Джинни смотрела на него, но в сумерках он не мог прочитать выражение ее лица.
— Ладно, забудь, — устало закончил он. — Придумай что-нибудь этакое. Скажи ей, что это я сказал.
И с этими словами он оттолкнулся от земли, пригнувшись и крепко держась за свой Всполох, и взмыл вверх, растворяясь в ночном небе.
Для Люция Малфоя в камере было вполне достаточно света, чтобы видеть круг, начерченный на полу его кровью. Разумеется, ему бы не позволили иметь волшебную палочку — ему пришлось вскрыть вену у себя на запястье своими собственными зубами, чтобы получить то, что ему было нужно. Но это было не самым худшим из того, что ему приходилось делать.
Осторожно двигаясь, он уселся в центре круга, тщательно расправив одежды вокруг себя. Затем он простер руки перед собой, держа в левой руке Эпициклический амулет своего сына, мерцающий тусклым золотом в слабом свете.
— Вокацио, — прошептал он и замер.
Помнил ли он еще, как сотворить это? Да. Да, конечно, он помнил.
— Вокацио, — начал он снова, и слова Призывающего заклятия теперь легко пришли ему на память. — Господин, у меня кое-что есть для Вас…
От Автора: Ну что? Я убила Дамблдора… Жаль! Или я убила Фаджа? *задумалась* Я ещё не решила.
Следующая глава: Куда сбежал Драко? Перешел ли он на сторону зла? (Что ж, он был бы суперзлодеем… с его-то мечом…) Что Люций сделает с Эпициклическим амулетом? Ничего хорошего, я вас уверяю. Я знаю, что говорила, что мы должны были выяснить в этой главе, обратимо ли любовное зелье, но я решила оставить это до 7-ой главы. Но ответ тут же, в письме от Снэйпа, которое держит Нарцисса. Заговорит ли Гарри с Гермионой? Почему Гермиона хочет, чтобы Гарри увидел книгу Лупина? Что стало с тем демоном? И где — Слитерин?
Ответы на эти и другие вопросы в 7-ой главе. О, и там ещё будет Снэйп.
— Оживимус, — прошептала Джинни. Веки Гермионы затрепетали и открылись. В ее глазах отражался лунный свет и искорки звезд. Несколько секунд она выглядела изумленной, но затем она резко села и обняла Джинни. Пораженная Джинни чуть не упала, но тоже обняла Гермиону.
— Всё хорошо, с тобой всё хорошо, — сказала она.
Гермиона продолжала сжимать ее руку, и Джинни увидела, что блеск в ее глазах не был отражением ночного неба. Это были слёзы.
— Он ушел? — спросила Гермиона — Да, ушел, — грустно ответила Джинни.
Гермиона отпустила руки Джинни. Множество чувств отражалось на её лице: надежда, печаль, тоска, замешательство, благодарность.
— И я рада, что он ушел, — яростно сказала она.
— Отлично, — ответила Джинни, вставая и протягивая руку, чтобы помочь Гермионе подняться. — Давай же, вставай.
— Хорошо, — сказала Гермиона, порывисто вздохнув. Она протянула руку Джинни, и спросила: — Он сказал что-нибудь? Ты видела его прежде, чем он ушел?
Джинни вздохнула: Он точно не…
— Ладно, забудь, — сказала Гермиона, быстро. — Мне лучше не знать.
Джинни, решила быть порезче с Гермионой, которая снова выглядела так, как будто вот-вот заплачет. Это очень странно, думала она. Гермиона была не только старше, но и сдержанней, чему Джинни всегда немного завидовала. Теперь, когда она, казалось, была слабее чем раньше, Джинни не только не чувствовала зависти, а даже хотела вернуть прежнюю Гермиону. Прежняя Гермиона знала бы, что делать. Эта же только и хотела сидеть и плакать о Драко. Джинни думала, что, если Гермиона скажет ещё одно слово о Драко, она вцепится ей в волосы.
Как только Джинни помогла Гермионе подняться, из-за кустарника появились Гарри и Рон. Оба мальчика запыхались, они были все в листьях и веточках. Рон заговорил первым:
— Гермиона, ты в порядке? Мы слышали, как ты кричала.
— Я в порядке, — ответила она, поворачиваясь так, чтобы не смотреть на них. — Я в порядке.
Джинни видела как выражение паники на лице Гарри, сменилось облегчением, которое в свою очередь сменилось совершенно пустым взглядом. Джинни взглянула на Гермиону, которая не смотрела на Гарри и пропустила смену эмоций на его лице. Тогда Джин снова взглянула на Гарри.
«Почему Драко смотрит на меня так же, как Гарри смотрит на неё?» — подумала она внезапно. «Это несправедливо».
— Где Малфой? — спросил Рон.
— Он ушел, — сказала Гермиона тоненьким голоском. — Он улетел.
Рон чертыхнулся и пнул ствол дерева.
Гарри покачал головой:
— Я не могу поверить, что ты позволила ему уйти, — сказал он, не смотря на Гермиону.
Лицо Гермионы помрачнело:
Я думаю, огромная шишка, быстро образующаяся на моей голове, может засвидетельствовать, — сказала она холодным тоном, — что я не позволяла ему уходить.
— Но он всё же ушел, — сказал Гарри, впиваясь в неё взглядом. — Не так ли?
Гермиона свирепо оглянулась.
Рон посмотрел вначале на Гарри, потом на Гермиону и закатил глаза:
— О, конечно, давайте теперь обвинять друг друга в том, чьей ошибкой было, что Малфой ушел.
Наконец-то мы все перессоримся, чего он собственно и добивался все время! Это будет только ему на руку!
— Подождите, — нетерпеливо воскликнула Джинни, и обратилась к Гермионе. — Кулон! Мы можем использовать его, чтобы найти Драко!
Гермиона покачала головой:
— Он взял его с собой.
— Он забрал его? — недоверчиво повторил Рон. — Почему? Почему он так глупо поступил?
— Я думаю, что это довольно очевидно, — устало сказал Гарри, — он не хотел, чтобы мы нашли его.
Сердце Джинни сжалось:
— Но мы должны найти его, — сказала она дрогнувшим голосом. — Он в опасности.
— Я думаю, ты путаешь опасность с возможностью опасности, — сказал Рон, но уже без злобы.
Гарри выглядел отчаявшимся:
— Лучше бы нам поговорить с Сириусом!