— Да, детка, да! Соси не останавливайся, я уже почти… — скорее простонал, чем проговорил, на тот момент ещë живой, Гомер.
Между его ног со спущенными штанами трудилась рыжая головка и совершала возвратно поступательные движения.
— Детка, ты делаешь самый лучший минет на станции. — заявил довольный Гомер, когда весь этот процесс завершился логической кульминацией.
На видео Синтия громко сглотнула, Маша поморщилась и отложила картофельную чипсинку обратного в пакет. Чем-то всë происходящее сейчас напоминало сеанс коллективного просмотра порнографического фильма. Маша участвовала в подобных закрытых мероприятиях ещё в подростковом возрасте. Во времена борьбы за нравственность молодёжи, начавшейся в середине двадцатых годов, родительский контроль интернета вышел на принципиально новый уровень. Поэтому «клубничные фильмы» стали настоящим дефицитом, но периодически, то тут то там, что-нибудь просачивалось. Девочки — подростки были не основным потребителем подобного контента, но тоже было очень интересно на это посмотреть, да и запретный плод сладок. Так они устраивали девичники «киноманов» группами по пять — шесть человек. Мальчишек, по понятным причинам, на такие сеансы не приглашали. Правда, после подобных девичников некоторые Машины подруги решались на эксперименты и становились бисексуалками. Она и сама разок решилась на эксперимент: коллективный просмотр порно раскрепощал, а если ещë кто — то умудрялся достать алкоголь, то на утро стыдно было всем. Часто компания за нравственность давала обратный эффект: многие подростки решались на такое, чего в иных обстоятельствах никогда не сделали, если бы им это не запрещали. В случае Маши, она просто поняла что это не еë и перестала посещать подобные сходки. Да и вещи поинтереснее появились, вроде живого парня. В нынешней ситуации, когда у всех присутствующих отсутствовали за ненадобностью половые органы, на любительское порно, отснятое видимо запрограммированной Синтией автоматикой, приходилось смотреть чисто с научной позиции. А любопытство проявили даже ничего не понимающие зерглинги.
Синтия умело спрятала всë богатство Гомера обратно в штаны и эротично, зажав в зубах замок, застегнула молнию у него на штанах. Кристина нажала на паузу и тут же отметила отличную твердость зубов, но общую не эстетичность процесса.
— Кристин, этим занимаются не для эстетики.
— Для питания?
— И не для питания.
— А зачем тогда? Я кое-что знаю о человеческой анатомии и их двуполом размножении. И если судить по моим знаниям, то для того чтобы произошло оплодотворение половой орган самцу нужно совать самке в другое отверстие. А если не питание, то какой в этом процессе смысл?
— Удовольствие. — ответила Маша и кажется покраснела.
— А в чём тут удовольствие? — не успокаивалась Кристина, которая хотела всё знать.
— Ну, самцам нравится когда у них сосут … половой орган. — от смущения Маша закрылась своими выбеленными волосами. Разговоры Кристиной ужасно смущали. Маша будто умному ребёнку всë объясняет, который в теории знает, но с практикой не знаком. Поэтому даже не понимает насколько бесстыжие вопросы задаёт.
— А почему она это делает? Тоже чтобы получить удовольствие?
— Разве что моральное. — Задумчиво ответила Маша. В своей прошлой жизни она подобными вещами не занималась, но попробовать ей было бы интересно. Однако парень у неё был один, и она боялась потерять его уважение. — «Не, если уж и делать минет, то прощальный. Тому, с кем уже никогда не встретишься. Пусть потом этот кто — то вспоминает и жалеет какую девушку потерял.»
— Моя королева, вы так хорошо разбираетесь в людях. — выдернула Кристина Машут из задумчивости. — Ответьте, пожалуйста, в чём тут моральное удовольствие?
— Ну и вопросы ты задаёшь. Моральное удовольствие может заключаться в том, что самка осознаёт, что доставляет удовольствие.
— Удовольствие ради удовольствия? Не вижу смысла.
— Зато очень точно его передала. Мы-зерги, для нас удовольствие, это нечто незначительное. Но люди другие: для некоторых из них удовольствие-это смысл жизни.
— Понятно, значит они оба получают удовольствие?
— Не думаю. — Хмыкнула Маша. — Чаще минет используют для подкупа. Смысл такой: «Самка доставляет самцу удовольствия, в обмен на различные материальные блага».
— Хм — м. — Кристина задумалась так, что на лбу хитин пошёл трещинами. — А почему самцы не доставляют удовольствие подобным образом друг другу? Процесс то простой.
У Маше перед глазами мелькнул флешбек из гей — порно.
«Может расслабиться и яйцо отложить? А то я что — то от сегодняшних просмотров и разговоров возбудилась» — подумала Маша, а Кристине ответила. — Ну иногда делают, но это считается достаточно редким явлением и в некоторых обществах неприемлемым.
— А самец может доставлять самке удовольствия в обмен на материальные блага?
— Может. Самцы, занимающиеся доставлением удовольствий на профессиональной основе, в обмен на материальные блага называют «жигало», а самок «проститутками». — продолжала просвещать своего «прямого потомка» Маша.
— Эй, проститутки! — проревел Банзай, висящий у Кристины на руке и пытающийся добраться до пульта. Мать стаи даже не замечала увеличившийся вес на запястье. Банзай вообще сейчас смотрелся как браслет или ещё какое украшение. — Задолбали болтать, камрады! Остановили на самом интересном месте.
Лёгким движением руки Кристина стряхнула маленького зерга с руки, тот не растерялся, а взятым под контроль зерглингом поймал себя на лету и посадил обратно в свой любимый шлем. Кристина нажала на плей и «кино» продолжилось.
— А ты уже успел дать пососать всем местным шлюшкам? — Спросила Синтия, видимо не находя ничего оскорбительного в этом слове.
— А то. Я самый резвый мустанг в здешних прериях. Но твой ротик-это что — то. Ты не лгала, когда говорила что можешь высосать гвоздь из доски.
— Возьми меня к себе в команду, и ты не пожалеешь.
— Не переживай, этот рабочий ротик пригодится команде. — Гомер положил ладонь Синтии на щёку и стал водить большим пальцем у неё по губам. — Но я сейчас не могу. У меня навязанные контракты с двумя членами экипажа от командования.
— Выгони их, возьми меня. Ты же теперь офицер.
— Я не могу разорвать их контракт, пока они не совершат на моём транспорте хотя бы одного рейда.
— Возьми меня четвёртым членом экипажа.
— Четвёртой я могу тебя взять, только если тебя ресоциализируют. Хочешь?
— Нет.
— Не переживай, они сами уйдут после этого рейда.
— А если не уйдут? — Синтия отстранилась от Гомера, чтобы их разговор не продолжился в постели. Видимо для неё было важно получить какие-нибудь гарантии или прийти к консенсусу.
— А если не уйдут, то я убью кого-нибудь из них, или может быть обоих сразу. Что бы никто нам больше не мешал.
— Правда? Ты сделаешь это ради меня?
— Твой минет многого стоит.
Дальше Синтия снова поползла вниз- видимо, пошла на второй заход.
— Так, всё, хватит смотреть эту муть, стоп. — Сказала Маша и замахала руками.
— Да там, в общем-то дальше ничего и нет-запись заканчивается. — Ответил Банзай.
— Неважно. — Отмахнулась Маша. — Ну и что полезного мы узнали из данного шедевра любительской кинематографии?
— Белок, выделяемый самцами, очень питателен? — Предположила Кристина, чем заслужила очень скептические взгляды со стороны Маши и даже Банзая. — Ну раз она захотела ещё.
— Уй б*я. — Маша отвесила себе фейспалм. — Кристин, двойка тебе по человеческой социологии. Назначаю тебе читать больше литературы и хотя бы посмотреть пару сериалов, про какие-нибудь человеческие взаимоотношения. Только местный «Дом» и «Дом 2» не смотри. Нам не надо чтобы ты в конец отупела.
— М — м, хорошо. — Ответила Кристина и видимо немного обиделась. Она и вправду плохо понимала людей, в основном из — за того, что мало интересовалась их культурой.
— Да, Банзай. — Дала слово Маша тянущему из шлема лапку псевдо-гиблингу. — Ты хочешь что-то сказать?
— Угу. На видео Гомер практически признался в том, что готов убить любого члена своего экипажа чтобы взять Синтию, и поэтому теперь к нам никто не хочет идти в команду.
— Точно. Правда, сейчас я не всё понимаю. Синтия работает оператором. Эта работа обеспечивает ей постоянное проживание на станции в безопасности. Многие готовы убить за эту должность, почему она хочет променять тёпленькое место оператора на не самую безопасную жизнь члена экипажа в патрульном транспорте?
— Видимо у неё есть причины. Что будем делать, камрад?
— А что мы можем делать? Эта королева минета не оставляет нам выбора. Она за каким — то чёртом хотела к Гомеру в команду, ну, давай возьмём её. Там, кстати, новый мимик Гомера ещё не протух?
— Кристина упаковала его в кокон и положила в специальных контейнер, препятствующий развитию яиц. — Начал отчитываться Банзай. — Деградацию организма мимика он тоже неплохо сдерживает.
— Отлично. Кристина-молодец. — Похвалила Маша.
— Я люблю порядок. — Скромно приняла похвалу Кристина.
— Банзай, что с транспортом? — Продолжила разбор полётов Маша.
— Да, с транспортом всё отлично. Все системы отремонтированы, расходники пополнены, а стандартный рацион заменён на высококалорийную пасту. Это-непривычная нам биомасса, но дней десять мы спокойно протянем не худея. Так что можем выдвигаться в любое время.
— Отлично. Засиделись мы тут, пора нам отсюда отчаливать.
— Моя королева, что вы собираетесь делать? — Поинтересовалась Кристина.
— Буду ползать перед Синтией на коленях, извиняться за свою глупость и позову её в команду.
— Значит, у нас сегодня на ужин свежее и нежное мясо человеческой самки?
От описаний Кристины, которая уже готова была пустить слюну, Машу передёрнуло. Её прямой потомок вообще пристрастился к человечине и любому другому мясу предпочитал именно это. А всё началось с того, что когда они находились в завалах общины заразителей, она плотно сидела на плоти мутантов. Правда, качества продовольствия постепенно портилось-разложению подвержены даже тела зергов, хоть за счёт своего совершенства значительно медленнее. Но потом случился инцидент с захватом транспорта, и Кристина отведала свежую, ничем не порченную, человеческую плоть. Это открыло в ней гурмана. Она поглощала плоть, сравнивала вкус, делала выводы. Например, плоть недавно живых людей ей казалось вкуснее, чем давно умерших. Теперь уже она по вкусу могла отличить курильщика от алкоголика или наркомана. Для себя она противным человеческие привычки не находила- для неё это как соль или перец. Также, по её теории, на вкус должны влиять эмоции, которые жертва испытывала перед смертью. Но она ещё не пробовала живых человеческих самок, о чём страстно мечтала. А в идеале, чтобы они были ещё беременные и умерли от удушья. После Кристининых гастрономических планов Маша боялась отпускать её на расстояние вытянутой руки. Кристина-это совершено не сочувствующий людям пёс войны, в человеке она видит только пищу, с которой можно будет поэкспериментировать для улучшения вкуса. И такие эмоциональные увлечения были не характерны для обычных зергов. Маша прекрасно понимала, что это её вина-она изменила Кристину также, как изменила своих друзей-заразителей и гиблингов. Поиск совершенного вкуса, это тоже в каком-то смысле искусство. Но когда Маша представляла себе дальнейшее развитие Кристины в этом направлении, то ей мерещились порубленные в салат люди, а также зажаренные на вертелах тела, поданные ко столу с яблоком во рту и увешанные зеленью.
«Может, ей как-нибудь поросёнка попробовать или ягнёнка? Авось, они ей вкуснее покажутся. На худой конец, протоссы — талдаримы. Этих милитаристов вообще не жаль, пускай хрумкает с пользой для канона. Интересно, а какова плоть протоссов на вкус? Так — то первенцы богов должны быть и на вкус первоклассны. Ой, о чём я таком думаю? Совсем озергела … озергячилась … в общем, одичала.» — Задумалась Маша, а в слух сказала. — Да. Вероятно это так, но мучить я тебе её не дам! Никто не заслуживает страданий перед смертью.
— Как скажите, моя королева.
***
— Сто десятая машина запрашивает подкрепление. У кого-нибудь есть свободные транспорта в квадрате В49? — спросила одна из операторов.
— В том квадрате у нас ничего. Какой уровень угрозы? — спросила главная смены.
— Красный. Там около сотни зерглингов. Облепили транспорт как дерьмо мухи.
— Понятно. Синтия, свяжись с соседним сектором и запроси у них поддержки.
— Это не моя зона ответственности.
— Синтия, я тебе сейчас кулак в жопу запихну.
— Один кулак это мало, я его даже не почувствую.
По диспетчерской прокатился дружный девичий ржач.
— Всём сосредоточиться на работе! Синтия, а ты будешь…
— Да связалась я уже с соседним сектором. То, что сто десятому транспорту грозит анал — карнавал ещё пять минут назад было ясно. От станции VY–16.10 выдвинулся отряд мотопехоты. Нашему транспорту километров пятнадцать по нынешнему маршруту проехать и спасутся.
— Если ты догадывалась об опасности, чего не сообщила заранее? — спросила взбешённая старшая звена. — Может быть, сто десятый в ловушку бы не угодил.
— Я не в аналитическом отделе работаю, и за предсказания мне никто не заплатит. А так может премию дадут, за оперативность действий.
Старшая диспетчер собиралась высказать Синтии всё, что о ней думает, но в помещение диспетчерской вошёл комендант станции.
— Всем смирно в присутствии высшего офицера. — Рявкнула старшая звена диспетчеров.
Всё девочки повскакали из — за пультов и развернувшись встали на вытяжку. Всего в звене диспетчеров было по десять человек, во главе которого стояла старшая или глава звена. В основном они контролировали связь между различными подразделениями за территорией станции. Большая беда если эфир превратится в собрание «бабулек на лавочке», это, считай, нет эфира. От операторов много чего зависит: иногда, им даже позволяли осуществлять командование, но исключительно в рекомендательной форме. Чего, кстати, вполне хватало. Никто не придёт к тебе на помощь, если о твоей беде не сообщат. Сообщать и координировать-в этом и заключалась работа диспетчеров.
Маршал Стюарт Третий-комендант и второй человек на станции, после командующего сектором. Он прошёлся вдоль ряда вытянувшихся диспетчеров, держа в одной руке дорогую сигару по 25 корхальских долларов за штуку, а вторую руку он отставил в сторону, чтобы касаться девушек кончиками пальцев в районе бёдер и паха. Этот человек мог позволить себе подобное поведение. Власть на станции была разделена: военные и наёмники были вотчиной командующего сектором, тогда как обслуга и обеспечение были в полномочиях коменданта. И на станции он был царь и бог, при учёте, если не переходил дорогу командующему сектора. Маршал был живым доказательством того, как абсолютная власть развращает абсолютно. Всех присутствующих здесь девушек, кроме командующего звена (та была на вкус коменданта слишком стара), он давно перетрахал. Тем, что комендант и прочее высшие офицеры сделали из звений диспетчеров, по сути, свои гаремы, не очень радовало самих диспетчеров. Но девчонки, сжав губы, терпели, а куда деваться? Те, кто пытались раскачивать лодку и достучаться до высшего командования, давно уже отправились на ресоциализацию. Дальнейшая судьба правдорубов неизвестна, но кого-то видели в борделе, а кто — то уже удобрил земли Чара, выйдя тёплым калом из задниц зергов.
Маршал остановился напротив Синтии. Упёр указательный и средний палец ей между ног, а потом пустил в лицо девушки струю сигарного дыма.
— Объявляю перерыв на полчаса. Командующий звеном, сдать свои обязанности соседнему звену. — елейным голосом промурлыкал Комендант, и все диспетчеры стали выходить из помещения. Все, кроме Синтии. Комендант придерживал еë за пах. Он точно давал ей понять, что явился сюда по еë душу, и неприятности только начинаются. Операторы разбредались, бросая на Синтию жалостливые взгляды, будто стая волчиц оставляет одну из своих на растерзание медведю. Многие диспетчеры дружили между собой или находились в приятельских отношениях, так что, нельзя сказать, что им наплевать. Но что они могли сделать? Навалиться скопом и проломить коменданту череп ножкой от стула? Тогда они всё пойдут на ресоциализацию, даже те, кто стоял в сторонке и смотрел. Безысходность на станции-это чувство убивало не реже, чем нож охотника за головами или дубина грабителя.
Когда они остались вдвоём, Маршал зашёл ей за спину и уселся своей жирной задницей прямо на пульт. Синтия не видела что он делает: согласно уставу, она не должна двигаться до тех пор, пока старший офицер не скомандует «вольно».
— Синтия, до меня дошла неприятная информация.
Девушка почувствовала, как к её шее прикоснулись пальцы, потом перескользнули на замок молнии и поползли вниз, расстёгивая одежду и обнажая тело. Немаленькая грудь, упакованная в чёрный бюстгальтер, тут же выскочила из обтягивающего комбеза диспетчера.
— Информация, сэр?
— Да. Слух о том, будто один из моих любимых диспетчеров спуталась с каким-то лейтенантом, от наёмников.
По спине Синтии пробежал табун мурашек. А руки коменданта расстегнули комбез до трусиков, отпустили молнию и залезли в нижнее бельё. С отвращением Синтия почувствовала, как пара пальцев проникают в неё и ласкают изнутри. Ей было очень противно- коменданта она ненавидела, он брал её и других диспетчеров когда ему вздумается. Но вместе с тем она чувствовала сильное возбуждение и огонь паху. Это были неестественные чувства. Комендант любил, когда девушки его вожделеют, поэтому использовал особую медикаментозную мазь, раздражающую нервные клетки женских половых органов. От этой дряни у операторш начиналось такое буйство матки, что они сами лезли на коменданта, визжали от удовольствий и сходили с ума от близости. Но у себя в голове всё понимали, отчего становилось ещё противнее.
— Слухам нельзя доверять, сэр. — ответила Синтия, морщась от ощущений, когда пальцы коменданта оставили её пах в покое. Она сразу начала плохо соображать и уже была готова сделать для коменданта всё по первому требованию.
«Чёрт! Нельзя терять контроль, держись девочка, нужно думать что говорить этому козлу.» — подумала Синтия.
Сильная рука коменданта сжала её шею сзади. Потом её развернули и согнули в животе, больно ударив лицом, прямо о клавиатуру. Когда Синтия проморгалась от выступивших слёз, то увидела, что в пяти сантиметрах от её глаза зависла зажжённая сигара.
— Не пиз*и мне, Синтия, я видел видео- ты путалась с каким-то Гомером. Разве я неясно объяснил, что твоя киска теперь принадлежит мне, и у тебя не может быть других мужчин?
— Я только делала ему минет. О нём уговора не было.
— Умная, да?! Посмотрим, насколько ты будешь умной с выжженным глазом.
— Умоляю, не надо. Я сделаю всё, что вы скажите и больше… я люблю вас.
Сигара остановила своё движение к глазу Синтии и её отпустили.
— Насколько сильно ты меня любишь?
— Сэр, только покажите пальцем, и я убью за вас или умру по вашему приказу. — Синтия быстро стянула с себя комбинезон и стала стягивать трусики. В отличие от комбеза, с бельём спешить нельзя-искусство соблазнения не требует суеты. А лифчик трогать не надо, чтобы не обнажать шрамы. — Но лучше я доставлю вам удовольствие.
Синтия уселась своей попкой на пульт и широко раздвинула ноги. Глазам Маршалла открылось такое зрелище, перед которым не каждый мужчина сможет устоять. Но комендант уже, мягко говоря, зажрался, и так легко его было не соблазнить. Он потянул руку и снова сжал горло Синтии. Девушка не сопротивлялась.
— Ты пыталась сбежать от меня к наёмникам, записавшись в команду к этому Гомеру.
— Если бы я действительно этого хотела, то не стала бы публиковать видео. Гомер-это всего лишь игрушка, чтобы обострить ваш интерес. Вы совсем не цените то, чего не можете потерять.
— Хм — м — Комендант задумался и затянулся сигарой. — Значит, ты пыталась мной манипулировать?
— Вы редко уделяете мне внимание. А я женщина, я нуждаюсь в мужской ласке.
— Всë понятно с тобой, тупая ты шлюха.
— Я ваша тупая шлюха, прошу вас, делайте со мной всё, что пожелаете.
— Я бы прижёг тебя сигарой, как обычно. Но у тебя послезавтра бега, и я хочу, чтобы ты была в хорошем состоянии. — Маршал сел в кресло диспетчера и расслабился, не особо обращая внимания на обнажённую Синтию и больше уделяя внимание своей сигаре. — Поэтому подготовься, сделай себе клизму и хорошенько разработай зад. Мы же не хотим, чтобы ты порвалась, как твоя предшественница, хе — хе.
Синтия сглотнула, а по её спине пробежал табун мурашек. С Лаурой она дружила, но когда та проиграла забег в садистских гонках и получила травму кишечника, её отправили на ресоциализацию. Гонки устраивали высшие офицеры станции, там девушкам заполняют кишечник гелем и запихивают в зад громадную пробку. Бегать в таком состоянии больно и неудобно, да ещё приходилось делать это голой, но зрители находили такое зрелище забавным. Предыдущая «кобылка» Маршала споткнулась прямо перед финишем и со всей скоростью рухнула на пол животом. Порвала себе кишечник, проиграла забег, но что самое страшное-лишила Маршала Стюарта Третьего денег. Умереть Лауре не дали, а отправили на ресоциализацию. Дальнейшая судьба подруги Синтии неизвестна, да и стало откровенно не до неё, ведь новой «кобылкой» комендант назначил её.
— Гомер, считай, без пяти минут труп, но видео мне понравилось. — Маршал затушил сигару о налокотник кресла Синтии и отправил бычок щелбаном в полёт. А потом расстегнул себе ширинку. — Я хочу, чтобы ты обслужила меня также, как этого наёмника на видео.
К концу перерыва комендант весело скакал по коридорам, а Синтия полоскала рот в ближайшем туалете и жевала мятную жвачку, надеясь перебить вкус. На сегодня её рабочий день был закончен. Негласный договор среди диспетчеров: если кого-то из них «навещал» высший офицер, то рабочий день той девушки заканчивался. Но предстояло ещё справиться с последствиями той дряни, что заставляет её вожделеть даже непорочного робота уборщика, мирно протирающего пол в туалете. А то он мерзавец, так возбуждающе жужжит своими щёточками. Последствия она снимала старым подростковым способом, закрывшись в кабинке туалета. Похоже, она немного нашумела и привлекла внимание, так как пару раз видела заглядывающие через перегородки глаза. А плевать, ещё хуже ей сегодня уже не станет. После того как закончила свои дела в туалете, она тут же отправилась домой. Хотя, можно ли назвать это домом? Тёплое слово «дом» это нечто уютное и безопасное. На станции таких мест не было. Уже год как её забрали к наёмникам, и ничего хорошего с ней за это время не случилось. Друзья, которых она успела завести, постепенно умирали. Кто-то отправлялся на тот свет самостоятельно, предпочтя безнадёжности петлю пластикового шнура на потолке, а кто-то был ресоциализирован, что вероятно ещё хуже смерти.
Место её проживания, это небольшой кубрик, в котором едва умещалась одноместная кровать, несколько полок для одежды с личными вещами и встроенный туалет с душем. Самое дешёвое жильё из возможных. Диспетчер мог позволить себе кое-что получше, но она копила очки на офицерское звание пилота патрульного транспорта. Некоторое время назад с ней тайно связались друзья и передали инструкции. Ей нужно было попасть на поверхность и послать сигнал о помощи на зашифрованной волне, тогда за ней прилетят, ей помогут и заберут из этого ужасного места. Был план охмурить пилота патрульного транспорта и с его помощью прорваться на поверхность. Но всё пошло не по плану: Гомер воспользовался ей и кинул как дешёвую потаскуху. Как же она была зла, так сильно, что совершила глупость и опубликовала то видео, не подумав, что комендант может всё это увидеть и сделать свои выводы. Теперь ситуация стала намного хуже. Послезавтра бега, а это больно, мерзко и унизительно. Выход из всего этого теперь есть только один-долго и нудно копить на звание лейтенанта, а до того-терпеть, терпеть и терпеть. Злить коменданта больше нельзя, сначала он выжжет сигарой ей глаз, а потом отправит на ресоциализацию. Она бы взяла кредит, но местные ростовщики подчиняются коменданту, которого они между собой называют «Курильщиком». Он запретил давать диспетчерам кредиты, он бы и зарплату запретил, но это уже не в его компетенции.
Закрывшись в душе, Синтия позволила себе то, что давно не позволяла-долго и горько плакать. Проплакавшись, она легла на постель и долго смотрела в потолок, ничего не делая. У каждого человека есть определённая граница, после которой он уже не может бояться, и Синтия в плотную подошла к этой границе. Так жить больше нельзя. Она устала постоянно бояться, изворачиваться, лгать и прогибаться под всяких сволочей, которые делают с ней всё, что вздумается. Её руки потянулись к полке, где в специальном тайнике лежала контрабандная шкатулка. Если знать куда нажать, то шкатулка трансформируется в мелкокалиберный пистолет с полусотней патронов внутри. Это оружие было сделано из особого полимера, который почти никакой сканер не засекает. Подарок от друзей, можно сказать, из старой жизни, из забытых старых деньков, когда всё ещё было хорошо. Сначала она хотела использовать это оружие в экстренной ситуации-для побега. Однако, такая ситуация не попадалась. Потом она думала устроить перестрелку и прихватить с собой на тот свет коменданта, а если повезёт, то ещё кого-нибудь из высших офицеров. Но Маршал был не так прост: у него есть телепатические способности, хоть и слабые, но на близком расстоянии он точно чувствует откуда идёт опасность. Некоторые девушки уже пытались его прикончить, у них это не получилось, и тогда Маршал подверг их показательной казне. Скормил зерглингу из лаборатории, а запись показал диспетчерам в назидание. Девушек впечатлило. Лично Синтия узнала о его телепатических способностях, когда попыталась оскопить его укусом. Так она получила в ухо кулаком, от чего стала хуже слышать, и свой первый ожог сигарой.
Синтия привела пистолет в боевой режим и бережно погладила его по корпусу. Гладкое, прохладное оружие было приятно на ощупь и приносило покой с уверенностью в себе.
— Вы меня не ресоциализируете. — Сказала она в тишину, а потом сунула дуло пистолета себе в рот.
Это был маленький бунт забитого и беспомощного человека. Единственное, что она ещё могла решать в своей жизни, это то, как умереть. Щёлкнул предохранитель, а большой палец плавно скользнул на курок. Осталось только приложить последнее усилие и не сильно надавить.
— Бж-ж-ж, дзинь — дзинь. — сначала зажужжал, потом зазвонил её МобТер (сокращение от мобильного терминала), сообщая о поступившем сообщении.
— Демоны! Даже пристрелиться спокойно не дают. — Сказала Синтия, вынимая пистолет из рта и активируя МобТер. — Кто тревожит меня в такой ответственный момент?
На экране высветилось короткое сообщение: «Прости, был неправ. Нужно поговорить, встретимся в ХХ.ХХ на бирже труда.» абонент Гомер.