Мальсогов не знал Сазонова и Мальбродского... Надо было их показать друг другу...
Условились, что я выйду с ними на прогулку к известному часу и месту... Я их показал...
План наш был такой: по всей вероятности нам дадут двух конвойных. По уставу к ним не разрешалось подходить ближе чем на пять шагов. По приходе на место мы начинаем работу... Затем я выбираю подходящий момент и предлагаю конвоирам закурить... Если возьмут, то во время закуривания мы берем их за горло и отбираем винтовки... Если нет - нападаем... Чтобы действовать вместе, я поднимаю воротник. Это значит приготовиться... Затем двое из нас Мальгасов и я, берут одного... Сазонов и Мальбродсюй другого...
Здесь наши мнения расходились. Трое стояли за то, чтобы кончить конвоиров. Я был против этого. С самого начала я заявил, что не пролью лишней крови. Решившись на побег, я сознавал, что я уже иду против Бога иду на насилие, но идя на него, я хотел чтобы его было как можно меньше.
Я не хотел доводить насилие до предела, я не хотел крови, но ставя свою и чужую жизнь на карту, я не хотел и не мог проигрывать. Я убил бы только тогда, когда пришлось бы {178} делать выбор между нашей, и наших врагов жизнью. Я верил, что не для того меня Бог спасал, чтобы я стал убийцей.
Итак, красноармейцев брали с собой.
А дальше? Все зависящее от нас было сделано... Компас был... Карты так и не достали. Дальше, что Бог даст. Перекрестимся и на Запад...
17-ое ... Вечер...
Вдруг Сазонов просит отложить побег... Говорит, что он не приготовился... Почему? - Не мог закупить продуктов.
Между мной и им уже давно шел об этом разговор. Он уговаривал выходить с продуктами, то есть с салом и сахаром. Я был против этого.
Я знал слежку на Соловках и допускал, что нас могут обыскать в воротах, тем более, что идет Мальсогов, который за последнее время не выходил "за проволоку".
Я настаивал на том, чтобы не брать никаких продуктов.
Момент был решительный. Я знал, что откладывать нельзя. Мы идем в пятидесяти процентах на смерть и нужен подъем. Отложить - он пропадает, не вернется и дело пропало.
Я нажал... Потребовал... И Сазонов согласился... Ночь... Прошел к Мальсогову, спросил его все ли в порядке... Он ответил, что надеется устроить наряд... Мы простились, и я пошел спать...
Но не скоро удалось мне заснуть. Как только я разделся и лег на свои нары, ко мне пришел один из моих знакомых. Уселся... И начал мне рассказывать про свою любовь к одной из арестанток...
Мягко, стараясь его не обидеть, хотел прекратить это излияние, но ничего не помогало, он сидел и говорил...
Белая ночь... Манящая и зовущая... Барак, и, может быть хорошая, но все таки жалкая арестантская любовь...
А завтра? Завтра свобода... И там любовь... Настоящая, широкая, новая...
Уже солнце вставало, когда я заснул.
Утро... Сегодня бежать?!..
Да. И во что бы то ни стало... Уверенно ответил я себе...
Встал, умылся, выпил кипятку... Прошла поверка...
{179} "Бессонов, Сазонов..." Прочел командир роты, в наряде на работы, наши фамилии, почему то всегда стоявшие вместе...
Мы вышли...
Нас построили и повели к канцелярии...
Встретил моего ночного собеседника...
"Бессонов, что с Вами?.. Почему у вас так блестят глаза?.. По моему вы тоже любите..." Спросил он меня здороваясь.
Да. Я люблю... Свободу!.. Срывалось у меня с языка, но я удержался.
Вышел Мальсогов. Вижу одет особенно. Френч, а на нем плащ. Значить наряд есть.
Вызывает партию за партией... Люди выстраиваются. Конвой окружает их и уводит...
"Ну а теперь "на метелки"... Обращается он к нам. "У кого сапоги получше... Там мокро... Ну вот ты!.. Ты выходи!.." Указывает он на нас. "Ну и ты", ткнул он на кого то. Я посмотрел - какая то скуластая физиономия. Значит наряд не на 4, а на 5 человек, и это лишний...
Мы вышли...
"Конвоиров"!.. Крикнул начальник конвоя...
От строя красноармейцев отделилось два парня... Один небольшой, сухопарый. Другой - здоровый, краснощекий, широкий детина...
Эх, не повезло, подумал я. Обыкновенно бывали маленькие, а тут, как нарочно, такая детина!.. Ну и пускай его берет Сазонов, он хвастался, что выйдет один на один...
Теперь пройти ворота...
Двинулись... И сердце замерло... Я вижу, что в воротах стоит один из командиров рот. - Лютый враг Мальсогова.
Мальсогов за проволоку! - Подозрительно! Не пропустит, думал я. Задержит, обыщет... Арест... Стенка... Мелькало у меня в голове... На счастие он отвернулся.
Прошли... И отлегло...
Ярко светило солнышко... Нерв ходил... Начался разговор...
Шли кучкой... Конвоиры по бокам. Закуриваем... Конвоирам не предлагаем и как будто не обращаем на них внимания.
{180} Они сходятся и идут сзади...
Подходим к мосту на материк... Перешли... Закуриваем второй раз... Папиросы у нас хорошие. Предлагаем конвоирам... Отказываются. - Дело хуже...
"Ну где же будем ломать метелки?" Обращается к нам Мальсогов.
- "Дальше, товарищ десятник, я бывал на этой работе", отвечаю я.
Подходим к тому месту, где действительно обыкновенно ломают метелки...
"Вот здесь... Ну что ж покурим", в последний раз пробую я конвоиров.
- "Садитесь закуривайте", отвечают они. Ни им, ни нам не надо торопиться. Эта работа считалась легкой.
Сели, закурили... Идет разговор... Но голова в нем не участвует...