Линден задыхался под вялой тяжестью бледной туши. Огромный белый бык давил его, поглощал всем телом, жал к земле, где мириад насекомых впивался в плоть. От холодной земли по телу бежала дрожь, от бычьего тела шел жар, от которого юноша исходил потом и, задыхаясь, рвался на воздух. Из вышины на него взирал лик бхадрадомена, и семипалая длань стискивала крошечное тельце Изомиры.
- Я забираю ее, - донесся сиплый шепот, змеей вползавший в уши. Теперь она будет моей невестой!
- Нет! - вскричал Линден сдавленно. - Имми!
Кто-то держал его за плечи, и постепенно юноша осознал, что это Руфрид сидит рядом, и мерцание свечей озаряет его лицо, и они находятся в огромной, как пещера, незнакомой комнате. Линден попытался встать с постели - нельзя было терять ни минуты, надо идти...
- Линден! - воскликнул Руфрид. - Ты что делаешь?
- Надо искать Имми...
- Да, но не сейчас же! Ты болен, придурок! Третий раз в себя приходишь... не дергайся. Я с тобой.
- Хорошо, - согласился Линден, все понимая, откидываясь на мягкие подушки. Все хорошо, Руфрид рядом. Юноша пытался бороться со сном, но забытье неумолимо затягивало его... в трясину, где поджидали бред и кошмары.
Танфия проснулась оттого, что кто-то тяжелый шлепнулся на край кровати. Она открыла глаза - на нее сверху смотрел Руфрид. Волосы его еще не просохли, подбородок гладко выбрит, а на плечах была синяя накидка, но под глазами залегли темные круги.
- Просыпаться не собираешься? - поинтересовался он.
Танфия приподнялась на локтях.
- Который час?
- Вечереет уже. Ты проспала пятнадцать часов самое малое.
- Ох! - Она уронила головы на подушку. - Боги свидетели, мне это было полезно. Вчера я отключилась прежде, чем успела лечь.
Присаживаясь на кровати, она в первый раз обвела взглядом комнату, где провела ночь и половину дня. Ничего подобного ей не доводилось видывать огромная палата с высоким потолком, камином, коврами на полу. Стены были цвета слоновой кости, но все покрывала и занавеси были сине-черными, с узором в виде павлиньих перьев. Павлинов Танфия видела на картинках, в романах из столичной жизни.
- Как Линден? - спросила она.
Руфрид вздохнул.
- Тяжелая была ночь. Он будил меня раз пять, пытался бежать за Изомирой.
- Ох, нет. - Танфия закрыла глаза. - Сейчас ему лучше.
- Жар все еще накатывает порой. Бывают моменты просветления, он сам сходил в отхожее место, и даже вымылся в бане, так что ему уже лучше. Сейчас он спит спокойно... но Тан, боюсь, что к путешествию он будет готов нескоро.
Девушка покачала головой и положила ладонь ему на колено. Руфрид накрыл ее руку своими. Танфия испытывала даже какое-то эгоистическое облегчение - перспектива нескольких дней отдыха казалась ей неизъяснимо желанной.
- Ты уже говорил с нашими хозяевами?
- Ни с кем, кроме тех, кого мы уже вчера видели. Но, как я понял, мы приглашены на ужин.
- Боги, надеюсь, мне найдется, чем перекусить перед этим! Я голодна, как волк.
- Только позвони, и Мерия принесет корзинку. Мне досталось два сорта сыра, хлеб на пиве, горячие пирожки с ягодами и лучший мед, какой я пивал в жизни.
- Молчи! И звони! Нет, погоди...
- Что?
- Руфе, ты, надеюсь, понимаешь, кто эти люди?
- А какая разница? Они богаты, и они нам помогают. Вечером узнаем.
- Да ты головой подумай! Этот замок - Луин Сефер. Трое сыновей господа Каламис, Фейлан и погибший - сколько мы знаем - Аран. Их родители князь и княгиня Сеферетские.
Руфрид, казалось, удивился.
- Ну и?
- Они правят Сеферетом! Мы их... подданные, наверное.
- Значит, они добры к своим подданным., - улыбнулся Руфрид, как бы отмахиваясь от ее слов. - Ну, Тан, разве тебя это тревожит? Ты же в душе своей благородная дама, а в Излучинке родилась просто по ошибке.
- Конечно, мы ничем их не хуже! Я не об этом! Если ты прекратишь язвить и начнешь слушать - нам надо быть очень осторожными в разговоре.
- В смысле "каким ветром нас занесло в такую даль"?
- Вот-вот. Они подписались под царским указом о рекрутском наборе иначе не бывает. Так что если они узнают об Имми, и почему мы за ней едем, они поймут, что мы нарушаем закон! А уж если они узнают о Бейне...
Руфрид опустил голову, глядя на сплетение их пальцев.
- А если они не подписывались? Если царь не оставил им выбора? Записка, Тан. Почему один из их сыновей нес это предупреждение?
- Не знаю. Но нам надо убираться отсюда, как только Лин поправится.
- Согласен. А до тех пор - давай наслаждаться жизнью. - Ладонь его скользнула под простыню, между нагих бедер Танфии.
- Руфе, не надо!
Юноша убрал руку.
- Передумала?
- Нет, дурачок! - Она погладила его по щеке.- Просто я еще не мылась. От меня, должно быть, несет потом.
- Так вымоешься позже. - Он прижался лицом к ее плечу, пощекотал языком шею, и Танфия поневоле рассмеялась. Тело его было жарким и сильным, и устоять было невозможно. - Не так и страшно. Я дыхание задержу, прошептал он, залезая к ней под одеяло, и усмехнулся, когда она в напускном негодовании стукнула его кулачком. - И не жалуйся. Для меня ты пахнешь замечательно.
Когда Каламис ввел ее в пиршественный чертог, Танфия задрожала.
Узкие стрельчатые окна перемежались панелями черного дерева. Резные балки поддерживали высокие своды. Хотя по стенам и вдоль длинного стола сияло не меньше сотни свечей, темнота выпивала их свет. Впечатление создавалось сурово-величественное и мрачное. Танфия ощущала себя неуместной, и в то же время стремилась показать, что достойна подобного окружения. Это должна была быть первая проверка ее способностей, и ей во что бы то ни стало следовало ее выдержать.
В дальне конце зала полыхал камин, и там поджидали гостей хозяева замка, такие сдержанные и строгие, что Танфии даже стыдно стало, что пару часов назад они с Руфридом кувыркались на здешних перинах.