- Что за болван! Просил что полегче, а сам выбрал самое тяжелое.
Другой, однако, произнес:
- Не так уж он и глуп. Он хочет съесть больше хлеба, чем получит каждый из нас. Так что пускай несет эту корзину!
Четверо рабов взгромоздили корзину Эзопу на спину. Согнувшись в три погибели под непосильной ношей, Эзоп, пошатываясь, двинулся в путь. Работорговец Офелион безмерно удивился:
- Смотрите-ка, как надрывается Эзоп. Он тащит груз, что под силу только вьючному животному. Поистине я купил его незря.
Все остальные рабы, разбившись попарно, несли вдвоем какой-нибудь один груз. Они смеялись и издевались над Эзопом. А тот думал только, как бы не отстать от них. Измученные рабы добрались наконец до первой харчевни.
И тут работорговец сказал:
- Эзоп, раздай всем хлеб - один каравай на двоих.
Корзина наполовину опустела. Поев, они тут же двинулись в путь дальше. Рабы по-прежнему маялись со своим тяжелым грузом, а Эзоп шел теперь гораздо проворнее, чем прежде. Через час они дошли до второй харчевни. Эзоп снова раздавал хлеба - по одному караваю на двоих. Корзина совсем опустела. Эзоп поднял пустую корзину на плечо и бодро зашагал впереди всех. Кто-то из рабов спросил:
- Кто это несется там впереди? Чужак, что ли?
Другой раб ответил ему:
- Да вроде нет. Похоже, это наш новенький.
Тогда первый сказал:
- Ох и хитер бестия!
- Да, - согласился второй, - рожей не вышел, а башка варит.
- Хитрая лиса, одно слово, - сказал первый.
Караван рабов все шел и шел и добрался наконец до Эфеса. Работорговец Офелион распродал в Эфесе всех рабов, кроме троих: учителя чужих языков, музыканта, игравшего на лютне, и Эзопа. Никто не дал за них той цены, которую назначил Офелион.
Тут один из друзей работорговца и говорит ему:
- Офелион, если хочешь выгодно продать всех троих, перебирайся на остров Самос. Там полно богатых людей. А кроме того, там живет философ Ксанф, у него много учеников. Кто-нибудь из них наверняка купит у тебя учителя. И на музыканта тоже найдется покупатель. Глядишь, и Эзоп кому-нибудь сгодится, может, страж у ворот понадобится или повар на кухне.
ОФЕЛИОН так и сделал. С тремя оставшимися рабами он переправился на судне на Самос. Прибыв туда, он обрядил музыканта в белый хитон и нарядную тогу и расчесал ему волосы. Учителю языков Офелион дал легкую, воздушную одежду, доходившую ему до щиколоток и скрывавшую его некрасивые икры. Ему он тоже расчесал волосы. Эзопу же приказал надеть на себя хламиду из мешковины и подпоясал его какой-то тряпкой. В таком виде он выставил всех троих на продажу, поместив Эзопа между обоими рослыми красавцами. Глашатай расхваливал товар, и многие, заинтересовавшись рабами, стали подходить поближе. Кто-то в толпе крикнул:
- Посмотрите-ка на обоих молодцов! А этот коротышка посредине только весь вид портит. Уберите его!
Но Эзоп не двинулся с места.
Случайно или нет, но как раз в это время мимо проносили паланкин, где сидела жена философа Ксанфа. Она послушала глашатая и велела тотчас же нести ее домой.
- Муж мой, - обратилась она к Ксанфу, - вечно тебя обслуживают мои служанки. Нам нужен для тебя раб-мужчина. На рынке сейчас как раз продают рабов. Пойди и купи одного из них.
Ксанф ответил:
- Если твое желание таково, то и я хочу этого.
Но сначала он пошел к ожидавшим его ученикам и, как всегда, вовлек их в научный диспут. Закончив занятия, он отправился с ними на рынок.
Увидев двух приметных рабов, а посредине между ними безобразного урода, Ксанф сказал:
- Какой проницательный ум у этого дельца, я имею в виду - у работорговца.
Один из учеников тут же спросил:
- За что ты хвалишь его?
- Этот хитрец поставил уродливого раба промеж двух других, отменных красавцев, ибо уродливое отвращает, выделяя и возвеличивая прекрасное. Без уродливости красота так бы не бросалась в глаза.
Объяснение Ксанфа привело учеников в изумление.
- Давайте подойдем поближе, - сказал Ксанф, - я хочу купить для себя одного раба.
Ксанф подошел к музыканту и спросил:
- Откуда ты?
- Из Каппадокии.
- Как тебя зовут?
- Лигурий.
- А что ты можешь?
- Я? Всё!
Эзоп громко рассмеялся.
Один из учеников Ксанфа показал на Эзопа пальцем и сказал:
- Взгляните-ка на него! Ну что за образина!
А другой спросил:
- Чего это он так смеется? Аж затрясся весь!
Третий ученик изрек:
- Да он не от смеха трясется, а от холода.
Второй ученик все же приблизился к Эзопу, дернул его за хламиду и спросил: