Чужак не тронулся с места, сидел и молча пил вино. Однако он понял, что Ксанф испытывает его, и тогда он сказал:
- Коли ты и вправду хочешь ее сжечь, то обожди чуток, я приведу свою жену, и ты сожжешь их обеих вместе.
Ксанф капитулировал при этих словах и сказал Эзопу:
- Я признаю себя побежденным. Положим конец злым козням. Служи мне впредь по-доброму!
- Перестанешь мною помыкать и увидишь тогда, как я тебе предан.
На другой день Ксанф сказал:
- Эзоп, пойди сходи в баню и посмотри, много ли там людей.
По дороге встретился Эзопу градоначальник. Остановился тот и спрашивает:
- Куда ты идешь?
- Не знаю.
- Так и не знаешь?
- Не знаю.
Рассердился градоначальник и приказал увести Эзопа.
- Вот видишь, - говорит Эзоп, - я тебе правду сказал. Откуда же мне было знать, что я иду в тюрьму.
Удивился градоначальник и отпустил Эзопа.
Эзоп направился к бане. Там толпилось много народу. Перед входом лежал камень, и никто не замечал его. Но все, кто входил в баню, спотыкались о него и страшно ругались. Не успел Эзоп подивиться бестолковости людей, как еще один человек ударился о камень. Воскликнув в сердцах: "Будь проклят тот, кто кинул этот камень на самой дороге", он тут же отбросил его в сторону и вошел в баню.
Эзоп вернулся домой и говорит Ксанфу:
- В бане есть только один-единственный человек.
- Только один? Вот здорово! Собери все, что мне нужно.
Пришел Ксанф и видит множество людей.
- Эзоп! Разве не ты сказал, что в бане только один-единственный человек?
- Слово в слово. Видишь тот камень на обочине? Он лежал перед входом, и все натыкались на него. Но только одному пришло в голову отбросить его в сторону. Вот его-то я и считаю среди всех прочих человеком.
- На все у тебя готова отговорка - лишь бы оправдаться.
После бани Ксанф приказал Эзопу приготовить обед. И вышел вскоре к столу. Поев, Ксанф почувствовал потребность облегчиться. Эзоп должен был сопровождать его с полотенцем и кувшином воды. Сделав свои дела, Ксанф спрашивает его:
- Эзоп, почему люди всегда оборачиваются, разглядывая свои испражнения?
- Жил-был когда-то принц, и вел он шикарный образ жизни, объедался и опивался, а потому много времени просиживал по нужде. Однажды это длилось так долго, что заодно он и душу просидел. С тех пор люди всегда оборачиваются, проверяя свое добро, они опасаются, не выдавили ли из себя случаем душу, пока тужились. Но тебе беспокоиться нечего, у тебя души нет.
Ксанф вернулся к обедающим. Когда все уже были заметно пьяными, разгорелся спор по труднейшим философским вопросам. Ксанф тоже вступил в разговор и принялся рассуждать так, словно находится в учебной аудитории. Эзоп, чуя, что назревает теоретический диспут, конца которому не видать, сказал:
- Дионисий, одаривая людей вином, наполнил три чаши: одну для услады, другую для радости, а третью для хвастовства и озорства. И научил тем самым людей искусству пить, обозначив меру. Ты, Ксанф, первые две чаши уже осушил, а третью вместе с бахвальством оставь молодым. У тебя и без того полно в школе слушателей.
Ксанф, сильно опьянев, прикрикнул в гневе на Эзопа:
- Когда ж ты только замолчишь? Скорее бы ты отправился в царство теней! И давал там свои советы царю Аиду!
- Смотри! Как бы тебе самому не провалиться в тартарары!
Тут в спор ввязался один из учеников:
- Ксанф, веришь ли ты, что человек может все?
- Кто это завел речь о человеке? Да, человек может все!
- А если он может все, значит, может и море выпить?
- Да проще простого! Вот хоть я, возьму и выпью море!
- А если не выпьешь? Что тогда?
- Бьюсь об заклад на все, что у меня есть! Не выпью - значит, все проиграю!
Ударили по рукам и, сняв с пальцев кольца, оставили их в залог.
Эзоп, стоявший рядом с Ксанфом, ткнул ему кулаком в загривок:
- Ты что, с ума спятил? Да как же это ты хочешь выпить море?
Но Ксанф пьяным голосом несвязно пробормотал:
- Молчи, грязная свинья!
На следующее утро поднялся Ксанф и собрался умыться. Зовет он Эзопа.
- Что надо?
- Полей мне на руки воды.
Эзоп сделал, как ему приказали.
Моя руки, заметил Ксанф, что нет на пальце кольца.
- Эзоп, где мое кольцо?