— Завтра, — Гарри налил сока в стакан и шумно опустил кувшин на стол. — Когда мне не надо будет идти на встречу со Снейпом.
— У тебя постоянно что-то… — начала Гермиона.
— Не сейчас, — резко подвел черту Гарри, не взглянув на нее.
Гермиона замерла и замолчала. Джинни даже показалось, что она собирается заплакать — на ее памяти Гарри еще ни разу так не разговаривал с Гермионой. И никогда не смотрел на нее так. Когда она была ему другом, он смотрел на нее с какой-то нежной досадой, когда она стала его подружкой, он смотрел на нее, как на маленькое, но совершенно невероятное чудо. Теперь же он совсем на нее не поднял взгляда.
Гермиона медленно выпрямилась. Потом еще медленнее встала, держа в руке стакан с тыквенным соком. И вдруг, без всякого предупреждения, с силой хлопнула стаканом об стол. Он раскололся с грохотом взорвавшейся бомбы, осколки и брызги сока разлетелись в разные стороны.
Оглушенный, Гарри дернулся назад. За столом воцарилась мертвая тишина. Все вытаращили глаза.
— ГАРРИ ДЖЕЙМС ПОТТЕР, — во весь голос прокричала Гермиона. — Ты будешь разговаривать со мной. ПРЯМО СЕЙЧАС.
Гарри оцепенел от изумления. Рон, сидевший позади Гарри, благоразумно помалкивал. По нему тек тыквенный сок. Гермиона стояла, воинственно упершись руками в бедра, ее щеки полыхали, глаза подозрительно горели.
— Гермиона… — Гарри развернулся, накрыл ее руку своей. Выражение лица у него было удивленным и вопросительным, но без той отстраненности и холодности, к которой они уже успели привыкнуть. — Гермиона, может мы просто…
Дверь в Большой Зал с грохотом распахнулась.
Все повернулись взглянуть на мчащуюся по залу студентку — ей было лет четырнадцать, на ней был шарф Хаффлпаффа — черный с золотом. Или же там все-таки был красный — гриффиндорский — цвет? Мантия была насквозь мокрой, волосы тоже, по лицу лились слезы. Удивленный тихий шелест облетел весь зал, Джинни дернулась, дурное предчувствие резко ударило ее под ложечку — девочка бежала мимо столов студентов к преподавательскому столу.
Чарли уже был на ногах, он сбежал вниз и подхватил девочку, поймал ее, и Джинни увидела, что что-то красное на ее шарфе было кровью.
Теперь и другие преподаватели повскакивали, Чарли держал девочку за плечи, она что-то лепетала сквозь слезы, размахивая руками.
Все вокруг затихли и потянулись вперед, и в этой тишине ее чуть истеричный голос стал звонким и ясным:
— … на снегу, — сбивчиво бормотала она, задыхаясь. — У Северной Башни… там везде кровь… Я думаю – наверное, он уже мертв… Вы должны пойти… Мадам Помфри — и вы…
Даже с того места, где она была, Джинни увидела выражение шока на лице Чарли. Когда он заговорил, его голос дрожал от напряжения:
— Вы совершенно точно уверены, что это Драко Малфой?
Девочка с отчаянием и ужасом закивала головой.
— Да. Так столько крови, везде кровь, но это точно он, — она снова взорвалась рыданиями, — Я еще никогда не видела мертвых, — всхлипнула она, но Джинни уже ничего не слышала. Мир вокруг нее окрасился в тошнотворные серые тона, и, чтобы удержаться на ногах, ей пришлось вцепиться в край стола. Слева от нее раздался какой-то грохот: Гарри оттолкнул свой стул с такой силой, что тот с шумом опрокинулся на каменный пол. Гермиона в ужасе смотрела на него: он был абсолютно бел, в руке он сжимал висящее на шее Эпициклическое Заклятье.
— Он не умер, — произнес Гарри. — Нет… Я знаю…
— Гарри, — прошептала Гермиона, но Гарри кинулся ко все еще распахнутым дверям и выбежал вон из Большого Зала. Гермиона с совершенно пепельным лицом окинула взглядом стол с притихшими, оглушенными гриффиндорцами и кинулась следом за ним.
По Залу пронеслось удивленное жужжание. Джинни машинально повернулась к брату — Рон обошел стол и присел рядом с ней, взяв и крепко стиснув ее руку. Она опустила взгляд. Все вокруг нее пришло в движение: Чарли бежал к дверям, следом за ним — мадам Помфри с волшебными носилками под мышкой. Главы домов быстро шли к столам со своими студентами, несколько девушек бились в истерике и заливались слезами (среди них и Блез Забини). Джинни опустилась на свое место. Рон по-прежнему крепко держал ее за руку.
— Ты не можешь, — тихо произнес он, чтобы никто больше не мог его услышать. — Не можешь, — сдерживая рвущиеся на волю слезы, она кивнула, понимая, что так оно и есть.
Любовь и ненависть твои еще со мной,
У этих чувств не может быть предела.
Люби, чтоб стала легкой смерть моя,
И ненавидь, коль скоро ты так любишь.
Или пускай они умрут — не я,
Пусть я не победил — но ты со мною будешь.
Дозволь мне жить и заверши благое дело,
Любовь и ненависть твои еще со мной
Джон Доунн
Гарри и Гермиона уже стояли у лазарета, когда прибежала Джинни. Ей пришлось провести несколько мучительных минут, ожидая, пока хаос в Большом зале разрастется настолько, что ее исчезновения никто не заметит. Она помчалась прямиком к больничному крылу, а Рон с недовольством последовал за ней.
Неважно, в какой там форме Драко, в конце концов, они должны принести его именно туда. Даже если он… — но нет, об этом даже и помыслить было невозможно.
Дверь лазарета была закрыта, Гарри и Гермиона стояли в коридоре, погруженные в какой-то напряженный разговор. Приблизившись, Джинни поняла, что темные пятна на одежде Гарри были не следами растаявшего снега, а кровью. Он был весь залит кровью.
— Что произошло? — спросил Рон, переводя взгляд с одного бледного лица на другое. — Что с Малфоем?
Гермиона понуро пожала плечами:
— Мы ничего не знаем наверняка…
— Они нам ни черта не сказали, — ответил Гарри и, как рассудила Джинни, в приступе бессмысленной подростковой агрессивности, пнул ногой стену, уселся на пол и уткнулся головой в колени. Судя по его виду, он вовсе не желал, чтобы кто-нибудь сейчас находился рядом. Джинни бы уж точно не рискнула это сделать. Она взглянула на Гермиону:
— Ты его видела? — тихо спросила она. — Действительно все так плохо?
Гермиона покачала головой:
— Очень плохо, — понизив голос, словно желая, чтобы Гарри ее не услышал, она взяла Джинни под локоть и потянула к Рону. — Мы видели его, — все так же тихо продолжила она, и Джинни услышала в её голосе странное напряжение. — Он лежал на снегу, все вокруг было в крови. Ужас, сколько крови. Думаю, это натекло из его плеча — рубашка там была разодрана, кровь была в основном там… Гарри пытался остановить её и… — Гермиона прикусила губу. — Прибежали Люпин, Чарли, другие учителя и оттащили его прочь, мы не видели, что там они делали с Драко. Гарри пытался прорваться к нему, боролся с Люпиным, который держал его… Но Люпин очень силен. Чарли поднял Драко и положил его на носилки, а мадам Помфри отправила их в замок, все отправились туда же — и мы тоже, но нас оставили перед закрытыми дверями: они сказали, что мы будем только мешаться.
Рон тихонько коснулся ее плеча:
— И что они там делают?
Гермиона покачала головой:
— Не знаю.
Рон хотел сказать что-то еще, но в этот миг дверь лазарета открылась, и вышел Чарли. Шагнув в коридор, он тут же плотно закрыл за собой дверь. Вид у него был очень усталый, мантии не было, а вся его рубашка была в крови — и спереди, и на рукавах — он весь испачкался, пока держал Драко. Взглянув на них — на сидящего на полу Гарри и сбившуюся в кучку троицу, он произнес:
— С ним все будет хорошо.
Джинни вздохнула, испытав невероятное облегчение, словно несколько часов ей что-то не давало дышать.