Игорь взъерошил мне волосы и шепнул на ухо:
— Они тебя любят, дуреха. Жанна, например, три года считала тебя мертвой. А кое-кто и до сих пор винит себя в твоей гибели. У тебя много друзей, Сашка. Мне бы столько друзей.
Игорь, светлая душа, да неужели у тебя меньше друзей, чем у бедной глупой пен-рит, которая к тому же ничего не помнит? Никогда в это не поверю. Как хорошо, что ты есть в моей жизни, и как хорошо, что ты — такой.
Жанна вытерла ладонью покрасневшие глаза, увидела, как мы стоим, обнявшись, улыбнулась.
Игорь забеспокоился:
— Ну, Жанна, вы решили идти с нами?
— А Димыч что скажет? Он знает?
— Нет. Я не хотел раньше времени ему говорить. Если Сашка так ничего и не вспомнит, он будет чувствовать свою вину еще и в этом. Вы же знаете, он до сих пор не может себе простить.
Она нервно кивнула:
— Это из-за меня. Ну почему я тогда не смогла промолчать… мне жаль…
Я посмотрела на одного, на другую. Очевидно, они знали, о чем говорили.
— О чем вы?
— О том, что… нельзя влюбляться в звездных капитанов. Ни к чему хорошему это не приведет.
Ну почему же, подумал Игорь, и поцеловал в висок своего звездного капитана. Сашка потерлась щекой о его щеку. Ей было хорошо и спокойно. Ведь память вернется — как вернулась та простенькая мелодия, которую ей удалось сыграть на гитаре.
Калымов как раз заскочил к себе кабинет глотнуть на бегу кофе, когда засигналил ком, а потом голосом Игоря сообщил, что они с Жанной и Сашкой прямо сейчас направляются на "Корунд". Пропустить это событие было невозможно. Встретились они уже у шлюза.
Саша его радостно поприветствовала, она прекрасно помнила совещание у министра.
— Как успехи? — вежливо поинтересовался Вак.
— Оказывается, я играла на гитаре. Гилоиса я тоже вспомнила. Правда, очень отрывочно. И море. Или это было не море. Просто тьма, много воздуха и чей-то смех. И плеск.
Вак несколько секунд вглядывался в ее лицо, потом покачал головой:
— Невероятно. Это было… дай-ка вспомнить… лет десять назад. Вас как раз впервые посадили на "Фотоны". После интенсивных курсов несколько молодых пилотов удрали на курортную планету, ведь вам полагался отпуск. И мы вас искали. Потом долго уговаривали начальство не судить строго молодых за молодость и безответственность. Там и вправду ночами было непроглядно, какое-то свойство атмосферы делает ночи черными и беззвездными. Если разжечь костер, то с двадцати шагов он кажется слишком красным и тусклым, а с пятидесяти вообще едва виден. А ночи теплые, длинные. И море, которое можно определить лишь на слух да на ощупь.
— Мы были знакомы раньше? — грустно спросила Саша. — Ну, почему я ничего не помню!
— Вспомнишь, — утешил Вак. В первый раз, кажется, со всей искренностью, на которую был способен. — Ну, что мы стоим?
Игорь связался с Димычем.
— Капитан, разрешите подняться на борт. Со мной моя знакомая, как я и говорил. И еще Вак и Жанна.
— Да заходите, — с легкой досадой в голосе отозвался тот. — Я на мостике.
Шлюз выводил в длинный хобот внешнего переходника. Пол слегка пружинил под ногами, это ощущение показалось Саше знакомым. Она пошла медленней, отстала от торопящегося вперед Калымова. Доктора ей не мешали. Шли потихоньку сзади, давая возможность оглядеться, почувствовать себя здесь и сейчас.
У внешнего люка "Корунда" немного задержались, ждали, пока капитан разблокирует с пульта вход. Вошли на борт в том же порядке — сначала Калымов, затем Саша, последними — Игорь и Жанна.
Еще перед входом Саша стала вести себя странно. Она дотрагивалась кончиками пальцев до разных предметов. При этом иногда закрывала глаза. Впервые надолго они задержались возле контрольной камеры грузового трюма. Саша провела рукой по двери. Поежилась, потом вновь закрыла глаза, и активировала пульт у входа. Дверь не открылась. Девушка с досадой покачала головой.
Жанна подсказала:
— Здесь все долго ремонтировали. Это новый замок и новая дверь.
Заверещал придушенным котом ком у Игоря. Оказалось, это капитан удивляется, где гости заблудились.
— Дим, спустись к нам сюда. Только тихонько.
— Что у вас происходит? — голос у капитана стал обеспокоенным.
— Ты просто спустись и не задавай вопросов.
Через минуту капитан оказался рядом с ними. Он жаждал знать, что происходит. Но Жанна в миг его появления прижала к губам палец. С ней капитан спорить не стал, а огляделся, и безошибочно понял, что все наблюдают за высокой светловолосой девушкой, которая в тот момент уверенно шла к трапам левого борта. Изредка она останавливалась, касаясь пальцами стены. Потом шла дальше.
Димыч еще не догадываясь ни о чем, пошел следом за всеми. Увидел, как гостья свернула к жилому отсеку. Сразу понял — на борту она ориентируется вполне прилично. Вот только идет как-то не уверенно, словно сама не соображает, что делает. Да кто она такая?
Он посмотрел на Игоря, На Жанну, ее лицо показалось не просто сосредоточенным, а каким-то отрешенным, на Вака, который вопреки привычке, вошедшей в легенду, шел по коридору с неспешностью черепахи. Сомнений не было, эти трое знают что-то, ему самому пока недоступное, что-то касающееся вот этой самой блондинки. Которая почему-то остановилась возле его каюты. Провела пальцем по надписи на двери. Улыбнулась чему-то, кивнула.
До этого Димыч был лишен возможности видеть лицо девушки. Да и вряд ли бы это лицо ему что-нибудь сказало. Но вот улыбка, поворот головы, весь жест в целом…
Димыч вспомнил, что все пен-рит — блондины, каким бы изначально не был цвет волос.
Потом он понял, что эта пен-рит только что прочитала его фамилию на двери каюты.
И сомнений нет, что-то про эту табличку поняла.
Поймал за руку доктора, который как раз почему-то шагнул вперед.
— Это Сандра? Игорь, это она?
— Да. Тихо.
Сказано это было таким тоном, что капитан, и без того оглушенный новостью, даже не подумал возражать.
В следующий раз остановились в кают-компании. Саша, практически не открывая глаз, медленно обошла все помещение. Она потрогала и стены, и кресло, и козырной диванчик. На столе ее добычей стал стакан для воды, с гирькой на донце, чтобы никуда не упал во время маневра. Когда она повернула в сторону дверей, Димыч поспешно отступил в глубь коридора. Что он ей скажет, когда они встретятся лицом к лицу? Что скажет она ему? Имеет право сказать все что угодно. Ведь как ни крути, а именно Димыч виновен во всех ее последних бедах.
И почему, как он поверил врачам на планете, когда они с прискорбием сообщили, что Сандры больше нет? Ведь поверил, и даже проверять не пытался.
Как теперь смотреть ей в глаза?
Капитан вернулся на мостик. Так же тихо, как пришел. Он здраво рассудил, что рано или поздно, а Сандра туда придет. И там он ее встретит. И они поговорят. Если только она захочет с ним о чем-либо говорить.