- Не знаю. А ты вернешься? Знаю, ты об этом мечтаешь, Тан. Но я никогда не могла сообразить, почему. Все, кто любит тебя - здесь. Ты нужна земле. Конечно, ты не пленница, никто не станет тебя удерживать. Но я понятия не имею, что гонит тебя в путь.
Глава вторая. Бейн
Конь уносил Гелананфию прочь из столицы, пока улочки Парионы еще спали.
С собой молодая женщина не взяла почти ничего - разве только кошель, набитый рудами и драгоценными камнями. И никаких царских одежд - обычный буро-зеленый охотничий костюм. Конь тоже не мог привлечь лишних взглядов стройный торитский скакун чалой масти, неприглядный, но выносливый.
Гелананфия боялась. Не за себя - за отца, за любимого, за брата. И за всю Авентурию.
Город скрывался за горизонтом. Принцесса вспомнила о своем возлюбленном - они не виделись так давно. Со дня разрушения театра, которое он так старался предотвратить, ее милый не осмеливался более показываться в Парионе. Принцесса не знала даже, где он теперь.
Тракт посеребрили первые лучи рассвета. Скоро здесь станет людно. Гелананфия решительно дернула уздечку, сворачивая с дороги в холмы.
Уехать ей приказал отец. Тогда она впервые ощутила, в какой опасности находятся жизни ее близких. Те, кто спорил с царем, просто пропадали - или умирали, или бежали. Но масштаба бедствия она не представляла до той поры, пока ее возлюбленный отец не заговорил о том, чтобы самому покинуть Янтарную Цитадель. Отец ее остался там, пытаясь достучаться до царя... но надолго ли, Гелананфия не знала.
И теперь она покидала Париону - не ради спасения, но ради поисков ответа.
За время странствий по Девяти Царствам принцесса завела немало друзей. Но кто из них не выдаст ее царю, не пойдет против высшей воли? Да и в любом случае - не в ее натуре прятаться. Она должна знать правду.
На Гетласской гряде принцесса остановила коня, чтобы бросить на столицу прощальный взгляд. Сколько раз она замирала здесь, чтобы узреть ложащийся к ее ногам город, но никогда еще не была Париона так душераздирающе прекрасна. Восходящее солнце заливало расплавленным золотом луга, и реку, и три холма, на которых раскинулась столица - подножья их еще тонули в лиловых сумерках, но Янтарная Цитадель уже сияла огнем. В горле царевны встал ком. Так легко было представить себе театр, стоящий, как прежде, на месте, и город, нежащийся в этом безупречном сиянии... и царя, примирившегося с собой...
Кто-то следил за ней.
Гелананфия вздрогнула и оглянулась. По спине ее пробежал холодок. Ей показалось, что в отдалении, на заросшем холме, стоит кто-то, закутавшись с головой в балахон, и смотрит, смотрит знакомыми черными глазами. Но нет то был обман зрения. Обычный пень.
Принцессу передернуло. Все же что-то там было. Словно предупреждение.
Решение созрело внезапно. Подав коню шенкелей, Гелананфия направила его вниз, в долину. Путь ее лежал на юг, через Параниос к океану.
К Змеиным островам.
Изомира и Линден рыбачили в миле вниз по реке Аоле от Излучинки. Верней сказать, они собирались рыбачить. И даже поймали четыре длиннющих бурых форели, прежде чем любострастие взяло верх над добрыми намерениями.
Теперь они лежали, нагие и сонные, нежась в медовом предвечернем тепле. Тростники и высокая трава скрывали их, а ива склонялась над ними зеленым пологом.
- Стоит нам остаться наедине, и одежда куда-то пропадает, - заметила Изомира.
- Жалуешься?
- Нет, - рассмеялась девушка. - Покуда Танфия или Руфрид не подглядывают.
Линдена повеление брата попросту вгоняло в краску.
- Не знаю, почему Руфе так себя ведет. Даже отец на него порой смотрит косо.
- Ну и богиня с ним, - отмахнулась Имми. - От меня не убудет. А ты не обращай внимания на мою сестру.
- Пора бы нам обручиться. Тогда и смеяться не будут.
- Рано нам с тобой, Лин. Нам жить негде будет.
- У отца дом стоит полупустой. Он нас с радостью примет. Даже улыбнуться может невзначай. Да ну, Имми, ты же знаешь - мы всегда будем вместе. Так чего ждать?
- А куда торопиться? - улыбнулась она, шутливо покусывая его за плечо.
- Ты что, сомневаешься? Я тебя люблю больше жизни.
- А я - тебя, ты же знаешь. - Девушка положила голову Линдену на плечо; янтарные волосы расплескались по его груди, и он погладил послушные кудри. Пять дней прошло с тех пор, как Имми рассказала о своем кошмаре, а он все еще беспокоился за нее.
- Так в чем дело? - тихо спросил он. - Опять дурные сны?
- Не совсем...
- Расскажи. Нечего друг от друга таиться.
Вздох Имми окатил его плечо теплом.
- Сны вроде бы ни о чем. Просто картинки - лес там, или горная вершина, или комната в доме. Но в них что-то... неправильное. Словно все замерзло и застыло, даже время.
Эти слова почему-то показались ему жуткими.
- Да что тебе такие страсти снятся?
- Не знаю. Сколько себя помню, стоит мне напугаться, как я вижу во сне кошмары. За мной гоняются волки и дра'аки, элиры и оборотни. Когда дедушка Лан ушел из деревни, я и про него видела кошмары, хотя он всегда был ко мне добр, и научил меня резать камень. Я, наверное, одна его и любила. И все равно - кошмары.
- Потому что тебя расстроил его уход.
- Да. Но в нынешних снах что-то другое. Я, кажется, понимаю, что, да объяснить не могу!
- Попробуй, Имми. Я, может, не такой умный, как твоя сестрица, но уж и не совсем бестолковый.
- Я знаю, глупышок! - улыбнулась девушка. - Ладно, попробую. Ты знаешь, что такое заурома?
- Примерно. Хельвис говорит, что это завет между правителем и землей. Когда царь или царица садятся на престол, они клянутся защищать Авентурию, править справедливо и оборонять нас от... ну, от врагов. Так что заурома это обещание, и в то же время больше того - что-то сущее, ну, как ветер его не видно, но он есть. Вот этого я никак не могу понять.
- А я могу, - ответила Изомира. - Я чувствую. Разве ты не можешь?
- Нет, наверное...
Как ни любил Линден Изомиру, порой рядом с ней он себя ощущал полным придурком.
- Можешь-можешь! Когда мы празднуем Середину Лета, или Поврот, или день Брейиды. Когда гуляем в поле. Когда любимся. Это радость, и довольство, и красота, и все на своем месте.
Уголки губ Линдена сами собой поползли вверх.
- Да-а...