Ночь он провел в роще, на самой границе Ангдэзии. За этим клочком чудом уцелевшей зелени начиналась выжженная солнцем трава, которая тянулась на восток примерно километр и сменялась безжизненной землей нейтральной полосы. Место это было опасное, как ни крути. Притом Стасик сам не знал, кого ему опасаться больше — чудовищ с нейтральной полосы или воинов добра и света. Если даже Васек, добрый друг Васек, с которым они два месяца пасли свиней, намеревался при первой же встрече водрузить его на вилы, что же следовало ждать от суровых паладинов? Впрочем, чего ждать, Стасик догадывался без подсказок. Окажись он в лапах воинов добра, те тут же подвергнут его пыткам. Не со зла, нет. Какое там зло! Они же все добрые, хорошие, все кругом сугубо положительные. Пытать будут вынужденно. Надо же выведать, с каким новым гнусным заданием архизлодей Свиностас вернулся в Ангдэзию. И сколько бы он ни повторял правду, ему никто не поверит. А если пытать его поручат Кольке….
Стасик невольно содрогнулся, вообразив себе весь тот ужас, что будет ждать его в лапах бывшего одноклассника. На фоне неминуемо грозящих ему мучений суицид, как выход из положения, уже не выглядел излишне радикальной мерой.
Рассвет Стасик встретил в состоянии паники, ужаса и всепоглощающего отчаяния. Он буквально не знал, что ему делать дальше. О возвращении в Ангдэзию не могло быть и речи. Там его считали злодеем уровня лорда Мортуса, а то и хуже. Окажись он в руках добряков, те разорвут его на мелкие кусочки. Ну и Колька, вечный мучитель, тоже внес свою лепту, насочиняв каких-то жутких небылиц и окончательно очернив доброе имя Стасика. Нет, о королевстве добра ему следовало забыть.
Вчера Стасик раздумывал о том, чтобы податься обратно в империю зла, но сегодня, на трезвую голову, отверг и эту затею. В какую еще империю он собрался? Ту самую империю, из которой он сбежал, не попрощавшись. Наверняка там его уже считали шпионом и предателем. И тоже успели заклеить все столбы объявлениями о розыске и награде за его аккуратно отделенную от тела голову. А еще в империи проживала Грыжа Антрекотовна, едва ли отказавшаяся от идеи приготовить из него гуляш. А еще там обитал лорд Мортус, пообещавший Стасику ужасные кары в случае предательства последнего. И он наверняка сдержит слово. Сказал, что умучает, и умучает.
Стасик обхватил себя руками и пустил слезу. В этот миг он страстно мечтал вернуться в свой родной мир. Потому что больше идти ему было некуда. Но отправить его на историческую родину могла только магия Ангдэзии. А там его уже ждали… с вилами наизготовку.
Он понимал, что торчать на границе королевства не лучшая идея. В любой момент здесь мог объявиться дозор или какой-нибудь отряд героев, идущий на нейтральную полосу в поисках приключений. Нужно было уходить. Но куда? По обе стороны от нейтральной полосы его поджидала смерть. Сама же нейтральная полоса тянулась в длину на сотни миль, пересекая материк от океана до океана. В этом мире были другие земли, острова и континенты, но Стасик почти ничего не знал о здешней географии. Да и как он сумеет достичь безопасных земель? Один. Без оружия. Без магии. Без пищи и умения ее добывать. А даже если каким-то чудом он и достигнет побережья, не вплавь же ему добираться до другого материка. И где гарантия, что война сил добра и сил зла не захлестнула весь этот мир, каждый его уголок? И куда бы он ни направился, везде его будут ждать либо паладины, либо черные рыцари, готовые с радостью изрубить вчерашнего школьника своими огромными мечами.
Весь день Стасик провел под деревом, с каждой минутой все глубже проваливаясь в бездну отчаяния. Слез пролил столько, что дело уверенно шло к обезвоживанию. Мешок с остатками лепешек валялся рядом с ним — к еде Стасик за минувшие сутки даже не притронулся. Кусок в горло не лез, да и голода он не чувствовал. Чувствовал только страх и обреченность, больше ничего.
День миновал, сменившись вечером, а затем и ночью. Стасик продолжал сидеть под деревом, прикидывая, не попытаться ли как-нибудь свести счеты с жизнью. Он всегда дико боялся смерти, но за минувший день успел пересмотреть свои взгляды на данный вопрос. Окажись он в лапах паладинов, те обязательно станут его пытать. А пытка куда хуже смерти. Смерть мгновенна, а истязание может затянуться на дни и даже недели. А если к делу подключится Колька, то и на месяцы.
Весь погруженный в пессимизм и суицидальные думы Стасик не сразу понял, что слышит какие-то звуки, выбивающиеся из привычного шумового фона окружающего мира. Не успел он опомниться, как рядом с ним громко хрустнула сухая ветка, раздавленная чьей-то неосторожной ногой. Вслед за этим из ночной тьмы долетело сердитое ворчание:
— Грыбан, единорог тебя затопчи, я тебе точно однажды ноги переломаю!
В ответ прозвучал виноватый голос:
— Да я-то что, Зархад? Темень такая, хоть глаз коли.
— А вот я возьму и выколю твои зенки, раз ты ими все равно не пользуешься, — пригрозил первый голос. — Вечно от тебя одни проблемы. Я не посмотрю, что свояк, я….
Тут голос резко оборвался, а когда зазвучал вновь, в нем засквозили хищные интонации:
— Братцы мои, а ведь где-то рядом человек! Тут он, голубчик. Близко-близко.
Стасик содрогнулся — неведомые существа учуяли его присутствие. Сделать это было нетрудно. Стасик уже забыл, когда в последний раз принимал ванну.
— Обшарьте тут все! — приказал голос резко. — Может, подранок затаился.
Роща наполнилась шелестом шагов. В просветах между деревьями Стасик заметил мелькающие тени — невысокие и сгорбленные. Эти существа говорили и ходили на двух ногах, но, судя по всему, не являлись людьми.
Не успел Стасик помыслить о необходимости бегства, как рядом с ним вдруг возникла черная зловещая фигура. Она нависла над ним, обдав крепким запахом пота и несвежим дыханием.
— Нашелся! — прозвучал рядом сочащийся недоброй радостью голос.
Стасик отреагировал на появление очередного чудовища единственным способом, каким умел — пронзительно завизжал. Успел взять высокую ноту и израсходовать половину набранного в легкие воздуха, когда чья-то рука зажала ему рот, а к горлу прижалось что-то холодное и острое. Похоже, это был клинок то ли ножа, то ли меча.
— А ты неплох! — произнес неизвестный, сокрытый тьмой. — Я прямо заслушался.
Судя по звукам, вокруг Стасика собралась целая группа неведомых существ.
— Давайте уже скорее его на вертел! — прогудело одно из них. — Зархад, что ты там возишься? Кончай его.
— Я тебя сейчас кончу! — рявкнул монстр, которого звали Зархадом. — Вы что, не слышали, какой талант нам попался?
— Два дня уже голодаем, — пожаловался кто-то из существ. — Давай съедим этого, а?
— Вот что вы за болваны? — рассердился Зархад. — Вечно вы меня не слушаете, а ведь я поумнее всех вас буду, вместе взятых. Разве плохо вам жилось с прошлым зазывалой?
— Жилось-то хорошо, твоя правда. Да только что старое вспоминать? Я сейчас голоден. Давай малыша съедим. Я отсюда чую, какой он сочный и молоденький.
— Вот не доводите до греха! — свирепо прикрикнул на коллектив Зархад. — Кто человека тронет, тот сам на вертеле окажется. Без шуток, парни.
Похоже, угроза подействовала. По крайней мере, больше не прозвучало ни одного предложения съесть пленника на месте.
— Пойдем с нами, человек, — предложил Зархад обманчиво ласковым тоном.
Говоря это, он вцепился в плечо Стасика своими длинными пальцами и крепко сдавил тело пленника.
— Пойдем, — повторил он. — Мы тебя не обидим.
Стасик не мог ничего ни сказать, ни сделать, поскольку от страха с трудом удерживался на этом свете.
— Пойдем! — с нажимом произнес загадочный Зархад.
После чего рывком поднял Стасика на ноги.
— И больше не шуми, — предупредил он. — Будешь шуметь, придется тебя зарезать. А я этого не хочу.
По странному совпадению Стасик тоже этого не хотел.
Не выпуская его плеча из своей хватки, Зархад потащил его из рощи. Прочие существа следовали рядом. Когда вся группа вышла на простор, Стасик разглядел в скупом свете звезд каких-то странных коренастых существ антропоморфного типа. Они не могли похвастать высоким ростом — самый дюжий из них, тот, что звался Зархадом, был на голову ниже Стасика. Зато в плечах он оказался вдвое шире бывшего школьника. Да и прочие существа выглядели крепкими и сильными. Все они горбились, отчего казались ниже, чем на самом деле. Их руки были необычайно длинными, и опускались ниже колен. Кривые ноги, даром, что непропорционально короткие, двигались удивительно проворно. Когда вся компания заспешила в сторону нейтральной полосы, Стасику стоило большого труда держать заданный темп. Отстать ему мешала рука Зархада, продолжающая сжимать его предплечье в железной хватке.
Кто эти существа и куда они его ведут, Стасик не понимал. Ничего хорошего он не ждал. Подозревал, что его собираются либо съесть, либо просто убить. Хорошо, если не решат помучить перед смертью. Не будь он до смерти напуган, то, наверное, уже кричал и звал бы на помощь, но от страха язык его прирос к небу.
Сухая трава под ногами сменилась голой безжизненной землей. Они вышли на нейтральную полосу и заспешили по ней. Здесь неведомые существа сгорбились еще больше, а Зархад, покосившись на Стасика горящими во тьме злеными глазами, посоветовал и тому не отсвечивать.
Путь их продолжался часа два. За это время Стасик совершенно вымотался, поскольку ему приходилось почти бежать, чтобы поспевать за пленившими его монстрами.
Один раз по беззвучной команде Зархада все дружно залегли, и выжидали примерно минут пятнадцать, пока вожак не счел возможным продолжить путь.
В какой-то момент Стасик понял, что он сейчас упадет и уже не встанет. Ноги налились свинцом, спина болела, частое дыхание с хрипом вырвалось из груди. Он догадывался, что жаловаться этим существам на усталость довольно глупо, но все же решил предупредить их, что полностью вымотался.
— Я больше не могу, — тихо выронил он.
— Потерпи, — бросил ему Зархад, не поворачивая головы. — Почти пришли.
Пришли куда? Стасик одновременно и хотел и не хотел этого знать. Ни на что хорошее в лапах чудовищ ему рассчитывать не приходилось. Впрочем, на него ополчился весь этот неправильно правильный мир. Даже сторонники добра и света теперь считали его исчадьем ада и жаждали нанизать на сельскохозяйственный инструмент.
Путь их завершился у подножия невысокого холма, некогда поросшего деревьями. Теперь же от деревьев остались одни обломанные пеньки. Существа остановились, двое из них склонились и оттащили в сторону сколоченный из досок щит. За ним открылся узкий черный лаз пещеры.
— Ты пойдешь первым, человек, — сказал Стасику Зархад. — Я буду за тобой. Если сделаешь глупость, воткну ножик в бедро.
Дрожащим голосом Стасик заверил монстров, что у него и в мыслях не было делать какие-то глупости. Затем он опустился на четвереньки и первым сунулся в лаз. Зархад, как и обещал, последовал за ним. Стасик слышал его напряженное сопение, а иногда монстр случайно касался лапами его ног. Стасик всякий раз вздрагивал, и начинал слезно клясться, что никаких глупостей не делает, и не надо его резать ножиком.
— Ползи-ползи, — приговаривал Зархад. — Уже скоро.
Стасик содрогнулся. Недобрые предчувствия овладели им. Что имел в виду пленивший его монстр? Что уже скоро? Уж не смерть ли?
В какой-то момент лапа Зархада ухватила Стасика за лодыжку, а прозвучавший во тьме голос провозгласил:
— Мы на месте. Не шевелись. Я свет зажгу.
Стасик покорно ждал, ничего не предпринимая. Из темноты доносились загадочные звуки, судя по которым в нору, вслед за ними, проникали и другие существа. Затем кромешный мрак рассеяло слабое свечение. Оно постепенно набирало силу. Источником света оказался небольшой стеклянный шар, установленный на грубо сколоченном из старых досок столе.
— Вот мы и дома, — сказал Зархад. — Проходи, человек, садись. Гостем будешь.
Только теперь Стасик получил возможность разглядеть своего собеседника. Он честно пытался быть сильным, но крик ужаса все же сорвался с его губ. Потому что Зархад, как он и подозревал, человеком не являлся. Это было странное, коренастое и широкоплечее существо, с короткими кривыми ногами и длинными, ниже колен, руками. Особо ужасало лицо — вытянутое, с огромным крючковатым носом, широким лягушачьим ртом и глубоко посаженными глазами, которые зловеще мерцали, отражая свет волшебного шара. Из копны густых волос выглядывали длинные островерхие уши. Кожа у Зархада и его приятелей была темно-зеленого цвета.
— Что ты так испугался? — добродушно спросил Зархад. — Неужели прежде гоблинов не видел?
Кого-кого, а гоблинов Стасику до сих пор наблюдать не доводилось. Ему казалось, что он уже привык ко всякому фэнтези, ведь и магию успел повидать, и паладинов, и черных рыцарей, но к столкновению с гоблинами он готов не был.
Пещера, в которой они очутились, была невысокой, но просторной. Ее укрепленный досками свод подпирало несколько толстых бревен. Внутри было не то, чтобы бедно, но как-то неряшливо. На земляном полу тут и там валялся какой-то хлам. Стасик разглядел сапоги, штаны, несколько изорванных плащей, сломанный пополам длинный лук. Еще в пещере попахивало, и не только самими гоблинами. Существа эти, судя по всему, не отличались чистоплотностью, и не утруждали себя выносом мусора. Во всех углах кучками валялись почерневшие кости, обглоданные и брошенные туда небрежной рукой. Из мебели имелись лежанки из досок и набитых травой тюфяков. Был стол, на котором покоился светящийся шар. У дальней земляной стены, прислоненное к ней, стояло знамя на коротком древке. Разглядеть, что изображено на стяге, Стасик не смог.
Вскоре в пещере оказались и остальные гоблины. Все они были более-менее на одно уродливое лицо, отличаясь только комплекцией и ростом. На их фоне выделялся гоблин, которого, как впоследствии узнал Стасик, звали Грыбаном. Он имел солидное брюшко противного бледно-зеленого цвета, отчего напоминал лягушку, и округлые, как у хомяка, щеки.
— Садись, человек, садись, — повторил предложение Зархад. Он, похоже, был в этой шайке главным.
Стасик послушно сел прямо на земляной пол, продолжая с удивлением и страхом глазеть на невиданных доселе существ. Его поразило то обстоятельство, что все гоблины были одеты, причем одеты неплохо. И точно так же неплохо вооружены. Впрочем, одежда явно была позаимствована ими с чужого плеча. Да и их мечи как-то подозрительно напоминали те, что ковались в Форинге и продавались в тамошних оружейных лавках.
Пока Стасик пытался переварить очередной культурный шок, гоблины сунулись в его мешок, обнаружили там лепешки и тут же с жадностью набросились на них. Запас провизии, которого одному Стасику хватило бы на две недели, гоблины подмели за считанные секунды. Похоже, они были очень голодны, так как не только съели лепешки, но и старательно подобрали и отправили в свои рты каждую крошечку, выпавшую из мешка.
— Ну, вот видите, — сказал Зархад, обращаясь к своим товарищам, — не нужно было человека есть.
— Мясо-то оно вкуснее будет, чем лепешки, — заметил один из гоблинов, и тут же получил за это по лбу от начальника.
— Молчи! — прикрикнул на него Зархад. — Этот человек не для еды! Ясно?
Зархад обвел подельников свирепым взглядом. Его правая рука, при этом, поигрывала пальцами на рукояти меча. Подчиненные трусливо закивали головами, признавая волю вожака.
Восстановив субординацию, Зархад повернулся к Стасику.
— Как тебя зовут, человек? — спросил он.
— Стас, — ответил тот тихо.
— Смешные у вас, у людей, имена. Ну, рассказывай, Стас, откуда ты: из Ангдэзии или из злодейской империи?
Вопрос этот был непростой. Во всяком случае, для Стасика. Он успел побывать и там, и там, но не принадлежал ни к тем, ни к другим. И не позиционировал себя ни свободным гражданином Ангдэзии, ни презренным рабом императора Дакроса Безжалостного.
— Я точно не знаю, — признался он со всей откровенностью.
Его ответ нисколько не удивил главаря гоблинов.
— Беглец, значит, — сделал вывод он.
Стасик вскинул голову и удивленно посмотрел на Зархада. Тот ухмыльнулся, обнажив два ряда узких длинных зубов.
— Из империи бегут в Ангдэзию, — произнес Зархад. — Из Ангдэзии в империю. А кому бежать некуда, те оседают здесь.
— Мне как раз некуда, — убитым голосом произнес Стасик, и едва не расплакался от жалости к себе. — Я не знаю, что мне теперь делать. В Ангдэзии за мою голову назначили награду. Я ничего плохого не совершал, меня оклеветали. А в империи…. Туда мне тоже нельзя.
Гоблины переглянулись. Зархад произнес с воодушевлением:
— Ну, так тебе повезло, человек Стас! Оставайся с нами.
— С вами? — удивился Стасик.
— Да, с нами. Мы такие же, как ты. Тоже изгнанники. Когда-то жили на своем острове, никого не трогали. А потом туда пожаловали добряки, и решили устроить на нашей родине базу для своего флота. Мы, конечно, пытались сопротивляться, но где тут устоять против мощи всей Ангдэзии? Я, и вот Грыбан, три года в партизанском отряде геройствовали. Но, в итоге, пришлось бежать. А куда нам бежать? Слева Ангдэзия, где нас считают монстрами и убьют на месте, едва увидев. Справа Кранг-дан. В империи еще хуже — там всех нелюдей сразу заковывают в цепи и отправляют работать в шахты. Вот и торчим здесь, на нейтральной полосе.
Гоблины были страшны, Стасик боялся их до икоты, но, как ни странно, поступившее предложение показалось ему заманчивым. Не потому, что ему хотелось влиться в этот странный коллектив. Просто иной альтернативы правильный мир ему не оставил.
— Соглашайся! — настаивал Зархад. — Не пожалеешь. У нас компания веселая, дружная. А одному на нейтральной полосе выжить непросто.
Это была чистая правда. Один он здесь и недели не протянет.
— Хорошо, — согласился Стасик. — Я с вами.
— Отлично! — радостно воскликнул Зархад. — Ну, мужики, довольны? Есть у нас новый зазывала! Да какой! Заслушаешься!
— Простите, кто? — переспросил Стасик.
— Зазывала.
— Я не понимаю. Что такое зазывала?
— А это, брат Стас, такая должность. Самая важная должность в нашем коллективе. И вот ты-то на эту должность и назначаешься. От всей души тебя с этим поздравляю!