120339.fb2 1998 - читать онлайн бесплатно полную версию книги . Страница 4

1998 - читать онлайн бесплатно полную версию книги . Страница 4

4

На следующее утро он начал быстро воскрешать некоторые знания. Впрочем, память его не подводила, так что к обеду, когда прибыли друзья, он уже повторил весь курс Трансфигурации, Чар, Зельеварения и Астрономии. ЗОТИ и УЗМС он знал прекрасно и так, в Травологии и Рунах был уверен. Впрочем, он собирался повторить и их, просто на всякий случай. Пообедав (мастерство Кикимера заслуживало всяческих похвал, в которых они и утопили домовика), друзья поднялись в гостиную.

— Хочу показать вам книгу, которую я обнаружил в библиотеке Гермионы.

— Северус, я дарю тебе эту библиотеку с условием, что ты предоставишь ее в наше общее распоряжение.

— Спасибо, Гермиона, но я не могу принять такой дар. Зато, я могу ее у тебя выкупить. Поторгуемся?

— Один кнат.

— Десять тысяч галеонов, — отпарировал парень.

— Галеон.

— Девять тысяч девятьсот девяносто девять галеонов, шестнадцать сиклей.

— Три тысячи, идет?

— Четыре с половиной.

— Согласна.

Рон и Джинни чуть со смеху не померли. Собственно, только тревога за них и заставила Блека сдаться так быстро, о чем он и сообщил Гермионе, чем только усугубил положение. Когда их лица стали багроветь, он пожал плечами и окатил их ледяной водой из обоих палочек. Литров пятьдесят спустя они наконец успокоились. Парень быстро высушил гостиную и друзей, а потом обогрел их заклинанием.

— Спасибо, — поблагодарил высохший и успокоившийся Рон.

— Кстати, если уж речь зашла о деньгах, сколько денег оставил мне Гарри Поттер? — задумалась Джинни.

— Что-то около тридцати пяти тысяч. Плюс пятнадцать процентов годовых.

Джинни присвистнула.

— А сколько он оставил Северусу Блеку?

— Все наследство Северуса составляет семьдесят восемь тысяч и восемнадцать процентов годовых. Больше всех получил Рон — двадцать пять процентов акций «УУУ» приносят десять тысяч годового дохода. И ставки растут.

— Надо же. Я и не знал. Спасибо, приятель.

— Так что за книга? — напомнила Гермиона.

— Ах да. Смотрите и восхищайтесь — абсолютно уникальное издание седьмого века, пособие для желающих стать анимагами. Максимум полгода учебы и тренировок — и мы сможем по желанию превращаться в животных.

— А минимум?

— Два месяца, плюс минус пару дней. Это если посвящать этому двадцать часов в неделю. А вообще-то, можно уложиться и в пару недель. Но тут сказано, что рекомендуется именно срок в два месяца как наиболее оптимальный и безопасный. Вы в деле?

— Ты еще спрашиваешь, в деле ли мы? К октябрю стать анимагами? Разумеется, мы в деле!

— Регистрироваться будем?

Нет, — отрезала Гермиона. Все удивленно уставились на нее. — Это глупо, ведь, в конце концов, это такая прекрасная маскировка!

— Ну-ну. Грейнджер собирается нарушить закон. Я-то за, а ты не боишься, что нас может постигнуть судьба Риты Скитер?

— А кто отменял чары забвения? Рита дура, что не использовала их на мне. Впрочем, у нее и шанса не было, ей никогда не удалось бы победить меня в схватке.

— Ну что ж, тогда приступим. Для начала нужно определить животное. Начинайте.

— А ты уже сделал это?

— Да, и результат меня поразил. Дракон.

— Великий Мерлин!

— Северус Блек, — поправил парень. — Не Мерлин.

Ребята погрузились в работу, а Северус — в подготовку к экзаменам. Через полчаса Гермиона торжественно отложила листок с вычислениями.

— У меня сова.

— Символ мудрости и ума? Неудивительно, — саркастично отозвался Блек.

Еще минут через двадцать Рон тоже закончил, а вот Джинни что-то ковырялась.

— У меня бык.

— А ты уверен, что не осел? — невинно поинтересовался Северус, за что чуть не получил в лоб. — Или козел. — прибавил он. Пришлось уворачиваться и от ботинка. — Или мазила.

— А ты что так долго, Джинни?

— Да я, видимо, где-то ошибаюсь все время. Не сходятся у меня ни с одним из списка. А уже два раза проверила.

— У меня так же было, — Северус отложил учебник по Травологии и заинтересованно склонился над результатами. — Так-так, посмотрим. Хм, любопытно. Вот тут у нас единичка, следовательно, животное магическое. Так, а вот тут еще интереснее…

Он копался в результатах приблизительно полчаса. Наконец торжествующе потряс листком пергамента, на котором что-то отмечал.

— Смотрим: магическое животное, размеры разняться — от десяти до пятидесяти кубометров, обладает гордым независимым нравом, однако, однажды с кем-то подружившись, будет верно вечно. Что еще — летающее, класса «опасное». Отличается умом. А, вот еще один момент, однозначно определяющий — полуптица, полу-животное. Грифон. Поздравляю, Джинни.

— По легенде, в грифона превращался Гриффиндор, — тут же сообщила Гермиона.

— Здорово, сестренка!

— Да, действительно здорово. Но полезно только на улице.

— Зато, если с метлы свалишься, не разобьешся.

— Вообще-то, Джинни, анимаги, которые превращаются в магических животных, могут полностью контролировать свой размер. Ну, с колибри ты не станешь, да и я вряд ли, но в комнате поместимся легко, и еще место останется. Это если верить этой книжке.

— Здорово, — она улыбнулась.

— Поужинаете здесь или дома?

— Пожалуй, дома. Сам знаешь, конспирация — великая сила. Оцени, на какие жертвы я иду, лишь бы ее соблюсти — даже отказываюсь от великолепного ужина в исполнении Кикимера в пользу маминого. Как бы я ее не любил, но и ее стряпня приедается, а вот твой эльф постоянно готовит что-нибудь новенькое.

— А вот я точно дома. Стоило мне возвращать родителей из Австралии, чтобы потом все равно постоянно пропадать то у тебя, то в Норе.

— Ну, раз все решили разбегаться, то и я пойду. Мама уже вчера на меня косилась как-то странно.

— Джинни, просто она знает, что ты всю жизнь была влюблена в Гарри, а теперь, стоило ему умереть, проявляешь благосклонность какому-то подозрительному Блеку. Дождешься, она тебя еще на приворотное зелье проверит.

— Ужасно. Хотя, откуда же ей знать?

Уизли направились к камину, а Гермиона пошла на улицу, чтобы трансгрессировать домой.

На завтра Золотое Трио собралось у Блека, чтобы вместе отправиться в министерство. Отдав палочки на проверку дежурному аврору, они направились в самое глубокое подземелье.

— Отдел Тайн, — сообщил приятный женский голос. Они вышли из лифта и направились вниз по лестнице, к старому залу суда номер десять. Усевшись в первых рядах, как свидетели, они ждали, пока зал заполнится. Обстановка в нем не изменилась, вот только не было больше Дамблдора, Амелии Боунс, да и на месте министра магии пока никого не было. Вместо министра сидел начальник Аврората, мистер Мериадок Тофгард, старый заслуженный аврор, был учеником Грюма, хотя и не дотягивал до легендарного учителя. Наконец, зал заполнился, и двое авроров ввели подозреваемого. Тут тоже прослеживались некоторые изменения — министерство наконец-то осознало опасность дементоров, и теперь они планомерно уничтожались. Впрочем, полсотни из них все-таки остались в Азкабане, но в содействии с сотней авроров, готовых уничтожить их при первом же неповиновении.

— Председатель суда Гризельда Марчбенкс, свидетели обвинения — Рубеус Хагрид, Северус Сириус Блек, Рональд Билиус Уизли, Гермиона Грейнджер. Свидетеля защиты нет.

— Драко Игнатиус Малфой, вы обвиняетесь в попытке использования непростительного смертельного заклятья по отношении к человеку, а также в принадлежности к Пожирателям Смерти. Что вы можете сказать?

— Невиновен.

— Мистер Блек, расскажите, при каких обстоятельствах вы подверглись нападению мистера Малфоя.

— Я сидел в пабе Три Метлы, что в Хогсмиде, в компании Рубеуса Хагрида. Когда последний достаточно громко попросил мадам Розмерту налить еще по паре кружек «мне и молодому Блеку», как он выразился. В этот момент я услышал, как обвиняемый громко осведомился, не ослышался ли он и правда ли я Блек. Я осведомился, имеет ли он какую-то проблему с моей фамилией. После недолгой перепалки я достал волшебную палочку, запечатал выход и наложил антитрансгрессионный барьер. После чего предложил мистеру Малфою потанцевать.

— Именно потанцевать?

— Спросите Хагрида, если сомневаетесь.

— Мистер Хагрид, что именно сказал мистер Блек мистеру Малфою? Вызывал ли он его на дуэль?

— Он запечатал выход и наложил барьер, после чего сказал: «А теперь потанцуем?».

— Мистер Блек, продолжайте.

— Видимо, обвиняемый принял мое предложение как угрозу или вызов на дуэль, поскольку атаковал меня парой сногсшибателей. Началась дуэль, в которой не принимал участия никто, кроме меня и мистера Малфоя. Так как я превосходно владею невербальными заклятьями, во время дуэли я пару раз оскорбил противника — видимо, медовуха сказалась.

— Мистер Хагрид, попробуйте припомнить, сколько именно выпил мистер Блек?

— Ну, пили мы наравных, так что кружек двадцать, я полагаю.

— И вы не только держались на ногах, но и успешно дрались, я полагаю? Как такое возможно?

— Видите ли, госпожа председатель, прекрасно понимая, что за Хагридом мне не угнаться, и в то же время желая составить ему достойную компанию, я выпил четверть пинты протрезвляющего зелья где-то кружке на шестой.

— Это многое объясняет. Так что произошло дальше?

— Дальше обвиняемый после очередной моей фразы атаковал меня заклятьем Авада Кедавра.

— Вы от него увернулись, или он промазал?

— Нет, он не промазал, и я от него не уварачивался.

Зал погрузился в тишину. Блек оглядел его и расхохотался.

— Не путайте меня с вашим легендарным Поттером, которого Авада Кедавра не брала. Я просто создал на пути заклятья щит.

— Авада Кедавра нельзя отразить ни одним из щитов!

— Можно, любым твердым предметом. Предмет обычно разрушается, но заклятье цели не достигает. А я сотворил именно щит, в буквальном смысле, — он взмахнул палочкой, создав из воздуха серебряный щит, такой же, как и в Трех Метлах.

— Спасибо за разъяснения, мистер Блек. Что произошло потом?

— Потом я, теперь уже серьезно опасаясь за свою жизнь, применил к мистеру Малфою целевое заклятье Тормента. После чего связал и обезоружил его.

— Мистер Блек, вы в курсе, что заклятье Тормента, как одно из пыточных, является запрещенным и карается месячным заключением в Азкабане?

— Мадам Марчбенкс, насколько я помню, при прямой угрозе жизни человеческому существу разрешается применять любые заклятья, вплоть до непростительных.

— Вы правы, мистер Блек, простите. Мистер Хагрид, вы подтверждаете сказанное мистером Блеком?

— Да.

— Вам есть, что добавить?

— Нет.

— Тогда переходим к следующему пункту обвинения. Мистер Уизли, мисс Грейнджер, вы подтверждаете, что видели у обвиняемого Черную Метку?

— Подтверждаем.

— При каких обстоятельствах?

— В поместье Малфоев, в прошлом году. Меня, Рона и Гарри Поттера захватили егеря и доставили туда, так как там, по словам Фенрира Сивого, располагалась база Волдеморта. В поместье, кроме нас и доставивших нас егерей, были Драко, Люциус и Нарциса Малфои, Питер Петтигрю, Беллатриса Лейстрендж. Так же там в плену находились мистер Олливандер, Полумна Лагвгуд, Дин Томас, гоблин Крюкохват.

Зал погрузился в молчание, осознавая сказанное. Наконец Тофгард пришел в себя.

— Так как нет других способов достоверно узнать истину, предлагаю использовать сыворотку правды.

Через полчаса все было кончено — Драко признали виновным по всем пунктам и приговорили к пятидесяти годам заключения в Азкабане. Блеку, за «помощь в задержании опасного преступника», вручили благодарность, награду в десять тысяч галеонов, и личное предложение Тофгарда после школы поступить в аврорат.

Друзья отправились в Нору, где их встретили горящие ожиданием Уизли. Рассказав об итогах суда, они дружно навалились на приготовленный миссис Уизли ужин. Потом Гермиона и Северус распрощались и отправились по домам.

— Все-таки Северус крут, — сказал Рон. — Умудрился засадить старину Драко.

— Ну, вряд ли это было так уж сложно, — недовольно заметила миссис Уизли.

— Мам, ты к нему предвзято относишься. Посуди трезво: он сделал так, что Малфой не смог удрать, сделал так, что Малфой напал первым, спровоцировал его на использование непростительного заклятья, сумел отразить Авада Кедавра невербально созданным из воздуха щитом. И это при том, что Малфеныш обозвал его отца тупой псиной.

— И это не учитывая того, что перед этим он выдул двадцать кружек медовухи, — закончил Рон тираду Джинни.

— Так что, мам, нам не понятно, почему ты так негативно к нему относишься.

— Потому что мне не нравится, что ТЫ так ХОРОШО к нему относишься! — рявкнула Молли. — Гарри погиб, защищая тебя, меньше недели назад, а ты уже крутишь шашни с этим типом! Наверняка он напоил тебя каким-нибудь приворотным зельем, или заколдовал. И вообще, еще неизвестно, что это за дракон убил Гарри!

— Легче стало, мам? А теперь помолчи и послушай меня, больше я повторять не буду, — Холодно сказала Джинни.

— Гарри устал. Он говорил мне это еще в тот день, когда убил Волдеморта. Он устал от жизни. И, хотя он и старался делать хорошую мину при плохой игре, меня он обмануть не мог. Тогда, в Лесу, он умер. А перед этим использовал Воскрешающий Камень, и видел своих родителей, Сириуса, Римуса. Когда умер, видел Дамблдора. Тот сказал ему, что, если он вернется, то Волдеморт будет побежден. Гарри вернулся только для этого. Даже я не смогла бы его удержать. А знаешь, почему он пошел в Лес, почему пошел умирать? Потому что он был крестражем Волдеморта, а Дамблдор знал это с самого начала, старательно выковывая из Гарри оружие против Темного Лорда. Он посылал его в бой, зная, что его смерть станет очередным шагом к победе. Гарри разочаровался в жизни. И даже друзья, те, что у него остались, даже я не могли вернуть ему радость. Знаешь, что он успел сказать мне, когда подхватил и опустил на дерево? Он сказал: «Будь счастлива и прости меня, что меня не будет с тобой». И я выполню его желание любой ценой.

Джинни встала и стремительно вылетела из комнаты. Они услышали, как она трансгрессирует. Рон молча дивился этой великолепной лжи. Он знал, это был экспромт, порыв вдохновения. Он тоже покинул комнату и трансгрессировал на площадь Гриммо. Войдя в дом, он застал друга и сестру целующимися в гостиной. Впрочем, они быстро его заметили и прервались.

— Рон, вечно ты появляешься не вовремя, — недовольно пробурчала девушка.

— Я просто хотел немедленно выразить тебе свое восхищение, сестренка. Это было великолепно.

— Наш поцелуй? — поинтересовался Северус.

— Нет. Та великолепная ложь, которую она только что вывалила на маму и остальных, когда мама стала обвинять ее в чересчур хорошем к тебе отношении.

— И что же ты сказала?

— Боюсь, я не смогу это повторить, — улыбнулась Джинни.

— Рон, ты не против, если я загляну к тебе в голову? Сосредоточься на этом событии, чтобы мне не пришлось ворошить твои воспоминания.

С полминуты Северус вглядывался в Рона, а потом повернулся к Джинни.

— Ну, я тоже в восхищении. И польщен. И горд. Слизерин бы удавился от зависти, услышав твою маленькую речь. И как же ты меня любишь, — добавил он так, чтобы Рон не слышал. Он опустился перед ней на колени и взял ее руки в свои. — Я люблю тебя, Джинни Уизли, — он принялся покрывать ее руки поцелуями.

Рон, видя, к чему идет дело, тактично удалился. А Северус все распалялся, поднимаясь все выше — к локтям, плечам, левой ключице. Примерно через минуту они слились в долгом поцелуе. Парень с трудом удерживался, погрузив одну руку в волосы возлюбленной, а другой крепко прижимая ее к себе, когда почувствовал, как ее рука скользнула ему под рубашку, а другая принялась эту самую рубашку расстегивать. Тогда и его рука, лежащая на пояснице Джинни, скользнула ей под блузку. Влюбленные начали движение в сторону комнаты Северуса. Через пару минут Джинни повалила своего парня на кровать, избавляясь от остатков одежды.

— Ты уверена, любимая? — прошептал он, вглядываясь в ее распаленное страстью лицо.

— Уверена. И ты тоже, — она опустила руку с его груди на живот и ниже, сжимая в ней доказательство его уверенности. Их общая страсть выплеснулась через край, сметая границы между их телами. Мозг парня вырвался на свободу, объединяя их ощущения в одно неописуемое целое.

Полчаса спустя они лежали, глядя друг другу в глаза. Рука Северуса нежно перебирала огненные волосы возлюбленной.

— Ты будешь моей женой, любимая?

— Ты ведь знаешь ответ, Сев. Но если ты хочешь это услышать, то да — я выйду за тебя.

— Останешься?

— А как ты представляешь себе мое возвращение после всего, что я наговорила? Но остаться я, наверное, тоже не смогу, если мы не собираемся всему миру объявить о нашей помолвке. А это было бы неразумно, пошли бы разговоры и пересуды.

— А я бы прикончил на дуэли парочку сплетников.

— А их бы развелось великое множество, а тебя бы начали искать авроры.

— А я бы сжег редакции всех лондонских газет.

— А потом мы бы сбежали в Россию. Все это жутко романтично, но, по-моему, ты даже инсценировал свою смерть, лишь бы сбежать докучливого внимания. Так что не уговаривай меня, для тебя стараюсь.

— Куда ты пойдешь? — они уже одевались.

— К Гермионе.

— Я провожу тебя.

— Не стоит, дорогой. Со мной ничего не случится.

— Не спорь.

— Тогда чтобы тебя никто не увидел.

— Заметано, моя госпожа.

— Ты никогда не был ничьим слугой, и никогда не будешь. Именно за это я тебя и люблю.

Они вышли в ночь. Парень укутал их обоих мантией-неведимкой, рука его обнимала девушку, на этот раз — в чисто практических соображениях, мантия была не слишком большой — что, впрочем, не мешало Северусу получать удовольствие от объятия. Трансгрессировали они на восточную окраину Лондона, появившись у небольшого домика, в окнах которого горел яркий свет, и откуда были слышны голоса. Джинни выскользнула из объятий Северуса, вышла из-под мантии, становясь видимой и направляясь к дверям. Она постучала, резко и решительно.

— Кто здесь? — расслышал парень голос Гермионы.

— Джинни.

— Докажи, — Северус усмехнулся. Девушка не потеряла бдительности, и правильно — все-таки пока было не безопасно. Это он мог ничего не опасаться, ибо его дом найти могли только те, кому он сказал адрес, да Уизли, поскольку у них на кухне, где работал камин, постоянно околачивалось три-четыре члена Ордена Феникса.

— Я являюсь одной из Хранителей Тайны Северуса Блека, — после этой фразы дверь распахнулась, и Гермиона впустила подругу. Джинни обернулась, заходя, и Северус скорее сердцем почувствовал, как она шепнула: «Люблю тебя». Он потянулся к ее мыслям, и ответил: «До встречи, любимая». После чего трансгрессировал на площадь Гриммо.