ДЖЕРРИ: А я уже никуда не бегу.
ГИТЕЛЬ: Нет, бежишь. Почему ты не хочешь говорить с ней по телефону?
ДЖЕРРИ (оборачивается и смотрит ей в глаза): Потребуй это от меня. Потребуй, и может, ради тебя я соглашусь. Хочешь, чтобы я поговорил с ней.
ГИТЕЛЬ: Она твоя жена.
ДЖЕРРИ: Ты хочешь этого?
ГИТЕЛЬ: Телефон твой.
ДЖЕРРИ: Ты хочешь? Да или нет?
ГИТЕЛЬ: Нет!
ДЖЕРРИ (после паузы): Хочешь, чтобы я остался работать у Фрэнка Таубмена?
ГИТЕЛЬ: Нет!
ДЖЕРРИ: Так чего же ты от меня хочешь?
ГИТЕЛЬ: Ни-че-го. (закуривает сигарету и глубоко затягивается)
Джерри, проходя мимо, выдергивает сигарету у нее изо рта и тушит в пепельнице. Гитель, разозлившись, достает из пачки другую.
ДЖЕРРИ: Зачем ты куришь? Ты же знаешь, это вредно для желудка.
ГИТЕЛЬ: Я сама послежу за своим желудком. Мы с ним почти тридцать лет вместе и прекрасно живем! (закуривает вторую сигарету)
ДЖЕРРИ (наблюдает за ней с каменным лицом и вдруг вспыхивает): Перестань быть такой твердокаменной, черт тебя возьми!
ГИТЕЛЬ: Что?!
ДЖЕРРИ: Мне надоело это идиотское занятие - заботиться о тебе и твоем слабом здоровье. Черта с два оно слабое! Ты крепкая, как стальной канат.
ГИТЕЛЬ: Надо же кому-то из нас быть крепким.
ДЖЕРРИ (глядит на нее жестким взглядом; тон его ровен, но беспощаден): А кому-то лучше и не быть. Ты живешь совсем не прекрасно, ты все время врешь самой себе. День за днем ты ищешь какого-то заработка, хватаешься то за одно, то за другое, мечешься от мужчины к мужчине - прекрасная жизнь! И ничего у тебя не выходит, а мужчины удирают а Тэлесси. Может, ты еще и сама купила ему билет?
Вопрос задан просто в насмешку, но изумленно раскрывшийся рот Гитель служит утвердительным ответом.
Бог мой, ты и вправду заплатила за билет! Ты оплачиваешь дорогу, и всякая мразь норовит проехаться на дармовщину. А ты никак не можешь понять, почему эти прогулочки кончаются так быстро, верно? Я тебе скажу, почему. Когда человек протягивает тебе руку, ты кладешь в нее подаяние. Уж лучше бы ты в нее плевала! Они берут от тебя, что им нужно, и выходят на следующей станции. Сколько их переспало с тобой по пути? Двадцать пять? (ждет) Пятьдесят?
Гитель молча смотрит на него расширенными глазами, но он неумолим.
Пятьсот? Это уже не игрушки, ты не девчонка, ты на грани кошмара, и ты одна на всем белом свете. Кому до тебя дело, кроме меня? Не плюй мне в руку, Гитель, даже если ты не понимаешь, как она тебе нужна. И хоть раз в жизни потребуй чего-то от человека, потребуй по-настоящему, тогда, быть может, случится то, чего ты и не ждешь.
Пауза. Гитель, побледневшая, смотрит на него пристально, но не отвечает. Голос Джерри суров.
Ты поняла меня?
ГИТЕЛЬ (срывающимся голосом): Да... (но тут же, преодолев смятение, усмехается) Ты просто отличный адвокат, Джерри, зря ты скромничаешь! Можешь спокойно сдавать экзамен.
ДЖЕРРИ: Ты не поняла ни единого слова...
ГИТЕЛЬ: Прекрасно все поняла и, ей-богу, на месте присяжных заседателей я бы упекла себя за решетку лет на пять! (встает и хочет пройти в кухню)
ДЖЕРРИ (хватает ее за руку выше локтя): Я ведь не шучу!
ГИТЕЛЬ: Что тебе от меня нужно? Пусти!
ДЖЕРРИ: Ты должна нуждаться в чьей-то поддержке!
ГИТЕЛЬ: Пусти, Джерри, мне больно...
ДЖЕРРИ: Тебе нужна поддержка, слышишь?
ГИТЕЛЬ: Зачем? Пусти, а то я закричу.
ДЖЕРРИ: Не закричишь. Ты...
ГИТЕЛЬ: Помогите!
Джерри отпускает ее. Она, спотыкаясь, отходит. От боли на глазах у нее выступили слезы. Осматривает руки.
ДЖЕРРИ: Сумасшедшая! Сейчас кто-нибудь прибежит!
ГИТЕЛЬ: Не прибежит, это - Нью-Йорк. (показывает ему руки. Голос ее дрожит) Смотри, медведь долговязый, я буду вся в синяках. Надо мне поскорее уносить ноги, пока ты меня не избил.
ДЖЕРРИ: "Избил"... Этого ты привыкла ожидать от своих любовников?
ГИТЕЛЬ: Я привыкла ожидать самого худшего! От мужчины я всегда жду самого худшего! (еле сдерживая слезы) Почему же ты не подошел к телефону, если ты такой сильный?
ДЖЕРРИ: А ты этого хочешь?
ГИТЕЛЬ: Я не знаю своих прав, это трудный вопрос: зачем я буду подставлять свою голову под удар...
ДЖЕРРИ (непреклонно): Ты хочешь?
ГИТЕЛЬ: Я тоже непременно достану себе работу. Неужели это такое преступление? Только потому, что... я... (слезы, наконец, хлынули у нее из глаз; она отворачивается, стараясь скрыть их, но безуспешно)
ДЖЕРРИ (растрогано): Гитель... прости, я сам не знаю, что наговорил.
ГИТЕЛЬ (круто обернувшись к нему): Ладно, ладно - хоть плачь, хоть кричи до бесчувствия, все равно никто не придет. На кого я могу рассчитывать, кроме самой себя?
ДЖЕРРИ: На меня, Гитель.