Несмотря на то, что все шторы были распахнуты, а окна отворены настежь, в личных покоях лорда Мортуса все равно царил полумрак. Снаружи тянуло вечерней прохладой, в воздухе пахло скорым дождем. Со двора доносились голоса людей, скрип тележных колес, приведенная на заклание коза непрерывно блеяла, будто предчувствуя ожидающую ее скорбную участь.
Лорд Мортус сидел в своем любимом кресле и, мрачно нахмурившись, рассматривал лежащий у него на коленях лист бумаги. Послание доставили час назад, и за это время владетель черного замка успел перечитать его уже раз двадцать. Дело оказалось нетрудным — письмо от императора было как всегда лаконичным и сугубо деловым. Дакрос Безжалостный не относился к числу людей, имевших привычку поздравлять знакомых с днями рождения или иными праздниками. Он был не из тех, кто напишет просто так, чтобы доставить удовольствие и себе и другому. Единственные письма, которые рассылал правитель черной империи, это письма с приказами. И несладко приходилось тем, кто игнорировал поступившее повеление, либо же исполнял его ненадлежащим образом. Дакрос любил повторять, что незаменимых подданных не бывает. И постоянно подтверждал этот тезис экспериментальным путем. Притом, как правило, процедура замены включала в себя публичную и запредельно жестокую казнь замененного, дабы его приемник точно знал, что ждет его в случае ненадлежащего исполнения императорских повелений.
Письмо из столицы доставил отряд жутких типов в черных одеяниях, чьи лица скрывались под железными масками. Это были гвардейцы императора, лучшие из лучших, отборные воины. Отбирали их по тому принципу, что чем большая сволочь и изверг, тем оно предпочтительнее. Самые конченые мерзавцы, душегубы и садисты состояли в гвардии, и засиживаться без дела им не приходилось. Они постоянно разъезжали по империи, тут и там чиня расправы над неугодными, изменниками, просто вольнодумцами, в общем, над всеми, кто так или иначе не нравился их повелителю.
Все боялись этих черных душегубов. Даже такой бывалый и жестокий вояка, как лорд Мортус, не мог не испытывать трепета при виде отряда черных всадников, въезжающих в ворота его замка. И думал он, глядя на них из окна: с чем они пожаловали в этот раз? принесли ли послание от императора, или приехали по его, Мортуса, душу?
Лорду Мортусу не в чем было себя упрекнуть. Верой и правдой служил он империи и делу зла. Но даже самая искренняя и безупречная преданность не гарантировала защиты от черного навета. Могли ведь и оболгать. Такое случалось постоянно. Донос в империи являлся исконной традицией. Им пользовались, чтобы разобраться с соперниками, устранить препятствие на карьерной лестнице, или просто поквитаться с тем, на кого накопился зуб. Нередко доносы строчились просто так, по зову гнилой души, а уж в гнилых душах в темной империи недостатка не было.
Так что сегодня, когда черные гвардейцы въехали в его замок, Мортус слегка оробел. Уж не сочинил ли кто-нибудь грязную клевету и о нем?
Но страх его оказался напрасен. Командир отряда вручил ему конверт из плотной бумаги, скрепленный печатью, и бросил одну лишь короткую фразу:
— От императора!
Этого было более чем достаточно. Дополнительных пояснений не требовалось. Раз от императора, то в конверте содержится приказ, который следует исполнить максимально быстро и точно.
Когда мрачные посланники удалились, лорд Мортус заперся в своих покоях и осторожно вскрыл конверт. Внутри оказался всего один лист бумаги, исписанный меньше, чем наполовину. Мортус узнал подчерк императорского секретаря.
Как и ожидалось, письмо содержало в себе приказ. То, чего последнее время ожидал и опасался лорд Мортус, началось. Намечалась грандиозная военная операция, подготовка к которой шла уже давно. В черный замок ежедневно приходили обозы с провиантом, амуницией, стрелами. Мортус все ждал — когда же? Его и возбуждало и пугало предстоящее дело. И злило собственное неведение. Подготовка проводилась в условиях строжайшей секретности, и даже он, правитель приграничных земель империи, не имел никакой конкретной информации.
Но вот, кажется, его неведению пришел конец. Скоро он все узнает. Более того, ему-то и предстояло начать все дело. Честь, конечно, высокая, но Мортус не спешил радоваться. Он по-прежнему не знал всей картины и это его беспокоило.
Но в том, что грядет полномасштабное наступление на Ангдэзию, сомневаться не приходилось. Император приказывал ему выдвинуться вглубь нейтральной полосы и занять старую крепость, в незапамятные времена принадлежащую силам добра. Эти руины Мортусу надлежало превратить в опорный пункт, укрепить их по мере возможности и начать концентрировать там свезенные в черный замок припасы.
Перечитав полученное из столицы послание в двадцать первый раз, Мортус поднял взгляд и поглядел в окно. Близилась ночь. И едва ли в эту ночь кому-то в черном замке удастся выспаться. Потому что сейчас он встанет, выйдет из своих покоев и начнет отдавать распоряжения. Следовало готовиться к походу, чтобы выступить завтра, чем раньше, тем лучше. Но прежде всего Мортус обратился к картам и изучил предполагаемый маршрут. Ему было известно, о какой крепости шла речь в послании. Он даже видел ее издали еще по юности, когда отправился вместе с отцом в свой первый набег на земли добряков. Давно это было. Давно. И Мортус никак не мог вспомнить, что именно отец сказал ему о той крепости. Кажется, что-то важное. Запомнилось лишь одно — родитель строго-настрого запретил отпрыску приближаться к тем развалинам. А потом еще что-то добавил. Но прошедшие годы стерли его слова из сыновьей памяти.
— Да какая разница, — проворчал Мортус, ведя пальцем по шершавой поверхности старой карты. — Что бы он там ни говорил, но приказ есть приказ.
Да, приказ был, и его следовало выполнить любой ценой. Потому что не было на свете ничего страшнее императорского гнева. Так, во всяком случае, полагал Мортус, а он уже немало прожил на свете и многое повидал.
Он вышел из своих покоев и покликал стражника, а когда тот явился, отдал ему ряд распоряжений. Подле себя лорд Мортус держал людей понятливых, смышленых, вот и этот боец был таковым. Он все уяснил с первого раза и, выслушав господина, тут же испарился. Мортус вернулся к себе, рухнул в любимое кресло, вновь взял в руки письмо и стал ждать.
Первой явилась Риана — старшая ведьма черного замка. Мортус не стал ей ничего объяснять, лишь предложил налить вина и расположиться на кушетке. Вскоре к ним присоединился еще один человек. Трокуса явно оторвали от занятий на арене — он был потный, пыльный, и выглядел недовольным.
— Теперь, когда все в сборе, поговорим, — сказал Мортус, дождавшись, пока Риана и Трокус устроятся подле него.
Вкратце хозяин черного замка изложил своим подчиненным императорский приказ.
— Что ж, этого следовало ожидать, — сказал ничуть не удивленный Трокус. — Ежу понятно, что готовится большое наступление. Все склады уже забиты провиантом и боеприпасами.
— Давно пора поставить добряков на место! — радостно выпалила Риана. — В прошлый раз мы разрушили один Форинг. Теперь сотрем с лица земли половину Ангдэзии.
— Так-то оно так, — согласился Мортус. — Но меня вот что беспокоит: я ничего не знаю о той крепости, которую император избрал для создания опорного пункта. Даже название ее мне неизвестно. Может быть, кто-то из вас слышал о ней?
Риана сразу же отрицательно мотнула головой, а вот Трокус задумчиво нахмурился.
— Не могу сказать ничего конкретного, — произнес он медленно, — но какие-то слухи до меня доходили. Давно, еще по молодости, когда я служил у вашего батюшки. Старики что-то такое болтали. Какие-то байки, вроде тех, что солдатня травит вечерами у походного костра.
— И что за слухи? — нетерпеливо спросил Мортус.
— Да я уже и сам не помню, — виноватым тоном признался Трокус. — Ну, обычные небылицы, что там еще может быть? Сказки о чудовищах, таящихся во мгле. Проклятия, ожившие мертвецы, и все в том же духе. Полагаю, за этими байками ничего не стояло. Но крепость, и это я помню точно, обходили стороной, а ваш батюшка строго запрещал приближаться к ней.
— Да, что-то папаша знал, — горько вздохнул Мортус. — Жаль, не успел мне всего рассказать.
Он посмотрел на императорское послание, лежащее перед ним на столике, и произнес:
— Так или иначе, а у нас есть приказ. И мы его выполним, какие бы слухи ни ходили вокруг этих развалин.
— Мы? — удивился Трокус.
— Да-да, мы! — проворчал лорд Мортус. — Ты прекрасно знаешь, что командир черных рыцарей слег вчера в лазарет с венерическим недугом. И кроме тебя заменить его некем. Так что даже не начинай ныть о своей старости, о своих больных суставах, о своих проблемах с простатой. Дело намечается серьезное, и ты мне нужен.
— Не стану утомлять вас перечислением своих бесчисленных старческих недугов, — произнес Трокус голосом идущего на смерть мученика, — но если того требует благо империи, то я, как патриот и офицер, готов исполнить любой приказ, пусть бы это и стоило мне жизни.
— Ну, до этого, скорее всего, не дойдет, — успокоил его Мортус. — Крепость давно заброшена, ее никто не охраняет. Возможно, мы вообще ни разу не вступим в бой. Разве что туда занесет отряд героев из Ангдэзии, искателей приключений и славы, но уж с ними мы разберемся играючи. Нам всего-то нужно, что укрепить разрушенную твердыню и перевезти туда припасы. Скорее всего, армия пойдет мимо и будет получать там довольствие.
— В таком случае, нужно объявить мобилизацию, — заметил Трокус. — На сбор войска уйдет несколько дней. Как скоро мы должны выступить?
— Завтра, — ответил Мортус.
Бывший черный рыцарь удивленно приподнял брови.
— Завтра? — переспросил он. — Но мы не успеем подготовиться.
— Собирать все войско и не нужно, — объяснил Мортус. — Оно подойдет позже. Выдвинемся небольшим конным отрядом, доберемся до развалин и закрепимся там. К тому же, сбор войска слишком заметное мероприятие. Повсюду шпионы врага, это не укроется от их глаз.
С этими словами Мортус строго посмотрел на Риану. Та, покраснев, пробормотала:
— Господин, я ведь уже объясняла вам, что Стасик не мог быть шпионом добряков. Не знаю, куда он пропал. Возможно, его все же съела верховная кухарка. Незадолго до своего исчезновения, Стасик жаловался, что она прозвала его гуляшом.
— Грыжа клянется, что не ела его, — возразил ей Мортус. — И откуда у тебя такая уверенность, что он не шпион?
— Да будет вам, господин. Вы же сами его видели. Совершенно безобидный, наивный мальчик….
— Безобидный! — грубо перебил ее Мортус. — Наивный! Он ли наивный, а, Риана? Или, может быть, наивной оказалась девочка, а не мальчик? Не нужно недооценивать коварства добряков. Да и как, по-твоему, должен выглядеть шпион? Он и должен выглядеть глупым, наивным и безобидным. Говорю тебе — этого Стасика точно заслали сюда нарочно, чтобы он поразнюхал наши тайны. И одним богам ведомо, что ему удалось узнать.
Мортус сжал кулаки, а его суровое лицо приняло кровожадное выражение.
— Ох, попадись он мне, этот Стасик! Я заставлю его признаться во всем. Я ввергну его в такую немыслимую боль, какую он и вообразить не в силах.
— Да, этот Стасик тот еще фрукт, — согласился Трокус. — До сих пор не могу забыть, как талантливо он притворялся неумехой. Нарочно кривлялся, изображая немощь и беспомощность, а сам-то! сам! Эх, нам бы пару-тройку таких искусных шпионов.
— Не нужны нам шпионы! — отрезал Мортус. — После того, как император обрушит на Ангдэзию могучий удар всей своей армии, добряков уже ничто не спасет. А до Стасика этого я непременно доберусь. Очень мне хочется с ним о многом побеседовать.
После этого Мортус отдал Трокусу и Риане необходимые распоряжения. Трокусу надлежало готовить к выезду отборный отряд черных рыцарей, Риане поручалось отобрать самых лучших колдунов.
— И вот еще что, — вслух помыслил Мортус. — Надо бы взять с собой Грыжу.
— А ее-то зачем? — удивилась Риана, которая недолюбливала и побаивалась верховную кухарку. Впрочем, ведьма была не единственной, кому эта жуткая женщина внушала трепет.
— Неизвестно, сколько придется там сидеть, — заметил Мортус. — Не могу же я все это время питаться сухарями да солониной. Мне уже не двадцать лет, в моем возрасте полагается получать сбалансированное и вкуснее питание. А кто обеспечит мне его, как не Грыжа, которая давно изучила все мои предпочтения?
Мортус тут же отправил стражника на кухню, передать приказ верховной кухарке. Стражник оправился исполнять это поручение без особой радости. Он, как и почти все обитатели черного замка, считал Грыжу Антрекотовну чудовищным созданием, и боялся до дрожи в коленках.
Верховную кухарку он застал на рабочем месте. Та как раз в этот момент наказывала нерадивого работника своим легендарным фартуком. Работник совершил непростительную оплошность — уронил и разбил тарелку, входящую в состав фамильного сервиза, что был подарен кому-то из предков нынешнего лорда одним из предыдущих императоров. За такое злодеяние полагалась лишь одна кара — смерть через побитие фартуком.
— Госпожа верховная кухарка, — робко позвал ее стражник.
— Сейчас, — бросила ему Грыжа, делая новый замах.
Чуть живой мойщик посуды валялся у нее ног в луже собственной крови. Признаков жизни он почти не подавал. Грыжа ухнула, и обрушила на его тело свой убойный фартук. Раздался жуткий хруст ломающихся костей, тело жертвы содрогнулось в предсмертных конвульсиях и замерло навеки.
— Уберите мусор с кухни! — строго приказала Грыжа прочим работникам, которые наблюдали за расправой с почтительного расстояния и были едва живы от ужаса. Получив приказ, одни тут же схватили тело и потащили наружу, а другие бросились стирать кровь с пола.
Покончив с экзекуцией, Грыжа надела на себя свой сокрушительный фартук и повернулась к прибывшему стражнику.
— Ну, чего тебе, пельмешек? — спросила она резко. — Хозяин желает второй ужин?
Стражник с ужасом уставился на окровавленный фартук кухарки и временно лишился дара речи.
— Язык проглотил? — рявкнула Грыжа. — Если ты им не пользуешься, так я его живо отрежу, обжарю с лучком, и съем.
Невольно попятившись от кошмарной поварихи, стражник, запинаясь, кое-как передал приказ лорда Мортуса.
Известие о том, что ей придется отправиться в поход и какое-то время жить вдали от любимой кухни, несколько опечалило Грыжу. Она тут же устроила своим подчиненным взбучку, отлупив их фартуком до полусмерти и строго-настрого наказав им работать усердно вплоть до ее возвращения. Затем она ушла в свой личный кабинет, вычистила от крови фартук, извлекла любимый разделочный нож, сделанный из обломка меча черного рыцаря, и принялась медленно водить клинком по точильному камню. Взгляд ее затуманился, сделавшись мечтательным. Даже вечно свирепое, искаженное злобой, лицо чуть подобрело. Клинок с тихим звоном скользил по камню, а Грыжа думала о том, не является ли предстоящее предприятие знаком того, что черные боги услыхали ее молитвы. Она ведь неоднократно просила их вновь свести ее с беглым гуляшом.
О, гуляш! Как долго она нацеливалась на него, и как жестоко страдала, когда этот вероломный сопляк сбежал из черного замка. У Грыжи уже все было готово — она решила приготовить Стасика по новому экспериментальному рецепту. Но негодный мальчишка обманул ее. Он исчез. И унес с собой все свое юное мясо.
— Гуляш, свидимся ли мы? — пробормотала Грыжа и ее губы тронула нежная улыбка, будто кошмарная женщина думала о своем возлюбленном. — Гуляш! Где ты гуляш? Вернись ко мне.
Нож скользил по камню, Грыжа Антрекотовна зловеще улыбалась в полумраке своего кабинета.
Надвигалась ночь.
Ночь эта выдалась беспокойной, и мало кому в черном замке удалось поспать хотя бы несколько часов. Твердыня гудела, как растревоженный улей. Шли приготовления к походу. Подбирались, подковывались и седлались кони. Проверялась амуниция. Точилось оружие. Колдуны осадили лабораторию алхимика и выгребли у того весь запас зелий. Трокус вытащил из сундука вороненые доспехи черного рыцаря, которые не носил уже несколько лет, облачился в них и расхаживал по двору, зычно раздавая приказы. Риана тоже не бездельничала — полночи она выбирала наиболее сексуальный походный наряд, а вторую половину красилась и причесывалась.
В девятом часу утра ворота черного замка распахнулись, и наружу выехал большой отряд всадников. Впереди, в своих вороненых латах, ехал лорд Мортус, сразу за ним двигались Трокус и Риана. Черные рыцари и колдуны следовали за ними. В арьергарде колонны пристроились немногочисленные слуги, в задачу которых входили обязанности по обустройству лагеря и приготовлению пищи. Среди них находилась и Грыжа Антрекотовна, которая ехала верхом на могучем кряжистом тяжеловозе. С собой она везла личный котел, набор кастрюль, и разделочную доску, сделанную из щита убитого ею паладина. Конечно же, фартук из кожи дракона и любимый разделочный нож верховной кухарки были при ней. Прочие слуги со страхом взирали на нее, Грыжа же демонстративно не удостаивала их взгляда. Все ее мысли были заняты беглым гуляшом.