Небольшая кафешка, всего-то на пятнадцать столов, Маше понравилась. В основном тем, что была пуста на две трети, а имеющиеся люди вели себя тихо и прилично. Всё здесь было устроено по принципу электронного самообслуживания. Подходишь к терминалу заказов, суёшь расчётную карту, делаешь заказ, тут же из терминала в специальном окошке получаешь желаемое в герметичной упаковке. Очень удобно. Если хочешь чтобы еда была горячей, то её за символическую сумму можно разогреть в микроволновках. У кафешки не было окон. Вместо них были большие бронированные панели, показывающие утро в футуристическом городе, с летающим и ездящим автотранспортом, вроде бы, это Августоград на Корхале, но Маша была не уверена.
Маша взяла себе кофе и села в уголок, поближе к радио. Вообще, потреблять пищу мимик был не способен — у него и желудка-то не было, не говоря уже о вкусовых рецепторах. Для имитации поедания был только специальный мешок в животе, куда складировалась пережёванная пища. В основном, всё тело мимика — это мышцы, кости, нервные ткани, чтобы обрабатывать зрительную информацию и держать контакт со своим кукловодом. Ну и лёгкие с сердцем, от этих органов никак не уйдёшь. Вкусовые и обонятельные рецепторы отсутствовали за ненадобностью. Но Машу это не особо волновало — она кайфовала от самой атмосферы. Здесь, среди людей, в чистой и по своему уютной кафешке, можно было ненадолго забыть о том, что происходило с ней с того момента как она появилась в этом мире. Да, она монстр, враг человечества, способный плодить и руководить такими же монстрами, а её гибкий человеческий разум делает её в разы опаснее других монстров, подобных ей. Однако, её эксперимент завершился успехом. Она может, и она будет жить среди людей обычной жизнью. Маловероятно, что она когда-нибудь выйдет замуж, но через продвинутого мимика она сможет поступить в институт и получить образование. Теперь быть юристом ей не хотелось — она могла бы выучиться на художника, музыканта и даже учёного, или, чем боги не шутят, на ПИЛОТА КОСМИЧЕСКОГО КОРАБЛЯ. Ей открыты все пути, если с умом ко всему подойти и не наделать ошибок. От фантазий о таких перспективах у Маши улучшилось настроение, и она ладонями покрепче взялась за чашечку кофе, наклонилась к ней и втянула носом аромат. Запаха кофе она не ощутила, но тепло в ладонях — отчётливо, ей нравился сам процесс имитации человеческого поведения среди людей. Она, конечно, никогда не мечтала тусоваться среди отбросов общества, но пусть пока так.
— У меня всё получится. — Тихо, вслух шепнула она сама себе, осторожно прихлёбывая кофе.
— Д — о–о — оброе утро, Чар! — заговорил ведущий радиостанции. — Надеюсь, все уже успели позавтракать, потому что впереди у нас очень жёсткие новости и пить алкоголь на пустой желудок — не очень хорошо. В пещерах под плато бессмертья вчера состоялось масштабное сражение: ценой больших потерь зерги были вынуждены отступить вглубь подземелий Чара. После обсуждения и внесения поправок, генерал Волфрид одобрил тактику полковника Монро, предложившего сжигать падших пехотинцев и трупы зергов прямо на поле боя, чтобы не давать проклятым кровожадным тварям ресурсы на восстановление своей численности. «Суровые времена требуют суровых решений!» утверждает полковник Монро. Теперь все падшие, солдаты и безнадёжно раненые будут подлежать немедленной кремации. Исключением могут быть только офицеры звания лейтенанта и выше. Очередное неорганизованное нашествие зергов на главную ставку доминиона на Чаре было отбито и рассеяно. Стаи зергов были остановлены на костяном валу. На этот раз зерги пришли со стороны радиоактивных пустошей восточного полушария. А теперь, о погоде. В северо — восточном полушарии, в следствие падения астероида наблюдается серьёзная сейсмическая активность. Ожидаются: частые извержения вулканов и пепельные осадки, в течении следующего месяца передвижение турбо двигательной авиации будет ограниченно. На следующей недели на светиле Чара ожидаются супер вспышки с гигантскими протуберанцами. Зрелище сколь прекрасно столь и опасно, так как осложнено сильной солнечной радиацией. Не советую смотреть на этот феномен даже через защитные визоры. Лучше посмотрите повтор с нами в новостном блоке. Чёрт, в такую погоду даже плохая мать стаи зерглинга на улицу не выгонит. А сейчас, рубрика песни на заказ. И у нас есть пожелание от Габриэля и Мефисто. Уф, ну и имена. Ребята просят поставить для их подруги, Мари Орловой, тянущую свою нелёгкую лямку в патрульных отрядах наёмников, песню группы Сатисфакция — "Между добром и злом". На этом я — диджей Хаммер, заканчиваю свой утренний сеанс до следующего эфира, всего хорошего. Слушаем и наслаждаемся музыкой.
Брат, заводи скорей мотор,
Есть ещё одна попытка,
А иначе мы рискуем
Не закончить разговор.
Не смотри, что я устал,
Я всех тайн не открою.
До упора жми на газ,
А я прикрою.
Между двух огней,
Между добром и злом,
Прочь от гнева ангелов
И прочь от мести ада.
На чужой войне,
Там, где друг может стать врагом,
Где не ясен смысл игры,
И там, где нет пощады.
Ночь, словно чёрная вода,
Затопила города.
Мы несемся без оглядки
По дороге в никуда.
Эти люди не живы,
Их сердца уже не бьются.
Если это только сон,
Как проснуться?
Так трудно верится теперь,
Что мы не ту открыли дверь,
Нарушив равенство весов,
Мы разбудили злых богов.
Теперь не дрогнет ли рука
Сыграть с чертями в дурака,
Когда холодной сталью лёг
На горло ангельский клинок?
Нам больше нечего терять,
Возвращаясь с того света.
Нам бы продержаться ночь,
До рассвета.
Но ты не спрашивай, зачем,
Я всех тайн не открою.
Так что, брат, давай, вперёд,
Я прикрою.
От неожиданности Маша обронила свой кофе, и стакан упал на пол, расплёскивая содержимое. Из стены тут же выполз робот уборщик и стал губками протирать лужу, стремясь уменьшить количество кофе на полу. Маша подняла одноразовый стаканчик, смяла его, бросила в урну и отправилась за ещё одной порцией кофе.
«Это сейчас что было, мать вашу?» — вертелось у неё в голове. — «Два шутника просто поставили музыку для подруги. Загробный, блин, юмор, я бы даже сказала, потусторонний. Но зачем? Может они хотели мне что-то сказать? Может мне бежать, не оглядываясь, с этой станции надо? Или наоборот.»
Сильно задумавшись Маша не заметила, что перед её столиком стоит весьма потёртый жизнью мужчина с недельной щетиной и что-то говорит. Она заметила его тогда, когда он дал мимику сильный подзатыльник и вырвал её из размышлений.
— Ай! — Сказала она, притворно потирая затылок. — В чём дело?
— Ты здесь намусорил. А это моё любимое кафе, его запрещено превращать в помойку кому-либо.
— Ну извини. Стаканчик я выбросил, а лужу протёр робот.
— Этого недостаточно. Ты должен заплатить мне за моральный ущерб 1000 очков.
— А не дофига ли будет?
— Ты хочешь сложностей?
Из-за соседних столиков поднялись ещё двое крепких молодчиков и встали у первого за спиной.
— Слушай, мне не нужны проблемы, я просто хочу спокойно попить кофе.
— Ну так заплати за свой покой и пей эту мочу на здоровье. — Сказал молодчик и всплеснул руками.
Потом Машин собеседник громко хрюкнул носом, собирая с него сопли и метко плюнул Маше в стакан.
— Знаешь, я передумал. — Сказал молодчик, вертя перед Машиными глазами нож бабочку. — Тебя пришлось слишком долго уговаривать, так что теперь ты мне должен 2000 очков. И хе — хе как там говорится, «вилкой в глаз, или в жопу раз», сладенький.
Молодчик издал чмокающий звук губами и улыбнулся.
«Блин, они либо чувствуют во мне девушку через мимика, либо я веду себя как-то не так. Ко всякой херне меня Мефисто готовил, только о тюрьме ничего рассказать не успел. Ладно, будем импровизировать.» — Подумала Маша, а в слух сказала. — Выпил? Ну так закуси.
Быстрым движением Маша хватает лидера гопников за голову и опускает её прямо в стаканчик с горячим кофе. От кипятка молодчик визжит, хватается за лицо, а главное, роняет нож на стол. Его подельники, что до этого наблюдали за весьма привычной сценой, поздно осознали, что всё идёт не по сценарию и также отреагировали с запозданием, начав движение на помощь заводиле. Маша не собиралась давать им шансы. Боец-рукопашник из неё так себе: Мефисто учил, что по настоящему сильные бойцы, это не только навыки, вбитые в голову годами тренировок, но ещё и тело, разработанное десятилетиями и превращённое в оружие. Но даже тогда, подобный воин способен драться максимум против четырёх, ровно до того момента, пока его не окружат. Шаолиньское кунг — фу это, конечно, здорово, но оно ни капли не поможет от табуретки по темечку со спины. Оперативники небесной канцелярии поголовно владели разного рода единоборствами, но никогда не делали на них ставку, так как довольно часто меняют тела. Поэтому они изобрели для себя свой собственный вид единоборств, который, по сути, был набором простых навыков и образом мышления, помогающих использовать любой подручный предмет как оружие. Для всего этого не требовалось подготовленное тело. Мефисто называл это «грязный стиль». И правильно применяя это искусство рукопашного боя, до рукопашного боя как таково, вообще дойти не должно.
Маша подобрала оброненный нож и метнула его в идущего за ней молодчика. Нож вошёл в плечо по самую рукоять. Последнего из трёх гопников остановил брошенный со всех сил табурет, на котором мгновение назад сидела Маша. Всё действие происходило секунды три и за три секунды активной деятельности результатом был один длительный нокаут, с вероятным сотрясением мозга, от столкновения с железной табуреткой и два стонущих на полу тела, не способных продолжать схватку.
«Не надо бояться использовать грязные приёмы. В драке, как и на войне — правил нет.» — Не уставал повторять Мефисто, и Маша, активно впитывавшая знания сэнсэя, запомнила и эту мудрость. И, если начинается драка, правила которой не были оговорены, то выдавливай глаза, рви щёки, вгрызайся зубами в мягкие ткани, целься пинками в пах. В конце концов, противника не смутило применение ножа к безоружному. У мимика, конечно, тоже был нож, но Маша даже не стала его доставать.
— О — да! — Сказала появившаяся в кафе рыжеволосая девушка, стриженная под лохматое каре и с выбеленной чёлкой.
Проходя мимо немножко пришедшего в себя после знакомства с железной табуреткой молодчика, рыжая от души пнула его по голове. От чего, вставший на четвереньки, гопник опять потерял сознание. Не его сегодня день. Тем временем, рыжая нагло уселась за Машин стол и стала изучать меню.
— Так, мне вот это, вот это и вот это. — Натыкала она пальцем в меню, отдавая указания Маше. — Давай — давай, не тупи и не жмись, а угости свою девушку.
Первое желание Маши, это надавать пенделей рыжей нахалке, для ускорения в произвольном направлении. Но тут Маша вспомнила, что она не совсем в себе, и девушка похоже Гомера знает. Да и голос у неё какой — то знакомый. Принеся заказ для рыжей, Маша стала усиленно вслушиваться в её щебет. Запихиваемая в жадный ротик пища совершенно не мешала девушке нести гипнотическую болтовню. Маша и сама не однократно применяла этот приём: сначала вываливаешь на парня ворох информации, расслабляешь его мозг, а потом бьёшь по мягкому и задаёшь совершенно убийственный вопрос, по типу «Когда ты сделаешь мне предложение?» или «Когда пойдём знакомиться с моими родителями?». От такого резкого скачка у парней сбоят мозги, глазки сразу бегают, лицо краснеет, пытаясь выдумать ответ. В такой ситуации получение нужного эффекта, конечно, маловероятно, но как забавно за всем этим наблюдать. Так что, Маша прекрасно понимала, что сейчас делает Синтия. А это была именно она — Маша узнала её по голосу. Однако оставался вопрос: зачем она это делает? Маша решила её не торопить, так как рано или поздно она сама всё скажет. Пока Синтия болтала и ела, Маша анализировала что она говорит, пытаясь извлечь для себя полезную информацию и изучала её внешность. Синтия была весьма красивой девушкой, лет двадцати восьми или двадцати девяти, с пухлыми розовыми губами, которые казалось прошли операцию по увеличению. Но Маша уже успела кое-что для себя осознать: это не операция, это натуральное. Дело не конкретно в Синтии, а в обществе. Здесь вообще нет некрасивых людей, ну если, конечно, специально себя не запускать и не доводить до состояния «Цугундера» наркотиками и алкоголем. Девушки здесь полногрудые, широкобёдрые, слегка рослые, с приятными чертами лиц, правда, немного однотипные, но очень соответствуют стандартам красоты какого-нибудь глухого американского штата, типа Айдахо или Огайо. Этакие, дочки фермеров, выращенные на молоке. А мужчины почти все наделены атлетическим телосложением: мощный костяк, крепкие руки, широкая грудь, мужественные лица. Прям хоть бери и рисуй их на обложку пропагандистского плаката в вербовочном пункте. С лозунгом: «Армия сделает из тебя мужчину и качка». По-любому кто — то поигрался с генетикой и улучшил породу.
«Они, наверно, и жить должны значительно дольше чем человек 21 века, а ведь это дно терранского общества. Интересно, а на что похож элита? Неужели она вся состоит из секси-мальчиков, вроде Валерки Менгска. ХОЧУ К ЭЛИТЕ!»
— Ну что, Гомер, ты готов вывести наши отношения на новый уровень?
«Твоего Гомера в овраге опарыши доедают» — подумала Маша, сочувствуя Синтии чисто по-женски. — «Получается, убила твоего мужика, а сейчас и тебя в его образе брошу. Эх, лучше бы Гомеру пропасть без вести».
— Нет, не готов. Я долго откладывал и думал как это сказать и решился. Синтия, я не люблю тебя, мы не созданы друг для друга, наши отношения пора заканчивать. Мы должны расстаться, понимаешь?
«Фух, сказала. Я пару раз расставалась с парнями, но девушек мне бросать ещё не приходилось» — подумала Маша, наблюдая за тем как Синтия погружается в глубокую задумчивость. Похоже, Маша не совсем угадала насчёт отношений рыжей и Гомера, потому что ожидаемого расстройства, слез и истерики на лице Синтии не наблюдалось.
— Да не люби себе на здоровье, только, исполни свою часть договора. Или ты собрался меня кинуть, как последнюю лахудру?
Вот тут уже задумалась Маша. С одной стороны, как оказалось, эти двое не так близки как Маша изначально думала, поэтому угроза раскрытия отступила, а с другой, Гомер ей на обещал чего-то такого, после чего в их отношениях появился интим без любви.
«Аааа! Голова треснет. Как ты вообще тут оказалась? Банзай же подтасовал твоё расписание. Хотя, чего это я? Если девушка захочет, то ее никакое расписание не остановит».
Тем временем Синтия истолковала молчание Гомера по-своему.
— Слушай, если думаешь что я колеблюсь и не исполню свою часть сделки, то не думай. Я готова отсосать тебе хоть прямо здесь, под столом.
Маша почувствовала, что кто — то ласкает мимика между ног. Немного отодвинувшись она увидела там ножку Синтии, освобождённую от обуви.
«Это плохо. Так она нащупает, что у меня там ничего кроме муляжа нет.»
— Подумай только, Гомер, я готова делать это каждый день и не только это, а вообще всё. Ты же сам говорил, что я делаю самый лучший минет на базе.
— Э — э–э, не надо. — Выдавила Маша, отодвигаясь от стола подальше. — Я отменяю наши договорённости.
Синтия побледнела, и на неё даже стало как-то жалко смотреть — видимо, она возлагала большие надежды на условия договора с Гомером.
«Эх, знать бы, о чем они договаривались. Видимо что-то важное, раз уж Синтия готова была платить за это своим телом.»
Оплата, кстати, делала любые договора в сложившейся ситуации невозможными. Во-первых, Маша была не по девочкам, а во-вторых, стоит только мимику выпрыгнуть из одежды и хана всей маскировки. И тогда только валить свидетелей, а Синтию было жалко. Ничего плохого Маша она не сделала.
— Но, Гомер, ты же в курсе моих обстоятельств. Я готовилась, и у тебя, насколько я знаю, всё готово, я не думала что у тебя хватит духа, но ты смог. Гомер, подумай хорошо, ты не можешь так со мной поступить.
«Да о чём вы договаривались?!» — ситуация, когда женщине что-то надо, но ты об этом должен догадаться, а сама она тебе ничего не скажет, Маше резко не понравилась. — «Бедные мужики, как вообще так жить можно».
Маша думала, а время шло, глаза Синтии приобрели уж совсем мультяшно — щенячий образ и давили морально.
— Мне надо в туалет. — придумала Маша путь к отступлению.
Найдя укрытие в укромном для всех мужчин месте, Маша уселась на железный унитаз и задумалась. Надо что — то делать, от Синтии надо отвязаться раз и навсегда, но рыжая вроде настроена решительно. Пока ясно одно — из кафе надо валить. Придя к логическому решению она собиралась уже активировать отвод глаз и по-тихому смыть отсюда. Но тут незапертая дверка сама отварилась, а за ней стоял Рекс.
— О, привет, приятель. Какими судьбами? — Сказала Маша и приветливо помахала рукой.
Вместо ответа Рекс ударил кулаком в нос. От таких событий Машу чуть не выбило из тела.
— Мать твою! Да буду я смывать за собой. Что сразу драться-то?
Рекс схватил мимика за шиворот и резким рывком выдернул Гомера с унитаза, а потом бросил на пол. Маша совершенно рефлекторно прихватила с собой из кабинки рулон туалетной бумаги и, оказавшись в удобной позиции, кинула его в Рекса. Рулон стукнулся об бандану и совершенно безобидно укатился в сторону.
— Плохая была идея. — Хмыкнула Маша, намереваясь повторить бросок, но уже с ножом.
Но Рекс как будто знал, о чём думает Гомер, поэтому сначала прошёлся по мимику тяжёлыми берцами, а потом забрал выпавший из кармана куртки нож. В туалете они, кстати, были не одни. Тут были недавние гопники, ошпаренный кофеем и подрезанный ножом. Они словно две побитые собаки держались в сторонке и сторожили вход, чтобы в туалет никто посторонний не попал.
— Знаешь, если бы ты согласился на тройничок, то всё было бы гораздо проще. — Наконец заговорил Рекс.
— А отыграть ещё можно? Если дело в сексе, то можешь пососать мой член и лизнуть меня в задницу, в любом момент.
— Шутишь Гомер? Курильщик тоже велел над тобой пошутить.
Этот мясной шкаф, Рекс, присел рядом, достал из кармана специальный станок для подрезания сигар, сунул туда мизинец Гомера и «чикнул». Мизинец тут же отделился от остального тела и упал на пол, создавая небольшую кровавую лужу.
— А — а–а сволочь! — застонала Маша, симулируя боль.
Так-то ей было немножко всё равно, что происходит с мимиком, боль она от него ощущала но не так как обычно, а скорее как свет лампочки, сообщающий о том, что электричество есть. И тем не менее, надо было отыгрывать боль до конца. Нельзя бросить мимика на произвол судьбы и отключить управление, переместившись в своё настоящее тело. Тогда реалистичность поведения пострадает и неизвестно к чему это приведёт.
— Курильщик недоволен. Он хочет свои деньги назад.
— Так вы ребят денег хотите? Ну я дам вам денег. Сколько вам нужно: тысяча очков, две, три?
— Ты взял в долг у Курильщика больше пятидесяти тысяч. И все сроки твоего долга просрочены, пении набежали. Теперь каждый день просрочки будет стоить тебе пальца, мне сказали в первый день забрать у тебя сразу два, чтобы до тебя доходчивее дошло.
Качок снова достал станок для обрезки сигарет.
— Погоди, погоди. Я всё понял. Не надо резать мне пальцы, это лишнее, мне ещё ими долг отдавать. Вот. — Мимик достал из кармана расчётную карту. — Пароль 68789, там чуть больше десяти тысяч. Считай это первым взносом в мой долг.
Рекс забрал карту и задумчиво повертел её в руках. Чтобы проверить правду слов Гомера, надо выйти в кафе и ненадолго вставить карту в терминал.
— Хорошо. Но если ты солгал, то ты пожалеешь о том что вообще родился. Мои парни пока тебя посторожат, чтобы ты не хитрил.
— Погодь, Рекс, ты меня так избил, что мне хочется поблевать кровью, а тут очень строгие санитарные нормы. — Мимик кивнул в сторону молодчика с опалённым лицом. — И я, походу, проникся.
Качок фыркнул и взял за шкирку мимика, словно мелкого котёнка, потащил к кабинке, а потом бросил так, чтобы Гомер носом нырнул в унитаз. Маша только порадовалась, что ей удалось незаметно забрать отрезанный мизинец, потому что это улика, а улик быть недолжно.
— Присматривайте за ним, чтоб без глупостей. — отдал последнее распоряжение Рекс и вышел опустошать Гомерову карточку.
Маша дождалась когда он выйдет и потянула на себя дверь кабинки. От захлопывания дверь удержал опалённый.
— Босс сказал не спускать с тебя глаза.
— Да пожалуйста. Можешь даже заснять на камеру, как я буду дристать кровью.
Немного подумав, гопарь всё же отпустил дверь. А Маша принялась изучать свои раны. Распад клеток уже начался, отрезанный мизинец стал превращаться в желе, а ранка на руке потихоньку разваливала руку. Главный минус мимиков данного класса, это то, что даже несильные повреждения тела ведут к быстрому распаду всего организма. Этому мимику оставалось жить минут десять, а потом его распидорасит так, что контролировать его будет невозможно. За вещи она тоже не особо переживала — они были сделаны из крипа и должны были распасться на простейшие составляющие вместе с мимиком. Встав в унитаз с ногами, Маша отдала приказ телу на распад и одновременно нажала кнопку смыва. В следующий момент она очнулась в коконе. Теперь предстояло много дел: например, набрать достаточно биомассы, чтобы создать нового мимика; придумать занятие для Кристины и Банзая, чтобы они не сходили с ума, потому что они здесь всё же застряли. И вообще, надо подумать над тем, как теперь выбираться на станцию. Интересно, за голову Гомера уже назначили награду или нет? Вообще, на станции было два типа заказных убийств: государственный и частный. При государственном обычно отключают карточку и разыскиваемый лишается средству к существованию. Но и искать его становится сложнее. При частных заказах операторы, вроде Синтии, за копейку малую скидывают данные с камер и терминалов — быстро становится известно, где последний раз засветился объект, попробуй спрячься. И что — то Маше подсказывало, что обидчивая девушка пойдёт на сотрудничество с местными боссами с большой охотой. Маша, конечно может штамповать мимиков без конца, но так скоро пойдут сплетни о бессмертном Гомере. Дела с Синтией и долгом в 50000 очков надо как-то утрясти.
«Так, стоп! Долг в 50000, должность лейтенанта тоже стоила 50000 очков. Что это, совпадение? Не думаю. Всё это как-то связанно и надо подключить к этому делу Банзая. Пусть он узнает, чего это Гомер, раньше довольствующийся пилотированием стервятника, так резко захотел карьерного роста, что аж решился на долговую кабалу.»
Разломав скорлупу Маша выбралась из — за кокона и наткнулась на две смущённые морды.
— Моя королева, я смотрю, ваша вылазка была не столь удачной, раз вы вернулись подобным образом.
— Ну — да. Всё пошло немного не по плану, а что это вы такие напряжённые?
— Да мы, тут, так. — Туманно ответила Кристина и поковыряла одной из шести ножек пол.
Маша вопросительно посмотрела на Банзая — тому явно не хотелось ничего говорить и быть между молотом и наковальней, в случае разборки двух матерей стай.
— Камрад Старшая, у нас просто не было выбора. — Всё же выдавил из себя Банзай.
— Ну — ка, ребята, дайте-ка посмотреть, что вы там за шторкой прячете.
Пойти против воли главного зерга слуги не решились и отошли в сторону. За шторкой был Джерри, уже мёртвый и измятый до такой степени, что кости внутри тела проткнули кожу.
— Так блин. Это что такое? Я разве не велела техников не есть?
— А мы его не ели, только убили. Это другое. Убивать вы никого не запрещали.
— Не умничай. Приказ был сидеть тихо и не высовываться. И что я вижу, вернувшись в родную стаю? Мои указы саботируются самым наглым образом.
— Но, камрад. — Вступился за Кристину Банзай. — у нас действительно не было выбора. Техник вошёл через боковую дверь, используя универсальный ключ. И что нам было делать, когда он нас увидел?
— Ладно. — Кивнула Маша, соглашаясь с доводами Банзая. В их деле для свидетелей не очень много вариантов: либо умереть сразу, либо сначала помучиться. — А нафига вы его убили? Неплохо было бы сначала допросить.
— Это из — за меня. — Призналась Кристина. — Я испугалась и слишком сильно сжала.
— Ну ничего не поделаешь. Убили и убили, назад не воскресишь. А ведь я его предупреждала: не суйся внутрь — сдохнешь. Но это даже кстати, что вы его, того. Мне как раз нужно новое обличие для выхода на станцию.
— А что произошло с вашим первым мимиком? — поинтересовалась Кристина.
— Ну с мимиком неудобно получилось. Пришлось смываться через унитаз, чтобы не оставить улик. У Гомера оказалось слишком много связи и друзей, которым он должен деньги. Поэтому спокойно разгуливать в его обличии оказалось сложно. Будем надеяться, что с техником мне повезёт больше.
С техником действительно повезло больше. Замкнутый и нелюдимый человек, обладающий статусом обслуги мог беспрепятственно проникнуть во многие места станции. Правда, были и минусы: пришлось работать вместо Джерри, и в первый же день Маша сломала технического робота, потеряла комплект инструментов и заработала небольшой частный заказ на свою голову от коллеги, которому случайно подвижным механизмом прищемила руку и раздробила кость. Почувствовав, что не за горами и официальный заказ на голову нового мимика, Маша поспешила подключить себе на помощь Банзая, сведущего в технике. Таскать его по гаражу можно было без страха засветиться. Маленький зерг, давно поселившийся в шлеме от скафандра, своими повадками уже стал напоминать краба отшельника, к шлему только ручку приварили для удобства переноски и всё. Из шлема он прекрасно справлялся с пультом техника, просто надо было поворачивать его визиром в нужном направлении, чтобы он видел что делает. Но в первый день от транспорта Маша отойти не решалась, хотя, по словам Банзая у техника была квартира и не мешало бы посмотреть что там и как. Интуиция Машу не подвела, на второй день в гараж завалилась группа вооружённых наёмников, верховодил там Рекс. Не найдя скользкого Гомера, просочившегося от коллекторов в унитаз, те теперь логично решили поискать его в служебном транспорте. Правда, ничего они не обнаружили: Банзай через мобильный компьютер техника приказал системам гаража перепарковать транспорт в углу потише и без камер. Устройства наблюдения периодически выходили из строя и спасибо за это можно было сказать вездесущим крысам, которые преследуют человечество, аж со старушки Земли. Наглые твари жрали проводку, а техники чинили, твари жрали, техники снова чинили, замкнутый цикл какой-то. По началу, лишившись бортового компьютера Банзай приуныл, у него даже началась небольшая интернет-ломка, без соцсетей. Но когда этот “инстоняша“ получил в лапки компьютер техника и немного в нём покопался, то воспрял духом. На третий день встал вопрос продовольствия: стая хотела жрать и тех кусочков, что Маша через мимика таскала из столовой было слишком мало. Зергами требовалась нормальная белковая пища, богатая углеводами. Проще говоря, зерги хотели мяса и побольше. И возникшую проблему оказалось очень легко решить. Техникам по служебной обязанности положено работать в крематории, и кто там считает трупы? А коллеги по сжигаемому труду закрывали глаза, если несколько тел пропадёт. Всё получалось даже слишком легко и складывалось ощущение, что Джерри проворачивает такое не в первый раз. Всё точки встали над "i", когда они наконец посетили квартиру Джерри. За внешне ничем не отличающейся от остальных дверью, скрывалось помещение, по содержанию олицетворяющее нечто среднее между анатомическим театром и комнатой ужасов, наполненное обнажёнными скульптурами и антропоморфный мебелью. Только делал их Джерри не из воска или пластика, а из, что называется, натуральных материалов. На входе стояли два чучела, сделанные из молодых девушек — они выполняли функции вешалок для одежды, и пока хозяин квартиры не разденется должны быть обнажены. Второй достопримечательностью был мозаичный пол, сложенный из ампутированных женских грудей, наполненных затвердевшим, упругим силиконом. При ходьбе босиком по такому полу на стопы оказывался эффект массажа. Ещё было кресло в виде безголовой женщины, зажимающей между ног голову мужчины лицом в верх. Вероятно, голова мужчины принадлежала какому-то старому врагу ибо других причин упираться в лицо своей жопой при сидении, Маша не находила. А вот потёртый дарц, вместо мишени у которого была чья-то волосатая задницы, при попадании в которую раздавались крики боли, даже немножко рассмешил. Стоит ли описывать абажур на лампе, сделанный из человеческого черепа, и одеяло из человеческих лиц? После всего увиденного это казалось такой мелочью. Где-то в этот момент Маша вернулась в своё истинное тело, чтобы как следует поблевать. Хобби Джерри, мягко говоря, ужасало, маловероятно, что он убивал людей сам — не тот характер. Просто имел неограниченный доступ к трупам, вот и гнал из них мебель в своё удовольствие. Возвращаться в квартиру Джерри Маша не собиралась — слишком тошно, просто поставила в известность стаю, что там поживиться нечем. Хотя, на местном рынке определённо есть желающие приобрести подобные поделки. Но лучше уж стая будет последний мосол обсасывать, чем она снова вернётся в то жуткое место. Она вообще очень порадовалась, что не обнаружила в квартире живую игрушку из разряда ресоциализованных болванчиков. У Маши и так жуткие флешбеки от прогулки по жилому сектору и встречи с троицей гуляющих. Так что деньги доставали иным способом. Шёл уже третий день, и с завтрашнего числа со счета Гомера будут списывать по 1000 очков и, если он в течении недели не подключит свою карту к терминалу и не оплатит счета, то официально его объявят мёртвым и передадут его имущество новому владельцу. То — то новые владельцы обрадуются, когда вместе с броневиком получат небольшую стаю зергов. Такой поворот событий Маша не устраивал. Официально, чтобы заработать очки, можно было продавать яйца кладовщикам, но для этого надо было снова натянуть личину Гомера. А его искали, и это было опасно. Прятаться в гараже они могли бесконечно долго, но только пока не покинут броневик: в камерах наблюдения стояли системы распознавания личности, а теперь уже, совершенно точно, обиженная Синтия сливает информацию коллекторам. Продавать яйца через мимика Джерри тоже идея — так себе. Откуда у него такие трофеи, если он не покидает базу и тут стабильный поток яиц? Это подозрительно и привлечёт к скромному технику ненужное внимание. Выход нашли через применение Машиных способностей. Своими ядовитыми железами она смогла синтезировать наркотик, вызывающий паралич и одновременно с этим чувства полёта, продолжительные сексуальный галлюцинации и ощущение эйфории. Барыги с чёрного рынка попробовали новый товар и попросили ещё. Вообще, высший разум поступил, мягко говоря, недальновидно, развязав войну с человечеством. Если бы он правильно применил способности зергов в химической промышленности, то можно было человечество попросту купить, подсадив на ресурсную иглу, ну или просто на наркотическую иглу. Любой наркотик по определению медленный яд. Просто зерги никогда раньше не сталкивались с разумом подобно человеческому, и не знали что “так можно было“. В каком — то смысле старые зерги наивны, как дети, и прямолинейны как носорог. За четыре дня Маше удалось наладить быт и даже повесить в броневике панель с выходом в сеть и большой вычислительной мощностью. А то Банзай, лишившийся нормального компьютера, уже всех достал своим занудным нытьём. В средствах и биомассе острой потребности тоже не было. Местный крематорий исправно поставлял биомассу, пропажи по одному трупу в день они там даже не замечали. Вернее замечали, но за звонкие очки помалкивали. А средства в избытке поступали от оптовой торговли наркотиками. Что называется: наркотик мутится, лавешки крутятся. Дилеры с чёрного рынка непрерывно клянчили увеличить партии, чем попросту задрали. Генерировать ещё больше наркотиков, значило привлечь к себе конкурентов, а более тяжёлые наркотики вызовут интерес властей. Но попробуй объясни это местным барыгам. В общем, жить можно даже с комфортом, но наём второго пилота без которого выход со станции был невозможен, затягивался, и Маша не понимала почему. Она даже рискнула засветится, и переписала объявление, взяв за образец стандарт других офицеров. Но всё без толку — заявка почему-то игнорировались. Из неведения Машу вывел Банзай, и начал он с фразы: «Я тут такое видео под вашими объявлениями увидел».