- Да, Нефения - это другое имя Нефетер, богини Парионы. Но она же девственная ипостась матери-Брейиды, как и старуха Маха - ее часть. Нефения, богиня поэтов. Ее... почитаю и я.
- Поэтов обожает наш отец, - заметил Фейлан, побалтывая в бокале красное вино. - У него огромная библиотека, и он выходит из нее только к трапезе.
Воцарилось молчание, хрупкое, как стекло.
- Да, Нефения, Нефетер, - произнес князь. - Вы правы, милочка. Как сказал о ней Сафаендер,
Твой блеск серебряный манит
Равно владыку из покоев
И пастыря среди лесов...
Туда, где луны меж ветвей
Лучи пугливые сплетают,
И мир блаженством озаряют,
- подхватила Танфия.
- Где вы это заучили? - презрительно полюбопытствовал Каламис.
- Даже в Излучинке люди умеют читать, - ответила девушка. - Сафаендер - мой любимый поэт, и я перечитала все его работы.
- И пьесы? - Князь остался, похоже, доволен - первый поданный им признак жизни. - Какая вам нравится больше?
Танфия примолкла. На самом деле она читала всего две пьесы Сафаендера, и в детстве разыгрывала их на пару с сестрой, покуда книги не рассыпались.
- "Дуб Ференатский", - решительно ответила она.
- Пф! - Князь фыркнул. - Не лучшая вещь. Ранняя, неудачная попытка... Вот "Эскадале" самой своей структурой передает истинную зрелость. Вот где работа мастера в расцвете сил, не находите?
- Эхм... - Про такую пьесу Танфия даже не слышала. - Да, но... мне нравится именно наивность "Дуба".
- Хорошо сказано, - согласился владыка Даннион.
- А, собственно, на каких контрастах основывается зрелость "Эскадале"? - поинтересовался Каламис, многозначительно глядя на Танфию. - Какие пары героев в наилучшей степени проявляют суть пьесы?
- Э... хм.. Ягис и Тион...
- Это из "Аркенфелла".
Танфия беспомощно развела руками. Не зная даже имен героев, она не могла и надеяться отболтаться.
- Боюсь, что "Эскадале" я не читала, - призналась она. - Не всегда можно найти книги, о которых мечтаешь.
- С этим надо что-то делать, - раздумчиво проговорил князь. Рассылать по деревням книги...
- Козам скормят, - пробормотал Каламис себе под нос. Танфия возмущенно глянула на него, но княжич вновь повернулся к ней.
- Так кто же из троих писателей все же наивеличайший: Сафаендер, Теотис, Амаллия?
Танфия ощутила себя стоящей на краю бездны собственного невежества. Когда-то ей казалось, что она знает все на свете. Обнаруживать, что это не совсем так, было на удивление болезненно. Теотиса она еще читала, а про пьесы Амаллии слышала лишь краем уха.
- На мой взгляд, они несравнимы, - спокойно отрезала она.
- Разумеется, считают величайшей досточтимую госпожу Амаллию, -заметил князь. - Но недавние работы Сафаендера, на мой взгляд, непревзойденны.
У Танфии отпала челюсть.
- Сафаендер жив?! - воскликнула она, не успев сдержаться.
- Ну разумеется. Я полагал, вы должны знать.
- Я... считала... что он давно умер.
- Ваш любимый писатель, и вы не знали? - изумился Каламис. - Танфия, вы краснеете.
- А ты пытаешься выставить ее дурой, - воинственно оборвал его Руфрид. - Оставь ее! Если б не она, половина ребят в нашей деревне осталась бы неграмотна. А ваше образование кому помогло? Безде...
- Руфе, хватит! - шикнула на него Танфия, и для верности ущипнула за ногу.
- А вот и десерт! - возгласила княгиня. - Сырный пирог с розовой водой, украшенный засахаренными лепестками...
Голос ее прервался. Вместе с княгиней все собравшиеся обернулись к дверям. Вслед за несущей огромное блюдо Мерией в зал вступил еще один человек. Линден.
Надо столом повисла тишина. Мерия поспешно поставила блюдо и выбежала. Линден был одет в штаны и рубаху наизнанку, но бос. Шел он медленно, неуверенно, под глазами его темнели круги, но выражение измученного мрачного лица было вполне осмысленно.
Все смотрели на него. Танфия не знала, что делать; Руфрид, судя по всему, -тоже.
- Простите, что я вмешиваюсь, - проговорил Линден, остановившись рядом с братом и опершись одной рукой о стол. - Я должен был предупредить вас как можно скорее.
- Лин, тебе нельзя вставать, - начал Руфрид.
- Нет, мне уже лучше. И я не сошел с ума. - Линден перевел взгляд на княжескую чету. - Простите, но кто-то должен сказать об этом, пока не стало поздно. В вашем лесу обитают бхадрадомен.
Зал окутала мертвящая тишь. К стыду и ужасу Танфии князь и княгиня, не изменившись в лице, встали и поспешно вышли из залы. Эсамира и Фейлан глядели в тарелки. Госпожа Амитрия глядела на Каламиса.
- Нет, - вяло произнес княжич, когда за его родителями затворились двери. - Конечно же, никаких бхадрадомен в нашем лесу нет. Вы видели, должно быть, лейхолмцев - дровосеков, милостью моих предков живущих с леса.
- Я знаю, кого видел! - воскликнул Линден.
- У вас был жар. Это всего лишь бред.
- Нет. Это бхадрадомен вызвал болезнь, он высасывал из меня жизнь!