Конн ударил его головой в нос. Противник вскрикнул и отлетел на шаг. Юноша нанес ему еще два удара слева, а потом правый апперкот в живот. Воздух со свистом вырвался из легких лысого, и он согнулся пополам, подставляясь под удар коленом.
Человек упал на пол без сознания.
Один из оставшихся вскочил на ноги, а потом замер на месте - нож Конна уперся ему в горло, проколов кожу. На грязную рубашку потела тоненькая струйка крови.
- Там, откуда я родом, - любезным тоном сообщил Конна-вар, - считается мудрым узнать человека, прежде чем делать из него врага. Здесь, в этой выгребной яме, вы, очевидно, считаете по-другому. Вопрос в следующем: перерезать тебе горло и убить твоих друзей или заняться моими лошадьми? Что ты думаешь на эту тему, вонючка? - Нож вонзился чуть глубже.
- Заняться... лошадьми? - прохрипел человек.
Конн с улыбкой обернулся к остальным, которые застыли на месте, не сводя с него глаз.
- А вы что думаете? Не согласны? - Они дружно покачали головой.
- Чудесно! Значит, мы понимаем друг друга. - Конн спрятал кинжал в ножны и подошел к Бануину.
Когда они оказались снаружи, он глянул на своего спутника.
- Прости, Иноземец, я плохой дипломат.
- Тебе не за что извиняться. Дипломатия всегда должна подкрепляться силой. Ты хорошо вышел из ситуации. Другого пути не было. Им хотелось подраться. А теперь, если позволишь, немного критики. Первый правый удар был плох. Ты нанес его из неправильной стойки. В итоге он получился слабым. Я думал, что ты лучше усвоил мои уроки.
- Что бы я делал без тебя, учитель? - рассмеялся Конн.
- Справился бы без особого труда, судя по тому, что я видел, - ответил Бануин.
Расседлав и развьючив лошадей, они почистили их, дали им сена и принесли воды из реки. Потом Иноземец разложил под раскидистым дубом костер. Ночь была холодная, звезды ярко светили.
Вскоре к путникам подошла неимоверно худая молодая женщина, одетая в лохмотья. За еду она предложила "ублажить" их обоих.
- Очень мило с твоей стороны, - ответил Бануин, - присоединяйся к нам в любом случае. Мы рады гостям.
Она помолчала, а потом нерешительно проговорила:
- У меня есть ребенок.
- И его неси сюда.
Девушка скрылась в ближайшей хибаре и вернулась с сыном. Бануин сварил бульон, приправил его специями, достал два пресных хлеба, которые они купили за день до того в деревне. За едой гостья молчала. Конн обратил внимание, что сначала она покормила малыша и только потом набросилась на пищу.
- Давно здесь живешь? - спросил Бануин.
- Кажется, два года.
- А где отец мальчика?
- Ушел однажды ночью, И не вернулся.
- Откуда ты родом?
- Из Длинной Ветви. Это кердинское поселение.
- Знаю его, - заметил Бануин. - Оно меньше, чем в трех днях пешего пути отсюда. Почему ты не вернулась домой?
Ребенок, наевшись, задремал в ее руках. Мать устало поглядела на мужчин.
- Я готова платить, - сказала она.
- Не надо, дитя. Уложи своего сына в кровать. И если хочешь, поехали с нами. Я отвезу тебя в Длинную Ветвь.
- Там меня никто не ждет, - проговорила девушка. - Меня никто нигде не ждет. Только мой малютка. - Поцеловав ребенка в лоб, молодая мать поднялась и ушла.
- Она не старше меня, - сказал Конн.
- Но уже познала скорбь... - заметил Бануин. - Я собираюсь поспать. Растолкай меня через четыре часа, и я буду сторожить. Если они придут, буди меня раньше. Не пытайся разобраться один.
- Они не придут, - сказал Конн. - Я прочел страх в их глазах.
- Следует быть уверенным, но не самонадеянным, - произнес Бануин, заворачиваясь в одеяло.
Земли кердинов располагались в гористой местности, поросшей лесом, что радовало Конна, поскольку он чувствовал себя почти как дома. Сказать правду, юноша тосковал по Каэр Друагу и жаркому огню в домах риганте. Но Бануин волновался все сильнее и, с тех пор как они пересекли реку, постоянно оглядывался.
- Что ты высматриваешь? - спросил Конн.
- Неприятности, - коротко ответил Иноземец.
Он не был расположен к беседам, и почти все утро путники ехали в молчании. Ближе к сумеркам Конн принялся искать место для ночлега. Они ненадолго остановились в полдень и доели остатки хлеба. В закатном свете юноша увидел огромный дубовый лес; вдали виднелась сияющая в последних лучах солнца лента ручья. Подъехав к Бануину, он указал на долину.
- Хорошее место для стоянки? Иноземец покачал головой.
- Это леса Талис - так кердины называют сидов. Туда никто не ходит. Рассказывают, что некогда один воин зашел в лес утром, а вечером вышел оттуда глубоким стариком. Мы поедем дальше. Здесь есть ферма, я знаю ее хозяина. Он пустит нас переночевать.
Через час они и в самом деле добрались до деревянного дома. Увы, тот был пуст. Распахнутая дверь висела на кожаных петлях.
Бануин спешился и зашел внутрь, распахнул ставни. Он отыскал огарок свечи, зажег его и осмотрел главную комнату. Никакой мебели, кроме пустых полок. Медленно пройдя через остальные три, Иноземец увидел, что из них унесли все ценное. Валялся сломанный стул, а на кухне лежали черепки горшков. Конн подошел к нему.
- Думаешь, их ограбили? Бануин покачал головой.
- Нет. Этот человек всегда боялся, что в его края придет война. Думаю, он уехал отсюда. Печально, мой друг любил эту землю...
У северной стены располагался каменный очаг, и Иноземец разжег его, пока Конн возился с лошадьми. Перекусив, друзья сели на земляной пол у огня.
- Скажи, что тебя тревожит? - спросил юноша. Бануин снял шляпу и коснулся пальцами ее деревянной основы.
- С кердинами очень трудно иметь дело. Они непостоянные, вспыльчивые и надменные. Это племя главенствовало над соседями много сотен лет. Остры и гаты платят им дань, поэтому на них нападают не слишком часто. Я подружился с их королем, Алеа, но его семья меня не любит. Особенно брат, Карак. Он купил у меня товары пять лет назад, а потом подослал людей, чтобы выкрасть заплаченные за них деньги. Не вышло. Тогда он заявил, что я его обманул, и приказал бы меня убить, не бойся он гнева короля Алеа.
- А теперь Алеа мертв, - сказал Конн. - Он оставил сына?