Некто, известный тут как Дымов, первый заместитель министра, против обыкновения задержался в офисе на Смоленской на целых два часа, отпустив весь свой аппарат. Ещё и ещё раз он вчитывался в текст заявления, с которым завтра предстояло выступить его шефу. Заявление было важным, и следовало не раз и не два обдумать и взвесить каждое слово – не только со своей позиции, но и с точки зрения тех, кому заявление адресовалось: Государственного секретаря Штатов, а через него – президента. Тут всякая неточность могла привести ко множеству осложнений.
Наконец он внёс последнее исправление, закрыл текст, предварительно закодировав его и выставив защиту. Взял кейс, перекинул через руку лёгкий плащ, запер кабинет. Спустился на лифте, каким пользовались лишь высокие чиновники, попрощался с дежурным. Одинокий лимузин ждал у подъезда, шофёр Пал Семёныч, находившийся в полудрёме, встрепенулся на приглушённый шорох отворившейся двери, выскочил, открыл дверцу машины. Поодаль два мотоциклиста распрямились в сёдлах, запустили моторы. Дымов сел на заднее сиденье, кейс положил рядом, сказал: «Домой, Семёныч», поднял внутреннее стекло и расслабился, прикрыв глаза, словно отдыхая в медитации, пока автомобиль плыл вслед за расчищавшими дорогу мотоциклами, – отключился от внешнего мира ровно настолько, сколько требовалось машине, чтобы добраться до дома. На самом же деле он думал о том, почему не появился сегодня человек – вот именно, человек – с необходимой информацией. Варианты ответа возникали в уме, но хороших среди них не было.
Внутренние часы чиновника действовали в любых условиях с секундной точностью. Так что он открыл глаза в нужный миг – одновременно с замедлением хода перед полной остановкой. Рядом с подъездом.
Рядом с чем?
Лимузин и в самом деле затормозил. Но знакомого подъезда в поле зрения не оказалось. Как и самого дома. Как и привычного городского пейзажа с универсамом на углу. И самого города тоже.
Кругом были деревья. Кусты. Машина остановилась на небольшой поляне, покрытой густой травой. Где-то неблизко светил одинокий фонарь. Сумерки успели уже перейти в ночь.
Дымов нажал кнопку, чтобы спросить шофёра:
– Семёныч, куда это ты меня завёз?
– Куда надо, – ответил шофёр непривычно резко и как бы с усмешкой в интонации. И добавил: – Пришла пора поговорить по душам. У кого есть душа, понятно.
Дымов на эти слова никак не отозвался. Внимание его уже переключилось на ближайшие кусты, в которых возникло шевеление. В темноте трудно было различить, что там двигалось или кто. Требовалось усилие. Дымов его сделал без особого напряжения.
Ему стало видно, что из кустов вышли и быстро приближались к машине несколько человек. Точно – шестеро. В чёрном. В масках. Оружие держали наизготовку.
Дымов метнул взгляд в противоположное оконце. Оттуда тоже шли люди, во всём подобные первым.
Условие задачи оказалось элементарно простым. Дымов невольно вздохнул. Снова пришёл конец спокойной жизни.
«Идиоты, – невольно подумал он. – Бедные умственно отсталые существа. И злые к тому же. Злейшие враги самим себе».
Он не стал всматриваться, сознание лишь автоматически выделило и запечатлело главного из наступавших, его выделяла аура. Через секунду-две откроют огонь на полное уничтожение. Дверцы, конечно, заблокированы – кроме водительской, из которой в это мгновение не вылез, а выбросился – и пополз в сторону неожиданно прыткий Семёныч. «Боится попасть под пули, бедняга, знает своих и понимает, что они, открыв огонь, долго не смогут остановиться – пока не прекратится любое движение. Тем более, что оружие у них противотанковое, пули эту машину не берут. Жаль, хорошая была машина по здешним понятиям...»
Мысли промелькнули фоном, потому что занят Дымов в эти секунды был совсем другим делом: сконцентрировавшись, освобождал выход для себя через крышу, где защита была минимальной. Над головой уже было небо, вернее – застилавшие его плотные облака. Хотя дождя они вроде бы пока не обещали.
«Ну и слава Силам. Дождь мне сейчас совершенно ни к чему». Так подумал он, завершив подготовку и покидая машину.
Внизу уже загремело, засвистело, зазвенело...
– Прекратить огонь! – надсаживаясь, кричал командир группы. – Отставить! Чего бьёте в пустоту? Вверх, вверх смотрите: уходит ведь. По нему бейте!
И сам ловил в прицел ускользающую фигуру, понимая уже, что – бесполезно. Ушёл. Ушёл, сволочь, враг, оккупант. Тут надо было хоть вертолёт иметь на подхвате. И была ведь такая мысль. Мелькала. Недоработали, чёрт бы взял.
– Как же это он ухитрился? – спросил подошедший соратник.
Командир ответил не сразу:
– Он нормально ухитрился. Это мы не дотумкали вовремя. Придётся думать всерьёз.
– О том, как его нейтрализовать?
– Об этом, конечно, тоже. Но главное сейчас другое. Понимаешь, мало нас – вот главная беда. И пользуются нами для отдельных действий. Но так мы с ними не справимся. Нужно с кем-то объединиться, что ли. Хотя и неохота идти под чью-то руку. Видишь ли, у нас принято думать, что «змеи» и «ящеры» между собой конкурируют, и у них не союз, а всего лишь перемирие. А сейчас я что-то стал сомневаться. Два отряда, действующих как бы отдельно, а высшее командование у них одно.
– Ну и что?
– А ничего. Наши задачи от этого не меняются. Всё равно, истребить их надо раз и на все времена. Отучить от прогулок по нашему дому. Но вот насчёт тактики придётся ещё поразмыслить.
– Подумаем. А сейчас что?
– Сейчас по домам, что же ещё? И быть начеку: пусть и маловероятно, что он нас разглядел, но кто их знает, на что они способны. Вероятность такая есть, хотя и малая. Потому что они все – твари злопамятные, чего доброго, захотят отомстить, наказать нас. Так что какое-то время высовываться не придётся. Ну – тронулись.
– Горд, – подошёл ещё один. – Тачку, что, тут бросим? Пойдут толки, разговоры...
– Что с ней делать – пускай подполковник решает.
И названный Гордом командир кивнул в сторону приближавшегося шофёра Семёныча.
Между тем Дымов (а среди своих – Ар Агор) ни ящером, ни змеем, конечно, не был, хотя в глубокой древности тотемом руггов – расы, к которой он принадлежал, – действительно был давно вымерший ящер, так же, как легендарным предком шумаршей, составлявших второй экспедиционный отряд комиссаров Сил, был змей. Эти высокоразумные расы, лишь деталями отличающиеся друг от друга, да и от населения Земли тоже, чаще других откликалась на просьбы Сил – оказать помощь в нормализации положения в той точке Вселенной, которая в такой коррекции нуждалась. В последние декады такой точкой всё чаще становился один из окраинных полигонов, чьё самоназвание было «Земля».
Прибегать к коррекции Силам чаще всего приходилось по двум поводам. Разумный мир мог чрезмерно затормозиться в своём развитии, считая, что всё возможное уже достигнуто и остаётся лишь с удовольствием пользоваться полученными благами, не задумываясь более ни о смысле своего существования, ни вообще о смысле создания и бытия самой Вселенной. Таким образом, они выпадали из поля мирового духа, что неизбежно вело к регрессу, к возврату к прозябанию на уровне инстинктов. Такие цивилизации нуждались в подхлёстывании, какое заставило бы их дух активизироваться и действовать под угрозой серьёзных несчастий, а то и полного уничтожения. В таких случаях прибегали обычно к резкому ухудшению природных условий – обледенениям или, напротив, повышению уровня мировых вод, к повторяющимся неурожаям и прочим жёстким мерам, когда разумной расе приходилось выдержать испытание на прочность, с боями отступая на пройденные ранее рубежи, чтобы потом снова двинуться вперёд, по однажды уже преодолённым путям, но теперь уже понимая, к чему может привести излишняя самонадеянность.
Вторая же разновидность аномального развития заключалась в том, что разумная раса, продолжая активно развиваться, приходила к выводу о собственном всемогуществе, даже более – о собственной уникальности, исключительности во Вселенной. Корни этого заблуждения таились в отсутствии связи с другими цивилизациями, заставлявшей думать, что если нам не отвечают, то лишь потому, что отвечать некому, – значит, мы одни единственные! В результате та энергия, какой обладает всякая разумная раса, энергия, получаемая от Сил для активного участия в развитии и совершенствовании Вселенной, выплескивается во внутренних неурядицах в пределах своего мира, то есть, по сути, приближает расу к самоуничтожению, к самоубийству...
Подобные заблуждения были характерными именно для окраинных миров и резко уменьшалась по мере приближения к центру каждой населённой галактики. И именно поэтому никто не устанавливал с такими расами связи: они попадали как бы в санитарный кордон. Подавляющее большинство Устремлённых миров от этого не страдало, и если бы судьбы миров Отсеченных зависели от Вселенского большинства, то их предоставили бы самим себе. Но Силы не хотели жертвовать даже самой безнадёжной расой.
Из этих двух разновидностей аномального развития миру Земли были свойственны обе; случай достаточно редкий. Но тем сильнее было желание вернуть расу людей к правильному вектору развития. К ощущению единой расы, а не враждебных множеств.
Предполагалось, что постепенная нормализация будет осуществляться путём внедрения во Власть и Хозяйство существующих множеств, называемых государствами, представителей обоих отрядов, выбранных для этой операции, кроме прочего, ещё и потому, что психологически они были ближе остальных к людскому способу мышления и чувствования. И ругги и шумарши нередко узнавали в поведении людей свои собственные манеры – только искажённые порой до полной нелепости.
Внедрение должно было происходить под видом, конечно же, людей. Подвергаться преобразованиям своей плотской оболочки в этих мирах, как и во многих других, где плоть не преобладала над духом, давно уже стало делом повседневным и, разумеется, совершенно безопасным. Однако нравы людей, привыкших проливать кровь и свою, и чужую, позволяли прибывшим лишь в исключительных случаях общаться непосредственно с людьми. В этих мирах, давно уже живших по законам Сил (на Земле известных, но практически никогда не исполнявшихся), риск и своей и чужой жизнью был немыслим. Поэтому задачи комиссарам Сил приходилось выполнять через посредников, прилетавших сюда вместе с ними.
В результате за несколько десятилетий посредникам, или «служанам», удалось занять немало важных позиций в областях законодательства, управления и хозяйствования многих государств. Хотя до серьёзных результатов было ещё не близко.
Всё шло не быстро, но благополучно до самых последних лет. Хотя было ясно, что никакое инкогнито не может сохраняться не только бесконечно, но даже сколько-нибудь долго. И не только потому, что подозрительность ко всему и всем, стремление постоянно следить за поведением других и докладывать об этом и необычно широкое (по мнению Устремлённых миров) развитие секретных служб рано или поздно должны были привести к разоблачению. Но гораздо больше, чем такая неизбежность, комиссаров волновала возможность случайностей. Эта категория событий на Земле оказалась куда шире, чем в цивилизациях, к которым принадлежали комиссары, – именно потому, что не выполнялись законы, в том числе и регулировавшие вопросы безопасности общества в целом и каждого его члена в частности.
И в конце концов как раз сегодня, совсем некстати, подвела именно случайность. Один из служанов, занимавший пост помощника губернатора в одном из крупных земных государств, – тот, кого ждал квази-Дымов, – погиб вместе со своим начальником в результате автомобильной катастрофы. Комиссары очень не любили этот способ передвижения, от которого в их мирах отказались уже достаточно давно, однако на Земле избежать таких поездок было практически невозможно. Комиссар, конечно, был в машине в качестве пассажира, за рулём сидел профессиональный водитель, уверенный в том, что он справится всегда с любой скоростью. На этот раз ему не повезло: водитель тяжёлого грузовика, мчавшегося навстречу, такой квалификацией не обладал. Произошло лобовое столкновение.
Существа, называемые «служанами», преобразуют своё тело по любому образцу и без особых усилий сохраняют его любое время, пока живы. Такова их природа, о которой речь пойдёт позже.
Сохраняют, пока живы.
А когда жизнь уходит, плоть – её останки – непроизвольно возвращается к своему природному облику и структуре.
Так что когда дорожная полиция и неизбежные зеваки появились на месте происшествия, они увидели, помимо тел губернатора и шофёра, ещё и...
С этого и началось.
Людская подозрительность и постоянные поиски врагов, сознательные и подсознательные, давно уже в порядке вещей.
Теория оккупации возникла на хорошо унавоженной почве. Собственно, в принципе она соответствовала фактам: ведь и на самом деле на Землю были засланы и внедрены представители других рас. Однако давно известно, что факты не являются главным, куда важнее – их истолкование.
На Земле естественной интерпретацией всегда было: «чужие – значит, враги».
Зачем они пришли? Ясно: покорить, завоевать, а то и уничтожить. Чтобы воспользоваться нашей землёй и нашим добром. Нами созданным и нажитым.
Те, кто приходит, – всегда варвары, способные лишь разрушать и грабить.
Все – на борьбу с варварством!
Позвольте, но давайте попробуем разобраться. Попытаемся переговорить с ними. И понять: чего они, собственно, хотят? Поколения мечтали о контактах – так вот он вам, контакт. И лететь никуда не нужно...
Нет! Зачем они здесь, если не ради завоевания? Помочь нам в чём-то? Бросьте, такого не бывает. Колонизаторы, вот кто они. Помогать нам? Обойдёмся! Не меньше их понимаем. Не нужны нам никакие помощники сверху!
Никого над нами!
Мы их звали? Нет. Они пришли сами.
Но помните? «Кто с мечом к нам придёт – от меча погибнет!»
Они без меча? Да бросьте. Просто прячут его за спиной. Или у них мечи, может быть, невидимыми сделаны. Но обязательно есть. Пусть не меч. Но уж ножик за голенищем – обязательно.
Выход для нас один. Уничтожать. Как бешеных собак. Любым способом. Без жалости!
«И кажется, – думал про себя Ар Агор, бывший Дымов, всё ускоряя полёт, – они уже перешли к этой стадии действий. Быстро же они поняли, что я... Ну конечно! Жаль разбившегося служана, беднягу. Через него переправляли мне информсводку по той территории – внешне самое обычное письмо. Можно поздравить их контрразведку. Но и нам пора заняться проблемой всерьёз».
Эта последняя мысль побудила его включить коммик прямой связи между отрядами; крохотный аппаратик помещался в одном из отсеков «навигатора» – блока приборов, внешне не отличающегося от обычных на Земле наручных часов. Прямая связь шла на частотах, ещё не используемых в этом мире.
Тонкий писк в ушной капсуле показал, что канал свободен. И Дымов мысленно, знак за знаком, набрал код Шрм Саха, своего коллеги-шумарша.
Вызванный откликнулся незамедлительно.
– Необходима срочная встреча, – сообщил Ар Агор. – Информация звёздного уровня.
Последовала секундная пауза.
– Ближайший аэровокзал, – предложил Шрм Сах затем. – Ближе всего к нам обоим. И достаточно безопасно. Выглядим инвалидами. Скажем, у тебя нет одной ноги, у меня тоже.
Ар Агор понял. Люди не любят смотреть на ущербных. И не опасаются их. Становишься как бы камешком, спрятанным на галечном пляже.
– Принято.
– Через четверть часа. Чтобы успеть приготовить аксессуары.
– Принято. Через четверть часа.
Горд, командир группы, что недавно атаковала «Дымова», одним из первых пассажиров подошёл к стойке в зале аэропорта. Беглым взглядом окинул двух парней-инвалидов, направлявшихся туда же. У обоих не было ног до колена: у светловолосого – правой, у шатена – левой, – и оба опирались на короткие костыли, начинавшиеся от локтя.
Горд миновал контроль, багажа у него было – лишь небольшая сумка через плечо. Вошёл в зал ожидания. И там вновь увидел инвалидов. Они пили чай в небольшом кафе.
Горд уже сделал заказ, когда в зал, пройдя регистрацию, ввалилась целая орава парней и девиц, явно подогретых выпитым. Они галдели, целовались, хохотали. Компания не уместилась за свободным столиком. Тогда один, самый шумный, вразвалочку направился к инвалидам.
– Эй, мужики, очищайте места, мы тут с утра заняли. Чай и стоя допьёте, – распорядился верзила. – У вас пока ещё осталось по одной ноге.
Спутники остряка заржали.
– В самолёте насидитесь, – добавил он с ухмылкой.
Инвалиды переглянулись.
Горд встал, подошёл к веселящейся компании. Верзила оглянулся.
– А это кому ещё невтерпёж? Давно не били, папаша?
Горд сделал привычно-точный выпад – пальцем в шею нахала, и, похоже, никто даже не успел заметить стремительного движения, – посмотрел на осевшего на корточки парня.
Инвалиды обменялись мгновенными взглядами. На губах Шрм Саха обозначился намёк на улыбку – но лишь на мгновение.
– Человек человеку друг, товарищ и брат. – Горд оглядел притихших спутников верзилы. – Вызвать милицию, или есть другие мнения?
Парни зашумели, подхватили вожака, захлопотали вокруг, с опаской поглядывая на профессионала.
– Спасибо, – сказал светловолосый инвалид, сохраняя свой застенчиво-независимый вид. – Вряд ли они начали бы сгонять нас силой.
– Ненавижу хамов! – угрюмо проговорил Горд, внутренне удивляясь собственным действиям. Обычно он ни в какие разборки на виду у людей не вмешивался, и что вдруг на него нашло – понять не мог.
Поймал взгляд парня-инвалида. Насторожился.
Взгляд этот был странно оценивающим и насмешливым, будто инвалид знал нечто такое, что было скрыто от самого Горда. Так мог бы смотреть профи спецназа, прошедший хорошую жизненную школу и готовый к выполнению задачи. Мешало воспринимать парня спецназовцем только отсутствие у него правой ноги. Что-то с инвалидами было не так. А может быть...
Но додумать не успел: отвлекла мгновенная – нет, даже не боль, но ощущение дискомфорта в левом виске. И тут же объявили посадку в самолёт.
Пассажиры потянулись к выходу на посадку. Калеки не сдвинулись с места: наверное, это был не их рейс.
Горд, спиной ощущая взгляды инвалидов («интересно, чем я их так заинтересовал?»), поднялся по трапу последним.
Столики вокруг инвалидов опустели, и можно стало говорить без помех. Как и обычно, они говорили между собой на лингале, lingua galacticae, возникшем давным-давно в населённых мирах Центра и по сей день служившим для Устремлённых средством межрасового общения.
– Ты вовремя заставил его вмешаться, – сказал Шрм Сах, носивший здесь, на Земле, имя Мартин. – Иначе нам пришлось бы, пожалуй, демаскироваться: как назло, поблизости ни одного служана.
– Я всего лишь попросил, – поправил его Дымов. – А знаешь, он оказался куда более доступным, чем я ожидал. Никаких блоков, сознание открыто, подсознание тоже – все двери настежь.
– Нашёл что-то интересное?
– Интересное – не то слово. Он руководил атакой на меня. Хорошо, что не опознал. А впечатление скорее неприятное. Не от него лично...
– ?
– Угрожающее. Подтвердилось подозрение, что достаточно многие группы на Земле намерены в самом ближайшем будущем начать против нас войну на полное уничтожение или по меньшей мере изгнание.
– Смешно, не правда ли?
– Глупо. Впрочем – они же не отдают себе отчёта в наших возможностях. И даже в том, ради чего мы здесь присутствуем. Хотя с куда большим удовольствием находились бы в своих мирах. Или ты, может быть, чувствуешь себя здесь хорошо?
Шрм усмехнулся.
– Здесь, конечно, терпимо. Если сравнивать, например, с Дзирой.
– Знаю. У нас этот мир называется Шарок. Страшно вспомнить: ни клочка нормальной суши. А ведь когда-то была. Иначе там возникла бы рыбья цивилизация, а не дельфинья. Но для нас, конечно, трудно придумать хуже.
– Физически – безусловно. Зато душа там отдыхает. Такая чистота духа, такая доброта...
– Всё то, чего здесь так не хватает.
– Вовремя Силы вспомнили о Земле. Итак – необъявленная война?
– Это на самом деле очень серьёзно.
– Их так много?
– Дело не в этом. Пусть их пока относительно немного. Но они – профессиональные бойцы, и в привычных условиях действуют результативно. Хотя самое страшное – не это. Хуже всего – их лозунг: «Никого над нами». Полное отрицание высших сил и высшей морали. А значит – никакой ответственности. Хочешь убить – убей. Ограбить – ограбь. И на уровне не только отдельных индивидуумов, но и правителей. Хочешь отравлять человечество – полная свобода действий: трави наркотиками, промышленными ядами, фальсифицированными продуктами. Хочешь уничтожать природу, право же, не худшую во Вселенной, – уничтожай! И люди готовы проливать кровь – и свою собственную, и тем более чужую, – чтобы защищать все эти порядки, отталкивать помощь со стороны – только ради правила «Пусть плохо, зато – наше!». Поэтому можешь быть уверен: уничтожать нас они примутся с энтузиазмом.
– Это понимает каждый из нас. Скажи: ты успел всё это выкачать из его сознания?
– Нет. У него – полная готовность действовать. А планы... их мы прочитали в другом месте. В высоко расположенных мозгах. Но они наверняка найдут друг друга. Как говорят в этом мире – рыбак рыбака видит издалека.
– Послушай, а если у него так легко брать информацию, может быть, стоило бы проследить за ним, вместо того чтобы сидеть тут?
– Зачем? Я подсадил ему в мозг «болтуна». Для него совершенно безвредно, нам же – польза. Просто чуть-чуть перестраиваешь, создаёшь в мозгу некую микроструктуру – и получай информацию хоть круглые сутки.
– А, тот самый знаменитый «структурирующий взгляд»? Ты им владеешь?
– Как видишь.
– Похоже, ваша группа разведки действует активнее нашей.
– Не удивительно: наша цивилизация постарше. И путь наш был более извилистым. Мы не сразу усвоили, что разумное создание не вправе распоряжаться другим разумным. Такое понимание приходит лишь при стабилизации высокой морали, иными словами – с приближением к Силам, и через них – к Слову.
– Наверное, тут одной морали мало. Разведка нуждается в высокой технике. Но она есть и у нас. Наши «шмели» и «стрекозы» работают вовсю – очень удачно мы смогли отформатировать их в соответствии с местными организмами. Однако, к сожалению, люди достаточно быстро разобрались в этом, и теперь получать информацию при помощи такой аппаратуры становится всё сложнее...
– То, что вы их запустили и люди раскусили назначение этих информаторов, очень хорошо.
– Объясни свою мысль, пожалуйста.
– Теперь они знают, чего им нужно опасаться, – и действительно остерегаются. Но они решили, что это – всё, чего им следует бояться. И о других средствах получения информации ничего не знают и сейчас.
– Ты имеешь в виду...
– Тсс.
– Да. Извини. Итак, надо готовиться к серьёзным неприятностям?
– Для бедных служанов.
Оба улыбнулись одновременно.
– Во всяком случае, – сказал затем Дымов, – ни один наш гражданин не погибнет, как бы тут ни старались.
– Как и наш. Мы не для того тут, чтобы нас убивали. Спасибо за предупреждение. Пора докладывать, тебе не кажется?
– Согласен. Твоя капсула далеко?
– Рядом. Во втором режиме. А твоя?
– Да то же самое. Будь внимателен: тут взлетают и садятся, так что...
– Будь и ты. Ну – до следующего?
– Спокойствия тебе и успеха.
– Взаимно. Заковыляли? Не забывай опираться на костыль, пока тебя видят.
– Знаю. – Шрм Сах ухмыльнулся: – Ох, моя бедная ножка...
Они вышли. Замечавшие их люди поспешно отводили глаза. Стыдились их? Или самих себя?
Самолет приземлился, подрулил к аэровокзалу. Пассажиры зашевелились, готовясь покинуть салон.
Горд неторопливо прошагал к выходу, сел в аэродромный автобус. Пересёк вокзал вместе с прочими прилетевшими. Всё было как бы спокойно, но предосторожности никогда не помешают. И, выйдя из здания, он сразу же свернул не к стоянке и остановке, куда шли все, а в противоположную сторону.
Через минуту-другую он оказался уже за границей аэропорта. Не мешкая, перешёл дорогу, проголосовал и сел в затормозившую первой древнюю «Калину».
Никто его не преследовал. Хотя ощущение чужого взгляда не проходило.
Через полчаса Горд расплатился с водителем и вылез у станции метро «Юго-Западная».
Надо было срочно вновь собирать группу. Чувствовалось, что большие события нависли и вот-вот обрушатся лавиной.
Зелёные, а местами уже отсвечивавшие желтизной леса; аккуратно нарезанные поля; посёлки и хутора, казавшиеся чуть смазанными, расплывчатыми из-за скорости; отблескивавшие, заставляя порой щуриться, кривые, словно по лекалам вычерченные реки и матово сереющие, почти не изгибающиеся дороги, и всё прочее, что несёт на себе сухая поверхность планеты, – всё это далеко внизу стремительно сменяло друг друга, словно настриженное на клипы и склеенное без всякой логики, вслепую, наугад.
«Нет, всё-таки это хороший мир, его стоит спасать».
Так подумало существо, недавно носившее тут имя «Дымов», ещё ускоряя полёт.
Капсула его, а для местной расы «тарелка» или «блюдце», мчалась во втором, ненаблюдаемом режиме, строго по прямой, выдерживая курс на Главную базу. Ар Агор уменьшил скорость, лишь когда капсула пересекла береговую линию и внизу осталась одна вода, понемногу вытеснявшая из поля зрения всё прочее. И несколько небольших островов, из которых только один был обитаемым, и одинокий пароход, на взгляд – пятитысячник, каким-то образом оказавшийся в этом, обычно пустынном, районе океана. Большая морская дорога пролегала значительно восточнее, и оттуда даже локаторы никак не могли засечь время от времени возникающие здесь неопознанные летающие объекты. Их можно было, правда, заметить со спутников – но лишь в том случае, когда капсулы выходили из режима-два, а это делалось лишь непосредственно перед сменой сред, после которой объекты вообще не мог увидеть никто – кроме водолазов, которым делать в этих местах было совершенно нечего.
Вот и сейчас Ар Агор сперва уменьшил скорость до минимальной, затем на секунду завис в нескольких метрах над водой. Внизу ветер был остовым, умеренным, так что автоматы удерживали капсулу на месте, тратя очень немного энергии. Набежала волна повыше остальных, быть может, пресловутая «девятая», и мелкие брызги осели на контуре незримости, создавая как бы туманное изображение летающего диска. Но аппарат уже вышел на луч, так что осталось лишь накренить переднюю часть диска и малым ходом пересечь границу сред, из воздушной переместившись в водную. И по этому вектору двигаться дальше, всё глубже – туда, где и находилась Главная база, насчитывающая вот уже... какую же сотню лет своего существования? Ар Агор не помнил точных дат, но, во всяком случае, основана база была очень давно – хотя, конечно, не в таком виде, какой имела сегодня.
Здесь тоже можно было развивать такую скорость, как в воздухе, но совершенно не нужно. Наоборот, следовало как можно меньше возбуждать окружающую воду, нарушать её естественные движения, беспокоить исконных обитателей. Автомат вёл капсулу по лучу, самому же Агору оставалось лишь внимательно прослушивать воду. Никак нельзя было исключить возможность появления поблизости подводных кораблей – естественно, военных. Хотя в общем планы развития армий и флотов основных стран были известны благодаря внедрённым в штабы служанам, всегда оставалась вероятность неожиданных событий и, следовательно, действий. Так что подводный крейсер мог (теоретически) появиться вблизи в любой миг. База, конечно, засекла бы его заблаговременно, приняла бы нужные меры. Однако практически обнаружение базы было куда менее вероятным, чем снижающейся капсулы. По той простой причине, что глубина залегания базы была для людских аппаратов недоступна и ещё долго останется такою, замаскирована система была очень надёжно, а главное – не двигалась, не выделяла наружу никакого тепла. Последний раз, как помнилось Ар Агору, базе пришлось перемещаться что-то лет пятьдесят тому назад – когда по соседству с тогдашним местом её нахождения возникла опасность возникновения подводного вулкана. Тогда позаботились найти для базы геологически надёжное место – а именно то, где она ныне и располагалась и куда направлялась сейчас капсула.
Пока капсула двигалась, она была, конечно, гораздо более уязвима для наблюдений со стороны. Однако в данный момент, похоже, ей ничто не угрожало. Следовало только внимательно следить за датчиками безопасности. Всё-таки глубина, на какую сейчас погружался аппарат, для Агора всегда была источником волнения, а наблюдение за приборами, показывавшими полную исправность всех систем, обеспечивающих успешное сопротивление неимоверному давлению извне, успокаивало. И ещё, конечно, то, что последний – и единственный – случай гибели капсулы произошёл те же полсотни с лишним лет тому назад. И то – по ошибке пилота: не при подходе к базе, а, напротив, при выходе, когда он увеличил скорость подъёма, недостаточно тщательно проконтролировав вышележащие слои воды. Его внимание было направлено на линию подъёма, то есть по диагонали вверх, – и он, вероятно, недооценил сигнал опасности по вертикали, который обязательно должен был подать локатор верхней полусферы. А сверху на него обрушились контейнеры с боеприпасами, чей срок годности истёк и которые именно здесь, в пустынном районе, люди и решили затопить. Скорость погружения контейнеров была небольшой, но, к сожалению, один из них углом протаранил капсулу, как раз её обитаемую часть. Сработало сложение скоростей и масс, произошёл пробой корпуса, давление сделало всё остальное.
На ошибках учатся. Так что капсула с Ар Агором на борту благополучно подобралась к неровному участку морского дна, покрытому толстым слоем глубинного ила, что сохранялся из-за отсутствия тут придонных течений. Опустилась, подняв невысоко вверх илистое облачко. Ар Агор включил контур. Насосы погнали воду под ещё большим давлением, вымывая ил из-под аппарата. Капсула погрузилась на два с лишним метра, взбаламученный ил уже начал возвращаться на своё ложе, накрывая занявшее его место тело. Но внизу трипластикор капсулы уже соприкоснулся с гиперкерамом корпуса базы, а точнее – с заслонкой третьего портала.
Пауза в несколько секунд – пока работали идентифы. Опознали. Лепестки заслонки, числом шесть, разъехались. Очень медленно, чтобы вода проникала в приёмный тамбур с разумной постепенностью, тонкими струйками; ударь она всей массой – даже эта броня не выдержала бы. Наконец тамбур заполнился и капсула опустилась на три метра. Створки над ней – метровой толщины – вновь сошлись. Еще две минуты ожидания: пока шла герметизация. Потом заполнившая приёмный отсек вода мелко завибрировала: заработали выдавливавшие её насосы. Вода сопротивлялась. Агор знал, что до полного осушения пройдёт с полчаса. Терпение – вот главное качество для оперативного комиссара.
Наконец выход разрешили. Открылся люк и стало можно попасть внутрь, в климат родного мира, тёплый и сухой. Ар Агор невольно улыбался, чувствуя, как уходит дрожь, всегда одолевавшая его, когда был вынужден находиться в сырости.
Безусловно, Земля была хорошим миром даже и сейчас, когда люди успели основательно поиздеваться над её природой. Но всё же не для них был этот климат, не для руггов. Недаром каждый из них, попав на Землю, почти сразу начинал считать дни и месяцы, остававшиеся до смены, – правда, вслух никому в этом не сознаваясь.
Ар Агор, на ходу отвечая на приветствия попадавшихся навстречу коллег, быстро дошёл до центральной, командной сферы. Был встречен самим преполленом [10] базы. Доложил полученную информацию подробно. Преполлен спросил:
– Откуда у тебя такая уверенность относительно кампании по нашему уничтожению? Только интуиция? Или удалось...
– Я установил – втёмную, без его ведома – постоянную связь с человеком, который непременно будет в этом участвовать, хотя сам он ещё не принял решения. На поверхности связь устойчива, здесь, на глубине, порой будут затруднения, но при наших коммуникативных мощностях можно будет, надеюсь, прослушивать достаточно чётко.
– А не может ли тут возникнуть обратная связь?
– Только если мы пожелаем её установить. Самим им до этого ещё далеко.
– Хорошо. Нуждаешься в отдыхе? В восстановлении?
– Я в норме. Вот поужинал бы с удовольствием.
– Иди, кормись. И сразу – в центр малой связи. Проверим твои находки.
Ар Агор даже не доужинал: ему всё казалось, что время уходит катастрофически быстро. В центр малой связи не пришёл, а прибежал. Всё начальство уже собралось там. Настроился. Ему сказали:
– Мы тебя сразу выводим на экран.
Он кивнул. Глубоко вздохнул.
– Ищу контакт. Найдено.
– Ждём, – ответили ему. – Ага: видим. Слышим.
Человека по имени Горд, что сперва атаковал Ар Агора – Дымова, а потом предотвратил схватку в аэровокзале и в награду получил коммуникационную точку в мозгу, Агор увидел в каком-то кабинете рядом с другим, постарше. Оба казались взволнованными – об этом свидетельствовали и облик их, и голоса.
– Ты... отсюда... не выйдешь! – проговорил старший сдавленным голосом. – Сколько б вас ни было... Вы не представляете, с кем связались.
– Так просветите! – ответил другой, – как его там звали? – да, Горд.
Лицо старшего внезапно покрылось испариной, налилось кровью. Он схватился рукой за грудь, пошатнулся.
– Я... программ... коне...
– Что с вами?!
– Кретин... сунул нос...
– Куда, чёрт побери?!
– Не пове... – Старший сделал боком два шага к столу, рухнул на стул. – Во... ды! – прохрипел едва слышно.
Горд огляделся, схватил со стола начатую бутылку тоника, подсунул генералу. Но расширившиеся глаза хрипевшего уже остановились. Жизнь ушла.
Горд дотронулся пальцем до шеи генерала, пульса не нащупал.
В кабинет заглянул ещё один человек.
– Ну, что тут у вас? Помочь?
– Уходим!
Горд подтолкнул человека, видимо пришедшего вместе с ним, к двери, выскочил из кабинета сам.
– Сворачиваемся! Все объяснения потом!
Привыкшие повиноваться члены группы подчинились приказу без лишних вопросов. Однако за дверью приёмной их ждал сюрприз.
Быстро идущий по коридору мужчина, не останавливаясь, бросил Горду связку ключей:
– Подземная парковка, чёрный «Вольво-S60», номер сто сорок шесть. Сесть и ждать!
И мгновенно скрылся за дверью приёмной. Словно и не появлялся.
Горд колебался недолго.
– За мной!
Они спустились в подвал здания, превращённый в парковку для автомобилей Управления. Там и в самом деле среди других оказался чёрный «вольво» с затемнёнными стёклами.
– Кто это? – подал голос тот, что был с Гордом в кабинете.
– Не знаю, – ответил Горд, прислушиваясь к своим ощущениям: на душе было тревожно.
– А не накроют нас здесь как тараканов? – вполголоса проговорил второй . – Тот тип увидит, что секретарь в отключке, а генерал и вовсе дуба дал.
Горд промолчал; судя по его напряжённой позе, он готов был действовать, поднимись тревога. Но сирены и звонки молчали, и появлявшиеся на стоянке люди вели себя спокойно.
Так же спокойно держались все в отсеке малой связи Главной базы мира Ругг, слушая всё, что говорилось. Ар Агор переводил быстро и точно – хотя большинство ориентировалось в русском языке неплохо, но разговорной практики им не хватало: большая часть персонала никогда не покидала базы, их делом было – вести служанов.
Наконец в машину сел тот мужчина, что встретил группу в коридоре. Протянув руку, получил назад свои ключи. Молча завел двигатель, вывел «вольво» наверх. Ворота открылись автоматически, и машина выехала на улицу.
Остановились в каком-то тупике на Старой набережной, за шеренгами пыльных кустов.
Мужчина за рулём заглушил мотор, посмотрел на сидевшего рядом Горда, оглянулся на пассажиров на заднем сиденье. Покачал головой, усмехнулся.
– Не уследили мы за вами.
– Вы кто? – хмуро спросил Горд.
– Пришелец без пальто, – снова усмехнулся водитель . – Я полковник Серж. Этого пока достаточно. Какого дьявола вас понесло к генералу?
Горд покосился на спутников.
– Откуда вы знаете о нас?
– Вы были лучшей командой, когда-либо сформированной в Управлении.
– И поэтому нас решили замочить? – иронически спросил спутник Горда.
Серж засмеялся.
– Мне нравится ваша реакция. Теперь поговорим серьёзно. Жизнь на нашей красивой планете контролируется...
– Зелёными человечками, – фыркнул второй из бывших в генеральском кабинете. Горд бросил на него предупреждающий взгляд.
– Не зелёными и не человечками, – серьёзно возразил Серж. – Это две разумные системы с разными подходами и целями. Назовём их для определённости «змеями» и «ящерами».
В отсеке малой связи все переглянулись. Возникли и исчезли улыбки. Кто-то покачал головой, как если бы услышал явную глупость. Но большинство осталось серьёзными.
– Этот контроль осуществляется давно, с тех пор как «змеям» удалось столкнуть лбами две земные цивилизации. Понимаете, в разборки какого уровня вы вмешались?
– Допустим, мы поверим в вашу сказку, – проговорил Горд . – Кого представляете вы? «Змей», «ящеров»?
– Ни тех, ни других. Я один из сотрудников системы «Триэн», которая пытается нейтрализовать внешнее давление на цивилизацию.
– Что такое три «Н»?
– Аббревиатура словосочетания «Никого Над Нами». Человечеством управляли так долго и бездарно, что пора с этим кончать. Мы пытаемся создать организацию, которая смогла бы освободить людей и от «змей», и от «ящеров».
На этот раз в отсеке связи не улыбнулись. Кто-то лишь протянул: «Да-а...»
– Ну и как, получается? – прищурился тот, что всё время подавал реплики.
– Информационный уровень противостояния нам уже доступен, оперативный ещё нет. Вот почему мы тоже ищем профи вашего класса, которые стали бы с нами работать.
– А если мы не захотим?
Серж улыбнулся.
– Разве у вас есть выбор?
– Всё это пока слова, нужны подтверждения, – сказал Горд.
– Мы их вам предоставим.
– И нам надо подумать.
Полковник подал Горду блеснувшую металлом пуговку.
– Читайте, смотрите, размышляйте. В конце мой номер телефона. После просмотра флэшка самоликвидируется. Что бы вы ни решили – звоните. А теперь – вылезайте.
Урча мотором, «вольво» развернулся, уехал.
– Полезная информация, – проговорил преполлен базы. – Что же, пока люди будут думать, подумаем и мы. Для этого прошу всех перейти в оперативный зал. А ты, – это было сказано Ар Агору, – можешь отдыхать. Два часа. А потом... обсудим, стоит ли тебе возвращаться туда. Пора активизировать и твоих служанов, тебе не кажется?
– Подумаю, – ответил Агор неопределённо. – Мои и так не отдыхают. Но с позволения – сейчас хотел бы вместе со всеми заглянуть в оперативный. Потому что я как-то выпал из общей картины, занимался всё время местными делами.
– Согласен, – ответил преполлен, подумав самую малость.
Оперативный зал Главной базы вызывал ощущение тесноты, хотя на самом деле представлял собою помещение весьма обширное. Причина крылась в том, что площадь, чья квадратура не уступала и самому большому аэропорту Земли, была разгорожена невысокими, лишь выше пояса среднего ругга, переборками на узкие клетушки, в каждой из которых оперативник находился на постоянной связи со своим служаном – существом, внешне неотличимым от любого человека, находившимся наверху, среди людей, ведшим вполне человеческий образ жизни и реализовывавшим задачи, что разрабатывались здесь в полной изоляции от людского мира.
Служаны представляли собой категорию живых существ, пока ещё незнакомых земной цивилизации. Вероятно, просто потому, что на Земле в них не возникало серьёзной необходимости. Люди в процессе развития человеческого общества нуждались в помощи живых существ, обладающих большей физической силой, либо с более развитыми, чем у людей, определёнными органами чувств, а также готовых защищать человека от больших и малых хищников, и это привело к одомашниванию некоторых видов и выведению немалого количества пород, нередко весьма отличающихся друг от друга. Однако у человека никогда не возникало потребности в таких существах, что смогли бы, не обладая собственным разумом или волей, выполнять множество действий, заменяя собою хозяев физически в большинстве процессов. Людям это не было нужно потому, что природа Земли не была враждебной им настолько, чтобы к ней нельзя было приспособиться. Необходимость в такого рода помощниках возникла у людей лишь тогда, когда развитие их цивилизации потребовало такого быстродействия мыслительных процессов, на какое люди не были и не могли быть способными (потому что сам характер их цивилизации заставил отказаться, а затем и вовсе утратить способность к интуитивному мышлению, ограничившись лишь логическим, строго последовательным, а поэтому – многоступенчатым, то есть весьма времяёмким), и это привело к созданию компьютерной техники.
Совершенно иным было положение в Устремлённых мирах, получивших в Галактическом сообществе характеристику «строгих», к каким принадлежали и Шумарш, и Ругг. Планеты, на которых сила тяжести примерно в полтора раза превышала земную, воды было значительно меньше, а средняя температура – почти вдвое выше, вовсе не были столь дружественными к своим обитателям, как Земля, недаром использовавшаяся как один из экспериментальных полигонов, поскольку на ней одной можно было смоделировать достаточно много различных климатов и природных условий. На Ругге уйти от одних условий жизни к другим было невозможно. Некуда. В то же время завезенной на эту планету расе можно было укорениться, выжить и множиться лишь путём освоения всё новых, пусть и неудобных, пространств. Объективно было ясно, что оба мира, чьи представители участвуют в описываемых здесь событиях, являются экстремальными: ещё чуть хуже – и они вообще выпадут из числа пригодных для заселения разумными существами. Так что обитателям разумным, но физически не очень-то приспособленным к условиям таких миров было жизненно необходимо создать, вывести, завезти, – как угодно – таких существ, какие могли бы полностью заменять их в условиях, в которых самой расе действовать было бы трудно. Существ, что, выполняя нужную работу, полностью подчинялись бы любым указаниям – вернее, командам – тех, кто, по сути, являлись хозяевами, но почему-то с самого начала никогда так не назывались.
Работа по выведению такой (условно говоря, полуразумной) расы продолжалась почти два столетия. Было это, впрочем, уже очень давно. Для осуществления возникшего проекта (скорее всего, не придуманного самими, но подсказанного теми, кому ведать надлежало) требовалось прежде всего определить стартовый вид, который и развивать. Было несколько вариантов, искали в разных мирах, прежде всего, конечно, на полигонах, и в конце концов остановились на представителях семейства пресмыкающихся, подотряда (по земной классификации, где и обитали эти существа) ящериц. Достаточное количество их видов – девять десятков – позволило придирчиво выбирать. На кандидатуре хамелеона остановились и потому, что высокая температура являлась для него привычной, но главное – этой ящерице присуща особенность менять свой цвет в зависимости от окружающей обстановки.
Для того, чтобы преобразовать выбранную ящерицу в необходимое существо, и потребовалось почти два столетия и опережающее развитие генной инженерии; тут следует помнить, что ругги в пору, когда их с изначального полигона (не земного) забросили на планету, ставшую их миром, вовсе не были дикарями и владели знаниями, часть которых людям Земли неизвестна и поныне – или же утеряна. И тем не менее понадобилось, как сказано, немало времени, чтобы создать существо, прежде всего превышающее размерами исходный организм почти вчетверо, затем трансформировать свойство менять цвет в умение менять, непроизвольно или произвольно, весь облик, уподобляясь окружающему большинству. Затем – выработать абсолютную преданность и покорность своему ведущему, то есть разумному руггу.
Почему пошли по такому пути, вместо того чтобы создавать то, что на Земле называют роботами? Потому, что служан (такое название возникло и закрепилось с самого начала) обеспечивал и собственное питание, и размножение, и ремонт или, вернее, лечение – и всё это даже в тех условиях, в какие ведущий никак не мог последовать за своим ведомым или ведомыми (их могло быть и двое, но не больше). И, наконец, четвёртое, и, наверное, главнейшее, – качество постоянной связи между ведущим и ведомым, без помощи каких-либо технических приспособлений, такой связи, которую на Земле порой называют телепатической. Причём связь эта могла быть строго индивидуальной, но в случае надобности могла становиться и групповой, а при серьёзной необходимости – всеобщей. Впрочем, последняя могла осуществляться лишь отсюда, с Базы, потому что тут уже требовалось некоторое усиление сигнала. Правда, усиление это происходило тоже без участия техники.
Зная всё это, можно утверждать, что на самом деле среди достаточно большого количества внедрённых под видом людей в земные структуры представителей Ругга (как и Шумарша) собственно Руггов почти не было, а были служаны. Ругги не обладали способностью видоизменяться, а в своём натуральном виде хотя и были несомненными гуманоидами (и происхождением намного более древними, чем люди Земли), но отличались и ростом, и цветом кожи – нет, зелёными они не были никогда, – и почти полной невозможностью справляться с фонетикой земных языков, несмотря на великое разнообразие последних. И лишь один из многих тысяч руггов – с точки зрения этой расы едва ли не урод, бледнокожий переросток с гипертрофированно развитыми челюстями – мог возникать в человеческой среде в своём натуральном виде, не очень рискуя быть разоблачённым.
Ар Агор, а среди людей – Дымов, и был одним из таких мутантов. Здесь, в экспедиционном отряде, их было намного больше, чем в среднем в родном мире: на Земле подобных мутантов насчитывалась целая дюжина на примерно двадцать тысяч нормальных руггов, составлявших личный состав отряда. А на родине один такой приходился на миллион с лишним. И лишь небольшую часть их можно было использовать на государственной экспедиционной службе, требовавшей наличия у каждого кандидата набора редких духовных и физических качеств. В экспедиции ценность таких, как Агор, была несравненно выше ценности даже самого лучшего оператора, работающего через служанов. Лишь такие мутанты, как он, могли устанавливать без ведома и согласия земных людей прямые связи с их сознанием и подсознанием, то есть получать самую закрытую информацию из первоисточника. В то время как служаны могли общаться с людьми лишь посредством речи и услышанное передавать операторам, которым приходилось её обрабатывать, оценивая достоверность. Конечно, чем выше в людской среде оказывался служан, тем ценнее были и информация, и влияние через него на людей. Но на верхах земных властей служанов не было и их даже не пытались туда внедрять: всё же они не были разумными, хотя очень на них походили.
– Ну как? – спросил преполлен. – Не соскучился по нормальным условиям? Может, хочешь несколько дней поработать здесь – в спокойной обстановке?
– Был бы очень рад, – ответил Ар Агор. – Но вряд ли получится. Не знаю, как обстановка выглядит по планете в целом, но там, где я был, она резко меняется к худшему. К принципиально худшему. Да ты только что сам слышал достаточно много.
– Подробнее, если можешь.
– Для этого я и прилетел. Изменения таковы: если до сих пор продолжались всё более жестокие отношения между различными группировками людей и отдельными их представителями, то сейчас у них появился мотив для объединения против общего врага – вплоть до полного уничтожения или хотя бы изгнания. Возможное кровопролитие их не смущает: если они не стесняются убивать своих, то в отношении чужих это становится прямо-таки обязанностью.
Преполлен трижды моргнул, что означало согласие.
– У нас, – сказал он затем, – служаны дают, в общем, такую же картину. Ещё не повсеместно, но наши аналитики констатируют несомненную тенденцию к расширению таких настроений. Идиотизм, иначе не назовёшь. Так и хочется рассказать им о том, что Силы ведь уже пробовали предоставить их самим себе. И что из этого получилось? Две таких войны, каких до того у них не случалось. Это были уже не войны, а попытки суицида. Похоже, что люди больше всего на свете ненавидят сами себя.
– Теперь это переходит на нас.
– Ненадолго. Ну, снова улетим, законсервируем базу в очередной раз. И что будет? Всё так же станут убивать друг друга даже на улицах больших городов, всё дальше отравлять воздух и воду, разрушать расу наркотиками, каждое новое поколение будет рождаться всё более слабым, и вскоре население их мира начнёт заметно сокращаться – потому, что падает репродуктивная способность человека, он несёт в себе всё меньше семян, способных прорастать... – Преполлен покачал головой. – Если говорить откровенно, я перестаю понимать: к чему все наши усилия? Откуда это стремление сохранить расу, жаждущую самоуничтожения? Право же, они не стоят тех служанов, что уже погибли в этом мире. Пусть и немного, но это – напрасные жертвы, ничем не оправданные. А теперь, если они действительно примутся уничтожать наших помощников, жертв станет ещё больше – к чему? Меня волнует то, что мы тут оказываемся в роли предателей тех существ, которых сами создали, существ, верящих в нас и преданных нам...
Он вдруг умолк, хотя, похоже, был готов сказать ещё что-то, наверное ещё более резкое. Вовремя спохватился. Поднял руку, положил ладонь на высокое плечо Ар Агора.
– Прости, мне не следовало говорить этого. Никому, а тебе – ещё меньше. Потому что ты ведь рискуешь не твоими служанами, а собственной жизнью. И тебе нужна уверенность в справедливости и нужности того, что ты делаешь.
– Преполлен, можешь быть уверен: пока я считаю, что мы выполняем волю Сил, – никто не сможет разубедить меня в целесообразности и разумности того, что делаю я и каждый их нас. Я порой тоже думаю, что эта раса не должна выжить, настолько её развитие не совпадает с общим направлением. Но тут же вспоминаю: это ведь не нормальный мир, это полигон. Возможно, Силы хотят довести до конца ещё один эксперимент, а именно: способно ли выжить общество, в котором сама идея Сил давно уже превратилась в пустой звук? До каких пределов падения они способны опуститься? Полное вырождение, возврат к животному уровню, утрата духа в его высших проявлениях? Или просто вымирание? Раньше казалось, что они ещё могут остановиться, одуматься, понять, в какую бездну готовы упасть; есть ведь среди них и такие, кто прекрасно это понимает, но их становится всё меньше, из двух составляющих явно одерживает верх плоть, а не дух, брюхо, а не сердце. Может быть, Силы хотят понять, какая же конструктивная ошибка допущена при формировании этой расы, чтобы больше никогда уже не повторять её? Но логика Сил превышает наши с тобой способности понимания. Так что будь спокоен: я не сверну в сторону.
– Я в этом никогда не сомневался. Но хочу слышать твоё мнение: что конкретно можем или должны мы делать сейчас, когда нам угрожают уже непосредственно?
– Думаю, что прежде всего нам нужно...
Но тут Ар Агор вдруг умолк – как говорится, с разбега. Поднял ладонь, как бы с просьбой ничего не говорить. Закрыл глаза для полной концентрации внимания. Преполлен, понимая, молчал в ожидании. Прошла минута, прежде чем Агор объяснил:
– Пошла информация от моего «тёмного». Очень интересно. Прости, переключаюсь на него. Может оказаться важным. Там снова возник этот – рулавар Серж...
«Рулавар» у руггов соответствовал земному званию полковника. Оберста. Колонеля. И так далее.
Это была вторая встреча того человека, «тёмного» информатора Горда, с рулаваром Сержем. Происходила она, как предположил Ар Агор, километрах в двадцати от Москвы, на берегу небольшого красивого озерца, где тут и там были разбросаны мангалы, витали разжигавшие аппетит запахи, местами возвышались беседки, в одной из которых и собрались члены группы, якобы для отдыха с шашлыками и пивом. Рулавар Серж (Ар Агор запомнил его имя) подошёл позже, в сумерках, вместе с молодой девушкой по имени Алина, оказавшейся рулавар-си, то есть его дочерью, – тоже членом организации «Триэн».
С виду их компания ничем не отличалась от таких же отдыхающих, но если бы кто-нибудь, кроме Ар Агора, мог подслушать разговоры мужчин, он бы принял их за сбежавших клиентов сумасшедшего дома.
– Ну хорошо, чего вы хотите от нас? – спросил рулавара один из группы.
– А ты не понял? – криво усмехнулся другой. – Нас в очередной раз попросят кого-нибудь замочить.
– Не совсем, – услышал он в ответ. – Мы предлагаем вам полноценное долговременное сотрудничество. Материалы на флэшке, которые вы изучили, дают лишь общую картину проблемы. Все более подробные данные вместе с анализом ситуации вы получите, если...
– Если согласимся с вами работать, – закончил «тёмный» информатор, командир группы, тот самый Горд.
– Разумеется, – согласился Серж.
– И всё же вы не ответили на вопрос, – заговорил третий. – Мы имеем право отказаться?
– А вы оцените сами, – усмехнулся Серж. – Вы получили доступ к секретной информации и являетесь носителями чужих тайн, от которых зависит судьба цивилизации. Ни более ни менее.
Повторив услышанное, Ар Агор взглянул на начальника.
– Если бы она зависела от этого... – пробормотал тот. – Продолжай.
Там, у озера, люди из группы тоже обменялись взглядами.
– Я бы подождал... – начал один.
– Покажите хотя бы, как они выглядят? – перебил его командир. – В вашем досье нет ни намёка на внешний вид тех и других.
Серж посмотрел на дочь.
Девушка достала смартфон с объёмным дисплеем.
Над окошечком аппарата встал зелёный лучик и развернулся в почти невидимый световой конус, внутри которого сформировалось изображение мужчины в строгом костюме.
– «Ящер» в маске, – пояснил Серж. – Смотрите дальше.
Лицо мужчины в конусе экранчика искривилось, поплыло, приобрело очертания звериного черепа, чем-то действительно похожего на череп динозавра.
– Это тот служан, что попал в катастрофу и погиб, – тихо заметил преполлен базы. – Чей он был, кстати? Ведущий, наверное, до сих пор не может прийти в себя.
– Он был моим ведомым. И направлялся ко мне. Невольно засветил меня. Иначе я и сейчас находился бы в их министерстве. Очень его жалею. Но переживать некогда, – откликнулся Ар Агор, продолжая наблюдать и слушать.
– Так они выглядят в натуре , – проговорила рулавар-си.
– Отвратная харя , – выразил общее мнение один из членов группы, морщась.
Горд сказал:
– Думаю, вы уже приготовили какую-то работу для нас – если мы, конечно, согласимся. Но чтобы принять решение, нам нужно знать задачу. Хотя бы в общих чертах.
Рулавар Серж ответил не сразу:
– У спрута может быть – предположим – не восемь ног и не десять, а... ну, хотя бы тысячи. Обнаруживать их и отрубать по одной даже в самом лучшем случае потребует громадных сил и много времени. Мы не располагаем ни тем, ни другим. Но всеми ногами управляет одна голова. И не только управляет, но и содержит в себе все планы и расчёты на предстоящие действия.
– Ага. И вы хотите, чтобы мы эту голову обнаружили?
– Нет. Мы уже нашли её. Осталось лишь поразить цель – предварительно получив всю возможную информацию.
– Где она располагается?
– Как вы понимаете, противник достаточно осторожен. Их центр, о котором я говорю, находится в море.
Преполлен нахмурился:
– Они узнали место расположения нашей базы? Каким образом эта информация дошла до них? Не думаю, чтобы они могли проследить ваш маршрут сейчас.
Агор покачал головой:
– Этого они не знают. Иначе, уверен, нас уже попытались бы накрыть ядерными глубинными бомбами. Но слушаем дальше...
– Их координаты меняются каждый день и час. Понимаете?
– Пытаюсь. Судно?
– Совершенно верно. Могу сказать точнее: яхта «Мечтание». Собственность господина Стурка. Мы постоянно следим за ней. Ведём со спутников. Вряд ли нужно объяснять вам, что следует сделать.
– Гм... Задача, скажу прямо, любопытная. Но для неё нужна специальная техника.
– Этим мы обеспечим полностью. Подумайте о грандиозности замысла: один удар – и битва выиграна. Малой кровью.
– Вы думаете, это поможет?
Рулавар сдвинул брови.
– Вы должны были изучить нашу стратегию.
– Изучал, помню: постепенное замещение эмиссаров «змей» и «ящеров» на сотрудников «Триэн», воспитание молодых бойцов, и в финале – единовременная акция по ликвидации всей сети пришельцев.
– К чему же лишние вопросы?
– Да, пожалуй... Тем не менее, мы должны ещё подумать.
– Не раздумывайте долго, звоните. До свидания.
Рулавар и его дочь вышли из беседки, направились к берегу озера, сели в подплывшую лодку. Лодка быстро пересекла озеро.
Следом за ними разбрелись и другие «любители шашлыков», отдыхавшие неподалёку. Похоже, всё это были сотрудники системы «Триэн».
Стало совсем тихо.
– Малой кровью! – сказал преполлен гневно. – Как легко они произносят это... и делают. Похоже, они воображают себя стоящими на крутом склоне, по которому вся пролитая кровь стекает вниз – в прошлое. Ещё не достигли понимания того, что кровь – это ручей, текущий по склону вверх, в будущее, к их детям, внукам, правнукам... – И тут же вернулся к настоящему: – Кто там у нас, на этой подстанции?
– Оба моих служана.
– Ты предупредишь их об опасности?
– Разреши мне ещё поразмышлять над тем, как использовать услышанное. Думаю, стоит преподать людям урок скромности.
– Здесь надо быть очень осторожным. Помни: мы-то не проливаем крови. И не должны. Но опыт показывает, как трудно порой удержаться от адекватного ответа, когда тебя откровенно стремятся уничтожить.
– Я имел в виду не это. Немножко смешать их карты, озадачить, смутить. Показать им врага, с которым они будут воевать бесконечно и без надежды на победу – поскольку он будет чисто виртуальным. Пусть ведут бой с тенью – может быть, это поможет им меньше убивать друг друга?
– Согласен. Подумай, как и что подготовить. Ну, а что они там решают?
Солнце село. Похолодало. Над озером поплыли струйки тумана. По берегу озера зажглись фонари. Ар Агор продолжал наблюдать, не прерывая связи.
– Я человек простой, – сказал у озера тот член группы, что предлагал подождать. – Может, послать их на ... ? Пусть сами разбираются. Свяжешься с такими, неприятностей не оберёшься.
– Неприятности приходят и уходят, – меланхолически заметил другой, – а их следы остаются.
– Ты что , – удивился первый. – Хочешь в наёмники? В пираты?
– А ты можешь жить спокойно, зная, что нас дёргает за ниточки всякая нечисть?
– Ну, допустим, меня никто не дёргает.
Командир Горд недовольно потряс головой: странное ощущение не оставляло его все последние дни, трудно описуемое – как будто какое-то эхо возникало в мозгу. Поднялся, тряхнул плечами, разминаясь, сбежал на дорожку.
– Кто со мной купаться?
Остальные обменялись взглядами.
– Пожалуй, я тоже окунусь, – сказал один и направился к берегу, на ходу стаскивая рубашку.
Другой молча двинулся за ним, прихватив бутылку с минералкой.
Третий крякнул, плеснул в стакан водки, выпил и тоже побрёл к берегу, насвистывая попсовый мотивчик.
Над ним с тихим жужжанием пролетело какое-то крупное насекомое. Шмель?
– Это наш? – спросил преполлен Ар Агора.
– «Шмель»? Нет, шумаршский. Наши звучат пониже.
– Это удачно, что ты прилетел сейчас. Кстати: шумаршей будем ставить в известность?
– Разумеется. Там, на подстанции, половина – их служаны.
– Очень хорошо. На моём уровне я возьму это на себя. А ты, конечно, с твоим партнёром.
– Непременно.
– Твоё личное участие, полагаю, не обязательно. Впрочем – обстановка покажет. А я прежде всего поставлю Силы в известность о развитии ситуации и наших планах.
– Надеюсь, они согласятся. Хотя – им всегда виднее.
– Как ты полагаешь, о какой специальной технике люди говорили?
– Атаковать нашу подстанцию, – ответил Агор не задумываясь, – можно сверху, из воздуха, или из-под воды. Они понимают, что главное, что могло бы принести им успех, это внезапность. Они не так наивны, чтобы считать, что судно лишено средств защиты. Думаю, сейчас мне следует побывать на яхте – хотя бы убедиться, что там всё в порядке, системы безопасности настороже. Ну и в случае надобности – ненавязчиво помочь. Многое будет зависеть от быстроты наших ответных реакций, а при управлении служанами отсюда мы неизбежно теряем какие-то секунды.
– Тогда не медли. И держи меня в курсе.
Ар Агору показалось, что его кресло не успело даже остыть, когда он снова утвердился в нём, вывел капсулу из Базы. Не покидая глубины, он задал приборам координаты «Мечтания» и развил предельную для этих условий скорость. Автоматически включившийся силовой кокон позволял аппарату мчаться, практически не встречая сопротивления воды, так же быстро, как в воздухе или заатмосферном пространстве. Альткорректор позволял удерживать заданное расстояние от дна, аванбуфер обеспечивал открытый путь. На этой глубине и не приходилось ожидать каких-то помех, но дно неуклонно повышалось, и вскоре можно было уже ожидать густонаселённых уровней. Но пока можно было на какое-то время отключиться. Отдых руггу был нужен примерно так же, как любому землянину, хотя и не столь продолжительный.
Он проснулся через четыре часа, когда до подстанции оставалось четверть часа хода. Сразу же уменьшил скорость, изменил программу, отклонив курс и задав не прямое сближение, но циркуляцию, в центре которой находилась яхта, с плавным уменьшением радиуса. Одновременно включил все средства наблюдения. Хотя и без особой уверенности, Ар Агор допускал возможность присутствия здесь каких-либо подводных средств – той специальной техники, о которой говорили люди.
Он заставлял себя не спешить со сближением, и в то же время каждая проведенная под водой минута вызывала у него всё большую досаду. Потому что здесь он был лишён возможности прямого контакта с «тёмным информатором», то есть не мог следить за развитием событий вокруг группы, возглавляемой Гордом. А именно сейчас там могли произойти важные события.
И это ощущение было достаточно обоснованным. Потому что как раз в это время далеко в Подмосковье действительно разговаривали.
– Вы готовы выполнить задание?
Горд кивнул.
– Группа тренируется, все в тонусе.
– Отлично. Тогда посмотрите сюда.
Над полусферой дисплея встало призрачное объёмное облачко, внутри которого проявилась фигура человека.
– Стурк? – Это прозвучало озадаченно.
– Совершенно верно. Глава Федеральной счётной палаты.
– Неужели он тоже их резидент?
– Один из них. После того, как мы его... э-э, нейтрализуем, его место займёт наш человек.
– Вы же сами говорили, что чужаки имеют гораздо больше возможностей, чем наши технари. Они просто задавят нас.
– Не задавят, мы тоже не лаптем щи хлебаем.
– Давайте вводную.
– Сверхнаглая и сверхбыстрая атака часто неудержима. Так что...
«Мечтание», яхта господина Стурка, официально имела на борту ракетный противовоздушный комплекс, вертолёт и минисубмарину. Неофициально же – и некоторые другие средства, полученные ею после возведения судна в ранг подстанции экспедиционного отряда Сил.
Сейчас яхта уже второй день находилась на стоянке у острова Южная Георгия.
Убедившись наконец в чистоте подводного пространства вокруг «Мечтания», Ар Агор, не всплывая, приблизился к ней, состыковался с донным портом и поднялся на борт судна.
Его уже ждали. Владелец яхты Стурк бросился навстречу, крепко обнял приехавшего, прижался головой к его груди. Любой нормальный служан так ведёт себя при встрече со своим ведущим. А нынешний Стурк и был одним из двух служанов Агора.
Подлинный Стурк, как и настоящий Дымов, как и все другие, считавшиеся погибшими от рук (или зубов, щупалец и прочего) инопланетян, на самом деле находился сейчас на Базе-2, называвшейся у руггов и шумаршей то Академией, то Лечебницей. Там, на этой придонной станции, лучшие специалисты далёких миров пытались выправить косную, уродливую психику людей, чтобы затем вернуть их в свой мир. Правда, на действенность такого способа рассчитывали лишь немногие оптимисты. Но было Слово: пытаться до последней возможности. И, кстати, несколько человек успели уже вернуться на свои места, возвращённые им немедленно исчезнувшими служанами, – а окружающие и не успели ни о чём догадаться. Нет, пришельцы не убивали. Они были слишком сильны для этого.
Прибывший в первую очередь направился в радиорубку. Связь с базой действовала безукоризненно. Ар Агор запросил и получил распоряжение о непосредственном переподчинении ему всех служанов, находившихся на борту судна. Затем собрал их в кают-компании и подробно проинструктировал.
Лишь после этого он стал искать в пространстве следы «тёмного информатора». Это удалось сделать без труда. Сигнал был чистым и мощным. Это означало, что Горд, его источник, находится уже не под Москвой, а достаточно близко.
Потом сигнал неожиданно прервался. Но Агор успел увидеть и услышать вполне достаточно.
Прекращение сигнала означало, что «тёмный» и его команда уже ушли под воду.
Ар Агор посмотрел на карту глубин. Эта стоянка была не лучшим местом для задуманного. И он приказал сниматься с якоря и взять курс на Азоры. Сам же вышел на связь со своим шумаршским коллегой Шрм Сахом, в недавнем прошлом – вторым безногим инвалидом. И быстро договорился с ним о предстоящих действиях.
Почти вся группа, получившая всё необходимое спецоборудование для проведения операции, ждала появления яхты на траверзе Азор, находясь на борту подводной лодки. Она, не имевшая никаких опознавательных надписей и номеров на борту, принадлежала Управлению спецопераций и являла собой новейшее судно с большим запасом хода. Под водой могла держать скорость в тридцать шесть узлов, практически бесшумно, погружаться до четырёхсот метров. Обнаружить её на глубине было очень трудно. Вообще члены группы привыкли к высочайшему уровню обеспечения специальных операций, но современную субмарину, пусть и небольшую, для поддержки использовали впервые.
Ночью безымянная лодка всплыла в пятидесяти милях от идущей тихим ходом яхты – в точке, где субмарину уже ждал небольшой парусник, на каких любят форсить молодые миллионеры. На судёнышко перешли Алина Серж и молодой человек, только что доставленный в эту точку вертолётом, – красивый, мускулистый, загорелый, уверенный в себе. Ему предстояло сыграть роль миллионера. После этого лодка погрузилась, чтобы затаиться на трёхсотметровой глубине.
Рано утром экипаж «Мечтания» получил сигнал бедствия. А ещё через полтора часа впереди по курсу появился и источник сигнала – перевернувшийся парусник по имени «Форчюн», рядом с которым заметили резиновую лодку.
В ней сидели всего два пассажира: владелец парусника англичанин Эбрэхем Найт и его спутница Ангелина Брайан. По их словам, остовый ветер отнёс их судёнышко в океан, потом налетевший шквал (не успели убрать грот) перевернул парусник, но, к счастью, он не затонул. Найту повезло – он успел включить сигнал «Мэйдэй».
Капитан «Мечтания» приказал взять терпящих бедствие на борт и пообещал высадить молодую пару в ближайшем порту. Им отвели каюту и оставили одних.
Одновременно субмарина подвсплыла на глубину в сто метров и выпустила группу аквалангистов в полном составе. Аквалангисты добрались до яхты и с помощью спецприспособлений присосались к странному подводному порту. По описанию яхты, он должен был выглядеть совершенно иначе, но это не смутило опытных бойцов. После этого им осталось только ждать, когда агенты «Триэн» наверху начнут действовать. А именно – в два часа ночи.
Как раз в это время Алина выглянула из отведенной спасённым каюты в пустой коридор, быстро огляделась и сориентировалась. Коридоры, мостики и лестницы на яхте просматривались телекамерами, так что прежде всего надо было обезвредить систему наблюдения.
Алина, обернувшись, кивнула своему спутнику. Оба направились в ходовую рубку, где следовало находиться вахтенному штурману. Алина постучала. Никто не ответил. Решившись, она отворила дверь и вошла. Там было пусто, жили только приборы. Похоже, дисциплина на яхте была не в почёте. Оставалось лишь, усмехнувшись, пожать плечами и действовать по плану.
Сначала они должны были впустить группу. Однако, несмотря на все попытки, Найту так и не удалось открыть подводный порт, по ту сторону которого ждали аквалангисты, чьи запасы дыхательной смеси шли уже к концу. Установив акустическую связь с ними, пришлось переадресовать группу на поверхность, чтобы высадиться на палубу.
К счастью, это удалось осуществить без осложнений: на палубе тоже не было ни души. Похоже, экипаж был распущен до предела. Это казалось по меньшей мере странным. Но сейчас было не до размышлений. Обстановка побуждала к быстрым действиям.
Аквалангисты из воды поднялись на палубу все разом, совершенно бесшумно: сказывалась выучка группы. Алина подала сигнал к началу финальной стадии операции. Группа двинулась вперёд, изготовив оружие.
– Открывайте огонь на поражение, – скомандовала Алина, – как только заметите движение. Стурк – не человек, и его динамика намного выше нашей.
Чуть раньше Ар Агор вернулся в капсулу, забрав с собою все материалы, имевшие хоть какое-то отношение к деятельности подстанции. Вслед за ним яхту покинуло большинство её экипажа. Ушли они странным образом: просто входили по пяти в тамбур, а затем выходили в воду без каких-либо приспособлений для дыхания. Но ни один человек не удалился от судна; только небольшая стая крупных рыб, вдруг взявшихся неизвестно откуда.
Ар Агор занял своё место в капсуле. Вся видеосистема яхты была заблаговременно переключена на его приёмники, и он мог спокойно наблюдать за происходящим на борту.
Группа приближалась к намеченной цели: каюте владельца яхты. Казалось, что по кораблю движутся призраки, а не люди. Впрочем, на их пути никто им так и не попался. Видимо, экипаж крепко спал. На яхте наверняка не было запрета на крепкие напитки.
Группа с помощью тихого направленного взрыва разнесла дверь в каюту. Нельзя сказать, что их ждала засада. Всё-таки действовали десантники профессионально и шума создавали не больше, чем мыши в норке. И всё же первых бойцов группы, ворвавшихся в апартаменты, встретил кинжальный огонь из двух автоматов с насадками бесшумного боя. Стурк стрелял с обеих рук.
– Ложись! – рыкнул Горд, бросаясь на пол и отвечая длинной очередью из такого же бесшумного «Бизона».
Однако было уже поздно.
Один член группы получил пять пуль в грудь, и, хотя нитридный бронежилет выдержал, пули, выпущенные с расстояния в пять метров, отбросили человека назад, оглушили, вырубили.
Другой упал на пол одновременно со своим командиром. Но ярчайшая вспышка световой пули ослепила его, и он выбыл из боя.
Стук сердца показался Горду громом в наступившей пугливой тишине.
Но он вскочил, держа под прицелом открытую дверь в спальный отсек каюты... и отлетел к противоположной стене от сильнейшего удара в грудь. Инстинкты сработали без промедления, и он, ударившись всем телом о стену, заученно соскользнул на пол, как струя воды. Перекатился вправо, рывком поднялся на ноги, пытаясь разглядеть нового противника сквозь кровавый туман в глазах... и снова отлетел назад от такого же мощного, тупого, принятого всем телом удара!
Сознание на мгновение помутилось.
Однако тело продолжало выполнять защитно-активную программу, «вбитую» в подсознание двумя десятками лет тренировок, и он не свалился замертво, а попытался уйти с линии атаки противника.
Как известно, мастера боевых искусств осознанно вгоняют себя в состояние безмыслия, так как тело при этом реагирует на угрозу адекватно ситуации и гораздо быстрее, чем сознание. Точно так же состояние «немысли» спасло командира группы от третьего выстрела из оружия, о котором военная наука Земли ничего не знала.
И в этот момент в схватку вмешались Алина и её спутник, проникшие в каюту с другой стороны.
Сквозь рассеивающийся туман в глазах Горд увидел необыкновенную картину – бой Найта со Стурком.
Алину Стурк успел отправить в нокаут, выстрелив в неё из того же оружия, разрядника гравитационных импульсов, Найт же сумел уклониться и выбить странной формы пистолет из руки Стурка.
Впрочем, тот владел скоростным режимом не хуже. Невероятным броском он достал противника, выбил у него из руки оружие, и оба схватились врукопашную.
Командир группы Горд впервые в жизни увидел, как дерутся воины иных миров.
Что Эбрэхем Найт – неземлянин, стало ясно уже в первые мгновения схватки.
Он двигался не так, как человек. Намного быстрее! И даже не шевеля при этом ногами.
Однако это не сразу принесло ему ощутимое преимущество, поэтому прошло минуты три, прежде чем стало понятно, что Найт побеждает. Он сделал несколько стремительных уклонений и непонятным образом оказался вплотную к противнику. Затем рука Найта ухватила соперника за горло, другая, как бы удлинившись чуть ли не вдвое – за ногу, и Стурк, как если бы став вдруг невесомым, описал пологую траекторию, телом вышиб окно, заменявшее тут традиционный иллюминатор, и исчез. Слышно было, как за бортом плеснула, словно чавкнула, вода.
Найт остановился, глядя вокруг ничего не выражающими глазами.
Ар Агор в капсуле кивнул. Улыбнулся. Пробормотал:
– Молодцы, служаны!
Повернул голову. По ту сторону прозрачного купола, в воде, Стурк, приблизив лицо, радостно улыбался.
Служаны всегда улыбаются хозяевам радостно. Как собаки людям.
Наверху командир Горд с внутренним скрежетом встал, чувствуя себя так, словно по нему проехался средний танк.
– Уходим! – бросила пришедшая в себя Алина.
Заворочались, ругаясь, и остальные бойцы группы.
– Сможете идти?
– Я весь в дырках, – пробормотал один, цепляясь за протянутую руку. – Что тут произошло?
– Потом, потом, вставай.
Эбрэхем Найт с Алиной первыми вышли на палубу и начали спускаться.
За ними полезли оглушённые, с трудом передвигающиеся бойцы.
Два часа спустя в кают-компании субмарины состоялось совещание всех участников событий. Отсутствовал лишь «Эбрэхем Найт».
– Он... занят, – с небольшой заминкой сказала дочь полковника Сержа.
– Пусть придёт, у нас к нему есть вопросы.
Алина заколебалась, глядя на затвердевшее лицо командира группы, потом вышла и через минуту вернулась с Найтом.
– Итак, начнём. Кто вы, отважный господин Найт? Вы не человек, это заметно. Робот? Киборг? Ещё один пришелец? Говорите! Мы обязаны знать всё. Если хотите, чтобы мы продолжили сотрудничество, говорите всю правду.
Найт кивнул. Перевёл взгляд на Алину. Сказал:
– К сожалению, время, отведенное мне для оказания вам помощи, истекло. Прошу извинить, но я должен вас покинуть. Впрочем, надеюсь, что не навсегда.
В следующее мгновение его просто не оказалось там, где он только что стоял.
Все головы повернулись к Алине. Дочь полковника оглядела ждущие лица присутствующих. И заговорила – с трудом, как будто каждое слово ей приходилось изобретать заново и совершенно самостоятельно:
– Я не... собственно... Дело в том, что...
И вдруг слова потекли свободно, словно прорвало запруду:
– Полное информирование не в моей компетенции. На базе вы получите дополнительные сведения по данному вопросу... если командование сочтёт нужным. Эбрэхем Найт и в самом деле не человек. И не киборг. Он сотрудник Галактической контрольной комиссии, которая пытается добиться равновесия на Земле между всеми внешними... э-э... силами.
Ар Агор удовлетворённо кивнул. Всё шло, как и было задумано. Теперь настало время развить «тёмного» информатора в столь же бессознательного исполнителя.
– То есть как это? – поднял брови Горд. – Вы же утверждали, что ваша цель – не допустить никакого внешнего контроля! Ваша организация потому и называется «Триэн»: «Никого Над Нами»! Ни «змей», ни «ящеров»! А выходит, что есть ещё кто-то повыше – и над нами, и над ними?
– Они не вмешиваются в наши дела...
– Бросьте! Их присутствие – уже влияние. Что же получается? Мы стремимся избавиться от тех, а в результате – окажемся лицом к лицу с ещё более сильными?
Да, сейчас они выступили на нашей стороне вроде бы, помогли уничтожить Стурка. Но это из огня да в полымя, потому что они помогут нам избавиться от «ящеров» – и сами займут их место!
– К чему вы клоните?
– А вот к чему. Если мы и правда хотим избавиться от всех претендентов на контроль над Землёй, действовать нужно тактически грамотно. С этими «найтами» нам одним заведомо не справиться. Союзник необходим. Из двух зол выбирают меньшее. Тех, кого мы уже более или менее знаем, и знаем, как с ними бороться, судя хотя бы по этой нашей операции. Поскольку возникла новая угроза, более серьёзная, самое целесообразное сейчас – действовать не против «змей» и «ящеров», а совместно с ними – против «найтов». Так что необходимо довести это наше предложение до руководства «Триэн» как можно скорее. И всерьёз заняться новым противником.
Лицо Алины окаменело.
– Конечно, ваши мысли я доложу руководству. Хотя то, что мы узнали, слишком неожиданно.
– Мы требуем участия в принятии решения. И готовы начать поиски этой самой Контрольной комиссии, или как её там. Если надо – вместе с «ящерами».
– Мы можем отсюда связаться с... Сержем? – спросила Алина.
– Без проблем.
– Тогда устроим конференцию по связи. Немедленно.
Остальные согласно кивнули.
– Ну, как тебе? – спросил Ар Агор своего коллегу-шумарша, когда полная связь между их капсулами установилась прочно.
Тот усмехнулся:
– Боюсь, им придётся затратить много-много времени, чтобы отыскать меня... извини, мне следовало сказать – Найта. А также доказательства пребывания на Земле новой неизвестной силы. Третьей силы. Контрольной комиссии. Легко было справиться с девушкой?
– Очень внушаема. Как и большинство людей, кстати. А доказательства деятельности этой комиссии люди будут получать время от времени – достаточно убедительные, хотя и косвенные. Мы же, я думаю, вскоре получим возможность легализации здесь – в качестве союзников по борьбе с «третьей силой». Может быть, это даст нам наконец возможность несколько подтолкнуть их мысли и дела в нужном направлении. К их собственному спасению.
– И когда это начнёт получаться...
– Тогда мы здесь, совместно с людьми, одержим над «третьей силой» убедительную победу.
– И уйдём, оставляя здесь друзей, а не врагов. Нас просто отзовут. Земля – это ведь не единственная проблема в Галактике.
– Да. Но одна из самых серьёзных.
– Серьёзная проблема – само существование этого вида. Но Силы победят.
– Силы всегда побеждают.
– Но прежде всего – Слово.
– С которого всё началось...
– И с которым, вечно преображаясь, не закончится никогда.