— А вот это я не могу заявлять с полной уверенностью, — тут же подхватил Драко. — Возможно, ты слишком высоко установил свою планку.
— Да я не о другом — почему Рисенн хотела со мной переспать?
— Может, её планка упала ниже некуда?
— Малфой…
— Ладно-ладно, — фыркнул Драко. — Ты имеешь в виду, почему она солгала? не знаю. Почему люди лгут? — понятия не имею. Не спрашивай меня, откуда берется в мире зло, почему люди издеваются над собачками, а замерзшие котята ложатся спать на голодный желудок. Словом, я ничего не знаю и, более того, — предполагаю, что уже поздновато для онтологических исследований Вселенной. А ежели ты о том, с чего бы Рисенн стала тебе врать, то, я думаю, возможно, причина в том, что ей твое лицо не понравилось.
— С моим лицом все в порядке, — возразил Гарри.
— На самом деле у тебя рот кривой — что, не знал? Когда ты улыбаешься, у тебя одна сторона выше другой. И… — Драко смягчился и заулыбался. — Признаться, я думаю, что она солгала тебе потому, что является сексуальным демоном. И, забравшись к тебе в постель… словом, мы понимаем, что должно было произойти дальше. Однако ты перебрал, Поттер, если помнишь. Я был бы здорово удивлен, сумей ты подняться, не говоря уж…
Гарри почувствовал, что заливается краской.
— Я понял, — быстро перебил он.
— Да, так вот — видимо, ты не сделал этого, а потому вопрос-то и не стоял, — это стало лучшей шуточкой Драко за последние несколько недель. Гарри почувствовал обиду. — Наверное, она расстроилась из-за недостатка интереса.
— Ну, — произнес Гарри, — она говорила, что ночью случилось нечто, никогда ранее с ней не происходившее.
Драко расплылся в улыбке от уха до уха.
— Думаю, все дело в том, что ночью как раз ничего и не произошло. Ну-с, я думаю, мы разобрали все вопросы, на повестке дня остался только один.
— И какой же?
— Почему же она так хотела с тобой переспать?
Гарри обиделся по-настоящему.
— Очень даже много народа хочет со мной переспать.
— Да ну? Ты что — проводил опрос? Только сразу вычеркни те шестьдесят бюллетеней, что подала за тебя Миртл.
Гарри что-то пробурчал себе под нос.
Драко лучезарно заулыбался:
— Да ладно, я тебя просто подзуживаю. Однако не могу не заметить тебе, что ты мало похож на глянцевое и сияющее сексуальное божество.
— Сияющее? — против своей воли развеселился Гарри.
— Согласно «Брюкам, полным огня», именно сияние составляет истинную суть этого явления.
— Если ты не прекратишь читать всякое дерьмо, Малфой, я буду вынужден принять меры. У тебя от этого мозги скоро стухнут.
Драко чуть дрогнул.
— Ничего не могу с собой поделать, — обеспокоено сознался он. — Это ужасно затягивает.
— Вот только не говори мне, что тебе и, правда, интересно, как Риэнн ухитрилась избежать тисканья этой злой как-её-там… — ну, той, грудастой, что в коже с головы до ног.
— Леди Стэйси? — оживился Драко. — Ну, это уже было тысячу лет назад… Тристан соблазнил леди Стэйси и связал её в её же собственной темнице лишней парой брюк. А потом они с Риэнн сбежали…
— … и жили долго и счастливо?
— Ничего подобного, он оказался злым братом-близнецом Тристана — Себастьяном…
— А в чем причина, что…
— Гарри! — перебил их взволнованный и тревожный вскрик. Обернувшись, Гарри увидел стоящую на входе Гермиону, держащую в руках охапку пергамента — Гарри узнал сделанную ею накануне копию Liber-Damnatis. Ее лицо было таким же белым, как и платье.
Драко взвился с пола, словно был легким дымком:
— В чем дело, Гермиона?
— Это насчет Рона, — она шагнула в комнату, и портрет закрылся за ее спиной. на бледном лице, с застывшим на нем умоляющим выражением, глаза казались очень темными и очень большими. — Я боюсь… Я имею в виду… Я нашла… Гарри, я думаю… — она глубоко вздохнула и сказала более спокойным голосом — Думаю, что знаю, что от него понадобилось Люциусу.
— И что же? — медленно поднялся навстречу ей Гарри.
— Помните, я говорила, что в последней части заклинания Четырех Благородных Объектов требуется живая кровь волшебника? — пояснила Гермиона. — Помнишь, я говорила, что для этого требуется живая кровь волшебника?
— Да, — кивнул Гарри, — но я подумал, что речь идет о крови темного мага.
А Рон — не темный маг. Даже если б он захотел, он еще слишком молодой, чтобы добиться в этом успеха…
Гермиона кивнула:
— Это слово, Чародей — оно значит могущественный темный маг. Однако, есть еще одно значение. Гарри с Драко стояли перед Гермионой, и Гарри боролся с желанием за что-то ухватиться, чтобы твердо стоять на ногах.
Наконец, Драко задал этот вопрос, ответа на который Гарри знать вовсе не хотел:
— И что же ещё оно значит?
— Оно значит «прорицатель», — произнесла Гермиона и прикусила губу.
* * *
В этот раз проникновение в прошлое напомнило ей падение в тёмную воду: что-то сомкнулось у нее над головой, и появилось ощущение, что она тонет. В миг, когда она, задыхаясь, вынырнула, приземлившись на колени, первым, что донеслось до нее, был его голос.
— О, нет, я ничего об этом не знаю, — голос звучал насмешливо и чуть легкомысленно, однако, оставался все тем же — слегка ленивым, осторожным, полным приглушенной тревоги. — Поднять мертвеца — вовсе не так сложно, как ты думаешь.
Головокружение ушло, Джинни подняла голову. Она стояла на коленках в узком проходе между двумя высокими стеллажами — похоже, полвека назад тут все располагалось совсем по-другому — к её же счастью, поскольку стеллажи весьма кстати прятали её от глаз тех, кто еще находился в помещении.
Голос Тома доносился откуда-то слева, она как можно осторожней качнулась в бок и глянула в просвет между двумя томами.