— Вовсе нет. Я надеюсь, ты купишь для меня дом.
— Дом?..
— Да, лучше на юге Ф’ранции.
— Флёр, опомнись! За мной не такой большой долг!
— А кто сказал, что мне нужен большой дом? — резонно заметила она.
Как всегда, беседа с Флёр заставила Драко почувствовать, что он долго, быстро, а главное — бесполезно метался по какому-то замкнутому кругу. Едва смолкла музыка, он извинился и отошел к столу с напитками, где дриада с кожей цвета молодой травки смешивала интересные на вид коктейли, дымящиеся и пузырящиеся. Едва он выбрал себе Май Тай и сделал большой глоток, как услышал над ухом голос:
— В этот раз без зеленого зонтика?
Это была Гермиона. Он приподнял бровь:
— Кто тебе это рассказал?
— Джинни, кто же еще? — рассудительно ответила Гермиона, вздохнула и поправила выбившуюся на лицо прядку.
— А где Гарри?
— Танцует с Чу, — округлила глаза Гермиона.
— Примирение врагов?
— Да нет, я думаю, она все понимает правильно, — пожала плечами Гермиона. — Уверена, он вернется, как только сможет. Драко… мне нужно тебе кое-что сказать.
— И что?
Она пистолетом наставила на него свой палец и, тыча его в ключицу сна каждое слово, отчетливо проговорила:
— Джинни не нравится Айдан Линч. Она пытается тебя достать. Ты ужасно ревнив, даже если ты не хочешь в этом признаться, а она очень упряма. Так что — ради Бога — подойди к ней и пригласи ее или же мы сейчас тебя схватим и выкрасим твою шевелюру в желтый цвет, чтобы ты начал свой седьмой учебный год, похожим на нарцисс, — кажется, ты их ненавидишь?
Драко склонил голову:
— Весьма творческий подход.
— Заткнись, Малфой.
— Мы с Джинни не можем ужиться рядом.
— Еще хуже вы уживаетесь порознь, — Гермиона подняла руку и слегка коснулась его щеки; по темному огню, мелькнувшему в ее глазах, он понял, что ей это было так же непросто, как и ему. — Просто подойди и сделай это.
И она отошла в сторону.
Обернувшись, Драко увидел покачивающихся в танце Джинни и Айдана. Наверное, не случайно Гермиона была так лаконична. Он секунду помедлил, набираясь смелости, — все, что он собирался сказать, должно прозвучать высокомерно.
Шагнув вперед, он положил Айдану руку на плечо:
— Я бы хотел прервать вас.
У обоих — и у Айдана, и у Джинни — был весьма удивленный вид, однако Джинни все же ухитрилась придать своему лицу выражение неудовольствия. Проигнорировав бормотание Айдана, Драко занял его место и, приобняв Джинни за талию, почувствовал, что в груди у него тут же потеплело. Он опустил глаза к ее лицу, раскрасневшемуся от танцев, к ее сияющим глазам… Ее волосы, цвета огня, просвечивающего сквозь бокал красного вина, лились ей на плечи, горя расплавленным золотом, — она никогда не было так хороша, как сейчас. Даже если с Джинни ничего не выйдет, — мелькнуло у него, — есть шанс на всю жизнь остаться любителем рыженьких…
После долгой паузы она наконец улыбнулась:
— Я видела, ты танцевал…
— Да. Спасибо, что вдохновила.
— Не могу понять, почему ты так беспокоишься. Ты прекрасно танцуешь… Взгляни на Гарри — он постоянно наступает Гермионе на ноги.
— Гермиона, — ответил Драко, — не отказалась бы, если бы он простоял на ее ногах весь вечер.
— А ты, — шепнула она ему на ухо, — отказался бы, если бы я простояла на твоих ногах весь вечер?..
— Боюсь, что нет.
Губы Джинни тронула улыбка, он почувствовал это.
— А почему?
— Это все из-за рыжих волос, я против них не могу устоять.
— Я думаю, Рон уже готов к танцам, — улыбнулась Джинни. — Если все дело в рыжих волосах.
— Боюсь, Рон ушел с той французской развратницей, — в тон ей ответил Драко. — Надо что-то делать.
Джинни чуть отклонилась, с подозрением глядя ему в лицо. Она уже не танцевали, от ее взгляда его кровь снова начала разогреваться…
— И что же? — спросила она.
— А вот это, — и Драко поцеловал ее.
Но его губы лишь успела коснуться ее губ и яркая вспышка пронзила его нервы, когда чья-то рука твердо легла ему на плечо. Распрямившись, Драко резко развернулся, готовый сказать незваному гостю, кто бы он ни был, все, что думает.
Однако это была она — стройная длинноволосая брюнетка в темно-рубиновом, глубоко декольтированном платье с золотой цепочкой, охватывающей талию и спускающейся на бедра, каждое звено которой было украшено золотым маком с рубиновым сердечком посредине.
— Салют, Драко, ты меня помнишь?
Драко вытаращил глаза, и хотел было сказать что-то не слишком вежливое, но что-то в его поведении заставило его остановиться: в ней было что-то неясно знакомое, хотя он не мог уловить, что именно.
— А вы, собственно, кто? — поинтересовался он, понимая, что это звучит невежливо, однако, с другой стороны, куда как более невежливо прерывать кого-то в такие интимные минуты.
— Я Рисенн Малфой, — в уголках ее губ появилась дразнящая улыбка. — Твоя кузина.
Драко прищурился.