- Пожалуйста, беги, - молил калека.
- Я вырежу сердце этого ублюдка, - прошипел Конн. Медведь приблизился и поднялся на задние лапы. Риамфада не мог оторвать от зверя глаз: больше восьми футов в высоту, черная морда перепачкана в крови. Расставив лапы, медведь обрушился на юношу. Конн не стал дожидаться смертоносного удара сам бросился на гиганта и вонзил нож ему в грудь. Струя крови ударила в лицо Риамфады. Коннавар отлетел в сторону, зверь снова бросился на него. На молодого калеку пала тень - Гованнан промчался мимо, прыгнул на спину медведя и вонзил собственный нож ему в шею. Тот снова поднялся на задние лапы и обернулся. Сын кузнеца был сброшен на землю, и нож остался в ране. Истекая кровью, Конн поднялся и снова атаковал. В его плечо вонзились когти. Серебряный нож юноши, несмотря на это, все-таки взметнулся, впиваясь в плоть врага. Медведь опустился на четыре лапы, прижимая юношу к земле. Гованнан, схватив огромный камень, кинулся к зверю и ударил его по голове. Тот обернулся, и огромные челюсти чуть не сомкнулись на руке юноши. Потом медведь снова поднялся на задние лапы, и в этот момент окровавленный Коннавар поднялся на колени и обеими руками загнал нож в живот твари. Огромная лапа ударила его по плечу, и Риамфада услышал звук ломающихся костей. Конн упал на траву, обмякший и безвольный, как тряпичная кукла.
Раздался звук скачущих лошадей. Через Риамфаду перепрыгнул конь, и всадник пронзил грудь медведя копьем. Зверь нанес удар, пронзая шею лошади когтями. Всадник упал на землю. Ловко перекатившись, он обнажил длинный железный меч. Чудовище бросилось к нему. На голову медведя упала веревочная петля, не пуская к воину. Тот подбежал и вонзил меч в живот твари. Из леса показалась еще одна группа всадников. Некоторые опутывали раненого зверя веревками, другие поражали его копьями. И все это время воин продолжал разить железным клинком... Риамфаде начало казаться, что медведь никогда не умрет. Он убил вторую лошадь, а потом, наконец, запутался в веревках. Воин нанес три ужасающих удара по шее медведя, и тот рухнул на землю. Всадники спешились и снова и снова пронзали тушу копьями.
- Помогите Конну! - закричал Риамфада. - Пожалуйста, помогите ему!
Воин выронил меч и бросился к лежащему на земле юноше. Риамфада попытался подползти к нему. Гованнан поднял молодого калеку и прижал к себе.
- Тебе не стоит смотреть на него, - печально сказал он. - Наш друг мертв.
- Нет. Нет, этого не может быть.
- Если и нет, то скоро умрет. Потеряв столько крови, люди не остаются в живых.
Гованнан посадил Риамфаду на траву и побежал туда, где люди собрались вокруг недвижной фигуры Коннавара. Молодой калека видел, как они тщетно пытаются остановить кровь. Справа от них он увидел Браэфара. Мальчик стоял на траве на коленях и плакал. Риамфаде хотелось окликнуть его, но он не смел нарушать тишину, повисшую над полем. В нескольких футах от него рядом с убитыми им лошадями лежал гигантский медведь, опутанный веревками. Несколько людей поднялись в седла и поехали вверх по склону холма. Юноша сначала удивился, куда они едут, а потом вспомнил о мертвом Галанисе и его пропавших братьях. Его затрясло.
Из леса вышла женщина с темными с проседью волосами, опиравшаяся на длинный посох. Оставшиеся люди попятились от нее, и Риамфада увидел, как она опустилась на колени рядом с Коннаваром. Женщина подняла тонкую руку и явно скомандовала что-то мужчинам. Трое подняли бесчувственного юношу. Женщина направилась обратно в лес, несущие Конна последовали за ней. Гованнан вернулся к Риамфаде.
- Он жив, однако жизнь еле теплится в нем, - сказал сын кузнеца.
- А кто эта женщина?
- Ворна-колдунья. Его отнесут в ее пещеру.
- Поговори с Браэфаром, - попросил молодой калека. Гованнан глубоко вздохнул.
- И что я ему скажу?
Они сидели вместе больше часа. Когда люди вернулись из пещеры Ворны, стало уже совсем темно и холодно. Другие всадники отыскали тела Галаниса и его братьев и, завернув в плащи, повезли в деревню.
Руатайн вышел из леса и подошел к ребятам. Гованнан поднялся ему навстречу.
- Что здесь произошло? - спросил воин.
- Во всем я виноват, - ответил Риамфада.
Руатайн сел рядом с калекой.
- Почему?
- Конн не мог бежать быстрее медведя со мной на спине, а бросить меня отказался. Он достал нож и напал на зверя. Гованнан помогал ему. - Слезы заструились по щекам. - Я так просил его бросить меня и бежать. Он мой друг, и мне не хотелось, чтобы он пострадал.
- Он мой сын, - с чувством сказал Руатайн. - Конн никогда не бросил бы друга в беде. Значит, ты говоришь, Гованнан помогал ему?
- Да, Конн бросился на него, а Ван прыгнул медведю на спину и ударил кинжалом.
Воин поднялся и повернулся к сыну кузнеца.
- Вы не особенно любили друг друга, - сказал он. - И все же ты рисковал жизнью ради него. Я не забуду этого. Я ссорился с твоим отцом, но на мою дружбу можешь рассчитывать, пока я жив.
- Мой отец - хороший человек, сэр, - возразил Гованнан. - Правда, как и у меня, его язык пускается в галоп до того, как мозги окажутся в седле. Как там Конн?
- Умирает, - коротко ответил Руатайн, стараясь не выдавать своих чувств. - Плечо и левая рука растерзаны, так что не зашьешь, и легкое порвано. Ворна пообещала приложить все усилия к тому, чтобы спасти его; пришлось оставить его. Она не разрешила мне сидеть рядом. Говорит, что мое присутствие помешает наложить необходимые заклятия.
- Мне правда жаль, сэр, - проговорил Гованнан. Воин кивнул. Когда он заговорил, его голос дрожал.
- Ты должен гордиться, мой мальчик. Сегодня ты стоял рука об руку с моим сыном перед лицом ужасного врага. Поверь, это изменило тебя. Ты теперь не просто старший сын кузнеца. Ты человек, поступивший правильно, более того, ты герой. - Он вздохнул и опустился на одно колено рядом с Риамфадой. - Не вини себя. Даже не будь тебя, ребята не смогли бы убежать от медведя. Герои бывают разные, не все из них сражаются. Когда ты попросил Конна бежать и спасаться, ты был готов пожертвовать своей жизнью за него. Понимаешь? Тебе тоже есть чем гордиться. А теперь я пойду домой.
Когда у пещеры послышался стук копыт, у Ворны почти не осталось сил. Она знала, что они приедут. Не нужно быть колдуньей, чтобы понять: мать не будет дожидаться вестей о сыне, когда его жизнь висит на волоске. Что же касается мужчины, Ворна видела на его лице страшную муку и предполагала, что и он не сможет остаться в стороне. Поднявшись с края ложа, на котором покоился Коннавар, она взяла посох и вышла в ночь. Руатайн и Мирия спешились и приближались ко входу в пещеру.
Какая они отличная пара, подумала Ворна. Высокий широкоплечий воин и гордая женщина рядом с ним. Она заглянула в их лица и увидела решимость. В зеленых глазах Мирии горел гнев и готовность спорить.
Колдунья подняла руку.
- Мужчина не может войти внутрь, - устало сказала она. - Если он сделает это, то разрушит паутину заклятий и мальчик умрет. Мать пусть попробует, хотя это все равно опасно для мальчика.
- Как любовь матери может быть опасной? - с вызовом спросила Мирия.
- Ты можешь назвать хоть одну причину, по которой я бы стала лгать тебе? - ответила Ворна. - Я наложила на него заклятия, хрупкие и непрочные. Звук твоих шагов способен потревожить их. А они - и моя магическая сила удерживают Коннавара в земле живых.
- Тогда я буду двигаться бесшумно... я должна видеть его. Ворна знала, что Мирия скажет это. Подойдя ближе, она прошептала:
- В пещере нельзя говорить, вздыхать или плакать. И ни при каких обстоятельствах не касайся Коннавара. Понимаешь?
- Он будет жить? - спросила мать.
- Не знаю. Сейчас важно, чтобы ты прислушалась к моим словам. Что бы ни случилось, ни звука. Если не уверена в себе, не ходи туда.
- Я сделаю, как ты говоришь.
- Он на краю гибели, - сказала Ворна. - Раны его ужасны. Готовься к их виду и будь сильной.
Взяв Мирию за руку, она ввела ее в залитую светом лампы пещеру.
Коннавар лежал лицом вниз на низкой кровати. Волосы на левом виске были сбриты, и длинная неровная рана аккуратно зашита от виска до подбородка. Окровавленная спина казалась сплошной массой швов. Левая рука была примотана к деревянным планкам. Конн лежал там бледный, такой бледный...
Мирия стояла абсолютно неподвижно. Ворна взяла ее за руку и оттащила в сторонку.
- Ни звука, - прошептала она, - пока мы не окажемся снова под звездами.
Прижав руку ко рту, мать Конна попятилась, затем развернулась и кинулась вон из пещеры. Ворна последовала за ней. Руатайн шагнул им навстречу.
- Как он?
- Был бы мертв, когда б не исцеляющие заклятия, которые я знаю.