Итак, что мы имеем? Настоящую страшилку в образе заносчивого хама, смутную перспективу благополучного возвращения домой, неопределённость и жажду настоящих приключений. Коктейль, нужно сказать, весьма необычный. Сама много раз ловила себя на мысли, что любой нормальный человек в такой ситуации думал бы только о том, как выбраться отсюда, а я жила какими-то странными фантазиями. А ещё поцелуй этот… Я прекрасно понимала, что таким образом Нойтенштеггер старался перед другой женщиной выпендриться, но мне-то от этого не проще. В моей голове гуляла шальная мыслишка, что я имею полное право не только на случайный поцелуй, ведь обряд-то оставил след на моей руке. Взгляд тут же переместился на запястье.
— Можешь оставить свои мечты.
— Что? — я вскинула голову.
— Я уже, кажется, весьма определённо высказался насчёт будущего. В нём нет места для тебя, — в голосе вампира была издёвка.
Было обидно, поэтому я ответила в тон вампиру.
— Мне эта мысль нравится. Если честно сказать, то когда я настаивала на договоре, не имела в виду конкретно тебя.
— Это как?
Мне показалось, или вампирёныш растерялся?
— А вот так. Я же не знала, что ты обычный вампир. Я решила, что ты князь тьмы, который в обмен на кровь исполняет желания людей, — объяснила я.
— Люди верят в такую чушь? — брови Нойта приподнялись.
— И ты бы поверил, если бы встретился с неизвестным, — постаралась быть убедительной я.
— То есть ты хочешь сказать, что я тебе в роли мужа не интересен? — внимательные глаза вглядывались в моё лицо. Я понимала, что выдержать прямой взгляд мне вряд ли удастся, поэтому снова посмотрела на запястье и потёрла пальцем тонкую вязь рунических символов.
— Абсолютно. И на руку я смотрю только из-за соображений того, что придётся как-то прятать такого рода украшение, — добавила я, пресекая возможность уточняющих вопросов насчёт брачного рисунка.
— Какая-то ничтожная человечка, а смеет воротить нос от истинного вампира? — Нойтенштеггер в свой взгляд вложил всё имеющееся презрение.
— Знаешь, летучие мыши определённо не в моём вкусе.
Я хотела зацепить наглеца, но мой удар не достиг цели.
— Приятно осознавать, что с этой стороны мне не грозят напрасные волнения. Отбиваться от твоих притязаний — удовольствие невеликое.
— Можешь быть в этом полностью уверен. Кстати, не возражаешь, если я переоденусь? Ведь в шкафу есть наряды и попроще.
На самом деле я мечтала надеть свою любимую пижамку и свернуться калачиком хотя бы на краешке роскошного ложа, что занимало почти половину комнаты.
— Пользуйся без стеснения. Мне эти тряпки ни к чему.
— А я думала, что тебе дорога память, — я открыла дверцу знакомого шкафа.
— Память? О ком? О той ветреной интригантке, что недостойна даже называться матерью? О никчемном создании, которое вопреки всяческим инстинктам бросило собственную кровь и променяло свободу на золотую клетку?
Я поняла, что попала в больную точку своими разговорами.
— Извини, если задела твои чувства.
— Оставь при себе свои извинения. Мне они ни к чему, — высокомерно фыркнул Нойт.
Продолжать бессмысленный словесный размен мне не хотелось.
— Тогда я пойду? Ночь выдалась весьма непростой, и я с удовольствием бы провела в постели хотя бы пару часов.
Взгляд мой помимо воли скользнул по кровати.
Меня окинули каким-то загадочным взглядом, после чего губы Нойтенштеггера разъехались в ехидном оскале.
— Знаешь, мне подобная мысль тоже нравится.
Я почему-то приняла слова вампира на счёт его усталости. Конечно, побывать в чужом мире да ещё и в образе беспомощного зверька. А потом неприятные разговоры с сородичами. Есть от чего намучиться.
— Так ты не будешь возражать? — уточнила я, вытягивая заветную пижаму.
— Нет. Я могу тебе даже помочь, — вкрадчиво мурлыкнул Нойт.
— Помочь? — я с недоумением посмотрела на вампира. Усыпить, что ли, он меня хочет? В какой-то книге я читала про подобные способности кровососов. Но реальность оказалась намного проще.
— Конечно, это платье не так-то и просто снять.
Вот теперь до меня дошло, что кое-кто намерен воспользоваться постелью вовсе не для сна. Отчего-то в груди полыхнуло жаром.
— Я же тебя не вдохновляю? — попыталась даже насмешливо усмехнуться.
— Что поделать, я долго был лишён женского общества, а в подобной ситуации снизойдёшь и не до такого.
Этот гад намеренно каждый раз оскорбляет меня. Мстит за борщ и переноску?
Я сузила глаза и холодно ответила:
— Не собираюсь решать чужие проблемы за свой счёт.
— А это мы сейчас проверим.
В считанные доли секунды кровопивец преодолел разделяющее нас расстояние и нахально приник к моим губам. Я хотела возмутиться и оттолкнуть наглеца, но почему-то только теснее прижалась к его груди и даже привстала на цыпочки. Пижама полетела на пол.
Странно, губы вампира были горячими, да и биение его сердца я слышала. Или я ничего не знаю о вампирах, или этот экземпляр совсем неправильный.
Тем временем руки Нойта уверенно нашарили застёжки платья, меня начали деловито разоблачать, одновременно исследуя открывающиеся участки.
— Я же сказала, нет, — собрав волю в кулак, я отстранилась.
— Минуту назад мне казалось, что ты всячески поощряешь мои действия.
— Мне просто было интересно. Не каждый день выпадает возможность узнать, как целуются вампиры.
— Так, может, не стоит останавливаться на таких мелочах? Ведь постель с вампиром тоже не каждый день предлагается.
И зачем я только сморозила глупость? Вот теперь эта черноглазая дрянь смотрит на меня с издёвкой, а я чувствую себя побеждённой.
— А почему у тебя глаза чёрные? — уцепилась я за отголосок своих мыслей.
— При чём тут глаза?
Нойтенштеггер растерялся от нелогичности перехода к новой теме.
— Если ты вампир, то глаза у тебя должны быть красными, как у дядюшки, например.
— Такими? — глаза Нойта затянула кровавая пелена, в комнате сразу стало неуютно.
— Фу, гадость какая, убери немедленно! — поморщилась я и тряхнула головой.
— Всё больше убеждаюсь, что с головой у кого-то проблемы, — на меня посмотрели, как на ничтожную козявку.
Ну, поганец, погоди! Если меня разозлить, то я тоже начну больно огрызаться.
— Не переживай, твои умственные способности меня совершенно не беспокоят, — я стянула на груди ткань платья.
Глаза Нойтенштеггер на мгновение замерли на моих пальцах, а потом он вскинул голову и прошипел:
— Что ты сказала?
— Ты же сам только что жаловался на голову, разве нет? — на всякий случай я отступила на пару шагов от вампира, дальше не получилось. За спиной стояла кровать.
— Ну, всё, доигралась. Моё терпение кончилось!
Чёрный вихрь сбил меня с ног, завалив на постель. Только и успела испуганно пискнуть.