Милена
Услышав стук в дверь, первой мыслью было, что это Вилна, но оказалось, что вернулась Мара. Как же вовремя ушёл Алистер! Ну что же, можно начинать спектакль — прямо театр одного актёра. Хотя, нет, актёров здесь двое — Мара тоже играет свою роль. Жаль только, что мне не известен сценарий её пьесы. Но плюс в том, что я знаю о её притворстве, а она о моём даже не подозревает.
— Госпожа, что с вами, вы такая бледная? Неужели снова что-то произошло? — заинтересованность и беспокойство были искренними. Ну ещё бы! В её отсутствие произошли какие-то события, а она прозевала, непорядок, не уследила.
Сделав мину поскорбнее, я трагично вздохнула и делая вид, что сомневаюсь рассказывать или нет, начала свою речь:
— Да, Мара, произошло. Сегодня вернулся Алистер — практически обессиленный, даже лишился чувств. И мне пришлось… Меня попросили отдать ему часть своих сил. Я не могла отказать… Я просто боялась это сделать. И вот что из этого получилось — я сама выжата как лимон, — я сделала вид, что всхлипываю, прикрыла лицо руками, а сама, тайком, наблюдала за реакцией девушки, — Я вообще здесь всего и всех боюсь! Я же… я… — истерически выкрикнув последнюю фразу, замолчала, давая возможность Маре вставить свою реплику. И она меня не разочаровала:
— Ну как же так! Как они посмели! Если бы я только могла хоть чем-то вам помочь! Я же вижу, что вы что-то скрываете, не договариваете, что вас так тревожит, — служанка присела возле кровати и сочувственно погладила меня по плечу. — Доверьтесь мне, и вам станет легче. Я умею хранить секреты и лучше умру, чем предам вас!
Да ты что?! Имея таких преданных друзей и врагов не надо! Вот же лицемерная тварь!
— Я боюсь, что после моего признания ты возненавидишь меня, — прошептала и, убрав руки от лица, посмотрела ей в глаза, — а ведь ты единственный человек здесь, кто по-настоящему добр ко мне.
— Что вы такое говорите?! Как я могу вас возненавидеть?! Я же верой и правдой служу вам вот уже сколько времени! Я всей душой привязалась к вам! — отлично играет, даже Станиславский бы сказал «верю».
— Да, но ты предана Милене, — я сделала театральную паузу и прошептала: — но я не она.
Девушка ненадолго замолчала, похоже, обдумывала, как правильно отреагировать, чтобы не спугнуть меня, но при этом и себя не выдать. А затем, нацепив маску недоумения, продолжила, подталкивая к дальнейшим откровениям:
— Простите, я не понимаю о чём вы. Умоляю, госпожа, объясните глупой служанке. Что вы имеете ввиду, говоря, что вы не она?
Я тоже очень тщательно подбирала слова, словно шагая с закрытыми глазами по краю обрыва и не имея права даже на малейшую ошибку. Она должна поверить, что мне страшно, что я в полном отчаянии и поэтому решила довериться ей и искать сочувствия, поддержки и, возможно, дельного совета. А что он у неё уже заготовлен, я не сомневалась ни минуты. Глубоко вдохнув и сделав резкий выдох, будто наконец-то решилась на отчаянный шаг, начала свой рассказ:
— Ты только не пугайся и выслушай меня до конца. Я хочу доверить тебе страшную тайну, фактически вручая в твои руки свою жизнь, — я посмотрела ей прямо в глаза, безмолвно спрашивая согласия. Мара, истолковав правильно мою заминку, кивнула в знак согласия, с явным нетерпением ожидая продолжения. — Меня зовут Людмила. Не знаю, как такое могло такое случиться, но я поменялась телом с твоей хозяйкой. Я из другого мира, в котором нет магии и магов, а волшебники бывают только в сказках. Когда я сюда попала, в день свадебного обряда, то очень испугалась, не знала, что делать и кому можно довериться. Но теперь я вижу, что ты добрая девушка и, возможно, сможешь мне как-то помочь. А может и твоей госпоже нужна помощь — может она, так же, как и я, ищет способ вернуться домой, застряв в чужом для неё мире. Мара, ты когда-нибудь слышала о подобном, ты можешь мне помочь?
Я взяла руки девушки в свои ладони и сжала их, смотря ей в глаза умоляющим взглядом, стараясь, чтобы весь мой вид говорил о безысходности и, вместе с тем, робкой надежде на чудо в её лице.
— Как же это? — пролепетала служанка и удивлённо захлопала ресницами. — Бедная моя госпожа! Что же с ней там могло случиться?
Она сделала паузу, а я не стала её торопить, давая возможность отыграть свою часть сценария. По-прежнему сжимая её ладони и заглядывая в глаза, словно щенок-потеряшка, надеющийся, что его вернут хозяину или приютят, молча ждала продолжения.
— И вы бедненькая, мне так вас жаль! Представляю, какой ужас вы испытали, очутившись тут! Не бойтесь, я никому ничего не скажу. Вы ведь были так добры со мной, я вас не выдам, — она тараторила, вся такая сердобольная и милая, хоть к ране прикладывай. Вот только я знала, что в данный момент она старается потуже затянуть удавку на моей шее, чтоб наверняка не соскочила с крючка. Ну же, давай! Скажи, что тебе или твоим неизвестным хозяева м от меня нужно!
— Я, конечно, простая служанка, обученная только самой простой бытовой магии и не знаю, как можно вернуть вас обратно. Но я слышала, что такие случаи бывали и раньше. Возможно, нужно обратиться за советом к знающим людям.
— Но мне бы не хотелось, чтобы кто-то посторонний узнал о моём происхождении. Это может быть опасно, — горячо возразила я.
— Возможно вы и правы, — согласилась девушка и, немного подумав, предложила, — я постараюсь разузнать к кому можно обратиться с необычной просьбой и при этом не переживать за сохранность информации. Деньги часто творят чудеса, — улыбнулась она.
— Ну, да. Похоже, этот аргумент действует в любом мире. Спасибо, Мара. Я так боялась открыться тебе, но очень рада, что решилась на это. Мне стало намного легче на душе. Очень тяжело, когда носишь такой груз в душе и не имеешь возможности ни с кем поделиться.
Служанка сочувственно покивала головой, соглашаясь со мной. А я теперь точно уверена, что мои подозрения не глупая беспочвенная фантазия, навеянная чужими воспоминаниями. Уж слишком просто она восприняла эту шокирующую информацию, хоть и делала вид, что потрясена таким известием, но настоящего удивления и, уместного в данной ситуации, сомнения в моём рассказе я не заметила. А вот торжество в её глазах промелькнуло — похоже, всё идёт так, как ей и нужно.
— Но мне нужно будет снова отлучиться. Не вызовет ли это подозрений у вашего мужа или его семьи?
— Я скажу, что дала тебе выходной. Или здесь так не принято?
— Ну почему же! У слуг тоже есть выходные, — она улыбнулась, но тут же засомневалась, — хотя мы в этом доме всего ничего и вроде для выходного ещё рановато.
— Если кто-то спросит, то скажу, что было много дел перед свадьбой, и ты давно не имела возможности отдохнуть, — я заговорщицки ей подмигнула. — К тому же, лекарь велел мне отдыхать, что завтра и буду делать. А принести мне еду или приготовить ванну сможет и кто-то из других слуг.
Мне в голову пришла мысль, что будет не лишним расспросить девушку об их мире. Во-первых, это естественное любопытство и было бы странно, если бы иномирянка, ничего не знающая и не понимающая о месте, куда её забросило, даже не поинтересовалась бы что здесь как устроено. Нельзя давать ни малейшего повода заподозрить, что мне доступны воспоминания Милены.
Во-вторых, зародилась, хоть и слабая, надежда на то, что на радостях девушка сболтнёт лишнее и удастся получить зацепочку для дальнейших поисков. Но, увы! То ли она тщательно фильтровала информацию, отвечая на кучу моих вопросов, то ли, действительно, была мелкой пешкой в чьей-то игре и не могла проговориться потому, что ничего толком и не знала.
В любом случае, не смотря на то, что девица мне не очень приятна, удовольствие от этой беседы я, всё же, получила. Чего у нас девочек не отнять, так это желания посплетничать, а болтушка Мара была для этого просто идеальной собеседницей. Спустя пару часов, я стала обладательницей множества историй из жизни, обычаев и правил обитателей Тарум. И пусть особой ценности эти знания не несли, но во многом любопытство моё было удовлетворено.
Я бы с удовольствием послушала ещё, но слабость-то была не притворной, а самой что ни на есть настоящей, поэтому глаза стали закрываться сами собой и сил противиться сладким объятиям Морфея не нашлось.
Утром, как и договаривались, Мара получила выходной и отправилась по своим делам. Я же, приведя себя в порядок с помощью временной помощницы Калиссы — дочери поварихи, девчушки лет четырнадцати, расторопной и умелой не по возрасту, спустилась к завтраку. Валяться целый день в кровати, как я накануне рассказывала служанке, в мои планы совсем не входило. Силы за ночь восстановились, чудо-средство лекаря, которое добросовестно принесла вечером Вилна, проконтролировав, чтобы я выпила эту гадость до последней капли, сделало своё дело. Теперь во мне бурлила неуёмная жажда деятельности. Правда, я пока не представляла чем именно заняться, но отлёживаться в спальне точно не собиралась.
Сначала хотела зайти к мужу, но оказалось, что его в комнате уже нет. Если Виртон узнает, как Алистер выполняет его предписания, то лекции от занудного старика не избежать, хотя, честно сказать, тут я была на стороне Айболита, уж больно видок вчера у муженька был плачевный. К счастью, искать мне его не пришлось — пропажа обнаружилась в столовой в компании сестры и Максимилиана.
— Милена, а я как раз хотела подняться к тебе, — обрадовалась моему появлению Вилна, а мужчины встали, приветствуя. — Как ты себя чувствуешь?
— Благодарю, сегодня всё хорошо. А вот что Алистер здесь делает, мне очень интересно, — перевела взгляд на мужа, стараясь, чтобы он был убедительно строгим. — Насколько я помню, мальтер Виртон настаивал на постельном режиме.
— Вот позавтракаем, и ты сможешь уложить меня, — подмигнул муж.
Вот же бесстыдник! Хоть бы постеснялся посторонних, уж очень намёк получился не двусмысленным. Но по телу разлилась волна тепла, игнорируя моё возмущение и предвкушая приятное времяпрепровождение, а по щекам разлился предательский румянец. Чтобы скрыть смущение буркнула в ответ:
— Вот наябедничаю на тебя лекарю, будешь знать! — и, чтобы сменить тему, предложила отправиться за стол.
Мне не терпелось поведать мужу о разговоре с Марой, но сдерживало присутствие Вилны. Я лишь легонько кивнула в ответ, когда он, отодвигая стул и помогая мне устроиться за столом, шепнул на ухо: «Рассказала?». Я знала, что Алистер накануне установил слежку за Марой, и, как только она отлучается из дому, кто-то из тайных агентов незримо следует за ней. Возможно, именно сегодня, отчёт о её передвижениях будет более инф ормативный, чем ранее.
Алистер
— Вот почему я не удивлён? — вместо приветствия прозвучал от двери возмущённый голос, но тут же, словно вспомнив о хороших манерах, поздоровался со всеми присутствующими.
Я ощутил себя непослушным ребёнком, которого застукали за поеданием запрещённых сладостей и бодро отрапортовал:
— Приветствую вас, мальтер Маэлли. Я себя отлично чувствую. Ваши зелья творят чудеса, — попытался умаслить сурового старика, но он пропустил комплимент мимо ушей и так же недовольно проворчал:
— А вот это мы сейчас и проверим. Я жду тебя и леди Милену в малой гостиной.
В процессе осмотра лицо старика постепенно теряло былую озабоченность и к концу приняло совсем благодушный вид. Он удовлетворённо крякнул, сложил свои артефакты в чемоданчик и только после этого изрёк:
— Признаться, вы меня приятно удивили, оба. Восстановление идёт очень быстро, намного быстрее чем можно было ожидать. Сегодня рекомендую всё же отдохнуть и вечером принять ещё зелье, а вот завтра можно даже на работу отправляться.
Я широко улыбнулся, решив, что отчитывать меня не будут, но рано радовался — Виртон не был бы собой, если бы не добавил парочку нравоучений:
— Но это совсем не значит, молодой человек, — продолжил с нажимом, смотря на меня так, как учитель в школе смотрит на заядлого хулигана, — что можно нарушать предписания доктора. А если бы всё пошло не так замечательно? Да твоя матушка меня бы заживо поджарила, никакие зелья не помогли бы.
Я принял покаянный вид и заверил, что впредь буду осмотрительнее. По скептической улыбке лекаря легко можно было догадаться, что это получилось у меня не сильно убедительно, а может он просто хорошо меня знает, с детства, как-никак.
Расспросив у Виртона о состоянии моих подчинённых и убедившись, что у них всё в порядке, поблагодарил его и, желая сделать старику приятное, предложил сходить на конюшню. Я знал, что он, когда гостил у моих родителей, всегда находил время полюбоваться пегасами — уж очень нравились ему эти животные.
— С удовольствием, — с радостью согласился он, а восторженная улыбка и загоревшиеся глаза даже сделали его лицо моложе.
Максимилиан и Вилна ожидали нас в гостиной у камина, удобно расположившись в глубоких креслах. Они о чём-то увлечённо спорили. Иногда мне казалось, что это их любимое занятие — поводом могло послужить всё, что угодно, любой пустяк. Однажды, они добрый час спорили, какой цвет штор в одной из гостевых комнат в моём доме. Не представляю, что навело их на такую мысль, но спор был таким горячим, будто от этого зависела судьба мира. Самым смешным оказалось то, что их варианты — зелёный и голубой, оба оказались неправильными. На самом деле злополучные шторы оказались бирюзовыми. Так эти упрямцы, вместо того, чтобы посмеяться над ситуацией, стали доказывать друг другу, чей цвет ближе по оттенку к правильному.
— Эй, непримиримые противники, мы с Миленой и мальтером Виртоном идём к пегасам. Вы составите нам компанию?
— Да, да, да! — резво подхватилась сестрёнка, а Макс, кивнув в знак согласия, снисходительно и как-то загадочно улыбаясь, подмигнул ей:
— Вот сейчас и посмотрим кто из нас прав.
Погода, как на заказ — самое то для приятной прогулки по саду. Утреннее солнце не опаляло, оно словно обласкивало всё вокруг своими лучами, а в тени деревьев ещё ощущалась лёгкая прохлада, сохранившаяся с ночи. Ни один лист не шелохнулся от дуновения ветерка, настолько было тихо. В такой утренней тишине особенно выделялось пение птиц, что сразу подметили мои девчонки. Они взяли Виртона под руки и, восхищаясь окружающей красотой, щебетали не хуже пернатых, живших на деревьях.
Мы же с Максом воспользовались возможностью обсудить свои дела и, отстав немного от весёлой троицы, всю дорогу обсуждали вчерашние события и дальнейшие планы. Он рассказал, что утром поступили донесения от стражей — ничего, хоть мало-мальски, подозрительного не замечено и нигде не обнаружено следов пропавшего визитёра. А я, в свою очередь, о том, что Мара теперь знает кто такая Мила на самом деле.
— И как она отреагировала? — оживился Макс.
— А подробностей, к сожалению, я пока не знаю. Со всеми этими событиями, мой дом превратился в проходной двор и я не имел ни малейшей возможности поговорить со своей женой наедине, — с досадой сообщил я. — Но, судя по тому, что она взяла выходной сегодня, а не прибежала ко мне с доносом, то наш расчёт верный.
— Неужели ты даже ночью не смог застать свою жену одну в комнате? — он деланно округлил глаза и задрал брови. — Дружище, я тебя не узнаю!
Я шутливо ткнул его кулаком в бок:
— Вот сломаю тебе пару рёбер и посмотрю, как ты после пойла Виртона будешь бегать по ночам.
Он поднял руки в примирительном жесте и со смехом согласился:
— Убедил! Эксперимент проводить не стоит. Я отлично помню и вкус, и действие его варева. Оно и дракона в состоянии вырубить. Но, всё же, позволю себе маленькую ремарку, — он нагло ухмыльнулся и ехидненько выдал своё умозаключение: — Похоже, что ты расстроился не из-за того, что не смог до сих пор получить информацию, а потому, что спать пришлось в одиночестве.
Я лишь хмыкнул в ответ и не стал с ним спорить. А что тут скажешь? Похоже, что так оно и есть. Что бы отвлечь друга от наших с Милой взаимоотношений, задал ему встречный вопрос:
— А о чём это вы с Вилной снова спорили? Что такого сейчас должно произойти, чтобы выяснить кто из вас прав?
— Да у нас, как раз, перед тем как вы пришли, зашёл разговор о вашем свадебном подарке. И твоя сестрица уверила меня, что ты на Громе будешь отлично смотреться, так же, как и Милена на Молнии. Ну, а я выразил сомнение в том, кто кому предназначен, — он хитро улыбнулся, предвкушая свою победу.
— Так она ж мигом раскусит, что ты был в курсе. Ну, ты и прохвост, спорить, заранее зная результат — это, как минимум, неспортивно.
— Ясно дело, что раскусит. Зато, она так смешно пыхтит когда сердится, что этот маленький обман того стоит.
Вот за такими разговорами мы и добрались до загона, где прогуливались пегасы. Никогда не устану восхищаться этими прекрасными животными. Ни в каких других представителях животного мира не было такого горделивого достоинства и такой королевской осанки. А ещё — такого строптивого характера. Но если пегас признавал своего хозяина, то и такого верного другу трудно было сыскать.
Они заметили наше приближение и остановились, напряжённо навострив уши. Как только Гром рассмотрел среди посетителей Милу, то заржал, радостно приветствуя хозяйку, и помчался ей навстречу. Девушка, подобрав полы платья, ловко пронырнула между перекладинами ограждения и прильнула к чёрному красавцу, обнимая его за шею. Она гладила шелковистую гриву и приговаривала:
— Гром, миленький, я тоже за тобой очень соскучилась. Прости, что не приходила раньше, не могла. Но сегодня я с тобой погуляю, с радостью. А ещё я вкусняшку принесла, — она выудила из кармана несколько кусочков сахара — и когда только успела запастись ими? — держи, мой хороший!
— Алистер, — она повернулась ко мне и улыбнулась, — я тебе захватила, возьми для своей красавицы.
Беря из рук жены сахар, заметил, как ревностно зыркнул на меня Гром, оценивая, не представляю ли я угрозы для Милы.
— Дружище, в первую очередь это моя жена, а потом уже твоя хозяйка! — успокоил насторожившееся животное. — Но я очень рад, что у неё теперь есть такой надёжный друг как ты.
Молния стояла поодаль, не торопясь подходить. Сегодня она не проявляла признаков агрессии, не вставала на дыбы и не расправляла воинственно крылья, но и особой радости от моего появления не выказывала. Зорко, словно ожидая подвоха, наблюдала за моим приближением. Остановившись в паре шагов от белогривой строптивицы, протянул открытую ладонь с лакомством, давая ей возможность самой принять решение.
— Ну же, девочка, не бойся. Я тебя не обижу. Я очень хочу стать твоим другом. Возьми, тебе понравится.
Я говорил тихим и ровным голосом, чтобы не спугнуть, развеять подозрительность в её взгляде. Она робко, но всё же сделала шаг в мою сторону. Принюхалась, забавно фыркнула, словно от моего запаха защекотало в ноздрях и, уже более уверенно, шагнула ближе и взяла угощение. Довольно похрускивая сахарком, позволила себя погладить, а затем доверчиво ткнулась мордой в моё плечо. Вот и славно! Значит подружимся.
— Им бы крылья размять, а то засиделись уже на земле, скучают, — предложил подоспевший Криман.
— Это да, — согласился с ним, а сам посмотрел на жену, подошедшую с Громом и прислушивающуюся к нашему диалогу.
Я заметил промелькнувший в её глазах страх. Как же я не подумал! Не каждый маг из нашего мира решается на такое, а для иномирянки, всего несколько дней назад впервые узнавшей о существовании пегасов, это и вовсе должно казаться диким. Нужно найти благовидный предлог, чтобы отказаться. Возможно, позже Мила и решится на это приключение, но сейчас, судя по её настороженному взгляду, она не готова.
Но тут Гром, словно поняв о чём речь и почувствовав нерешительность и напряжённость хозяйки, поднял голову к небу и заржал с такой тоской в глазах, что даже у меня сердце сжалось. Этим гордым животным небо необходимо, как воздух. Без него они чахнут, и лишать их удовольствия летать — слишком жестоко.
Похоже, Мила тоже почувствовала грусть и подавленность крылатого друга и застыла в растерянности. Но в таком состоянии она пребывала всего лишь несколько секунд, а затем, решительно тряхнув головой, отчего её волосы взметнулись, как лошадиная грива, громко и без малейшего колебания заявила:
— Сегодня замечательная погода для полёта, не правда ли? — и совсем тихо, но я расслышал, добавила: — Надеюсь, этот прекрасный день не станет для меня последним.
Милена
Сказать легко, а вот сделать… Но на смену страху уже пришёл адреналин, да в таком количестве, что я сама, наверное, могла бы взлететь, если бы имела крылья, конечно. Я просто не могла поступить по-другому. Услышав печальное ржание Грома, физически ощутила его тоску по небу, почувствовала душевную боль, которую он испытывает вдали от облаков. Разве я имела права отказать ему в удовольствии вновь парить, даже если для этого придётся переступить через собственный страх? Нет! Ведь он выбрал меня, поверил мне! Значит и я должна верить ему.
— Алистер, можно тебя на пару слов?
Когда мы отошли немного, чтобы никто не смог услышать наш разговор, он взволнованно спросил:
— Мила, ты уверена? Ты не обязана этого делать.
— Уверена и обязана. Вот только я же не знаю, как правильно это делать. Понимаю, что звучит глупо, но может, ты мне объяснишь, что к чему? Вкратце.
Он посмотрел на меня так, как смотрят на канатоходцев, балансирующих без страховки на высоте сотого этажа — с восхищением, удивлением, но при этом с полной уверенностью в его сумасшествии.
— Если вкратце, то садишься и летишь. Понимаешь, инструкций нет, — со вздохом пояснил он, — это на уровне интуиции. Ты должна стать с пегасом единым целым, довериться ему, а он, в свою очередь, ответит тебе тем же. Они очень умные животные, улавливающие желания своего хозяина на уровне подсознания. Но, чтобы тебе было спокойнее, можешь произносить команды вслух, он поймёт.
— Хорошо. С этим понятно, — а мысленно с иронией добавила: «Понятно, что ничего не понятно», — а что для этого нужно? Я имею ввиду седло, как для лошади, или может что-то другое? За что-то ведь нужно держаться?
Муж улыбнулся и покачал головой.
— Совсем-совсем ничего?
— Дорогая, пегас это не лошадь, хоть внешне и очень похож. На них не одевают сбрую, они этого не потерпят. Так что… может, передумаешь?
Мне показалось, что он задал вопрос, зная на него ответ заранее, только для того что бы лишний раз убедиться в моей ненормальности. Вот такая тебе жена досталась, немного со съехавшей крышей, дорогой мой муженёк! А может эта самая крыша при переходе между мирами повредилась? Раньше за мной таких отчаянных поступков не наблюдалось.
— Не могу. Ты же сам всё видел. Он не простит, если откажусь. Будь что будет!
Алистер снова вздохнул, обнял меня и шепнул в самое ушко:
— Я верю в тебя! Ты очень храбрая девочка, ты сможешь! — отодвинул немного от себя, окинул скептическим взглядом и с насмешкой добавил: — Вот только наряд у тебя не совсем подходящий. Я бы не очень хотел, чтобы ножками моей жены любовалась вся округа.
Вот об этом я не подумала. Мог бы и раньше сообщить, что для верховой езды есть другие наряды. Но не отступать же назад из-за такой мелочи!
— Я платье подоткну, чтобы не поднималось. Ты только помоги мне сесть, а то я не представляю, как взобраться на такую громадину.
Но я зря переживала, что не смогу сесть на пегаса самостоятельно. Как только я подошла к нему, он грациозно присел и лёг, давая мне возможность устроиться поудобнее. Не забыла про платье, как и обещала мужу, бдящему мою добродетель. А может он просто ревнует? От этой мысли стало тепло и приятно — очень хотелось бы верить, что я ему действительно дорога. Но об этом можно подумать и позже. А сейчас…
— Милена, сними с Грома магическую уздечку, с ней он не сможет взлететь, — Алистер уже оседлал Молнию и ждал, когда я решусь дать команду пегасу.
— Вперёд, Гром! Только не урони меня, миленький! — шепнула, снимая и отбрасывая в сторону уздечку.
Прильнув всем телом к пегасу, крепко обхватила его руками за шею и сжала туловище ногами. В общем, прилипла намертво, как пиявка к жертве. Чёрный красавец аккуратно поднялся и побежал вперёд, набирая разгон. И вот он взмахнул своими могучими крыльями и взлетел. Нет, не так! Он воспарил, поднимаясь всё выше и выше, рассекая воздух мощными, но в тоже время плавными движениями, словно плывя в небесах.
Я увидела, что Молния поравнялась с нами и залюбовалась потрясающим зрелищем — черноволосый всадник на снежно-белом пегасе, как воплощение дня и ночи, вызывали восторг таким потрясающим контрастом и одновременно истинной гармонией и единением. Осанка Алистера, в отличие от моей, была безукоризненной — прямая, но без малейшего напряжения, спина, широкие плечи расправлены, отчего грудь выглядела ещё более мощной и внушительной, если такое вообще возможно, руки, свободно лежащие у основания крыльев, а не судорожно вцепившиеся в шею бедного животного. Всё в его облике выдавало опытного наездника, прекрасно чувствовавшего каждое движение пегаса и смотревшегося с ним единым целым.
Я постаралась оторвать голову и немного выпрямить спину. И, о чудо, у меня получилось! Теперь обзор стал намного лучше, и я смогла рассмотреть открывающийся внизу вид. Он просто фантастический! Мы плавно кружили над распростёртым под нами садом, который с высоты птичьего полёта выглядел не менее эффектным, чем вблизи. А дальше, за территорией поместья раскинулся город. Большие и маленькие дома, широкие и совсем узенькие улочки, множество зелени и людей, спешащих по своим делам или просто неспешно прогуливающихся. Надо попросить мужа провести мне экскурсию по городу. Хоть в моей памяти и были воспоминания о нём, но хотелось оценить всё свежим взглядом, своим, а не через призму восприятия Милены.
Сделав несколько кругов над городом, мы плавно спустились и приземлились там же, откуда и начали своё невероятное приключение. За сравнительно небольшой промежуток времени, мне удалось не просто преодолеть свой страх, а влюбиться в небо, в то состояние безграничной свободы, которое может подарить только полёт среди облаков. Теперь я понимала Грома и Молнию — единожды ощутив себя частью неба, уже никогда не сможешь от него отказаться.
— Тебе понравилось? — спросил Алистер, помогая мне спуститься с пегаса. Но по его улыбке можно было догадаться, что он понимает моё состояние. Наверное, у меня на лице отражался весь спектр пережитых эмоций, и моя довольная физиономия не могла скрыть дикий восторг, накрывший меня с головой.
— Это было незабываемо! Пообещай, что мы сделаем это ещё много-много раз! — воскликнула я и, чмокнув мордашку довольно пофыркивающего Грома, закружилась по загону. У меня была самая настоящая эйфория — ощущение полного всепоглощающего счастья. В этот момент я забыла о том, что очутилась в чужом мире, что неизвестные и, возможно, опасные личности замышляют какие-то интриги, а я оказалась в них замешанной, пусть и не по своей воле.
Неожиданно что-то изменилось. Воздух словно колыхнулся и я, скорее уловила, чем услышала потрескивание — такой звук издаёт неисправная розетка. Промелькнула глупая мысль: «Откуда тут электричество?» Прежде чем понять, что случилось, услышала громкое, сердитое ржание Грома и, повернувшись на звук, увидела, что пегас встал на дыбы, расправив крылья, а затем резко рванул ко мне.
— Милена, беги! — Алистер тоже сорвался с места и побежал в мою сторону.
Они что с ума все сошли? Что-то кричали Макс и Вилна, но слов было не разобрать — слишком далеко. И, даже, всегда спокойный и безмятежный Айболит тоже кричал. Гром нёсся прямо на меня. А я, растерянная, словно в ступоре, не могла сдвинуться с места и только смотрела, как огромная крылатая лошадь стремительно приближается ко мне. Когда расстояние между нами сократилось до пары шагов, пегас сильно оттолкнулся от земли и прыгнул. От ужаса я зажмурилась. Но по резкому порыву ветра поняла, что он перепрыгнул через меня и, открыв глаза, резко повернулась. О, Боже! Что это?
От картины, представшей перед моим взором, зашевелились волосы на голове, и перехватило дыхание. Всего лишь метрах в пяти от меня, разинув ужасающую пасть с огромными клыками, с которых капала мерзкая слизь, стояло самое настоящее чудовище. Другого слова для определения этого полу зверя полу человека подобрать было сложно. Туловище походило на человеческое, только с шерстью, а вот голова, руки и ноги, или правильнее сказать, лапы, напоминали волчьи, только всё это гораздо уродливее и внушающее дикий ужас. Раздался душераздирающий крик. Мой? Я зажала ладонями рот, словно это могло спасти от этого исчадия ада.
Вот перед этим человекоподобным страшилищем и приземлился Гром. Понимаясь на дыбы, он пытался лягнуть копытом, непонятно откуда взявшегося, зверя. Тот же, в свою очередь, старался цапнуть его зубами или задеть когтями, но пегас ловко уворачивался от опасности и снова нападал. Кровь леденела в жилах от одной мысли, что если бы не верный друг, то чудовище разорвало бы меня в мгновение ока.
Алистер пробежал мимо меня, на ходу создавая огненный шар и, приблизившись на достаточное расстояние, ловко метнул его. Существо зарычало, но не успело увернуться и с предсмертным хрипом свалилось на землю.
От пережитого ужаса меня била мелкая дрожь, ноги стали ватными и, не имея больше сил стоять, я села прямо на траву. Ко мне подбежал муж и, подхватив на руки, пошёл навстречу бегущим к нам друзьям.
— Алистер, стой! — попросила еле слышно.
Он остановился и поставил меня на ноги, поддерживая, чтобы снова не упала. Хрипловатым голосом я позвала Грома и обняла его, когда он подошёл.
— Спасибо, мой хороший. Ты спас мне жизнь. Алистер, — посмотрела с мольбой на мужа, — можно с Грома снять магическую уздечку? Если он захочет улететь, то пусть так и будет.
— Конечно, родная. Но я уверен, что в следующий раз мы застанем его здесь же.