В общем, половина клада осталась лежать в котле. Лаци забросал находку землей, притоптал ее, посыпал сверху пеплом, а рядом для приметы, чтобы вернуться сюда позднее, кол в землю вбил.
Дрожа от волнения, он покинул пепелище, надеясь, что волнение пройдет, как только он выберется с пожарища. Однако оно так измучило юношу, что он едва мог двигаться. Присев у какой-то низенькой избушки на камень, он уронил усталую голову на спину собаке.
- Милый песик, ведь ты сделал меня теперь барином! Ты - мое провидение!
Лаци принялся ласково трепать и гладить собаку, а та смотрела на него таким умным и печальным взором, словно жалела.
- Держи его, держи! - закричал вдруг кто-то на тихой до этого улице. Послышался топот бегущих, приближающихся сюда людей.
Сердце Лаци испуганно забилось. Он вскочил и, подумав, что это за ним погоня, помчался что есть духу по направлению к городу.
Однако вскоре его остановил сильнейший из человеческих инстинктов - голод. На одной из улиц, где ветерок донес до него запах жаркого, Лаци остановился. Он очутился неподалеку от какой-то корчмы, через открытые двери которой на улицу струились соблазнительные запахи кухни.
Даже не отдышавшись, Лаци бросился прямиком в корчму. В страхе он не заметил, что шум погони на улице уже давно сменился веселым смехом. Это были всего лишь забавлявшиеся озорники - княжеские пажи, у которых и в мыслях не было кого бы то ни было преследовать.
Корчма прозывалась "Золотым медведем". Предки нынешних корчмарей питали симпатию к животным хищным и свои заведения нарекали чаще всего их именами. Со временем, однако, кабатчики становились смирнее, и их "Медведи" и "Тигры" постепенно превратились в "Волков" и даже "Быков", а ныне с них вполне достаточно "Грифа" или "Орла" (хотя, собственно говоря, орел наш - тоже птица хищная).
Появление Лаци в "Золотом медведе", ворвавшегося туда так, будто за ним кто гнался, вызвало всеобщее удивление. Посетители - несколько дворян, сидевших за одним из столиков и весело болтавших, - прервали свою беседу, а хозяин, Гергей Надь, поспешно напялил на голову барашковую папаху, а это означало у него, что он намерен постоять за себя.
- Ну, в чем дело? - сердито спросил трактирщик.
- Поесть хочу, - все еще тяжело дыша, ответствовал Ласло.
- А я думал, что вы, сударь, на стенку прыгнуть собираетесь. А кроме того, добрые люди обыкновенно, входя в чужой дом, шапку снимают.
Тут один из гостей, занятых игрой, равнодушным голосом заметил, обращаясь к пришельцу:
- У вас, сударь, карман прорвался. Какие-то безделушки все время на пол сыплются.
Нагнувшись, Лаци к своему ужасу увидел, что несколько смарагдов и бриллиантов выпали из кармана и рассыпались на полу.
Видно, во время бега карман его ментика не выдержал тяжелой поклажи и прорвался. Впрочем, Лаци не растерялся и без колебания собрал упавшие на пол драгоценности, тем более что никто из присутствовавших и не обращал на него больше никакого внимания, в том числе и хозяин трактира, которому Ласло пришлось четыре раза повторить свой вопрос: не найдется ли чего поесть?
- Ешьте то, что с собой принесли, - лениво ответил наконец Гергей Надь.
- Если бы я принес что-нибудь с собой, я не стал бы просить у вас.
- А я не могу вам дать ничего.
- Так ведь я заплачу!
И Лаци, вытащив из кармана один золотой, подбросил его на ладони. Но хозяин только зарычал сердито:
- Зря вы хвастаетесь этим рыжим жеребеночком. Сегодня и сам сатана не получит у меня никакой пищи. Нынче мы стряпали только для господ охотников из того, что они сами сумели подстрелить. А между прочим, кто вы такой, приятель?
- Ласло Вереш Фаради, дворянин.
- Ага! - воскликнул Гергей. - Так это вы и есть тот самый счастливчик, который нынче утром с легкой руки князя прыгнул из дряни прямо в дворяне? Ну, как я вижу, его величество и золотишком вас оделить не забыл. Конечно, на это у него есть золото. А коли кончится, возьмет у народа! - добавил он с горечью.
Разумеется, и господа охотники слышали о происшедшем во дворце: любая сплетня спора на ногу, и уж тем более - придворная! В один миг повскакали они все из-за стола и стали наперебой пожимать руку новичку.
- Отчего же ты, приятель, не сказал нам, что и ты - нам сродни? А то, что твоя собачья[30] кожа еще чернилами пахнет, - не беда!
- И вином, - заметил другой охотник.
- Зато ты - родоначальник своего грядущего рода, а мы всего лишь чьи-то потомки! Словом, коли угодно, садись к нашему столу, дружище, выпей да закуси с нами.
И охотники усадили Ласло на почетное место за столом и наперебой, как весьма почетного гостя, принялись угощать его всевозможными кушаньями и винами.
- Мое имя - Фаркаш Налаци, - представился один из охотников, чернявый, с закрученными усами. - Вот он - Иштван Веер, рядом с ним Габор Петки и Миклош Ковашоци. Теперь ты знаешь всех нас. Ребята мы все веселые. Были вот на охоте, да все трофеи и отдали хозяину, чтобы он их нам сварил-зажарил. Словом, закуска у нас дармовая. Что же до выпивки, то за нее обыкновенно платит тот из нас, у кого окажется при себе меньше всего денег. Надеюсь, ты не станешь возражать против наших правил?
Лаци улыбнулся и кивнул в знак согласия.
- Нахал, - потихоньку заметил Петки, обращаясь к Ковашоци. - Иначе он не согласился бы на такие условия.
- Погоди, вот я устрою ему испытание, - ответил тот.
Пока Лаци с волчьим аппетитом ел и пил, его друзья по застолью продолжали прерванный разговор, который состоял в основном из охотничьих историй и всяких других несусветных небылиц. Счастье барона Мюнхгаузена, что он к тому времени еще не родился, иначе бы ему ни за что не выдержать состязания с нашими знакомцами. С Иштваном Веером, например, однажды вот что приключилось: ему прямо на дуло ружья сел огромный рассвирепевший орел. Пришлось охотнику прежде стряхнуть орла с ружейного ствола, чтобы затем без помехи застрелить. Еще более удивительное приключение выпало на долю Миклоша Ковашоци. Как-то раз на охоте выбегает на него заяц. Миклош прицелился, а косой, вместо того чтобы наутек пуститься, встал на задние лапы, выпрямился да как погрозит левой передней! Бедняга Ковашоци так перепугался, что даже ружье из рук выронил.
Услышав эту историю, Лаци рассмеялся.
- Это что еще за усмешки? - свирепо рявкнул Ковашоци и так запустил глиняным кувшином о стену, что от кувшина только черепки во все стороны полетели. - Требую сатисфакции!
Собутыльники повскакали с мест, принялись успокаивать скандалиста:
- Ну что ты? Покраснел как рак, надулся! Тебя же никто и не оскорбил!
- Как же никто? Разве я не вижу по лицу и по глазам господина Вереша, что он не верит моему рассказу о зайце? А тот, кто мне не верит, изволь померяться со мной на шпагах.
- Вы меня имеете в виду? - пролепетал удивленный Лаци.
- Да, именно тебя, - подтвердил Налаци. - Теперь ты должен под честное слово дворянина заявить: веришь ты истории Ковашоци с зайцем или нет?
Лаци понял, что его новые приятели попросту дурачатся и хотят разыграть его, и отвечал уклончиво:
- Если вы все верите, отчего же и мне не верить?
- Он еще и трус, - обращаясь к Петки, шепнул Ковашоци, который и разыграл-то всю комедию, чтобы и с этой стороны прощупать новоиспеченного дворянина.
- По-видимому, и глуп тоже, - отозвался Петки. - Но по этой части я его сам испытаю... Мир, мир! - воскликнул он уже во весь голос. - Раз Ласло Вереш верит в историю с зайцем, друзья, подайте друг другу руки и помиритесь! Однако теперь уже твой черед, наш новый друг, рассказывать про свои охотничьи приключения...
- Правильно, послушаем Вереша. Мы уже каждый по одному анекдоту рассказали.
- Не доводилось мне на охоте-то бывать.
- Подумаешь, какая трудность для такого молодца, как ты! Ведь и на том свете ты тоже не бывал, а вишь, сумел же описать князю, что там есть и чего нету.