Николетта
Путешествие в кабриолете по горным дорогам навстречу закатному солнцу — как раз то незабываемое событие, которой очень не хочется вспоминать. Потому что когда за рулем ископаемая старуха, которой бог знает (но это не точно) сколько лет и которой давно приелись все безопасные развлечения, остается только закрыть глаза и молиться.
— Кали, — проскрипел Фенрир, крест-накрест пристегнутый ремнями безопасности к заднему сидению. — Ты гоняешь так, как будто уже умирала и тебе понравилось!
Старуха едко хохотнула и слегка обернулась назад:
— Держитесь крепче, мальчики, я гонять еще даже не начинала!
После этого заявления мой организм решил наверстать упущенное и первой закружилась голова. Чуть позже и желудку стало интересно, что происходит снаружи, но, к счастью, к этому моменту горло сжал такой спазм, что я даже заорать как следует не смогла, когда мы промчались по самому краю пропасти. Эльф и ведьмак с одинаково серо-зелеными лицами до побелевших костяшек вцепились в двери, каждый со своей стороны. Возможно, им уже тоже хотелось простого человеческого "выжить".
Ведьму, казалось, совершенно не смущали перепуганные пассажиры. Она включила какую-то ритмичную музыку на полную громкость и принялась подпевать в тон ветру, свистящему в ушах. Внезапно выраставшие на нашем пути скалы, она огибала какими-то совершенно неприметными тропами, а когда машина подскакивала на осколках камней, я каждый раз с ужасом думала, что будет, если мы все-таки пробьем колесо. Оставалась надежда, что ведьма будет ехать аккуратнее, когда стемнеет окончательно. Или не будет.
В горах темнеет быстро, свет фар то и дело выхватывал каменные стены, на которые мы неслись со скоростью влюбленных, спешащих на свидание. Или тех, кто решил, что разбежавшись, прыгнуть со скалы — слишком банально.
Но бояться вечно невозможно и, в какой-то момент я поняла, что поездка мне даже нравится. Зато, по крайней мере, в темноте, справа от меня не маячила пропасть с плывущими внизу облаками. Кали отпускала язвительные замечания насчет того, что еще пять минут страха и мы на месте, что чистка салона — недешевое удовольствие, а потом…
Перед нами распахнулось море!..
Оно открылось нам за очередным поворотом такой совершенной чернотой и во всю ширь до горизонта, что сердце забилось, как бешеное, от всей необъятности того, что открывалось глазам. В лицо ударил тугой соленый ветер, остро пахнущий йодом и водорослями, у меня снова закружилась голова. Широкая лунная дорожка серебрилась стрелкой указателя в неизвестность.
Я никогда раньше не видела моря и эта необъятность потрясла меня до глубины души. Кажется, старая ведьма это почувствовала, потому что склонилась ко мне и негромко спросила:
— Хочешь сначала поздороваться с Ним?
Я недоуменно перевела на нее слезящиеся от ветра глаза, пытаясь понять, не послышался ли мне этот шепот. Но наткнулась на такое скептическое выражение лица, что тут же вспомнила, что бабка — сильнейшая стихийница этого мира. Мелькнула мысль, почему бы и нет?
Я благодарно улыбнулась Кали и кивнула. В конце концов, неизвестно, что ждет меня впереди. Тайник, ожерелье, любовь… в чем она, кстати, заключается? Как выглядит эта субстанция? В каком она агрегатном состоянии?
По мере приближения к морю вопросы только множились. Но и чувство, что впереди ждет что-то удивительно хорошее — тоже крепло. Несмотря ни на что, уверенность в том, что все будет хорошо, потому что по-другому не может быть вообще, не покидала меня никогда. Может, поэтому я и не особенно боялась будущего ни в своем мире, ни в этом.
К самому морю мы спустились уже на рассвете, когда выцветшее в серое небо стало розоватым и свежий ветер пускал толпы мурашек по открытой коже, настойчиво забираясь за шиворот и холодя взмокшие спины.
Фенрир выпрыгнул из машины, не дожидаясь, пока оттуда вываляться остальные зеленые пассажиры, ошалело помотал головой и убежал в ближайшие кусты широкими звериными скачками. Непонятно, то ли торопился расстаться с ужином в интимной обстановке, то ли радовался возможности почувствовать под лапами твердую землю.
— Уффф… вся жизнь перед глазами пролетела, — борясь с тошнотой, пробормотал Иммераль.
— А там хоть было, что смотреть? — ухмыльнулась старуха, неизвестно зачем пикая брелком сигнализации.
— Когда ты сказала, что мы поедем, ты не уточнила, чем, — солидарно с эльфом прохрипел ведьмак, пытаясь отдышаться после такой экстремальной поездки.
— Хватит ныть! — рявкнула Кали. — Без меня вы бы сюда дня три добирались! А так — пещера вон за тем поворотом, Летта и сама дойдет, пока вы тут плачетесь, какая я злая ведьма.
— Нет, — сразу ожил Габриэль. — Я князю-колдуну клятву дал, что с ней ничего не случится!
— Это ты зря, — захихикала старуха. — С этой породой постоянно что-то случается. Вот, помню, раз Гертруда…
— И я должен выплатить свой долг, — перебил бабку Иммераль. — Жить под таким гнетом не первый десяток лет мне уже надоело…
— Ты так смело меня перебиваешь, как будто тебе в принципе жить надоело, — недобро посмотрела на него ведьма, раскручивая между пальцами невесть откуда взявшиеся разноцветные шарики, в которых я с удивлением почувствовала силу стихий.
Земля, вода, огонь и воздух мелькали между тонкими узловатыми пальцами, завораживая и притягивая взгляд.
— За Леттой прослежу я, — прервал на самом интересном месте демонстрацию силы, неожиданно вернувшийся волк. — Меня практически невозможно обнаружить с помощью магии, да и просто в кустах я прячусь даже лучше эльфов.
Он смерил насмешливым взглядом лорда Нинголора, который так явно порозовел кончиками длинных ушей, что стало ясно, что и здесь есть какая-то тайна. Но, для разнообразия, не страшная, а, скорее, смешная или интимная.
Кали кивнула, незаметно втягивая в пальцы стихийные игрушки.
— Хорошая мысль, волколак. Если что-то пойдет не так, позови меня…
Она произнесла какое-то короткое невнятное слово, которое Фенрир повторил без труда. Причем, после того, как он это сделал, руки старухи вспыхнули зеленоватым светом.
— Работает, — удовлетворённо кивнул он. — Пойдем, что ли, маленькая марена?
Я помотала головой и попросила дать мне пять минут.
У самой кромки мерно накатывающих на берег волн, я опустилась на песок.
Ну, здравствуй, море!.. Всегда мечтала посмотреть на тебя в своем мире, да все как-то не складывалось. Теперь я понимаю, почему. Но ты ровно такое, как снилось мне много лет подряд. Я знаю, что ни в чем не виновата перед тобой, Отец, я просто очень хочу помочь. Не потому что вот такая я молодец, а… ну, потому что так кажется правильным. И немножко — потому что надеюсь, что мне это зачтется в распределении любви и я встречу того, кто станет для меня очень близким. И не только во сне, но и наяву.
Не знаю, сколько я так просидела, загипнотизированная прибоем, только очнулась от своего подобия транса как-то внезапно. Как будто кто-то тряхнул за плечо. Медленно поднялась и, отряхивая зад, вернулась к своим спутникам.
— Ты поймешь, что надо делать, внучка, — шепнула мне на ухо Кали, напутственно приобняв за плечи.
Я действительно поняла. В пещере было светло — лучи восходящего солнца проникали в многочисленные щели потолка и стен. Я бы испугалась, что вся эта груда земли и камня обрушится мне на голову, будь я в своем мире. Больше того, я бы просто не полезла бы в такое сомнительное углубление в скале! Но здесь было как-то иначе. Я чувствовала, что нужно делать, точно зная, куда приложить ладони и что прошептать. С удивлением осознала, что обращаюсь к Великой Праматери за помощью.
Но когда тайник открылся, вместо ожерелья там лежала сложенный вчетверо листо бумаги. Записка?
Еще не до конца понимая, что это значит, я развернула ее: "Вот ты и попалась, беглая маленькая марена, дочь отступницы. Хочешь обратно свое ожерелье? Пойдешь с моим человеком, как миленькая. Аарин Икиель".
— Ну, здравствуй, Николетта, — неожиданно прозвучал низкий приятный голос за моей спиной.
Я резко обернулась. В пещеру неторопливо вошел человек и остановился в пятне света, чтобы я могла получше его рассмотреть. Сомнений у меня не возникло, только руки похолодели. Передо мной стоял Ловец.
Только вот он и был мужчиной из моих снов.
Ловец
Лилит еще раз тяжело вздохнула, поворачивая ключ в замке зажигания. Машина захрипела, фыркнула, но завелась.
— Ты знаешь, что это было? — подняв на меня взгляд, тихо спросил Алекс.
— Догадываюсь, — процедил я сквозь зубы.
— И? — не дождавшись продолжения, уточнил вампир.
— Если твою случайную подружку звали Эллара, то в кулоне заключена последняя в нашем мире энергия любви…
Слова, произнесенные надтреснутым голосом старухи повисли в воздухе. Алекс застыл, ни в силах произнести ни слова, но мы с пириткой даже в темноте салона пикапа прекрасно увидели, как он медленно и очень осторожно кивнул.
— …ь, — выругалвсь старуха, снова откинувшись на спинку сиденья.
Мне показалось, что ведьма пытается унять дрожь в руках. Я знал эту историю — она была еще одним звеном той же цепочки, что и мое собственное проклятье.
Но вообще, я всегда считал это не больше, чем сказочкой для тех, кто боится взглянуть правде в глаза. Якобы, одной марен (в разных версиях фигурировали эльфийки, невинные человеческие девы и даже лесные нимфы — что уж совсем ерунда, их осталось-то всего ничего и самой младшей Лилит годится в дочери) удалось сохранить любовь своего сердца. Как неизвестной женщине удалось законсервировать энергию этого немаловажного чувства, никто не уточнял, поэтому информация ни у одного здравомыслящего человека доверия не вызывала.
А вот у окончательно поехавшего эльфа, видимо, вызвала! Не потому ли Икиель так рвался найти Николетту? Скольких он разослал на ее поиски? И главное — зачем? Ответ напрашивался сам собой — уничтожить. Такие, как он, не способны создавать, только разрушать. А от следующей мысли меня прошиб холодный пот и я резко повернулся к Лилит:
— Как ты считаешь, глава эльфийского преступного Клана обладает достаточной силой, чтобы сломать защиту тайника марен?
Пиритка мгновенно побледнела:
— Думаешь, Летту на берегу ждет ловушка?
— Предполагаю, — кивнул я. — Если он знает достаточно много, чтобы организовать поиск марены в другом мире, и имеет для этого возможности, что помешало ему взломать тайник и выкрасть ожерелье, дающее ей хотя бы право на защиту Океана. Подослать кого-нибудь из своих убийц туда — еще проще!..
— Ты один из них, вообще-то, — негромко напомнил Алекс.
— Праматерь приказала мне привести девчонку к ней, — веско напомнил я, глядя в поблескивающие в темноте глаза вампира. — А ее слово для меня приоритетней задания какого-то остроухого.
— Пристегивайтесь, — неожиданно резко бросила Лилит, снова заводя незаметно заглохший мотор. — Мы должны успеть первыми. И постарайтесь не загадить мне салон!
Машина, несмотря на хорошую ровную дорогу, стучала и гремела так, что оставалось загадкой, как она до сих пор не развалилась. На приборную панель я перестал смотреть, когда стрелка спидометра перевалила цифру сто пятьдесят. Пиритка выжимала из старенького пикапа все, но чувство, что мы безнадежно опаздываем, меня не покидало.
Дураку ясно, что раз она была у князя-колдуна, без провожатых он ее не отпустил. Но кто сможет защитить маленькую глупую марену в нашем страшном мире, забывшем о любви? Тряхнув головой, я прогнал неуместные мысли и посмотрел в окно.
С бешеной скоростью менялась природа, небо начало светлеть, а к тому моменту, когда за очередным поворотом показалось море, из-за горизонта показался край восходящего солнца.
— Как найти этот темный тайник? — покосившись на сосредоточенную на дороге старуху, наконец, догадался спросить я. — Что это место вообще из себя представляет?
Лилит молчала так долго, что я заподозрил, что легендарное место, где марены прощаются с бессмертием, мне придется искать самостоятельно по принципу "пойди туда, не знаю куда, найди то, не знаю что". Но ведьма, вписавшись в очередной крутой поворот, немного сбросила скорость и покосилась на меня.
— Там пещера, — бросила она, осторожно сворачивая с дороги и съезжая по крутому склону. — Внутри я не была, издалека видела. Вроде, никаких заклинаний на входе нет, да и тебе-то без разницы… тебя по праву крови пропустят…
Я задумчиво кивнул и, опустив стекло, вдохнул соленый ветер, в отличие от того, к которому я привык, пропитанный солнцем даже в этот предутренний час. Пиритка поежилась и скривилась, но закрыть окно не потребовала.
Вампир оживился, видимо, поняв, что ни в чем обвинять его не собираются, и повернулся к ведьме, решившись задать вопрос, мучавший его последний час:
— Лилит, и что мне теперь делать с этой… вашей энергией?
Старуха хмыкнула.
— Вообще-то, это хороший вопрос, — помолчал и добавила: — на который я понятия не имею, что ответить. Надо посоветоваться с Кали — взаимодействие стихий по ее части. Но совершенно точно могу сказать, что мы ничего с ней сделать не сможем. Если Ловец прав и я не ошибаюсь в своих выводах, использовать ее по назначению, то есть вплести ее на место в мировой узор стихий сможет только Николетта.
— Почему? — заинтересовался Алекс. — Потому что она марена?
— Потому что Эллара была ее матерью, — со вздохом пояснил я.
Вампир подавился следующим вдохом и закашлялся. Я со злорадной улыбкой хлопнул его по спине. Не знаю уж, что подействовало, но он снова замолчал, уставившись в пространство перед собой, а у меня появилась возможность прислушаться к себе.
Последние сутки выдались насыщенными, но я заметил, какой четкой за последние часы стала нить следа. Причем, пиритка ехала так, как будто это ее звали. Я бы тоже срезал путь по бездорожью. Думать о том, что на берегу ловушка могла поджидать не только юную неопытную марену, но и вполне неглупого старого Ловца, смысла не было.
Отказаться от приказа Великой Праматери я не смог бы, даже если б сильно захотел. А значит, действовать буду по обстановке. Даже если придется использовать неприкосновенный запас Силы.
Машина выехала на песок и остановилась. Лилит задумчиво побарабанила пальцами по рулю, перегнулась через колени вампира и открыла бардачок. После непродолжительных поисков, она вытащила на свет стеклянный оранжевый шарик, внутри которого как будто горело пламя. Присмотревшись, я понял, что не "как будто", а на самом деле горело.
— Позовешь меня, если что-то пойдет не так, — старуха протянула мне свою находку.
Когда мы уже вышли из машины, Алекс тихо спросил:
— Кем, ты же веришь, что я не убивал ту марену, мать Ники, Эллару?
— Конечно, — равнодушно пожал плечами я.
— Откуда такая уверенность? — как-то зло бросил он.
Похоже, родной клан был не настолько уверен в своем избалованном сыночке, и он устал им доказывать очевидное.
— Потому что ее убийца — я.
Душевные переживания энергетического вампира меня интересовали гораздо меньше, чем пещера метрах в пятиста. В том числе и потому, что внутренняя нить не просто вела меня туда, а прямо-таки тащила!
Прищурившись, я заметил легкие отпечатки маленьких сапог на песке, ведущих ко входу с противоположной стороны берега, а рядом с ними… следы огромных когтистых лап. Темные дни! Вот ко встрече с охранным волколаком жизнь меня не готовила…
Я заметил ее еще от входа. Девушка стояла неподвижно, держа что-то в руках и, видимо, увлеченно это рассматривала.
— Ну, здравствуй, Николетта, — проговорил я, чтобы хоть как-то обозначить свое присутствие, останавливаясь в круге света, падавшего в одну из трещин свода.
Она резко обернулась. В ярко-аквамариновых глазах не было страха — только безграничное удивление и… Темные дни! Она смотрела на меня так, как будто ждала этой встречи всю жизнь, и в этот момент я почувствовал, как сердце пропустило удар.
Конец первой книги
Оставить отзыв о книге - https://knigoed.net/url/4yg