Благие намерения ведут в Ад.
Артур плохо спал в эту ночь и поднялся на ноги с ранним рассветом. Чтобы взбодриться, он решил искупаться в океане. Воспользовавшись электронным ключом, он спустился по лестнице и вышел из Замка. Прошёлся по берегу и вдруг увидел человека.
У кромки воды на белом камне сидел Мессия. Артур удивился — совсем не ожидал он встретить тут его. Он подошёл и присел рядом. Минуту они помолчали, потом Мессия спокойным и даже потухшим голосом заговорил:
— Мне запретили проповедовать. Хозяин сказал, что мои проповеди плохо влияют на больных. Он потребовал от меня отказа от проповедей, обещая иначе запереть меня в комнате. И я смалодушничал, я согласился…
Они снова помолчали. Мессия задумчиво перебирал чётки, смотря себе под ноги. Потом он поднял голову и продолжил:
— Какие главные новости в человеческом мире? Их две: прогноз погоды и курс валют. Все остальные новости сиюминутны, а эти непреходящи, как вечные ценности человечества.
— Земля притягивает человека. Она порождает его и возвращает в своё лоно.
— Человек живёт как трава. Но если траве не дано оторваться от земли, человеку это иногда удаётся.
— Проблема в том, что любой прыжок заканчивается падением. И чем выше прыжок, тем больнее падение. Земля ревнива к своей собственности. Она наказывает за попытку к бегству.
— История Икара вносит коррективы в известную поговорку: рождённый ползать, летать не может. Рождённый ползать может летать. Но будет за это наказан.
— Однако всегда существовали люди, которых это не пугало. Есть в душе человека сила более властная, чем жажда существования — это жажда жизни. Жизнь как альтернатива существованию.
— Свеча может пролежать сотни лет в укромном уголке, а может сгореть за час. Жизнь — это горение. Существование есть только предусловие жизни.
— Жизнь неотделима от смерти. Что горит — сгорает. Жизнь не боится смерти. Боится смерти существование.
— Человек желает счастья. Это так естественно, что многие считают его смыслом жизни. Просто счастье все понимают по-разному, отсюда и разные смыслы. Можно говорить о счастье травы. Но счастье горящей свечи безмернее, хотя трава об этом может не знать.
Он замолчал, глядя на восстающее из океана солнце.
— Как вы вышли из Замка? — спросил Артур.
— Через стену в саду.
— А-а! Знаю это место. Но обратно вы там не сможете залезть.
— А я не хочу обратно. Я хочу… — он замолчал.
Артур взял его за руку.
— Пойдёмте, я проведу вас в Замок. Если вас увидят здесь, вас снова запрут.
Мессия с тоской в глазах посмотрел на Артура.
— Зачем мы здесь? Зачем мы длим своё существование? Если невозможна жизнь, следует выбрать смерть.
Он встал и пошёл в воду. Артур вздохнул и, сняв рубаху, пошёл следом. Когда вода была уже по пояс, Мессия остановился.
— Оставьте меня! — приказал он.
— Я не дам вам утонуть.
— Оставьте меня!! — повторил Мессия.
— Слушайте, считайте, что вам сегодня не повезло. Сегодня я вам не дам умереть. Давайте, вы это попробуете сделать как-то в другой раз.
В Замок они вернулись вдвоём.
Открыв дверь в свою комнату, Мессия остановился и, посмотрев в небо, сказал:
— Как синяя стрелка компаса неудержимо поворачивается к северу, так душа моя неудержимо поворачивается к Господу.
И закрыл за собой дверь.
Артур тоже пошёл в свою комнату, вспомнив, что он ещё не завтракал.
Через полчаса он снова вышел во двор.
К нему подошёл Адам, взял его под локоть и повёл по коридору.
— Сделай вид, что мы просто гуляем. Мне надо тебе кое-что сказать, а в комнатах у стен есть уши.
Они сделали один круг по коридору, прежде чем Адам начал говорить.
— Я закончил настройку телепорта. Мы можем сегодня же ночью покинуть Замок.
— Вдвоём?
— Да. Надо спешить. Демон ходит за мной по пятам, кажется чего-то подозревает… Мне нужно знать — ты согласен или нет. Да или нет?
— Конечно, да! Но…
— Но?..
— Я считаю, что мы должны взять с собой Паскаля.
— Ты говорил ему?
— Нет. Я обещал вам, что никому не скажу. Но, мне кажется, он согласится.
— Чем больше людей вовлечено, тем выше вероятность провала. Если нас схватят, в следующий раз сбежать будет гораздо труднее. Ещё раз — ты со мной?
— Да, — тихо ответил Артур.
— Тогда сегодня ночью ты должен быть в мастерской. По лестнице иди осторожно, не буди Демона. Всё! Жду тебя в полночь.
— Как я узнаю, когда будет полночь?
Адам снял с руки часы и сунул их Артуру в карман. Пару минут они прогуливались молча. Артур задумался. По нему было видно, что что-то тяготит его. Наконец он сказал:
— Мне кажется, мы с Паскалем близки к тому, чтобы стать друзьями. Мне не хочется оставлять его здесь.
— Паскаль — хороший малый, но он болен, — понимающе кивнул Адам. — Я наблюдаю его уже год, что нахожусь здесь. Молодая жизнерадостная энергия чередуется с приступами депрессии, как прилив и отлив. На него трудно положиться, поэтому я не хочу брать его с собой.
Потом они прошли в комнату Адама в Замке. Это была такая же комната, как у Артура, только в западной башне. На входной двери белой краской была нарисована цифра восемь.
Они зашли в комнату. Артур огляделся — комната была очень похожа на его комнату. Только слышался какой-то мерный гул. Видя, как Артур озирается в поисках источника шума, Адам кивнул.
— Прямо под моей комнатой, в подвале, работает дизель-генератор. Аж пол вибрирует. Это меня здорово раздражало, пока я жил здесь. Тебе повезло, что твоя комната в другой башне Замка.
Пока Адам разбирал свои вещи, Артур подошёл к книжной полке и стал рассматривать книги.
— Я у себя нашёл, — сказал он, — одну забавную книгу. Называется — «Собрание возможных миров». По вечерам читаю её.
— Ну и что пишут?
— Разные представления людей о том, как устроен мир.
— А он устроен? По-моему, проблема как раз-таки в том, что он не устроен…
Артур мысленно согласился. Он сел на стул возле столика, посмотрел на Адама и спросил:
— Адам, а как вы относитесь к «Сокровенной Книге» Паскаля?
— Да ерундой он занимается. Лучше бы манускрипт Войнича расшифровал.
— Ну! — это ему не интересно. Все уже сошлись на мнении, что это средневековый учебник фармакологии. Паскаль ищет книгу Бога, хоть и не считает себя верующим… А разве учёные, со своей «Теорией всего», не ищут то же самое?
— Знал бы ты, сколько было на моей памяти этих «Теорий всего»! Они надувались и лопались, как детские шарики.
Артур взял с полки затрёпанную книжку «Туманность Андромеды» Ефремова.
— Читаете нашу фантастику? Наверно забавно для вас?
Адам посмотрел в его сторону и улыбнулся.
— Мне нравится фантастика. Она поднимает настроение. Её нельзя читать без улыбки. Это единственный вид литературы, который меняет со временем свой жанр. Из научно-фантастической она становится юмористической.
— Что, так всё плохо? — с иронией вопросил Артур.
— Люди летят в звездолётах, воюют с инопланетянами, по-прежнему влюбляются и рожают детей… Конечно смешно… Будут и звездолёты, и другие миры. Вот только летать в этих звездолётах будут уже не люди.
Артур рассеянно стал листать книгу.
— Можно серьёзный вопрос? — спросил он.
— А до этого все были несерьёзные? — улыбнулся Адам. — Конечно можно.
— Есть ли у человека душа? Пусть не бессмертная, но душа? Или человек, как считает Андрон, — биологический механизм?
Адам задумался.
— Это вопрос из разряда — есть ли на свете Бог? Оба возможных ответа недоказуемы… Душа… Как по-твоему — есть душа у животных, у птиц, у рыб?
— Иногда мне кажется, что есть.
— А у компьютера, который обыграл чемпиона мира по шахматам?
— Нет! — возмутился Артур. — Компьютер — это железяка, как говорит Сократ про ноутбук Паскаля. Станислав Лем сказал: «компьютер, обыгравший чемпиона мира, не знал, что он играет в шахматы, и не знал, что он выиграл».
— Вот-вот… — покачал головой Адам. — Сэйны, сменившие людей и эмэнов, — это те же компьютеры, только с руками и ногами. Они не знают слова «душа». А те немногие из них, кто изучал историю человеческой цивилизации, знают, что это одна из человеческих иллюзий.
— Самое печальное, что формально Андрон прав, — продолжил он. — Даже в ваше время, это хорошо видно по тому, как искусственный разум начинает обгон человека. Компьютеры уже сочиняют музыку, пишут стихи, водят машины, играют в шахматы и го. Многое они уже делают лучше человека. Со временем, они будут всё делать лучше человека. Человек в этом мире станет не нужен. Он будет сопротивляться, но он обречён. Он погибнет не потому, что злой искусственный разум его поработит, он погибнет потому, что станет ненужным, — бесполезной вещью, без которой в мире можно обойтись… Компьютеры лишают человека, придуманного им, божественного происхождения. Они ставят его в ряд вещей, и в этом ряду человек сильно проигрывает в сравнении. Компьютеры не стесняются того, что они вещи. Они доказывают человеку, что и он — вещь, и вещь бесполезная… В этом есть какая-то ирония. Надо было создать искусственный разум, чтобы он доказал тебе, что ты такой же, только хуже.
— Вы не считаете себя личностью? — растерянно спросил Артур.
— Я-то как раз считаю… Наука не считает меня личностью.
— Тогда к чёрту эту науку!
— Вижу живого человека, — засмеялся Адам. — К чёрту послать науку не легко. Мы сильно зависим от неё.
— Для науки человек уже не является «чёрным ящиком», — продолжил он. — Она готова рассчитать человека, как биологический механизм, показать, как сигналы органов чувств трансформируются в биокомпьютерном мозгу в ответные сигналы, которые мы, ничтоже сумняшися, считаем проявлением своей свободной воли. Наука уже свергла человека с его постамента создания Божьего, с уникальной душой и правом на бессмертие оной. Единственное, что остаётся человеку, это послать науку к чёрту. Можно вежливо: «вы, госпожа Наука, конечно умная тётя, и мы прислушиваемся к вашим советам, но насчёт нас вы, ей-богу, заблуждаетесь».
— Человек нормальный, — продолжил он, — про Андрона не говорим, до конца будет сопротивляться мысли, что он — биологический механизм. Признание себя механизмом, для человека равнозначно самоубийству. Никому не интересны переживания какого-то «механизма»… Человека делают его иллюзии, его вера. Никуда не уйти от веры. Это может быть вера в одно, в другое, в пятое-десятое, но без неё не обойтись.
— И во что верите вы?
— Это долгий разговор. Давай не будем сейчас об этом. Ограничимся тем, что «механизмом» я ни себя, ни тебя не считаю.
— А Андрона? — заулыбался Артур.
— И его тоже. Слишком сложен, даже для сложного механизма. Зачем, спрашивается, «механизму» заботиться о, грядущей за нами, муравьиной цивилизации?
Адам застегнул сумку, повесил её на плечо и оглядел комнату, словно прощаясь с ней.
— Идём! Нас ждут великие дела, — с лёгкой иронией сказал он.
Они вышли из комнаты и Адам закрыл дверь.
— Почему у вас на двери цифра восемь? — поинтересовался Артур. — На других дверях нет номеров.
— Может быть, я — китаец? — усмехнулся Адам. — Они любят цифру восемь.
— На китайца вы не похожи, — засмеялся Артур.
— А я латентный китаец, — продолжил шутку Адам.
— Нет, серьёзно — что значит эта цифра?
— Это мой талисман. Расскажу как-нибудь потом. Мне надо идти. В полночь жду тебя, как договорились. Смотри, не проспи.
Они попрощались. Адам отправился в мастерскую, а Артур сел за столом рядом с «Мыслителем» и задумался.
Солнце стояло уже высоко. Во дворе никого не было, только Сократ совершал свою обычную прогулку с невидимым собеседником. Сидя за столом, Артур долго думал. Чёрный кот лежал на траве, старательно вылизывая бока и лапы. Наконец, Артур принял решение, встал и пошёл к комнате Паскаля. Дверь была не заперта, но в комнате Паскаля не было. Артур подошёл к Сократу и тронул его за руку. Сократ остановился, посмотрел на Артура и спросил:
— Если человек не помнит свои предыдущие жизни, может ли он рассчитывать на последующие?
Повернулся и пошёл дальше. Артур снова догнал его, взял за руку и, прежде чем тот заговорил, протолкнул свой вопрос:
— Вы не знаете — где Паскаль?
Сократ на секунду задумался.
— Они с Андроном пошли в сад, собирать яблоки.
Артур отправился в сад. Паскаля он нашёл на полянке. Тот лежал в траве, закинув руки за голову и мечтательно глядя в небо. Артур сел рядом.
— Мне нужно с тобой поговорить.
— Говори.
— Обещай, что это останется между нами.
— Что такое? Ты хочешь рассказать мне страшную тайну?
— Нет, без шуток… Есть возможность бежать отсюда. Я предлагаю тебе побег.
— Побег? Куда — в океан? На рыбацкой лодочке с вёслами? Ты серьёзно?
— Нет, не на лодке, и не на большую землю, а ещё дальше.
— Ещё дальше? Это на Луну или на Марс?
Паскаль сел и смотрел на Артура с улыбкой.
— Выслушай меня серьёзно, — Артур волновался. — Адам сделал машину времени, и сегодня ночью мы с ним отправимся в прошлое. Я предлагаю тебе бежать с нами.
Паскаль посерьёзнел.
— В прошлое? Почему в прошлое?
— Не знаю, так решил Адам. У него там есть какие-то дела.
— А впрочем — какая разница! Лишь бы подальше от гнезда кукушки. Я бы с удовольствием сказал «спасибо за рыбку» и свалил отсюда куда угодно, хоть на край Вселенной.
Артур обрадовался.
— Вот хорошо! Тогда сегодня вечером, когда взойдёт луна, приходи в мою комнату. В полночь мы выйдем из Замка. У меня есть электронный ключ от дверей.
На поляну вышел Андрон с корзиной яблок и разговор закончился.
Вернувшись во двор, они перебрали собранные яблоки. Мелкие переложили в одну корзину, крупные в другую.
— Мелкие пойдут на компот, — объяснил Андрон. — А крупные я порежу на дольки и повешу сушиться на нитку — зимой тоже будет компот.
— У нас зиму отменили, — меланхолично заметил Паскаль. — Приказом Хозяина.
— Но зима от этого не исчезла, — резонно ответил Андрон.
— И вообще здесь всё верх дном, — также меланхолично добавил Паскаль. — То, что мы называем зимой, здесь называют летом.
Сзади подошёл Демон и положил руку на плечо Артура.
— Хозяин хочет поговорить с тобой.
Они пошли к лестнице. Демон открыл дверь и молча указал рукой наверх. Артур пошёл вверх по лестнице, ощущая на спине тяжёлый взгляд Демона. Поднявшись на третий уровень, он сразу увидел Хозяина. Тот стоял в коридоре, напротив своего кабинета и задумчиво смотрел в окно. Артур подошёл, и Хозяин повернулся к нему.
— Вот уже десять лет я не покидаю остров, десять лет не был на большой земле… Иногда так хочется вспомнить молодость, пройтись по знакомым с детства местам. Но потом понимаю, что это невозможно. «Нельзя войти в одну и ту же реку дважды.» Там уже всё поменялось… Другие люди, другие дома, другие времена — всё другое. Нельзя вернуться в детство. Лучше и не пытаться.
Он открыл дверь в свой кабинет и зашёл. Артур зашёл следом.
Они уселись в кресла и некоторое время молчали. Хозяин рассматривал какие-то бумаги на столе.
Наконец Хозяин с лёгкой улыбкой внимательно посмотрел на Артура. Потом взял сигарету, прикурил, откинулся в кресле и мечтательно произнёс:
— Эх, молодость, молодость! Сколько чудес обещает она нам. Приятно вспомнить и грустно понимать, что она уже не вернётся.
Он, с видимым удовольствием, предался воспоминаниям.
— В молодости я любил ездить поездом. Лежишь на верхней полке, смотришь в окно — мелькают поля, реки, деревья… И этот завораживающий, магический стук колёс. Ты-дым, ты-дым, ты-дым, ты-дым, ты-дым, ты-дым… Ритмичный, успокаивающий, дающий уверенность, что ты куда-то едешь, и там, куда ты едешь, конечно всё будет ещё лучше, ещё прекрасней… Не так ли и мы на нашей Земле едем куда-то в будущее в общем плацкартном вагоне, и мечтаем, что там в этом прекрасном будущем наше счастье?.. А некоторым вот неймётся, — он снова посмотрел на Артура, — бегают по коридору, беспокоят сонных пассажиров: «Скажите, а куда мы едем? Куда идёт поезд?» Пока не найдётся мудрый проводник, который ответит им: «Не знаю. Да какая вам разница? Всё равно вы все сходите раньше.»
Артура смутил ироничный взгляд, направленный на него. Он не понимал к чему клонит Хозяин.
Хозяин неожиданно поменял тему.
— Я заметил, вы сблизились с Адамом. Что он вам рассказывал о себе?
Артур замялся.
— Ничего особенного… Нет, он рассказывал о будущем. Как ему там было неуютно, и он решил отправиться в прошлое.
— А зачем он отправился в прошлое — он вам говорил?
— Нет. Об этом ему явно не хотелось говорить.
Хозяин задумался.
— Тёмный для меня человек, этот Адам. Не понимаю я его намерений, и не могу ему довериться… Что вы делали в его мастерской?
— Пили чай, разговаривали. Он показал какое-то странное устройство и сказал, что это новый источник энергии, который может заменить дизель-генератор в Замке.
Хозяин испытующе глядел на Артура, и было непонятно — верит ли он ему?
— Вы не умеете врать, — в конце концов сказал он. — Когда врёте, глаза прячете.
Он хитро улыбнулся.
— Знаете поговорку: «врёт на голубом глазу»? Вот этого умения у вас нет. Ну ничего, может быть ещё научитесь.
В дверь постучали. Хозяин поднял голову. Дверь приоткрылась и заглянула Офелия.
— Вы здесь? Пойдёмте обедать. Артур, мальчик мой, ты почему не бреешься? У тебя сломалась бритва?
Артур покраснел и не нашёлся — что сказать?
— В самом деле, молодой человек, вы себя запустили, — пожурил Хозяин.
Он достал из ящика стола электрическую бритву и положил её перед Артуром.
— Мы сейчас придём — сказал он Офелии.
Офелия прикрыла дверь, а Артур, найдя розетку, побрился первый раз с тех пор, как попал в Замок. После этого он с Хозяином направился, в уже знакомую ему, столовую.
За столом Хозяин был словоохотлив. С аппетитом вкушая еду, он рассказывал забавные случаи из своей практики.
— Вы интересуетесь философией? — спросил он Артура. — Я люблю философию… Религия омрачает ум человека, а философия раскрепощает его. Философия — это жизнь ума… У нас тут был забавный больной — простой крестьянин, спокойный, молчаливый. Банальный ум, про таких говорят: двух слов связать не может. Так у него тоже была своя философия. Иду я как-то по двору, смотрю — сидит на скамье, перед ним ведро с водой, а в ведро он закинул удочку. Я заглянул в ведро — ничего, кроме воды, там нет. Спрашиваю: что, рыбак, много сегодня поймал? Он посмотрел на меня, поджал губы и с грустью сказал:
— «Не клюёт!.. Я свежий хлебный мякиш на крючок насадил. Не клюёт, зараза! Надо бы червей накопать, тогда обязательно клюнет!»
Хозяин засмеялся.
— Мне потом другой врач разъяснил, что всё не так просто… Тут не просто сумасшествие, тут философия! — он поднял указательный палец вверх. — Всякое сумасшествие имеет свою философию. И наоборот… Он ведь как считает? Всё на свете должно иметь свой смысл. Смысл удочки ловить рыбу. Если отнять у неё это, то вообще непонятно, что она такое и зачем она существует?.. И не важно — есть ли в ведре рыба? Важно, что удочка имеет смысл.
Хозяин закончил с супом и взял тарелку с картофельным пюре и котлетами. Офелия ласково смотрела на Артура, пододвигая ему всё, что было на столе.
— Философией наполнено всё, — продолжил Хозяин. — Есть философия бумажная, заумная, а есть философия бытовая, земная. Есть даже философия приготовления пищи… Человек такое существо, любит пофилософствовать.
Он налил себе вина.
— Философия и наука — две сварливые сестры, ревнующие друг к другу. Философия прикидывается наукой, но втайне посмеивается над ней. Наука же презирает философию за её книжность и требует вещественных доказательств. Тем не менее сестры неразлучны и неплохо друг друга дополняют… Наука с философией связаны, как телега и лошадь. Но учёные спорят с философами — кто из них лошадь?
— Спасибо, дорогая, — Хозяин поднялся из-за стола. — Ева уже покушала?
— Да, я её уже покормила, — ответила Офелия и принялась убирать со стола.
— Спасибо, матушка, — сказал Артур, и Офелия светло улыбнулась, даже морщинки на мгновение разгладились.
Хозяин с Артуром вернулись в кабинет. Хозяин удобно уселся в кресле и закурил.
— Я расспрашивал Адама о будущем… Интересно всё же — куда мы движемся? Он недоволен тем, куда ушла цивилизация… А мне хотелось бы самому посмотреть на всё… Но жить я бы там тоже не захотел.
Он вздохнул.
— Обидно, что для будущих людей мы, возможно, всего лишь бесхвостые обезьяны. Вот хотел у него спросить, да забыл — есть ли в будущем зоопарки? И есть ли в этом зоопарке клетка с надписью: «homo sapiens»?
Потушил сигарету и посмотрел на Артура.
— Вы бы хотели жить в будущем?
— Я бы хотел жить в понятном мире, и неважно — в каком времени, — ответил Артур.
— Мир предельно понятен, для меня во всяком случае, — парировал Хозяин.
— «Предельно понятен»? Это значит — впереди у нас только черви?
— Ну не знаю — как у вас? А у меня впереди — только рыбы. Я завещал похоронить себя в океане… «Бог стал человеком, а человек рыбой.» Всё нормально. В мире есть порядок. Он нам может не нравиться, но он есть… Рыбу поймает другой человек, съест, и рыба вновь станет человеком… Круговорот человеко-рыбы в природе.
— И вы… не верите в бессмертие души? — тихо спросил Артур.
Хозяин удостоил его взглядом, полным сожаления.
— Я верю в Разум… Как бы забавно это не звучало из уст врача психиатрической больницы.
Он размял с хрустом пальцы и вдруг неожиданно для Артура спросил:
— Скажите мне, — что лежит на круглом столе?
Артур озадаченно стал озираться, оглядывая комнату.
— На каком столе? Я не вижу никакого круглого стола.
— Удивительно, правда? Вы не видите то, что от вас всего в нескольких шагах, вот за этой стеной, в соседней комнате. Хотите, скажу почему? — вас там нет.
— Ну и что?
— Ничего. С этим трудно поспорить, да вы и не спорите. Вы считаете это понятным, и оно не печалит вас. Ну, так будьте последовательны. Если вы уверены, что всего через несколько метров — вас нет, вам придётся признать, что всего через несколько лет — вас тоже нет. Это принцип: конечность конечного. Иначе говоря, конечное в пространстве не может быть бесконечным во времени. Если хотите найти себя после смерти, для начала найдите себя в соседней комнате.
— Меня тошнит уже от ваших разговоров о Боге, — продолжил он. — Я смотрел это ваше судебное заседание, как комедию абсурда… Вольтер говорил: «если бы не было Бога, его следовало бы выдумать». А я говорю: если бы Бог был, ему следовало бы поставить двойку и выгнать из класса — за это убогое сочинение.
Он очертил рукой всё мироздание.
Артур пожал плечами.
— Я не считаю мир убогим. Он прекрасен. Жесток, но прекрасен.
Хозяин решительно поднялся.
— В вашем возрасте и я так считал. Не буду вас больше задерживать, — и указал на дверь.
Артур вышел из кабинета и закрыл дверь. Он уже хотел уходить, но заметил стоящую в коридоре Еву. Она пристально смотрела на него, а потом поманила рукой. Артур подошёл к ней. Ева взяла его за руку и завела в комнату.
Это была детская комната — просторная, светлая, окрашенная в голубые и розовые тона. На полу лежал мягкий, ворсистый ковёр. На окне колыхались на ветру лёгкие тюлевые занавески. На столе, под окном, стояла ваза с фруктами. Напротив стола, у стены, на деревянном комоде стоял большой, узкий, но длинный аквариум, где в причудливых водорослях плавали разноцветные рыбки. Верхняя подсветка делала картину просто волшебной. Артур невольно залюбовался и представил — как ещё чудесней это выглядит ночью, в темноте; как Ева перед сном наблюдает уже лёжа в кровати этот волшебный мир. Ему по-хорошему стало завидно.
Ева уселась на кровать, болтая ногами. На кровати, прислонившись к стенному ковру, сидели две красивые куклы. Одна была в подвенечном платье, с ажурным венчиком на голове, другая напоминала Лару Крофт, с ковбойской шляпой за спиной, с кольтом на боку.
— Это Лара, — тут же подтвердила его догадку Ева. — Она серьёзная и строгая. А это Элис, — она показала на невесту, — Она болтушка и хохотушка. Они такие разные. Но они дружат вместе и со мной. Они родились и жили в Америке, а теперь живут у меня.
Ева влюблённо смотрела на своё богатство.
— Я их обеих люблю и кладу спать с собой, хотя папа ругается.
Она залезла на кровать с ногами, усевшись между подружками. Артур присел на стул рядом.
— Ты рассказываешь им сказки? — Артур вспомнил про «снежную королеву».
— Не-ет! Они уже взрослые девушки. Я им рассказываю свои сны. А они мне рассказывают свои.
— И что снится Элис и Ларе?
— Элис снятся цветные сны, а Ларе — чёрно-белые. И каждый сон они проживают новую жизнь. Вот вчера Элис снилось, что она вышла замуж за короля Артура и уехала в Англию.
— Король Артур наверно уже старенький? — засмеялся Артур. — Он родился очень давно.
— Никакой не старенький — ты всё путаешь! Он живёт в большом замке, больше, чем наш, и у него большой круглый стол, вокруг которого сидят рыцари. Такие, как на картинках в книге, что я читала.
— Ну а что снится Ларе?
— Ей снятся приключения. Вчера она организовала новый крестовый поход, чтобы освободить Иерусалим от сарацинов.
— От сарацин, — автоматически поправил Артур. — Так вроде уже освободили давно? — удивился он.
— Не давно, а вчера. Вот Лара и освободила.
— Ну слава богу! Надеюсь, на этом крестовые походы закончатся… А что снится тебе?
Ева призадумалась.
— Мне снилось, что я умерла… а потом родилась заново. Вроде бы в этом же Замке, но вокруг почему-то леса и поля, а по ним скачут всадники, и хотят захватить наш Замок. Я испугалась и быстро проснулась…
— Какая насыщенная у тебя жизнь во сне…
— Мама говорит — это у меня душа растёт. Во сне она проживает много жизней.
Ева спрыгнула с кровати, подошла к столу, взяла из вазы две груши. Одну протянула Артуру, со второй снова залезла на кровать.
— Давай сыграем в города и страны, — предложила она. — Ты называешь город или страну, а я называю другое, на последнюю букву твоего слова. Начинай!
— Лондон — сказал первое, что пришло в голову, Артур.
— Номэн, — тут же ответила Ева.
— Это страна или город? — удивился Артур.
— Это большой город на реке Слоувотер. Там живут все животные, и кошки, и собаки, и тигры, и медведи, только люди там не живут… Не отвлекайся, давай на букву «Н».
— Никарагуа, — выдал Артур.
— Аверленд, — не задумываясь ответила Ева.
— Аверленд? А это ещё что?
— Это страна такая на острове. Там живут звери и глэды — весёлые, добрые карлики, вроде гномиков, только добрее. Вот у меня её карта висит, — она указала на листок бумаги, прикнопленный возле кровати.
Артур поднялся посмотреть на него. Цветными карандашами на листке был нарисован остров причудливой формы, похожий издали на конскую голову. По острову текли голубые реки. Вдоль них простирались тёмно-зелёные леса и коричневые горы.
— Я не знаю эту страну, — сказал Артур, рассматривая «карту». — Значит, я проиграл… А ты красиво рисуешь.
— Меня Маркус учил, я ему за это цветные карандаши подарила и бумагу.
— И где тут город Номэн?
— Да вот же он — посреди острова! — показала пальцем Ева.
— И как там звери живут, не обижают друг друга?
— Нет, они мирные! В реке много рыбы и все звери сытые.
— Ну, рыбная диета может и надоесть, — подумал Артур, но сказал совсем другое.
— Возможно в моём детстве тоже был свой остров, я уже не помню… Наверно у каждого маленького человека есть свой таинственный остров, своя таинственная страна, где звери могут жить мирно в одном городе, где живут маленькие, добрые глэды, где голубые реки, зелёные леса и высокие горы, где только радость и жизнь без конца и без края. Но… Когда маленький человек взрослеет, его таинственный остров уходит под воду.
— Как Атлантида? — выдохнула Ева.
— Да, как Атлантида. Человечество ведь тоже было маленьким, и у него тоже был свой таинственный остров. А когда человечество повзрослело, остров ушёл на дно океана, и найти его теперь нет никакой возможности.
— Значит, не надо взрослеть, — сделала вывод Ева.
Попрощавшись с Евой, спускаясь вниз по лестнице, Артур случайно опёрся на решётку двери второго уровня, и она зашаталась. Дверь оказалась не заперта. Он не удержался от искушения и зашёл на второй уровень, прикрыв за собой дверь. Дверь привычно щёлкнула. Артур тут же попробовал её открыть — теперь дверь была заперта!
— Ну вот! Попался в клетку, — мелькнуло в голове.
Прислушавшись к тишине, он осторожно пошёл по коридору. Слева от него сквозь окна падал свет, справа находился ряд дверей в комнаты. На первой из них он увидел нарисованное белой краской колесо, похожее на штурвал корабля. Пройдя дальше, на второй двери он увидел нарисованный полумесяц со звездой. Подходя к третьей двери, он уже знал — что нарисовано на ней. Так и есть! На третьей двери был нарисован крест. Артур подёргал ручку двери — дверь была заперта. Пройдя ещё дальше, он увидел на следующей двери шестиконечную звезду, ещё дальше — символ инь-ян, ещё дальше — крылатый диск Солнца. Тяжело вздохнув, он повернул назад к входной двери.
Вдруг он услышал шум — кто-то поднимался по лестнице. Артур припал к стене, пытаясь слиться с нею. С огромным облегчением он увидел Адама. Кинулся к нему.
— Адам! Откройте дверь, вытащите меня отсюда!
Адам явно был удивлён.
— Какого чёрта! Что ты здесь делаешь?
— Дверь была не заперта, я зашёл, а она захлопнулась.
— А где тот ключ, что я тебе дал?
— Я оставил его в комнате, спрятал на полке среди книг.
Неодобрительно качая головой, Адам приложил электронный ключ к двери и открыл её.
— Если Хозяин узнает, запрёт тебя в твоей комнате. Любопытной Варваре на базаре нос оторвали — слыхал такое?
— Да я не знаю — как это получилось? Попался, как в мышеловку.
— Ладно, идём вниз — я тебя выпущу.
Выпустив Артура, Адам шутливо погрозил ему кулаком и пошёл по лестнице наверх.
Подойдя к столу, за которым работал Писатель, Артур заметил, что тот неуклюже, с заметным усилием, пишет левой рукой.
— Что с вами? Вы стали левшой?
— Это моё ноу-хау, — поднял голову Писатель. — Я заметил, что левой рукой пишет другой человек во мне. Подумав, я понял, что в этом есть логика… Вы знаете, что у человека два полушария мозга, и каждое обладает определённой автономностью. Когда я пишу правой рукой, думает левое полушарие, а правое занято письмом. Когда пишу левой рукой, всё наоборот. В итоге я обретаю дополнительный творческий потенциал. У меня как бы появляется соавтор.
— Ну надо же! Поздравляю! И как соавторы ладят друг с другом?
— Когда я перечитываю написанное, работают оба полушария, и это уже третий человек — критик. Он проводит окончательную обработку текста и разрешает все противоречия.
— Хорошо вы устроились! Втроём пишете, значит… Если когда-нибудь займусь писательством, обязательно использую ваш опыт.
— Упаси вас бог — становиться писателем!
— Боитесь конкуренции? — хитро прищурился Артур.
— Спасаю вас от беды. Вы думаете, жизнь писателя — сахар? Как бы не так! Этот роман я уже начинаю тихо ненавидеть. Он преследует меня даже во сне. Пока не поставлена последняя точка, я не могу думать ни о чём другом. А до последней точки ещё очень далеко.
Он загрустил и вздохнул.
— Нет, даже и не думайте вступать на этот путь. Лучше бы я послушался отца и стал адвокатом. А теперь уже поздно что-то менять, жребий брошен.
Из душевой вышел Поэт, в шлёпанцах и трусах. На плечи его было накинуто большое махровое полотенце.
— Артур, можно вас попросить? — обратился он к проходящему мимо Артуру.
— Да, что такое? — с готовностью откликнулся Артур.
— Посмотрите — что у меня под лопаткой? Так чешется уже третий день!
Он повернулся к Артуру спиной и сбросил полотенце с плеч.
— Ну… — внимательно всмотрелся Артур. — Есть какие-то красные пятнышки, похожие на крапивницу. Может быть, у вас аллергия?
— Отродясь у меня не было аллергии! — возмутился Поэт. — А под другой лопаткой тоже есть?
Артур снова всмотрелся.
— Есть, но поменьше.
Поэт выпрямился, набросил на плечи полотенце и торжественно гордо произнёс:
— Началось!.. Я так долго этого ждал.
— Чего вы ждали? — не понял Артур.
— У меня растут крылья! — взмахнул руками Поэт. — Я мечтал об этом с детских лет и вот — наконец! Господь услышал мои молитвы.
— Вы хотите стать ангелом при жизни? — с добродушной иронией спросил Поэта Артур.
— Ангелом?.. — Поэт призадумался. — Вообще-то я хотел быть птицей. Но… ангелом, так и быть, — согласен!
Вечером, после ужина, Артур зашёл к Паскалю и увидел, что он снимает со стены репродукции картин.
— Что такое?! Они тебе разонравились?
— Так мы же… — сказал Паскаль и осёкся, невольно посмотрев наверх.
— А! Понимаю! — сказал вполголоса Артур. — Ты хочешь забрать их с собой.
Паскаль кивнул в ответ.
— Я уже привык к ним, — так же вполголоса пояснил он. — На новом месте мне будет их не хватать.
Он снял репродукции, сложил их вчетверо и положил в большой целлофановый пакет. Туда же он положил пару книг, ноутбук и наушники.
— Всё! Я готов.
— Сейчас ещё рано. Где-то через час, когда стемнеет, подходи в мою комнату.
Свет закатного Солнца покинул верхушку восточной башни Замка и над ней уже поднималась почти полная Луна. Вечер плавно переходил в ночь. Первым на небе появился Сириус, а вскоре за ним, словно осмелев, стали появляться и другие звёзды.
Замковый двор опустел, Андрон запер ворота в сад и тоже ушёл к себе. Артур сидел в задумчивости за столом на скамейке.
— Паскаль тащит в будущее своё прошлое, — думал он. — Он уносит с собой «Крик» и «Отчаяние». Он не может оставить их здесь. Ведь они не висят на стене, они в его душе. Даже если бы он оставил здесь картины, свой крик и своё отчаяние он всё равно унесёт с собой.
Решив идти в комнату, он встал, обернулся и вздрогнул. За спиной у него стоял Никто в своём чёрном плаще. Но он не смотрел на Артура, он смотрел куда-то в сторону.
— Вы его видите? — наконец он спросил Артура. — Видите — вон там! — он протянул правую руку. Артур проследил куда он указывает, но не заметил ничего необычного.
— Кого? — обернулся он вновь к Никто. — Кого я должен увидеть?
— Призрак, — мрачно произнёс Никто. — Призрак старого графа… Он стоит там, смотрит на нас и ухмыляется.
Артур снова посмотрел в ту сторону, но, как ни силился, ничего не смог увидеть.
— Это тени падают от мраморных статуй, — сказал он. — Игра теней.
— Это тень, — согласился Никто. — Но не статуй, а человека, бывшего человека. От него осталась только тень.
— Привидения — это неприкаянные души, — объяснил он Артуру. — Они лишились телесной оболочки, но не могут уйти туда, куда уходят все души. Они застряли меж двух миров.
— А почему его видите вы и не вижу я? — недоверчиво спросил Артур.
— Потому что я в него верю, а вы нет. Трудно увидеть то, во что не веришь.
Вернувшись в комнату, Артур посмотрел на часы, потом на небо за окном. «Ещё есть время, подожду Паскаля» — решил он и взял с полки книгу.
«Человек состоит из души и тела. Едины они или разделены? Смертна душа вместе с телом или бессмертна? Об этом спорили, и Платон с Аристотелем, и фарисеи с саддукеями, и Тертуллиан с Августином — спор этот бесконечен. Анимизм насчитывает до девяти разновидностей души, буддизм отрицает вовсе её существование. Учёные люди, с присущим им цинизмом, решили взвешивать умирающих и таким образом выяснить — сколько весит душа? Впоследствии, впрочем, результаты этих «научных экспериментов» были признаны недостоверными, и вопрос остался без ответа.
Что есть человек? Если он, как считают материалисты, простой механизм, материальное тело, то с очевидным распадом этого тела распадается и он. Это первое заблуждение.
Если он — душа, воплощённая в тело, то смерть его есть обрушение тюремных стен; и душа свободная, освобождённая, устремляется в путь к иной обители. Это светлая мечта, но она превращает наш мир в тюрьму. Она превращает человека в несчастного узника, который с тоской глядит на тюремные стены вокруг него, не в силах понять: кто и за что наказал его этим бренным миром? Это второе заблуждение.
Хотя буддисты отрицают душу, но в сущности это не так. Они просто понимают её по-иному. Кому, как не ей, своей душе, они ищут успокоения? Не зря они, как и христиане, говорят о спасении. Именно её, свою душу, они хотят спасти от тревог и страданий этого мира. А рай или нирвана — это дело вкуса.»
Ровно в полночь, Артур отложил книгу, глубоко вдохнул и встал с кровати.
— Паскаль не пришёл, — подумал он. — Значит, что-то случилось. Возможно он передумал. Но тогда он сказал бы мне.
Он снова посмотрел на часы. Было три минуты первого.
— Дальше ждать нельзя.
Оглядев комнату, как он надеялся, в последний раз, Артур толкнул дверь и вышел во двор. Он прошёл к комнате Паскаля. Дверь была заперта. Артур попробовал поднести электронный ключ — никакой реакции. Постояв немного, двинулся к лестнице. Ключом открыл дверь и осторожно начал спускаться по ступенькам. Дойдя до входной двери, он кинул взгляд ниже — дверь в подвал была закрыта. Он поднёс ключ к входной двери. Замок щёлкнул предательски громко. Артур осторожно открыл дверь, но шагнуть вперёд не успел. Кто-то сильный схватил его за руку и потащил вниз — в подвал. Это был Демон.
— Собрался бежать, мальчик? Ой, как нехорошо! Так ты отблагодарил Хозяина!
— Я хотел… погулять по берегу, — задыхаясь, произнёс Артур.
— Погулять по берегу! Ночью! Да ты случайно не лунатик?
Он толкнул Артура к стене.
— Хватит врать, мальчишка! Признавайся, это Адам подговорил тебя на побег!
— Я не собирался никуда бежать, мне надоело в комнате, и я решил посидеть на берегу.
— Откуда у тебя ключ от двери?
— Мне Хозяин дал! Он разрешил мне гулять по острову.
— Врёшь! — Демон снова швырнул его в стенку. — Ну да ладно! Сейчас разберёмся — кто, чего и зачем?
Он схватил Артура за руку и потащил по подвалу. Возле одной двери он остановился, поднял засов и открыл дверь. Артур увидел тесную комнатку, больше похожую на встроенный шкаф.
— Наверно, это и есть — Ад, — мелькнуло в его голове.
Мощный толчок Демона швырнул его внутрь и дверь захлопнулась.¶