Зарислава дёрнулась, когда её обхватили сильные руки, и попыталась вырваться, но услышала строгий голос.
— Не дёргайся, вывалишься из портала и попадёшь назад к шаману.
Девушка стояла к принцу спиной, он крепко прижимал её к себе и смотрел на её макушку. Кудрявые рыжие волосы поднимались и щекотали его лицо. Вокруг была тишина, близость девушки наполняла принца непонятными волнующими чувствами. Он бы мог давно отпустить нахалку, но ему чертовски нравилось прижимать её к своему телу. Тем более что девушка не знала, что он мог сразу освободить её из своих объятий. Но ему не хотелось это делать. Наследный принц замечтался, захотел коснуться губами рыжей макушки, но помешала яркая вспышка. Портал открылся, и они оказались в доме мага.
Выйдя из портала, принц с неохотой отпустил руку девушки.
Она хмуро глянула на вампира, осматриваясь по сторонам.
— Куда ты меня приволок? — Слава быстро пробежала взглядом по большой комнате, в которой они оказались.
Большие мягкие диваны у стен, два кресла возле круглого стола недалеко от окна. Одна из стен из чёрного переливающегося стекла. Славка подумала, что это плазма. Проводив взглядом парня, который шёл и бурчал себе что — то под нос, она заметила, что он прикоснулся рукой к светлой панели, и та с лёгкостью открылась, явив Славкиному взору полки с различными бутылочками. В это время вампир закатил глаза от возмущения, подошёл к холодильной полке и, качая головой, пробормотал себе под нос:
— О предки всего нашего королевства, помогите мне не сойти сума от словечек этой рыжей бестии! — открыв дверцу холодильной камеры, он достал бутылочку, откупорил и залпом выпил. Посмотрев на ещё одну бутылку, он протянул руку, чтобы взять её, и замер от услышанного.
— Так и будешь пить в одно жало, хоть бы чем угостил. У меня на нервной почве аппетит всегда разыгрывается, а со всеми этими событиями я готова слона проглотить.
Вампир, дослушав, погладил свою бородку, обдумывая слова девушки, и, решив что — то для себя, взял бутылочку и направился к Славке. Его глаза застыли в предвкушении.
— Прошу.
Слава схватила бутылочку, открыла и отхлебнула, но сразу выплюнула, сморщив лицо.
— Что за… — Она недоговорила, поглядела на бутылочку и стала читать этикетку, но ничего не поняв, спросила: — Что здесь написано? Непонятный язык.
— Синтетическая кровь, — с невозмутимым лицом ответил принц.
— Шутишь?
— Даже не собирался. Я поделился с тобой своим ужином.
— Ты пьёшь эту гадость?
— Это не гадость — а кровь, пусть даже и синтетическая.
— Серьёзно кровь?! Да ладно! — Славу вновь посетила мысль, что игра не окончилась, а следует продолжение.
Славка нервно заходила по комнате, иногда останавливаясь, чтобы погрызть от волнения ноготь, и снова продолжала бродить, разговаривая сама с собой.
— Так, значит, продолжение следует. Хорошо. В принципе так и должно быть. От рук убийц красавицу должен был спасти принц. Хотя ты на принца не очень похож. Как там говорят — на безрыбье и килька сойдёт. Вот Алька, вот сестрёнка, удружила! А я чуть не поверила во всё это. Надо же, какая закрученная игра… всё как по — настоящему.
— Мне это уже начинает надоедать! Леон, ты где?! — услышав очередное оскорбление в свой адрес, возмущённо закричал вампир и обхватил голову руками.
Он прошёл мимо Зариславы к двери. Не успел её открыть, как Славка спросила:
— Здесь ещё кто-то есть?!
Вампир повернулся и ответил:
— Да, мой друг Леон.
— Так, значит, это его хоромы?!
— Это хоромы?! — изумлённо вымолвил вампир и осмотрел небольшую по его меркам гостиную, в которой они находились. Хмыкнул, открыл дверь и вошёл в комнату.
На кровати лежало неподвижное тело мага. Внутри у Альстрейда всё похолодело, неужели его друг умер? Принц редко видел мёртвых вампиров, ну а тем более магов. Большой разницы он не заметил, с приходом смерти все становятся одинаковыми: бледными, бездыханными, холодными и безразличными к тому, что происходит вокруг.
С приходом смерти каждый отрекается от всего, что его связывало с жизнью. И не понимают мертвые, какие оставляют шрамы на сердцах любящих их живых существ, будь то вампир, маг, гоблин или эльф. Разницы нет — всем одинаково больно.
Вампир только собрался подойти к другу, как в него неожиданно врезалась девушка.
— Вот блин! Развешают тут разных занавесок, ни пройти, ни проехать! — зло выкрикнула она и скинула с лица длинную тяжёлую гардину, висевшую над входом в спальню. Выпутавшись, остановилась и посмотрела на лежащего. — Болен? — спросила она и бесцеремонно ринулась к кровати.
— Умер, — ответил вампир и подошёл к столу. Его привлёк необычный пузырёк и лист бумаги. Он стал читать: — Альстрейд, я решил отстрочить свой уход в иной мир. Возьми флакон и высыпь из его содержимое на область моего сердца.
Вампир не стал рассуждать, для чего это, если друг просил, значит, надо. Он вернулся к Леону, открыл пузырёк и проделал всё, о чём написал маг.
Девушка стояла рядом и с тоской смотрела на лежащего. Светловолосый парень заметно отличался от спасшего её вампира. Они были словно день и ночь. Умерший и в плечах казался шире, и в росте превосходил. Единственное сходство — бледность кожи, только вот у лежащего она ещё вдобавок чуть отдавала серостью. Но всё равно Славка никогда не видела таких красивых и хорошо сложенных парней.
— Красивый — проговорила она с восхищением.
От её слов у вампира внутри зашевелилась ревность.
«Ишь как смотрит! Глаз своих янтарных не спускает, а для меня ни одного взгляда и приличного слова».
Не успел он додумать, как Леон вздохнул и открыл глаза. Он посмотрел на вампира, затем перевёл взгляд на девушку.
— Привет.
— А-а-а! — закричала рыжая и спряталась за принца. Она вцепилась в него и орала: — Ой, мамочки, страхи — то какие! Мертвяк поднялся! Мамочка, родненькая, мамочка, помоги!
Вампир расплылся в довольной улыбке и кивнул другу.
— Привёл, воспитываю. Правда, ещё пока плохо получается, совсем не понимаю её речь. Так, некоторые слова, и то с большим трудом.
Леон облегчённо вздохнул и встал.
— Может, представишь меня?
— Если он сейчас не заткнётся, я сойду с ума! — провизжала Зарислава.
— Переводи, — наклонившись, промолвил вампир, ухмыляясь.
— Ты бы её сначала успокоил и объяснил, нельзя детский мозг так травмировать.
— Она ребёнок?! — Вампир кинул удивлённый оценивающий взгляд через плечо на рыжеволосую.
— Конечно, ещё ребёнок. В человеческом мире она ещё юна.
— Зато словами бросается как взрослая, да и двенадцатой параллели не представляешь, как досталось. Перебила половину мужского населения, а некоторых вообще сделала евнухами.
Зарислава притихла, высунула голову из-за спины вампира и прислушалась к разговору парней. Леон улыбнулся и нараспев сказал:
— Прелестное дитя, разрешите представиться — белый маг Леон Кранд Даунг.
— Я с мертвяками не знакомлюсь. Не отвяжешься от вас потом! — пробурчала она и спрятала руку за спину для большей убедительности.
«Призрачные миры» ей всё сильнее не нравились. Происходящее больше походило на реальность. И она не чувствовала угрозы пока ни от одного человека. Конечно, не считая тех моментов, когда этот вампир потерял голову от её оранжевого сарафана. Но вернулся же, помог спастись, поэтому можно опустить его хамство. Да и сейчас он ведёт себя хорошо. И понимая, что вот эта широкая спина, за которой она спряталась, на данный момент — лучшая её защита, Славка ещё больше прилипла к вампиру.
— Рыжая красавица, вам не стоит меня бояться, давайте выйдем в гостиную, и я коротко расскажу, куда вы попали.
Зарислава бегом выбежала из комнаты, а за ней вышли два друга. Маг сел в кресло, тяжело дыша, даже несколько шагов забирали силу. Когда его дыхание восстановилось, он улыбнулся, глядя на девушку, и взмахнул рукой, приглашая её сесть в кресло. Зарислава покачала головой и осталась стоять возле окна, найдя это место самым безопасным.
— Хорошо, раз вы желаете стоять там, то я не буду возражать. Могу ли я задать вам несколько вопросов, и тогда я расскажу, почему вы очутились сегодня в неизвестных вам местах.
Зарислава кивнула.
— Чтобы нам было легче общаться, могу ли я узнать ваше имя?
— Славка, — хмуро ответила та.
Вампир возмущённо покачал головой, показывая Леону, что другого он и не ожидал. Мужское имя очень подходило рыжеволосой. Маг едва улыбнулся и продолжил:
— Я бы хотел услышать ваше полное имя, а Славой, наверное, вас называли близкие. Девушка постояла, обдумывая что-то, и произнесла:
— Зарислава, так меня нарекли в доме малютки, а Славкой меня называли в детдоме.
Маг напрягся, его пальцы сжались на подлокотниках кресла.
— А теперь, раз я знаю ваше полное имя, давайте перейдём на ты. Ко мне ты тоже можешь обращаться просто — Леон, а это мой друг — вампир Альстрейд.
Зарислава окинула принца оценивающим взглядом и, ухмыляясь, сказала:
— Ну да, а у меня в огороде растёт кипарис. Придумал бы что — нибудь поинтересней.
— Значит, ты нам не веришь. Но ты ведь перемещалась в портале, очутилась в двенадцатой грани мира, а сейчас находишься во второй грани мира — мире магов.
— Хватит мне мозг выносить. Сказки вы мне тут рассказываете про магов и вампиров — так я вам и поверила — дурочку нашли! Скрытые камеры понаставили, и сейчас полмира смотрят и ржут от меня. — Славка, сморщив носик, продолжила: — Я устала, есть хочу, а вы тут со своими расспросами, задолбали совсем.
Маг опять молча смеялся, только плечи слегка тряслись.
— Я тебе говорил, что она исчадье ада, — возмущённо сказал Альстрейд.
— Чего ты сказал, кровопивец, — в тон ему съязвила Славка, а сама стояла и думала: «Вы надо мной издеваетесь, а я вам той же монетой!»
— Я больше так не могу, это переходит за все рамки приличия. Меня за всю жизнь столько не оскорбляли, сколько эта, — указал принц рукой на Славку, — за один день.
— Да ладно, переживёшь, большой уже мальчик. — Зарислава отвернулась к окну, давая понять, что больше не собирается разговаривать с полоумным.
Леон рассмеялся.
— Вы двое ругаетесь, будто вместе лет сорок прожили.
— Да боже упаси с таким жить! — усмехнулась и пренебрежительно окинула взглядом Славка наследного принца.
— У меня уже есть невеста, воспитана, сдержана и по статусу подходит! Осталось только назначить дату свадьбы.
— Ой, ой, ой! Посмотрите, какие мы обидчивые! Так и беги к своей невесте, а то она, наверное, без тебя скучает. — В глазах Зариславы вновь засверкали искры.
У принца заходили желваки, он уже собрался улететь, как нечаянно бросил взгляд на мертвецки бледное лицо Леона. Альстрейд бросился к другу.
— Леон, Леон — тебе плохо? — Он тряс друга за руку. — Подожди, я сейчас.
Вампир бросился к столу, взял пузырёк, открыв крышку, подбежал к магу и приложил флакон к его губам. Маг сделал глоток и закрыл глаза.
— Спасибо, — едва слышно сказал он.
— Что с ним? — Славка вытянула шею и с вниманием смотрела на парней. Страх у неё уже прошёл, и ей стало жалко сидевшего в кресле бледного и едва дышавшего красивого молодого человека. Её как магнитом тянуло к его глазам, да и от всего остального захватывало дух.
— Он умирает.
— Как умирает? Только ожил и опять умирает? Так чего ты ждёшь, вызови скорую! Ему в больницу надо! — Возмущению Славки не было предела. Такие взрослые, а ведут себя как дети. Она переводила взгляд с одного на другого.
— От того, чем он болен, не спасёт ни один врач, — грустно сказал вампир, смотря Зариславе в глаза, а затем сел возле мага. Наконец боль отступила, и маг, мертвенно — бледный, с испариной на лбу, повернулся к Славе.
— Слава, ответь, откуда у тебя этот артефакт, — кивком он показал на висевший у неё кулон в виде солнца.
— Этот? Так Алька подарила.
— Ты можешь рассказать всё, что с тобой произошло сегодня?
— А чего рассказывать. Мы с сестрой устроили себе пикник.
— Подожди, так Аля тебе родная сестра?
— Нет, не родная, мы так решили, что будем сёстрами. Альку к нам в детдом привели, когда нам было по десять лет. С тех пор мы вместе, я её первое время хлебом откармливала. Она такая голодная была постоянно, ну а мне у бабы Тони кусок хлеба выпросить раз плюнуть. А тот, с кем хлеб свой делишь, навечно остаётся тебе родным. Деда вместе хоронили, когда он умер. Школу вместе закончили, и детдому ручкой помахали вместе. Я собралась поступать на исторический, а Алька решила работать. Не хочет за мой счёт жить, как я её ни уговаривала — упёртая. А в честь окончания школы Никитична подарила мне этот сарафан, а Алька сказала, что у неё для меня два подарка, первый — вот этот амулет. Сказала, что он отражение моей сути — смешная. А второй, мол, потом подарит. Разложили плед, из корзинки продукты достали. Пригласили Фёдора Семёновича, когда он пришёл, я ему говорю: «Смотри, дядь Федь, какие мне подарки подарили!» Встала, крутанулась, и уже лечу куда — то, потом этот появился, руки стал распускать. Я его припечатала и в лесу оказалась незнакомом. Вроде берёзки такие, как у нас, да только чужое всё. Бежала недолго, выбежала к какой — то деревне, обрадовалась. А потом, откуда ни возьмись, четыре клона появились и этот вонючий с бубном. Я зачем — то вонючему понадобилась, и он кивнул клонам, чтобы меня схватили. Но не на ту нарвались, я в забегах первые места всегда занимала. Они бы меня не поймали, конечно, только выскочила я из-за кустов не очень удачно. Прямо на морду здоровому волку. Волк такой добрый, я его пожалела и поцеловала в носик. А рядом двое зверей вдруг превратились в парней и давай ржать.
— Оборотней сколько было?
— Так говорю, трое, — возмутилась Славка, не понимая, как можно не понять того, что она говорит. — Потом и тот, у кого на шее я висела, превратился в парня, и взгляд вдруг стал как вот у этого, когда мы с ним первый раз встретились. — И она бросила хмурый недобрый взгляд на вампира. — Пришлось опять драпать, да только не в ту сторону рванула, и опять к клонам в руки угодила. Связали меня — и к столбу. Да вот этот освободил и к тебе перенёс, хоть какая — то польза, — облегчённо выдохнула она и окинула вампира с головы до ног недовольным взглядом. Потом посмотрела на мага и тяжко вздохнула, пересказ недавних событий дался ей нелегко.
— Выходит, на поляне ваш праздник был прерван, тогда, наверное, ты голодна, — улыбнулся Леон, — позволь угостить тебя.
— Я, конечно, есть очень хочу, только, ребята, спасибо за хлеб, соль. Я вам всё, что случилось в игре «Призрачные миры», пересказала, все хорошо повеселились. А теперь, может, вы меня домой отпустите? Пожалуйста. — И она чуть попрыгала для убедительности, сложив руки на сердце и сдвинув брови к переносице. Замерла с жалостливым выражением на лице.
— Зарислава, поверь нам — это не игра. Ты действительно находишься в других мирах или лучше — грани миров. Я бы и рад перенести тебя в твою деревню, но поверь, мне пока непонятно, с какой целью тебя вызвали в двенадцатую грань. И поэтому для тебя самое безопасное — оставаться здесь. Альстрейд, будь другом, закажи нам что-нибудь изысканное.
Вампир подошёл к небольшой панели, коснулся экрана — и на нём появились иллюстрации блюд. Он нажал на несколько картинок, и панель потухла. Буквально через несколько секунд отодвинулась та же самая панель, и из неё высунулся поднос, на котором стояли тарелки, наполненные едой.
У Зариславы заурчало в животе от аромата, разнёсшегося по гостиной. Но она стояла, не шевелясь, смотрела, как Альстрейд ставит поднос на стол и расставляет тарелки. Её мозг искал выход. «Как же мне от вас удрать? Грани миров какие-то придумали. Как мне надоела эта игра, в окне всё незнакомое, может…»
Её размышления прервал вампир. Наклонившись, он иронично произнёс, делая жест в сторону стола:
— Прошу.
Второго приглашения она не собиралась ждать. Игра — игрой, а обед должен быть по расписанию. Она быстро взяла тарелку с вилкой со стола, плюхнулась в кресло и стала есть, как ни в чём не бывало. Принц замер удивлённо с открытым ртом, он впервые видел, чтобы так принимали пищу.
— Чего вылупился, комок в горле застрянет. — хмурясь и жуя, бросила девушка вампиру.
Альстрейд взял бутылочку с кровью и отошёл к окну, качая головой. Леон немного поковырял вилкой, но не притронулся к еде и отставил её. Зарислава съела всё, что находилось на её тарелке, и, посмотрев на тарелку Леона, спросила:
— Ты будешь?!
— Нет, — ответил он спокойно.
Зарислава взяла его тарелку и стала есть, не обращая ни на кого внимания.
Альстрейд поперхнулся кровью, когда увидел это.
Наконец, когда и на второй тарелке ни осталось ничего, Славка поставила её на стол со словами:
— Спасибо.
Потом, подумав, подошла и сказала что-то на ухо Леону. Он кивнул ей в сторону двери, ведущей в ванну.
— Я ручки помыть, — проронила она, улыбаясь, и посмотрела на вампира. Когда дверь ванной комнаты за ней закрылась, Альстрейд не выдержал и произнёс:
— Тебе не кажется, что это мерзко — доедать еду с чужой тарелки? Пусть её даже никто и не ел. Я уж молчу о том, как она принимала пищу.
Леон посмотрел на друга и стал совершенно серьёзным.
— А что ты знаешь об этой совсем ещё юной девушке, чтобы её судить? Ты видишь только то, что тебе преподносят. Где тебе понять голод… — Он не успел договорить, из ванной вышла Слава.
Она села в кресло, поджала под себя ноги, опустила голову на спинку кресла и закрыла глаза. Альстрейд не выдержал, приблизился к ней, чтобы высказать всё, что думает, наклонился, но услышал лишь тихое сопение. Брови у вампира приподнялись от удивления, он даже замер на некоторое время в такой позе, затем повернулся к Леону.
— Она что, спит?!
— Спит, конечно, намаялась за день. Будь добр, перенеси её на мою кровать, не спать же ей всю ночь в таком положении. Я бы сам, да боюсь, упаду вместе с ней.
— Ты уверен, что она не проснётся?
Брови Леона сошлись к переносице, его забавляло поведение друга.
— С каких это пор ты стал бояться девушек? — ухмыляясь, спросил он.
Наследный принц встал напротив девушки, затем наклонился и осторожно взял её на руки. Он удивился, насколько она оказалась лёгкой. Слава пошевелилась, он замер и посмотрел на её лицо. Девчушка была прекрасна. Все переживания сегодняшнего тяжёлого дня стёрлись с её лица, осталась притягивающая взор чистота. Рыжие бархатные ресницы слегка вздрагивали, пухлые алые губы манили, лёгкий румянец на щеках и разбросанные на носике конопушки придавали ей детскую непосредственность. Тяжёлая копна рыжих волос струилась вниз.
Альстрейду захотелось приподнять их и прижать к лицу, чтобы насладиться их запахом. Неожиданно девушка прижалась к нему и закинула руку ему на плечо. Принц чувствовал прикосновение её маленьких упругих грудей к своему телу. Внутри у него всё напряглось
— прежде он не испытывал таких чувств. Альстрейд стиснул зубы и с трудом оторвал свой взгляд от девушки. Он прошёл в спальню и положил рыжую на кровать. Прикрыв её пледом, принц стоял и не мог отвести взгляда. Ему хотелось лечь рядом с ней, дотронутся до её волос, пропустить их между пальцев, любуясь игрой золотистого цвета. Прикоснуться нежно к её губам и наслаждаться их вкусом и трепетом…
Вампир прорычал: «Да что это со мной такое? Какого зверя разбудила во мне эта рыжеволосая? Никогда такого со мной не было. Может, всё дело в том, что она человек? Прочь все эти будоражащие воображение мысли», — приказал он себе. Выключив светильник, он вышел из спальни.
Леон сидел с закрытыми глазами, но, услышав шаги друга, их открыл и спросил:
— Уложил?
Вампир кивнул и поинтересовался:
— Что будем дальше с ней делать?
— Ждать.
— Чего ждать?
— Что предпримет шаман.
— Ты думаешь.
— Я в этом уверен, нам необходимо знать о ней всё. Мне кажется, мы упускаем какую — то важную деталь. Тебя не затруднит пойти в спальню и вырвать один волосок с её головы, — обратился маг к вампиру.
Принц вернулся в спальню, включил светильник и, наклонившись над Зариславой, застыл, вновь любуясь ею. Её рыжие волосы от падающего света походили на бушующее пламя костра, пухлые губки стали подобны маленькому бутону, к которому хочется прикоснуться своими губами и почувствовать сладкий вкус нектара. Вампир зацепил рукой тяжёлую волнистую прядь волос и пропустил сквозь свои пальцы несколько раз, любуясь игрой цвета, поняв, что теряет рассудок, он отогнал прочь наваждение и, выбрав один волосок, рванул его. Девушка зашевелилась, повернулась на другой бок, но, к счастью, не проснулась.
Он решил не выключать больше светильник, мало ли, она проснётся, и не будет знать, как его включить. Принц вышел и плотно закрыл за собой дверь.
Альстрейд обожал, когда маг творил волшебство. Он отдал волос Зариславы Леону, тот взял его и тяжело поднялся.
— Помоги мне пройти в кабинет, но прежде захвати флакон.
Вампир взял флакон со стола и подошёл к другу, тот опёрся о его плечо, и они направились в кабинет. Принц бывал здесь сотню раз, но сегодня вид мёртвых неизвестных животных, что стеклянными глазами смотрели на него, вызывал неприятное чувство. Он мало чего боялся в этой жизни, хотя, конечно, нет в мире бессмертных, вампиры тоже умирают — от огня, голода и серого клинка.
Друзья подошли к столу, на котором стояла сфера. Маг взял у вампира флакон, отпил оттуда и постоял немного, затем положил на ладонь волосинку, прикрыл её другой рукой и стал делать круговые движения, как будто растирал что — то. Потом начал шептать заклинание:
— Сплетаю я века и с ними вечность, меняю времена и бесконечность. Меняю мир, стираю грань. Арг шанг дэрдан.
Зрачки мага стали белыми, Альстрейд попятился — всё, что он раньше видел, когда друг произносил заклинание, не шло ни в одно сравнение. А маг шептал:
— Держу в руках нить жизни, нить судьбы, сгори и покажи моменты жизни, что с зарождения вели.
С этими словами маг разжал ладони и на одной из них оказался белый порошок, лежащий в виде тонкой закрученной нити. Он высыпал его на сферу, и она изменилась, превратившись в тягучую шевелящуюся массу. Вскоре она застыла, и друзья увидели рыжеволосую девушку, целующуюся с молодым парнем. Альстрейд замер — ему не понравилось, что Зарислава с кем — то целуется. Но когда она, смеясь, повернула лицо, то вампир понял, что это совершенно другая девушка, да и цвет глаз у рыжеволосой красавицы был зелёным.
— Отец никогда не согласится на наш брак. Ты из рода волков, а я из переродившегося рода лисиц.
— Мне всё равно, ты одна в моём сердце. Я люблю тебя больше всего на свете, и если надо
— я покину стаю, чтобы быть с тобой.
Парень был высок, плечист, с длинными волнистыми волосами цвета ночи. В его янтарно — жёлтых глазах бушевали любовь и страсть. Он прижал девушку к себе, стал перебирать руками её рыжие волосы.
— Мне страшно, если отец узнает, что я жду ребёнка, то нашлёт проклятья на меня и на ваш род.
— Я прошу тебя, пойдём к нам, я уговорю отца принять тебя в стаю.
— Нет, Эйнэр, не надо. Ты прекрасно знаешь, всё, что ты сейчас предлагал, неисполнимо. Твоя стая не потерпит меня, да и волка — одиночку тоже. Нас найдут и убьют. Я решила, буду скрывать до последнего, что ношу под сердцем ребёнка. И заклинаю тебя, не ходи к своему отцу и не проси его принять меня. Поклянись нашим нерождённым ребёнком.
Парень сжал девушку в своих объятиях ещё сильней и с болью в глазах произнёс:
— Клянусь!
Он опустился перед ней на колени и поцеловал её живот.
Видение исчезло, масса забурлила, и тишину разрезал крик ребёнка.
Альстрейд вздрогнул, маг положил свою руку ему на плечо.
— Это её первый крик, сфера показывает лишь некоторые, самые памятные моменты её жизни.
Бурлящая масса успокоилась, и они увидели алтарный камень, на котором лежал кричащий ребёнок, а над ним в небе сияло солнце, на которое медленно наползала чернота. Шаман, скачущий с бубном вокруг камня, остановился, прекратив кричать заклинания, и вытащил из-под медвежьей шкуры нож. Чернота вобрала в себя свет и упала тьма, поглотившая и скрывшая всё живое вокруг.
Леон ещё сильней побледнел, что — то зловещее и угрожающее было в этой тьме. Они увидели два горящих огня на алтарном камне, появились первые проблески света. Тьма потихоньку отступала, и можно было рассмотреть силуэт огромного волка. Он схватил зубами шкуру, в которую был завёрнут ребёнок, и прыгнул на шамана, яркая вспышка ослепила магу и вампиру глаза, и в тот же миг всё исчезло.
Масса в сфере забурлила, и когда успокоилась, они увидели лес. Корни поваленного дерева и нору, из которой вылезла волчица. Зубами она тащила всё ту же шкуру, которую они видели на алтарном камне. Возле логова появился человек: мужчина преклонных лет. Услышав крик младенца, он наклонился, чтобы его взять, но остановился, когда увидел, как из-за корней поваленного дерева вышел огромный волк. Янтарные глаза хищника изучающе смотрели на мужчину. Затем он подошёл к свёртку и ткнулся мордой в голову ребёнка, и младенец вновь зашёлся в плаче. Как будто знала эта маленькая кроха, что навеки прощается с родным отцом.
Волк вновь посмотрел на мужчину, одинокая слеза покатилась из глаз, он развернулся и бросился в лес со всех лап. Мужчина схватил ребёнка и побежал.
Дальше они увидели сидевшую в кроватке маленькую девчушку, она рассмеялась, увидев вошедших к ней. Тот же самый мужчина, который был в лесу, и с ним женщина, утирающая бежавшие по щекам слёзы. Она взяла малютку на руки и приговаривала — ай ты наша доченька, да какая же ты красивенькая и прехорошенькая. Девчушка смеялась, оголив первые зубки.
Видение исчезло. И через несколько мгновений показалась женщина, зло и хмуро смотревшая на плачущую девочку, повторявшую одно и то же: «Мои волосики, мои волосики». Слёзы текли, не переставая, по её щекам, столько боли и горя было в глазах у сидевшей на полу маленькой рыжей девочки, что вампир не выдержал, отвернулся.
Маг посмотрел на него.
— Ты не отворачивайся, смотри, это самые острые моменты ее жизни, я могу что — то упустить, поэтому смотри и запоминай.
Вампир вновь обратил свой взор на сферу. Он увидел, как чуть подросшую Зариславу бьют девчонки и мальчишки. Она пытается от них отбиться, её жёлтые глаза налились краснотой заходящего солнца. Она похожа на злого маленького волчонка, отбивающегося от врагов. И как бы в подтверждение мысли вампира он услышал, как кричат дети: «Волчара поганая! Бейте её!» И вся ватага набрасывается на разъярённую, но всё-таки стоящую на ногах девчушку. Но сил у неё не хватает, девочку валят, и она бьёт и кусает всех, кто ей попадается. Подошедший мужчина раскидывает ребятню, а девчонка, не видя и не соображая ничего от боли и ярости, подпрыгивает, обхватывает его руку и вцепляется в неё зубами. Мужчина молча смотрит на висящую на его руке девочку. Вскоре она начинает понимать, что сделала, и заходится в плаче. Мужчина берёт её за руку и уводит.
Альстрейд закрывает глаза, когда видение исчезает, и открывает их вновь, когда девочка лет семи бегает по цветущему лугу, кричит и смеётся. Её глаза сияют счастьем, кудрявые рыжие волосы, спускаясь ниже плеч, развеваются на ветру. Она бежит навстречу мужчине, который нашёл её в лесу, он постарел, на лице глубокие морщины.
— Папа, а почему дети смеются надо мной и говорят, что мама и папа не могут быть такими старыми? — Она заглядывает мужчине в глаза и ждёт ответа.
— Всё в этом мире очень сложно, ты появилась у нас, когда мы были уже немолоды. И получается так, что ты растёшь, а мы стареем всё больше и больше.
— Я не хочу расти, — поджав губки, она начинает шмыгать носиком и глаза застилают слёзы.
— Зарислава, не нужно плакать, краса наша. — Он ласково гладит девочку по голове и с любовью продолжает: — А чтобы дети не смеялись, называй меня дедушкой, а Г лафиру — бабушкой.
— Значит, у меня не будет мамы и папы? — Нижняя губа девчушки начинает подрагивать, по щекам покатились крупные капли слёз.
— Ну что ты! Что ты, краса наша! Мы для тебя так навсегда и останемся мамой и папой. Ведь никто тебе этого не запретит. Называй нас, как твоей душеньке угодно. Кроха ты наша желанная.
Вампиру хотелось взять эту маленькую девочку, прижать к себе, и поглотить всю её боль. Видение исчезло, и через некоторое время они увидели девочку — но опять чуть постарше. Она стояла в большой комнате с огромными кастрюлями на плите. Толстая женщина помешивала черпаком то, что варилось в кастрюле.
— Тёть Тонь, а дайте хлеба — хоть маленький кусочек.
— Слава, опять есть хочешь? Ох вы детки — сиротки, без мамки и папки и вечно голодные. Пытаетесь заесть боль и одиночество едой, да только ничего не выходит.
Она погладила Зариславу по голове, отложила поварёшку и подошла к столу, на котором виднелись уложенные горкой буханки хлеба. Повариха взяла нож, отрезала большой кусок и подала девочке, а потом, махнув рукой, сказала:
— Погоди, я тебе ещё котлету дам.
Женщина подошла к плите, на которой стоял большой противень с поджаренными котлетами, подхватив одну, положила её на кусок хлеба.
Зарислава прижалась к женщине.
— Спасибо, тёть Тонь.
— Да на здоровье. Беги уже, пока ваша «СС» не пожаловала, а то и мне достанется, и тебе.
Девчушка вышла из кухни, пряча за спиной котлету с хлебом. Она быстро прошла коридор и спряталась под лестницей, чтобы её никто не видел. Слава присела на холодный пол, переломила пополам ломоть хлеба, одну половинку положила в карман, а на другую положила котлету. Поднесла к носу, втянула запах жареного мяса и свежего хлеба, закрыла глаза от удовольствия и, откусив кусок, медленно стала пережёвывать. По её щекам бежали слёзы, они падали на котлету, когда она подносила её ко рту, чтобы откусить. Отрешённо погрузившись в свои мысли, она откусывала кусок за куском и не спеша пережёвывала. Доев котлету, собрала упавшие на платьице крошки и отправила их в рот. Встала, подняла подол платья и вытерла изнаночной стороной лицо. Поправив складки на платье, вздохнула и вышла из своего укрытия.
Пройдя немного по коридору, встретилась с высокой женщиной в очках, её волосы на голове были натянуты и закручены сзади в тугой узел. Она остановилась и окинула Славу взглядом с ног до головы.
— Слава, ты вновь неопрятна. Сколько раз говорить, заплетай свои волосы. А платье опять в чём вымазала? — Она наклонилась над девочкой и зло прошипела: — Видать, лишение ужина не помогает в твоём воспитание. Тогда поговорю с Верой Михайловной, чтобы она не пускала тебя на каникулы.
Девочка не промолвила ни слова, она спокойно смотрела на стоящую перед ней женщину.
— Ты что на меня так смотришь своими жёлтыми глазищами? А ну не смотри!
Зарислава не отвела взгляда, а всё так же спокойно смотрела на перекошенное от злости лицо воспитательницы.
— Я сказала, не смотри! Тварь! — завизжала она и со всего маха ударила девочку по щеке. Вампир дёрнулся, как будто это его только что ударили, маг схватил его за руку.
— Это прошлое, его не изменить.
— Они там что, звери все?! — выкрикнул вампир.
У Леона ходили желваки, он с трудом произнёс:
— Это люди, и они все очень разные.
Но вот появилось новое видение. Зарислава в лёгком платьице бегает по лугу с сачком для бабочек. Неожиданно она останавливается, смотрит перед собой на землю и, отступая назад, начинает кричать и плакать.
— Дедушка! Дедушка, родненький! Спаси! — Словно зачарованная, она кричит и не может сдвинуться с места. Перед ней лежит свёрнутая в кольцо крупная змея. Чёрная чешуя переливается на солнце, жёлтые глаза змеи, не отрываясь, следят за каждым движением девочки. Змея нервничает, то и дело выпуская свой раздвоенный язык, ощупывая пространство, вдруг она приподнимается над землёй и прыгает.
Подоспевший дед отбрасывает змею в сторону ногой и прижимает к себе девочку. Зарислава плачет навзрыд, дед прижимает её к себе, гладит по голове, приговаривая:
— Тише, егоза, тише — она тебя больше не тронет. Понимаешь, змея перед зимовкой вылезла на солнышке погреться.
— Стра-ш-ная она, не люблю з-мей, не лю — б-лю! — всхлипывая, Слава едва проговаривает слова.
Дед вытер ей лицо от слёз, взял за руку и повёл к дому.
Следующее видение началось с криков Зариславы: «Бабушка, родненькая — почему ты умерла?! Почему оставила меня!?» Вампир и маг увидели Славу, обнимающую неподвижно лежащую бабушку. На её голове был повязан платок, руки сложены на сердце, глаза закрыты. Зарислава забралась к ней на кровать и легла рядом, её плечи сотрясались в рыданиях.
— Зачем ты оставила меня, зачем, мамочка миленькая моя.
Вампир закрыл глаза.
— Не закрывай глаза. Смотри, — проговорил маг.
Видение исчезло, масса успокоилась и стала серой. Маг непонимающе посмотрел на сферу и вздрогнул, когда неожиданно проявилась очередная картина.
В комнате возле одной из кроватей стоит Зарислава, открывается дверь, и заходит уже знакомая им воспитательница, пропуская вперёд худенькую светловолосую девочку. Печальное лицо и испуганные бездонные голубые глаза. В них не хочется смотреть, сразу отводишь взгляд, потому что кажется, что падаешь в холодную снежную пропасть. Маг подался вперёд, сразу узнав в девочке уже повзрослевшую девушку, которой подарил амулет.
— Новенькую вам привела, чтобы в вашем зоопарке не скучно было.
Воспитательница истерически засмеялась и вышла. Из всех детей к новенькой подошла только Зарислава.
— Тебя как зовут?
— Алькирия.
— Будешь Алькой. Вот твоя кровать, в шкафу полку можешь занять рядом с моей. Поедешь со мной на каникулы к деду?
— А мне разрешат?
— Ай, брось, я уговорю директрису.
Видение пропадает, появляется новое. Зарислава стоит у гроба в чёрном платке, рядом с ней Алькирия. Они стоят, прижавшись друг к другу, и плачут, в гробу лежит совсем седой и старый мужчина. Леон и Альстрейд с трудом признают в нём того, кто заботился о Зариславе всё это время.
— Алька, почему они покинули нас? Почему?
— Не знаю, сестрёнка. Мы будем помнить их и никогда не забудем. Помнишь, деда говорил, что пока есть кому помнить об ушедших — их души будут жить?
Девушки вновь появились на цветущей разнотравьем поляне. Они смеются и радуются, из приёмника разносится музыка. К ним подходит неизвестный мужчина.
— Дядь Федь, смотри, какой мне сарафан ваша мама подарила! — сияя от счастья, кричит Зарислава. — А вот что мне Алька подарила, посмотри, как переливается на солнце. — Девушка касается амулета рукой, яркая вспышка ослепляет смотрящих на амулет.
Маг и вампир увидели Славу, когда она уже находилась в портале. Рыжеволосая красавица стояла и смотрела на Альстрейда. Дальнейшее проявлялось в виде мимолётных видений.
— Больше мы ничего не увидим, — сказал Леон и глянул на Альстрейда.
Вампир смотрел на потухшую сферу, не отрывая взгляда.
— Пойдём в гостиную. — Леон похлопал друга по плечу, подбадривая.
Наследный принц вышел за ним. Они сели в кресла, оба молчали, каждый обдумывал то, что увидел.
Наконец вампир нарушил молчание и спросил:
— Мне показалось или ты и вправду знаешь вторую девушку?
— Тебе не показалось, — помолчал маг, обдумывая, стоит ли говорить о том, что он знает, но, посмотрев на друга, решился. — Эта та самая девушка, на руке которой был перстень жриц Аргадзона. Я повёл себя премерзко, за что и получил.
— Постой! Как могла жрица из Аргадзона жить в первой грани мира и появиться во второй параллели. И вообще-то змеи нападают, если их жрицам грозит опасность. Ты ей угрожал?
— Нет. Но она была расстроена и унижена. Её эмоции бурлили, и произошло то, чего ни она, ни я никак не ожидали.
— Ты уверен?
— Да. Алькирия сама впервые увидела змей — призраков, появившихся из кольца. Она не знала, как их остановить. И когда они исчезли, стояла, всё так же оцепенев, и смотрела на меня.
— А ты?
— Я подарил ей амулет, помог пройти в первую грань мира и ушёл.
— И у тебя не возник вопрос, зачем ей амулет и что она забыла в первой параллели?
— Понимаешь, когда я вошёл в свою лавку, мои продавщицы смеялись над ней.
— Они что, сумасшедшие?
— Они из первой параллели мира, а как ты знаешь, у всех, кто попадает за грани миров, переписывают память. Магией, разумеется, они не владеют, а куда таких — вот маги и разбирают к себе в прислугу. Про жриц Аргадзона они, естественно, ничего не знали, а я не сразу заметил цвет глаз этой девушки. И только когда коснулся рукой, и она посмотрела на меня, я всё понял. Да только в этот момент на меня и напали змеи из кольца.
— Стало ещё запутанней. Как же жрица Аргадзона смогла попасть в первую грань и жить в ней всё это время?
— Наоборот, картина немного проясняется. Оставим на время жриц. Мы всё — таки ничего не узнали о шамане. Только то, что он хотел принести в жертву Зариславу. И так как первая попытка сорвалась лет семнадцать назад, он попытался сделать это опять.
— И у него опять ничего не вышло, — подхватил Леон. — Выходит, ему во чтобы то ни стало нужна кровь именно этой девушки. Но для чего? И как у него получилось, чтобы амулет солнца попал в руки к Зариславе? Что принесёт двенадцатой грани мира её смерть?
— Да. У нас осталось много неразгаданных вопросов, а на дворе уже давно ночь, меня во дворце, наверное, потеряли. Полечу. — Вампир встал. — Как ты думаешь, сколько ты ещё протянешь?
— Не знаю. Я думаю обратиться к однокурснику. Чего он только ни выдумывал, вся академия от его изобретений стонала. Может, за это время азарт в его крови не угас, вот и подкину ему неразрешённую задачку.
Маг натянуто улыбнулся, вероятно, он и сам не особо верил в своё исцеление.
Принц повернул кольцо на пальце и ступил в открывшийся портал. Выйдя из портала в своей комнате, он прошёл в ванную. Стены, выложенные из чёрного мрамора с вкраплениями золота, ярко блестели и переливались при попадании на них бледного света, который шёл от четырёх пустотелых светильников, сделанных из горного хрусталя в виде прекрасных обнажённых нимф. Сверкающий камень был у них вместо сердец, он и порождал всю эту необыкновенную игру света.
Огромная ванна, всегда наполненная тёплой водой, ждала своего хозяина в любое время суток. В углу ванной до самого потолка были выложены камни. На самом верху этого разноцветья лежала большая морская раковина, внутри неё — такой же переливающийся камень, как у нимф. Регулятор воды в виде морского конька сейчас был отодвинут на самую маленькую часть. Собиравшаяся на дне раковины вода, переполняясь, медленно стекала ручьями по разноцветным камням, образуя небольшой радужный водопад.
Ванной принц пользовался редко, обычно после весёлого ночного кутежа он поворачивал рычаг на всю мощь и становился под сильно бьющую струю прохладной воды. Сейчас хотелось успокоения, и, скинув одежду, Альстрейд погрузился в воду.
Маленькие бурлящие пузырьки прикасались к его коже, расслабляя напряжённое и взволнованное тело. Он закрыл глаза и перед его взором всплыл образ Зариславы в портале.
Принц улыбнулся — была бы всегда такой, молчаливой, красивой и обворожительной. Но ведь мало того, что избила, так ещё и обозвала. Утром нужно вызвать парикмахера, пусть сбреет ко всем чертям эту бороду. Кто его знает, какие ещё звери обитают в первом измерении, просить ещё раз энциклопедию у друга не хотелось.
Рыжая… уголки его губ приподнялись в мечтательной улыбке. Такая маленькая, а какой дух борьбы. Хотя живя в таких условиях. При воспоминаниях о том, как ей приходилась выживать, у принца мгновенно сжались кулаки от жалости к девушке. Попадись ему сейчас хоть один из обидчиков Славы, разорвал бы на месте не думая, и смертная казнь не страшна.
Он поднялся, накинув халат, вышел из ванной, прошёл в спальню. В центре стояла большая, кованная из железа кровать. По её углам возвышались крылатые львы в образе горгулий. Пуховую перину и две огромные подушки из лебяжьего пуха прикрывало мягкое и пушистое серебряное одеяло. На больших окнах в пол светились наитончайшие золотые занавески из паучьего шёлка, поднимающиеся от лёгкого ветерка из открытой двери, ведущей на балкон.
Альстрейд пересёк комнату и вышел на широкий, увитый синей лианой балкон. Он облокотился на перила и посмотрел на едва освещённый сиянием луны дворцовый парк. Небольшие деревья с синей и красной листвой сейчас больше походили на сказочный лес. В дворцовом озере плавали куаны, практически слившись с ночной темнотой, и только расплывающиеся небольшие волны на глади воды говорили об их присутствии.
Флюгер на крыше «Летучей мыши» переливался разноцветными огнями, зазывая жителей Вампирии для приятного времяпровождения. Впервые наследный принц Альстрейд кинул на кабак безразличный взгляд. После всего, что произошло с ним сегодня, веселиться совершенно не хотелось, да и видеть счастливые лица друзей тоже.
Вампир подумал о девушках Вампирии, их было много, но ни одна не оставила в его душе след.
Рыжая. Принц улыбнулся, сердце застучало сильней, разгоняя по венам тягучую, чуть соленую кровь. Ночная прохлада, пытавшая окутать принца в свой чёрный ледяной саван, отступила. Принц поёжился, потёр плечи, отгоняя последние холодные образы ночи. Повернулся и пошёл в спальню. Скинув халат, лёг на кровать и перед ним возник образ Зариславы, на носу и щёчках которой рассыпались рыжие конопушки.
— Рыжая, — сквозь сон прошептал наследный принц Вампирии, прежде чем окунуться в мир сновидений.
Леон отпил из флакона противоядие, с грустью посмотрел на почти пустой пузырёк. Тяжёлый вздох вырвался из его груди, лицо исказилось в муках. Закрыв глаза, он посидел немного, успокаивая учащённое сердцебиение, затем встал и подошёл к панели на стене. Пробежав пальцем по написанным там фамилиям, он остановился на нужной и нажал. Панель загорелась красным, появилась полоса такого же оттенка, которая стала увеличиваться, и на экране появился заспанный и взъерошенный бывший однокурсник. Он удивлённо разглядывал стоящего перед ним Леона и, узнав его, расплылся в довольной улыбке и весело произнёс:
— О, Леон! Привет, сто лет не виделись. Сперва не признал тебя. Случилось чего?
— Меня укусили змеи Аргадзона. — Маг сказал это так спокойно, что однокурсник сперва не поверил.
— Шутки у тебя… — Вайнер сразу вспомнил, как над ним потешались в академии, подсунув ему очередную неразрешимую загадку про змей Аргадзона, а потом втихаря смеялись, что он сутками решал неразрешимое.
— Мне не до шуток, я умираю, противоядия у меня осталось как минимум на сутки.
Для большей убедительности маг оголил рукав рубашки, и взору Вайнера предстала покрытая чёрными разводами рука. Вайнер дёрнулся, его лицо вмиг стало напряжённым, возле рта пролегли глубокие складки, вид тёмно-синей, почти чёрной кожи Леона говорил о сильном заражении крови.
— Я сейчас буду, — ответил однокурсник и исчез с экрана.
Леон подошёл к окну и посмотрел на звёздное небо, постоял в раздумье, вспоминая Алькирию.
— Как ты появилась в первой грани мира, жрица Аргадзона? — произнёс он в ночное пространство.
Его раздумья прервал появившийся из портала Вайнер, который с волнением посмотрел на друга, затем окинул взглядом гостиную.
— Всё ещё не веришь? — усмехаясь, спросил Леон.
— Ты же понимаешь, не каждый день появляются пропавшие змеи, да ещё кусают однокурсника.
— Вайнер, у меня нет времени, яд расползается очень быстро. Всё, что я смог — сотворить вот это. — Леон протянул флакон с противоядием.
Вайнер открыл флакон, капнул на руку и слизнул.
Леон покачал головой, его однокурсник был всё так же безумен в открытии всего нового.
— Неплохо, только пока выпей вот это, — протянул он Леону бутылочку с чёрной жидкостью.
Леон взял её, повертел в руках, как бы сомневаясь, можно ли это пить.
— Да не бойся. Я ведь когда узнал, что вы надо мной смеялись, долго хандрил. Но на пятом курсе академии наткнулся в библиотеке на книгу, где описывался Аргадзон — жрицы и их змеи, заключённые в кольце. Меня тогда очень задело, что от каких — то змей, пусть даже и призраков, противоядие не могут найти. Да вспомнились ваши смешки, и тогда я так увлёкся, что едва не провалил сессию. Вот и принялся делать противоядие.
— Ну и как, успешно?
— Понятия не имею. Кольцо жриц было похищено восемнадцать лет назад и поэтому не было возможности проверить противоядие.
— И ты предлагаешь пить непроверенное лекарство.
— У тебя всё равно нет выбора, да не бойся, хуже не будет.
— А откуда ты узнал все эти подробности об Аргадзоне?
— Так я не вытерпел, побывал там, разговорил одну молоденькую жрицу. Ну а она не смогла устоять против моего обаяния.
Леон посмотрел на Вайнера — нечёсаные, торчащие в разные стороны волосы, крупный нос, близкорасположенные глаза… Полноватый и низкорослый, он походил не на мага, а на булочника из пирожковой. Леон подумал: «Скорее всего, причина в твоей настырности, ничем другим ты не смог бы покорить сердце девушки, да ещё жрицы».
Леон открыл бутылочку и ему в нос ударил резкий и тошнотворный запах содержимого. Он удивлённо посмотрел на Вайнера.
— Пей, пей — не смотри на меня так!
Леон задержал дыхание, чтобы не вдыхать омерзительный запах и отхлебнул. Он чувствовал, как обжигающая жидкость медленно течёт вниз и тут же впитывается в отравленные ткани его тела. Он закрыл глаза, на лбу выступили капли пота. Жар в организме нарастал всё с большей силой. Стало трудно дышать, он открыл глаза и посмотрел затуманенным взглядом на стоящего рядом Вайнера, который, взяв его руку, слушал пульс. Дальше в глазах потемнело, и сознание Леона отключилось. Через некоторое время он стал приходить в себя, но всё его тело как будто пропустили через жернова, оно было очень слабым. Маг открыл глаза — весь интерьер и стены поплыли, голова кружилась, и он опять провалился во тьму. Всё это время стоящий рядом Вайнер не отходил от Леона и с тревогой смотрел на него. Наконец Леон открыл глаза, взгляд был ясным, увидев обеспокоенное лицо Вайнера, он улыбнулся и сказал:
— Убить меня твоя настойка не убила, и на том спасибо.
— Не торопись, улучшение ты скоро почувствуешь. Я проверил твой организм до того, как ты выпил настойку.
Маг удивлённо посмотрел на однокурсника.
— Да, да — и не смотри на меня так. Ты настолько был слаб, что даже не почувствовал этого. Я уже молчу о твоём теле, до вечера ты бы не дожил.
Они услышали всхлипывания и посмотрели в ту сторону. Прижавшись к косяку двери, стояла и плакала Зарислава.
Вайнер перевёл взгляд на мага. Но не успел ничего сказать, как яркая вспышка озарила комнату, и из портала появился Альстрейд. Он хмуро окинул взглядом Вайнера, затем глянул на заплаканную Зариславу. С появлением вампира девушка перестала плакать и только лишь шмыгала носом. Она с вниманием рассматривала лицо Альстрейда, её брови медленно приподнялись в изумлении.
— О, как! Мы даже побрились и стали копией Руваса. А Алька без ума от него, а я ей всё время говорю, и что ты в нём нашла?! На какого — то вампира похож.
А после состроила такую рожицу, что принц стоял остолбеневшим несколько минут. Он, ожидающий услышать в свой адрес какую — нибудь колкость, с изумлением замер, смотря на девушку. Уж чего-чего, но вот такого от рыжеволосой он точно не ожидал. Но когда принц посмотрел на заплаканные глаза Зариславы, у него сжалось сердце, он решил не обращать внимания на её фразочки и только спросил:
— Что здесь происходит?!
— Вот этот сказал, — махнула она рукой в сторону Вайнера, — что Леон умер бы к вечеру. Вайнер удивлённо посмотрел на мага.
— Ну, это понятно, кто наслед… — Он не успел договорить, как вампир оказался возле мага.
— Не стоит посвящать всех в мою родословную, — прошипел он на ухо Вайнеру.
Теперь у Зариславы пришла в движении нижняя челюсть, чуть отъехав вниз, а в расширенных глазах читалось изумление от мгновенного перемещения Альстрейда по комнате.
— И как это у тебя получается?
Вайнер с недоумением посмотрел на девушку и тихо шепнул принцу:
— Можете не переживать, — чуть наклонил он голову в знак почтения и, повернувшись к Леону, с улыбкой сказал: — Леон, друг, ну как ты мог скрыть от нас такую красавицу. Она твоя жена?
Вампира всё больше раздражал этот странный гость. Он подошёл к панели заказа, быстро пробежался по высвечивающимся картинкам. Через несколько минут панель раздвинулась, и на подносе стояли блюда. Ароматы свежего кофе и яичницы быстро распространились по гостиной. Зарислава вмиг оживилась, даже приподнялась на цыпочки, чтобы рассмотреть всё. Вампир перенёс поднос на стол, при этом, не смотря на девушку, он сказал:
— Слава, быстро в ванную и завтракать.
— А чего это ты мной командуешь! Иди лучше своей невестой командуй! — недовольно пробурчала возмущённая Зарислава, но всё равно направилась в ванную.
Леон, сидевший в кресле, улыбался, Вайнер переводил непонимающий взгляд с вампира на мага.
— Может мне кто-то объяснить, что здесь происходит? — возмутился он.
Леон собрался было, но тут вернулась Зарислава, она важно прошла к столу и села. Окинув молодых людей взглядом, произнесла:
— Я что, буду завтракать одна? А вы на меня пялиться будете?
У Вайнера открылся рот от изумления, он смотрел на девушку и отвёл взгляд, только когда Леон встал и тоже направился к столу. Он пригласил Вайнера, и тот в нерешительности подсел к хозяину. Один вампир сел в кресло, не отрывая взгляда от Зариславы. Она пожелала сидевшим за столом мужчинам приятного аппетита и стала есть, не обращая ни на кого внимания. Но через некоторое время повернулась, поглядела на принца и сквозь зубы зашипела:
— Слушай, ты, тебя не учили, что неприлично смотреть на людей, когда они едят? — отвернувшись от вампира, она продолжила трапезу.
Вайнер, услышав в адрес наследного принца вампиров такие слова, поперхнулся и с непониманием посмотрел на мага. Потом перевёл свой взгляд на Зариславу и уже более внимательней стал её рассматривать. Зарислава взорвалась.
— Ещё один! Чего вы на меня уставились! У меня что, рога на голове? Если сейчас не перестанешь на меня смотреть, я засуну тебе твою вилку в одно место! Понял в какое?
Вайнер осторожно перевёл свой взгляд на замершую перед ртом вилку, осторожно положил её на тарелку и посмотрел на Леона.
— Она что, человек?
Допивающая в это время свой кофе Зарислава поперхнулась.
— Ну ты даёшь, чувак, кто ж я, по-твоему, кикимора болотная? Ну загнул, совсем сбрендил, что ли?
Вайнер смотрел, не отрываясь, на мага, и его взгляд становился всё более хмурым.
— Леонар Кранд Даунгг, можешь объяснить, почему в твоём доме находится человек?! Ты прекрасно знаешь, что это запрещено законом. И объясни, почему я, маг высшей категории, не смог сразу почувствовать в ней человека?
— А ты ему ничего не рассказывай, — с возмущением вставила своё словечко Зарислава, — много будет знать — скоро состарится.
Вампир глубже устроился в кресле, чтобы его не было видно, и затрясся от смеха.
— К вашему сведению, милая леди, я не состарюсь, в отличие от вас.
— Да и ладно, переживу я эту трагедию как — нибудь. Зануда.
— Мне придётся сообщить властям, что нарушен один из первых законов миров. — Вайнер встал и строго смотрел на мага.
— Чуть что — сразу властям. Не обижайся ты так, я ведь пошутила. Ну, Алька, вот молодец! Такая игра. Всё прям как по-настоящему. Только приключений мало. Я бы сейчас побывала в горах, поучаствовала в сражениях с орками.
Зарислава с мечтательной улыбкой на лице встала из-за стола и не успела дойти до середины гостиной, как медальон солнца засиял у неё на груди, а вокруг стала закручиваться энергия. Вампир отреагировал первым, в мгновение ока оказавшись возле Зариславы. Последнее, что увидели Леон и Вайнер — это как Альстрейд прижал к себе девушку, и они исчезли.
Они опять были вместе в портале, янтарные глаза девушки, не отрываясь, смотрели в карие глаза вампира. Всё было как прежде, только вот взгляд молодого человека был другим. Скорее печальным, и почему-то хотелось бежать от этого взгляда.
Вампир отстранился от Зариславы и накинул на себя плащ, и она не поверила своим глазам, рядом с ней никого не было. Но додумать не успела, так как портал открылся, и едва она очутилась на земле, на неё сразу набросили сеть. Она стала брыкаться, изворачиваться и кричать.
— Эй вы, клоны недобитые, отпустите меня немедленно! Достали вы меня, найдите себе другую жертву!
Но сильные руки молодых людей подняли её и понесли. Рядом с ними не спеша шёл довольный шаман. На нём теперь не было медвежьей шкуры, и идущий за процессией вампир смог разглядеть его получше. Что это был не человек, он предполагал, и только теперь убедился в этом. От старика пахло серой, его морщинистое лицо было пепельного цвета. Старик остановился, и вампир чуть не врезался в него. Но быстро среагировал и успел мгновенно переместиться до той минуты, когда старик развернулся и стал всматриваться в то место, где только что находился вампир. Поводил носом, принюхиваясь, опять посмотрел по сторонам и двинулся догонять процессию. Альстрейд стоял некоторое время неподвижно и только после того, как шаман отошёл на приличное расстояние, тихо последовал за ними, скорее, он даже не шёл, а парил над землёй.
Славу принесли к алтарю, скинув с неё сеть, скрутили ей руки и вновь привязали к столбу. Альстрейд едва себя удержал, понимая, что должен выяснить все обстоятельства похищения рыжей. Шаман подошёл к Зариславе и стал что — то шептать. Но постепенно его шёпот нарастал, превратившись в громкий завывающий вой. Тягучий серый дым пополз из-под алтарного камня, он шипел, словно змея, расползался, ощупывая пространство и землю вокруг своими тягучими лапами, похожими на щупальца спрута.
Вампир попытался пошевелиться, но понял, что полностью обездвижен. Внутри у него всё похолодело, когда он увидел, как шаман взял нож потрогал пальцем его острое лезвие и, ухмыляясь, направился к Славе. Он замер, его чёрные как ночь глаза, не отрываясь, смотрели на шею девушки, где в такт её сердцу билась тёмная вена. Тяжело сглотнув, шаман резанул ножом по вене, алая кровь тонкой струйкой потекла по белой коже. Тело шамана затряслось в предвкушении, дрожащей рукой он подцепил ножом алый ручеёк и сразу поднёс его к губам. Он облизал нож своим раздвоенным языком, и его глаза закрылись от наслаждения, уголки посиневших губ приподнялись от счастья. Лицо, застывшее в муках удовольствия, стало меняться на глазах. Скулы заострились, чёрный зрачок расширился, закрыв всю радужку. Серые тонкие губы почернели и исказились в зверином оскале.
Альстрейд увидел, как тело дряхлого старичка молодеет на глазах, он даже услышал, как трещат от деформации кости. Вампир вновь попытался пошевелиться, но взвыл от досады. Плечи шамана затряслись от хохота, и вскоре поляну оглушил радостный победный рёв. Накричавшись, шаман вновь подошёл к Зариславе и пропитал её кровью нож. Его ноздри широко раздувались, он не сводил своих глаз с шеи девушки, прорычав, он слизнул своим длинным языком кровь, и Альстрейд с изумлением увидел, как кровь прекратила течь, а порез на глазах затянулся. В глазах чудовища, прошедшего к алтарному камню, плясало нетерпения, лицо стало похоже на восковую маску.
Вампир не дышал всё это время, ругая и проклиная себя за то, что сразу не выхватил Зариславу из рук шамана и не унёс назад. Он не сводил глаз с бледного лица девушки и её затуманенного взора. Даже её рыжие волосы стали тусклыми и не сияли переливами золота. Раздумья его прервал шаман, он стал водить ножом по камню, его губы шевелились, шепча заклинания. Глаза Альстрейда всё больше округлялись, сердце стучало, как никогда в жизни, когда он смотрел, как твёрдый алтарный камень плавится и шипит от прикосновения окровавленного ножа. Где — то далеко раздался грохот, и вампир почувствовал, как земля под ногами слегка идёт рябью. Он оторвал свой взгляд и посмотрел вдаль, откуда раздалось громыхание. Среди зелени леса, покрывающего холмы, чётко выделялась высокая гора, пик которой терялся в белых облаках.
«Странно, я ведь не мог раньше видеть что — то подобное».
Вампир дёрнулся, поняв, что оцепенение спало. Он бросился к Зариславе и попытался развязать верёвки, но его отшвырнуло от неё как пушинку. Теряя сознание, вампир успел повернуть кольцо, открыв портал.
Когда он вывалился из портала в комнате Леона, друг замер. Обездвиженное переломанное тело вампира наводило парализующий страх. На изуродованном, в кровоподтёках, бледном лице застыла маска смерти. Оцепенение Леона и Вайнера снёс слабый стон Альстрейда.
Вайнер подскочил к вампиру и стал приговаривать:
— Потерпи, потерпи, дружок. Какое счастье, что ты вампир, если б мы с Леоном попали под такой удар, от нас бы и живого места не осталось.
Вайнер стал водить руками над неестественно лежащим телом вампира. Леон попытался встать и помочь Вайнеру, но тот остановил его взглядом. Кости Альстрейда стали трещать и срастаться, бледность спала, и вскоре он открыл глаза. Некоторое время он лежал и смотрел на белый потолок комнаты пустыми, ничего не выражающими глазами. И когда вскочил и попытался активировать кольцо для перемещения в порталах, Вайнер в последнюю минуту успел накинуть на его руки заклинание оцепенения.
Альстрейд закричал.
— Ты что творишь! Он сейчас её убьёт! Скинь немедленно свои заклинания, иначе пожалеешь!
Последние слова вампир не кричал, а прорычал с искажённым от бешенства лицом, практически не раскрывая рта. Глаза его стали чёрными, словно угли из горнов гномов, они немигающе жгли Вайнера. Тело застыло в неподвижности, но по натянутым как струна мышцам было видно, что вампир готов в любую минуту кинуться на обидчика и разорвать его.
— Альстрейд, Альстрейд ты слышишь меня? — Леон пытался достучаться до разума вампира и в какой — то момент ему это удалось.
Принц повернул голову и посмотрел блуждающим взглядом на друга.
— Он убьёт её, отпустите меня. — Глаза вампира наполнились океаном тоски и терзающей его боли, голова и плечи поникли, подчиняясь неизбежности.
Его тело закачалось, и он чуть не упал, но его вовремя подхватил Вайнер и помог дойти до кресла.
— Сядь, я тебя только что по крупинкам собрал. Твой организм ещё полностью не восстановился, в таком виде ты ничем не сможешь ей помочь.
Вампир успокоился и обхватил голову руками и замер, только сейчас поняв, что может ими шевелить.
— Даже не думай, — резко прервал его Вайнер, видя новую попытку побега.
Альстрейд откинулся на спинку кресла и закрыл полные боли глаза. Лицо осунулось, уголки губ опустились от отчаянья. За всю свою жизнь он не был настолько слаб. И это была не физическая слабость, а понимание своей беспомощности. Он вырвался из оцепенения, когда услышал:
— Расскажи нам, что произошло?
Альстрейд открыл полные боли глаза.
— Я хотел посмотреть, что шаман будет с ней делать. Какой я дурак, — простонал вампир и вновь закрыл глаза. Погрузившись в темноту, он терзал себя за свою беспомощность. Бледное, лишённое чувств лицо и струйка крови на шее девушки всплывали перед его глазами и добавляли терзающей боли. — Когда мы вышли из портала… — каждое слово давалось ему с большим трудом. — На неё накинули сеть, потом привязали к столбу у жертвенного камня. Дальше шаман стал читать заклинания, и я понял, что парализован. Он резанул шею Зариславы и напоил себя и алтарь её кровью. Я не знаю, как это описать, но камень плавился от ножа, пропитанного её кровью. Тишину разрезал гром вдалеке, земля под ногами слегка задрожала. Я посмотрел вдаль и увидел высокую гору, где — то я видел что-то подобное, тогда я почувствовал, что могу шевелиться. Хотел развязать верёвки, которыми была привязана Зарислава, а дальше меня отшвырнуло от неё, и сильнейшая боль поглотила моё тело.
— У тебя были все кости переломаны, Вайнер тебя лечил. Если б под такой удар попал маг, он бы не выжил.
— Да, силён шаман. Но откуда такая сила у старика? Двенадцатая грань мира. единственное, что там могли раньше, это медитация с бубном, — хмурясь, высказался Вайнер. — Г ора, говоришь?
— Острый пик теряется в облаках.
— Почему ты решил, что он острый?
— Я не знаю. Видел точно такую же гору в учебнике.
Вампир замер удивлённо, понимая, что слова вырвались сами.
Вайнер улыбнулся.
— Не волнуйся, чуточку колдовства. — Он встал и кивнул Леону. — Я к себе на минуту, у меня есть небольшая догадка, если она верна.
Через некоторое время он вернулся, держа в руках очень старую потрёпанную книгу и сел в кресло. Закинув ногу на ногу, окинул взглядом мага и вампира и произнёс:
— Я жду от вас объяснений.
— Какие объяснения, я перемещусь в двенадцатую грань мира и спасу её даже ценой своей жизни. Не должна она умереть.
Вампир дотронулся до кольца и замер.
— Не торопись, я только что из двенадцатой грани, убедился в своей догадке и заодно посмотрел, жива ли девушка. Жизни Зариславы пока ничего не угрожает.
Он не сказал принцу и Леону, что девушки у жертвенного камня нет.
— Сейчас все взвинчены до предела, догадки, конечно, у меня имеются, и если я прав, то голыми руками шамана не взять. Нужно хорошо всё обдумать.
— Почему ты так решил, — вмешался Леон.
— Если б он хотел её убить, уже бы это сделал, а теперь хватит с вопросами, время работает против нас. И чем быстрей мы поймём, для чего шаману нужна кровь этой девушки, быстрей сможем её спасти. Расскажите мне всё, что вы знаете о ней, до мельчайших событий.
— У меня в доме появился Альстрейд, имея слегка растерянный и озадаченный вид.
— Да причём здесь это, — возмущённо перебил мага вампир.
— Наследный принц Альстрейд королевства Вампирии, прошу вас замолчать и не мешать мне, иначе я буду вынужден наложить на вас чары немоты.
Принц, недовольно нахмурив брови, стиснул зубы и окинул Вайнера презрительным взглядом, потом отошёл к окну.
Леон продолжил описывать недавние события. Альстрейд пару раз открывал рот, чтобы самому рассказать о девушке, но замечая яркую вспышку в глазах Вайнера, сразу замолкал. Когда Леон закончил свой рассказ, Вайнер посмотрел на Альстрейда.
— Теперь твоя очередь, соберись и не спеша расскажи нам все события, произошедшие с тобой в двенадцатой грани мира.
Вампир, помолчав немного, начал говорить и когда замолчал, в гостиной некоторое время стояла тишина, пока ее не нарушил Вайнер.
— Выходит, девушка до сих пор думает, что находится в игре.
— Да, «Призрачные миры» — так вроде бы она называется, — произнёс Леон и согнулся от сильнейшей боли.
Вайнер вскочил и быстро подошёл к Леону, влил ему настойку.
Через некоторое время Леону стало лучше, и Вайнер продолжил, подойдя к вампиру. Открыв книгу, он развернул её к принцу.
— Посмотри, эту гору ты видел?
— Да!
Вайнер отошёл от вампира и, подойдя к Леону, показал ему картинку, на которой была нарисована гора. Одна её часть состояла из белого переливающегося камня, другая была сплошь покрыта густым непроходимым лесом.
— Но как такое возможно?! — одновременно спросили маг и принц.