— И что с того?
— Это весьма неудобно.
— Месть не считается с удобствами, Люциус, — Том стиснул лягушку в кулаке, и та издала стеклянный визг. Том улыбнулся, как мальчишка, играющий с котёнком. — Они все страшно пугаются, Люциус, — чуть прикрыв глаза и спрятав наполненный яростью и ненавистью взгляд, промурлыкал он, — в тот миг, когда осознают, кто я. Я чувствую, как их предсмертный ужас входит в меня. Это меня вдохновляет… питает, Люциус. Успокаивает боль моей души…
Малфой поднял взгляд. Он давно знал и видел разного Тома, однако на его памяти тот никогда не задумывался всерьёз о своей душе — вне зависимости от того, болела она у него или нет.
— Ты недоволен, мой Лорд?
Лягушка все ещё дрыгалась в руке юноши. Том швырнул её на ковер. На его лице застыло раздражение.
— Я чувствую это сердцем. Эту… горечь. Пусть это не моё, а его сердце и его эмоции, но я испытываю что-то вроде фантомных болей, какие бывают у тех, кто лишился руки или ноги, и всё равно временами, словно, чувствуют их. Пусть боль мифическая, но от этого она не становится менее реальной. Я думал, что уничтожу её, накормив, но сейчас всё куда хуже, чем было…
Люциус был ошеломлён.
— Мой Лорд, я, конечно, не уверен, но…
— Я не могу перестать думать о ней, Люциус, все мои мысли только о ней… Жест прохожего, шёпот, закат цвета её волос — всё напоминает о ней. Это как болезнь…
Люциус почувствовал, что его брови поднимаются всё выше и выше и вот-вот коснутся волос.
— Ты влюблён?
— Вот ещё! — отрезал Том, сразу превратившись в подростка. — Я вненавижен. Да, Люциус, именно так, — лицо его обрадованно просветлело, — и есть лишь одно средство, способное меня исцелить.
— Хочешь её убить?
— Ни в коем случае, — Том приподнял тяжёлые веки, и сияющие глаза наполнились синим ядом, — я не хочу её убить. Я хочу её сломать, — его губы дрогнули, — и знаю, как это сделать. Это будет просто…
* * *
— Ты уже третий день почти не выходишь из комнаты, — произнёс Чарли. Облокотившись на коленки, он сидел на заваленном подушками и мишками диване и разглядывал сестру. — Мама уже беспокоится. С тобой всё в порядке?
— Всё замечательно, — Джинни старалась сдержать напряжение и нетерпение в голосе. Она причёсывалась за туалетным столиком. Сто раз с одной стороны, сто раз с другой — её определённо успокаивали эти монотонные движения. Не говоря уже о том, что волосам это было только на пользу: похожие на лист меди, они гладко стекали по спине. — Просто мне надо побыть в одиночестве, чтобы немного собраться с мыслями.
— Я понимаю, но всему же есть предел! Ты и вниз не всегда спускаешься, чтобы поесть: сидишь всё время взаперти и даже друзьям не пишешь…
— Я отправила сову профессору Снейпу, — буркнула Джинни. Это было сущей правдой: она отправила ему отросток flora fortis, что дал ей Бен, чтобы выяснить, существует ли шанс, что это компонент противоядия для Драко.
Ответная сова прилетела почти немедленно: «Благодарю вас, но это не то, что нам нужно».
После этого она залезла в кровать и пролежала там несколько часов кряду, натянув на голову одеяло.
— Я говорил о друзьях, а не о профессоре Снейпе, которого ты терпеть не можешь, — возразил Чарли. — Слушай, Джинни, ты не думай — я понимаю, почему в последнее время ты такая расстроенная: все мы…
— Ты о Роне?
— Ну, вы с ним всегда были близки, — в голосе Чарли появились какие-то детские нотки. — Ну, как я и Билл, Фред и Джордж… Ты и Рон…
— Перси и Эррол?..
— Перси всегда был сам по себе, — дипломатично откликнулся Чарли, но на губах его появилась улыбка.
— Чарли, я каждую ночь плачу из-за Рона, и ты об этом знаешь. Как и все мы.
— Да, я знаю. Просто… Слушай, Джинни, когда ты вернулась, я думал, ты поддержишь маму… Поможешь ей…
Джинни резко развернулась, всё ещё сжимая расчёску в руках.
— Я?! А почему именно я?! Как насчёт Фреда и Джорджа, которые постоянно торчат на кухне и отпускают глубокомысленные замечания? Потому что я — девушка? Так не честно, Чарли!
— Я такого не говорил, — пошёл на попятный Чарли, удивлённый её горячностью. — Может, ты поможешь как-нибудь по-другому?
— А можно мне поработать с профессором Люпиным и Сириусом?
Чарли раздражённо вздохнул:
— Джинни, то, чем они занимаются, очень опасно. Знаешь, что они делали сегодня утром? Обследовали место убийства с Шизоглазом Хмури.
— Убийство? — захлопала глазами Джинни. — И кто был убит?
— Да так, ты не знаешь, — один из приспешников Вольдеморта по имени Эйвори. Наверное, Пожиратели Смерти поспорили и не сошлись во мнениях. Я не думаю, что это из тех вещей, которые ты? должна…
— Не волнуйся, Том, я могу о себе позаботиться.
Рука Чарли застыла в воздухе на полдороги к её плечу.
— Как-как ты меня назвала?
Джинни наблюдала в зеркале живописную картину: Чарли, застывший с широко распахнутыми синими глазами.
— Чарли. Я думала, я сказала «Чарли», — пискнула она.
Но прежде, чем он успел ответить, дверь распахнулась и в комнату заглянула рыжеволосая миссис Уизли. Увидев Чарли, она слегка улыбнулась.
— Джинни, лапочка, там внизу тебя ждут. Твой школьный друг.
Выронив расчёску, Джинни повернулась к матери.
— Это…
— Нет, это не Малфой, — быстро перебила миссис Уизли. — Это рыжеволосая девушка с каким-то странным именем. Словно бы мальчишеским.
— Блез. Блез Забини, — поняла Джинни.
— Точно, — кивнула миссис Уизли. — Это твоя подружка?