— Буреют не по дням… — выговорил Грэй, повторяя жест базилевса. Итальянцы намёк поняли. Джино Гамбетти щёлкнул пальцами:
— Рико, распорядись!.. Простите, Василий, мы первый раз имеем дело с русской семьёй, поэтому не подготовились должным образом… Теперь вопрос улажен?
— Вот когда нальёте, тогда и отвечу… — пробурчал Васенька, но милостиво сменил настрой на более благодушный. — Напомни-ка мне, уважаемый товарищ, об чём у нас разговор-то шёл?..
— Мы хотели обсудить сферу влияния на юго-западе, — сказал помощник дона.
— Юго-запад, это хорошо… Только… Морган, котёночек, передай, пожалуйста, этому типу с маленькими погаными усиками, что я не его спрашивал!..
— Полегче на поворотах, дядя! — сказала девочка, не отрываясь от шлифовки ногтей. — Тут перед тобой районный авторитет сидит, это тебе не ёжика пронесло!..
— Я — консильери! — искренне возмутился тот.
— И что с того?.. — она полюбовалась на свои руки. — Лысый пешему не конный! Папа абы с кем базарить не станет…
— Это уже переходит всякие границы…
— Сядь! — велел Гамбетти, увидев, что Васенькины "мальчики" снова полезли во внутренние карманы курток. — Хорошо, Василий, не будем дразнить гусей. Эту проблему я лично обсужу с вами же лично…
— Начинай, — разрешил Чайников. — Или нет, потом начнёшь!.. Там, я смотрю, твой гонец нарисовался, с подносиком?! Ну, так давайте же к экзистенциальному содержанию этой бутылочки добавим… её эмпирическое восприятие!..
Джино кивнул. О, Мадонна, помоги нам!.. Кажется, этот Лис — не сахар… Но русские любят выпить, глядишь, нам и карты в руки — подпоим хорошенько, да и выгорит дело к нашему удовольствию…
— Шеф, у вас рукав запылился, — почтительно сказал Грэй, наклоняясь к Васеньке и, стряхивая с его пиджака невидимые пылинки, прошипел сквозь зубы. — Ты что, обормот, делаешь?! Не смей пить!.. Наберёшься в слюни, сболтнёшь лишнее, а выгребать то, что получится, опять мне?!
— Я всё продумал… — Вася кивнул "охраннику", будто благодаря за заботу, — Так что не лезь, пожалуйста… Джино, я опять не понял — ты что, не будешь?!
— Я предпочитаю виски.
— А я предпочитаю пить в компании!.. Эй, очкарито, плесни хозяину!..
— Василий, я не буду, — повторил сеньор Гамбетти, тревожно поглядывая на неслабую "бутылочку" водки литра этак на полтора. Чайников свёл брови на переносице:
— Значит, на принцип пошёл?!
— Василий, не в обиду, просто водка — не мой напиток!
— А Чикаго — не мой город! — заявил системщик. — Но я же зачем-то сюда тащился?! Пей!
— Не буду!
— Пей, сказал!!
— Не буду!
— Мальчики, — грустно покачал головой Чайников, разводя руками, — ну вот вы же видели — я к нему как к брату, а он?.. Просто же в душу мне плюнул при всех!..
— Объяснить просьбу в усиленном варианте? — разминая мышцы шеи, спросил наёмник.
Гиппокрит потянулся и задумчиво проговорил, ни к кому не обращаясь:
— Ох, и тяжело плыть в кислоте с отрубленными ногами…
— Да кто вы такие, чтобы нам угрожать?! — подскочил на своём стуле сухопарый консильери, который никак не мог забыть, что его при всей семье обозвали "очкарито".
— Мы?.. — безмятежно отозвался Грэй. — Пресс-секретари по связям с общественностью. Кого надо — прессуем, а с особо несговорчивыми…
— … вступаем в связь! — зверски улыбаясь, не разжимая зубов, процедил базилевс. Джино похолодел, но светского лоска не потерял…
— Василий, мы же интеллигентные люди!.. Зачем такие меры?!
— Пить — будешь? — вместо ответа сказал Васенька.
— Не буду…
"Мальчики" недвусмысленно переглянулись.
— … не буду огорчать тебя отказом! — выпалил сеньор Гамбетти, хватая рюмку. Системщик довольно улыбнулся:
— Вот теперь — уважаю!.. За сотрудничество! До дна!
Они выпили. Не привыкший к древнему русскому напитку "водярус сорокаградусос" итальянец потянулся к тарелке с сыром и оливками, но Васенька грохнул бокалом по столу:
— Назад! После первой не закусывают!.. Гарсон, повторите!
— Василий…
— Джино! Гораздо полезнее пить водку, чем слушать духовой оркестр лёжа, в окружении цветов и родственников!.. Бери стакан!
Тот подумал — и взял…
…— Нет, вы только посмотрите!.. — язвительный женский голос звучал откуда-то из темноты. — И кого же это мы выловили?! Рухта, ты говорил, что это мусор, но чтоб такого ранга…
В виске пульсировала боль. Логан пошевелился и моргнул. Яркий свет ударил в глаза.
— Смотри-ка, живой! — разочарованно проговорил всё тот же голос. — Ну, здравствуй, начальник!.. Давно не виделись, и ещё бы столько же…
Секретарь прикрыл ладонью веки и усмехнулся:
— Здравствуй, Лабелла… Убери свет, пожалуйста.
— Какие мы, однако, шустрые!.. — высокая бронзовокожая девушка, чьё имя он только что произнёс, расхохоталась. — Ещё и увидеть не успел, как ему уже и свет выключи, и подушки взбей?.. Интересно мне, дружок твой такой же незатейливый, а, начальник?..
— Найджел… — Секретарь с трудом сел. Болела голова, болела спина, болело практически всё. — Он жив?
— И очень даже. Но симулирует… — она щёлкнула рубильником, и отсек погрузился в мягкий полумрак. — Крепкие вы, акробаты, даже переломов нет. Какими судьбами, Хартнел?..