируете? — Спросила она, отпив глоточек. — Вы словно нарочно прячетесь.
— Такой вот я, — развел руками ее собеседник. — Смиритесь. Вас что-то беспокоит?
— Вы меня беспокоите. Что вы все время такой мрачный? Ну, отдохнули бы. Устроили себе выходной. Или это капитан вас так загрузил работой, что не раскопаться?
— Работы действительно много. Часть оборудования устарела, частично не хватает программ или приличных переводов инструкций. Но на самом деле я просто не люблю большие компании.
— Да разве у нас большая компания? Всего десять человек. Два из них всегда на вахте. А вы с капитаном по каютам сидите.
Игорь поправил:
— Капитан терпеть не может сидеть в каюте.
Регина хитро подмигнула и, склонившись над кофе, пояснила:
— Потому что это не его каюта!
Увидев, что надлежащего эффекта не произвела, девушка вернулась в прежнюю позу и договорила, чуть надув губки:
— С этим "Корундом" такая история связана, хотите, расскажу?
Сплетница, подумал Игорь. Маленькая глупенькая сплетница. Как же хочется сейчас взять тебя за ворот, да и вывести вон. Но останавливать ее не стал. Все же интересно, что за тайну хранят палубы и переборки этого относительно нового корабля.
— Так вот. Когда его строили, это была первая такая большая светяшка. "Эхо" не в счет, их было всего три за всю историю флота, и они не имели галактического статуса. Это потом "Корунды" пустили в серию. Их сейчас создано около двух десятков. А этот единственный без номера, потому что никто не думал, что Бюро будет его снова эксплуатировать. И на этот корабль взяли особенный экипаж. Уже в полном составе, но без капитана, потому что капитан погиб на каком-то там спутнике, я не помню. А капитаном взяли женщину. Я не знаю, как и где ее нашли. И они два года летали в таком составе. У нас на Ашате, на самой планете, а не на университетском спутнике, потом уже работал один человек из этого экипажа. Он нашего капитана хорошо знает. Вот он мне и рассказал. То есть не только мне, нас там много было. Вот. Короче, этот Дима Димыч их капитана, ну, женщину, я говорила. Он ее не любил и хотел, чтобы ее убрали. А он был старпом. Вот. И потом, когда их пытались взорвать, это старпом должен был грузом заниматься, а не капитан. И она погибла, а он стал капитаном. И от него все ушли. Вот и пришлось ему теперь нас набирать. Потому что опытные космолетчики отказались с ним работать.
Уже на середине рассказа Игорь пожалел, что позволил ей говорить. Димыча он успел неплохо узнать, и эта сплетня выглядела совершеннейшим абсурдом. Мало того, сплетня эта явно грозит подрывом авторитета главного человека на борту. А это уже не шутки. И ведь не со зла треплется, исключительно по юношеской глупости и склонности к максимализму. И из желания похвастаться тайной. Хорошо еще, с моей биографией ее никто не успел ознакомить.
— Регина, можно вас попросить?
— Конечно! — оживилась она. На лице отобразилась готовность немедленно исполнить любую просьбу.
— Будьте так любезны, никогда и никому не рассказывайте то, что вы мне сейчас рассказали.
— Подумаешь! Как будто от моего молчания эта история перестанет быть правдой.
— Поясняю. Вы поднялись на этот борт, вы стали членом этого экипажа, а значит, согласились работать под началом этого человека. Став штурманом "Корунда", вы обязались тем самым выполнять все команды капитана, не обсуждая.
— Хорошо. Я больше никому не расскажу. — В ее голосе звучало явное сомнение в правильности такого решения. — Но, по-моему, Игорь, вы ко всему слишком серьезно относитесь. Что с нами может случиться в рутинном рейсе, который даже нельзя назвать дальним? Мы же крутимся внутри одной ветки, на полет и разгрузку уйдет от силы месяц. Я уже была в настоящей автономке. Это совсем другое. Игорь, а вам приходилось раньше бывать в космическом рейсе?
— Приходилось.
— Далеко ходили?
— Я работал в торговом грузовом флоте. У нас было несколько дальних рейсов.
Регина ждала точных названий, да так и не дождалась.
Она вздохнула, с сожалением отставила давно опустевший пакет из-под кофе.
— Игорь! Ну, улыбайтесь вы хоть иногда! На вас грустно смотреть. Я приглашаю вас сегодня вечером в кают-компанию. У Стенсона день рождения, он всех зовет. Придете? Я за вами зайду.
— Да куда ж от вас денешься?
Марк Стенсон — второй механик — с первого дня произвел на Игоря не самое приятное впечатление. Но лучше сходить к нему на праздник, чем половину вечера объяснять Регине, почему не пошел.
Ели они примерно одно и тоже. Однако прошло немного времени, и Саша стала замечать — с Велчи что-то происходит. И вряд ли депрессия и слабость, что иногда внезапно скручивали девушку, случались из-за еды или воды. По большей части, все было нормально.
Велчи — отличный куратор, профессионал. Может быть, от общей безнадежности происходящего, от тщетности всяких попыток узнать свою дальнейшую судьбу, она с таким энтузиазмом взялась помогать пен-рит. А может, ключевую роль сыграла скука.
Сначала она просто с грустью наблюдала за Сашиными попытками заниматься физкультурой. Какое-то время спустя, присоединилась. Потом у них выработалось что-то вроде расписания занятий, куда входили и гимнастика на кроватных спинках и упражнения по развитию памяти, лично разработанные Велчи. Они с Сашей разучивали песенки. Самые простые детские песенки для малышей. По началу запоминать получалось плохо. Верней, стоило что-то выучить, как к вечеру оказывалось, — хорошо, если вспоминаются первая да последняя строчки.
Но потом дела у Саши пошли в гору. Через неделю она уверенно пела три детские песенки и один шлягер здешней эстрады. А так же помнила наизусть несколько считалок и загадок.
Кроме того, Велчи все время вынуждала подругу делиться разными наблюдениями. Сколько трубочек у системы отопления. Какого цвета пол в душевой кабине. В каком порядке сегодня расставлены на полу тапочки. Просила повторить то, как она разложила обрывки бумажек на столе. Эти игры казались Саше забавными и помогали обеим убить время. В глубине души пен-рит сомневалась, что это поможет ей восстановить память. Но лучше так, чем никак.
Саша не могла бы сказать, через какой промежуток времени с Велчи начали происходить странные изменения. Выглядело все так. Оборвав на полуслове разговор, или отвлекшись от какого-то дела, она вдруг садилась на кровать и принималась смотреть в одну точку. Не отрываясь и не моргая. Молча. Все это — недолго, меньше минуты.
Сама Велчи не смогла объяснить подруге, что с ней происходит. И сильно обеспокоилась, когда Сашка ей рассказала.
Со временем состояние девушки только ухудшилось. В своем ступоре она стала проводить не менее двух минут, и ничто не могло вывести ее из этого состояния. Не помогали ни оплеухи, ни щипки. А, очнувшись, она чувствовала себя подавленной и усталой.
Правда, приступы повторялись пока не часто. Но это именно "пока".
По случаю дня рождения капитан сделал экипажу послабление и дозволил вино и коньяк. В умеренных дозах. Напомнив вахтенным, кому и когда заступать. Игоря, освобожденного от вахт на мостике, это не касалось. А вот Вилэни ощутимо расстроился. Хотя прекрасно знал, что придется.
Игорь сидел на козырном диванчике рядом с Чени Раем, вторым программистом-навигатором "Корунда", и думал: "Что я здесь делаю? На этом судне, с этими людьми? Зачем дал Калымову себя уговорить…
Оставшись на базе, я мог бы попытаться еще раз. Я бы нашел способ добраться до планеты. В конце концов, это выглядит как предательство. Я обязан этой девчонке слишком многим, чтобы так легко отступить".
"Да хватит уже себе врать, — усмехнулось второе я, то, что живет в сердце каждого человека и тычет в глаза правдой там, где мы эту правду не хотим видеть. — Она тебе нравится, ты думаешь о ней. Так что…".
Толку с того. Сашка там, ты — здесь. Слишком далеко, чтобы помочь, если что-то случится. А что еще может случиться? Да, есть одно. Однажды мы встретимся, и она не сможет вспомнить, кто я. И вправду, кто я? Если бы смог остаться, отыскать, быть рядом, а так… эпизод из забытой жизни.
Эпизод из забытой жизни оглядел праздничный стол похоронным взглядом. Захотелось выйти покурить, да потом так и не вернуться.