ГИТЕЛЬ: Вот уж без чего не могу обойтись, так это без удобной кровати. Вам непременно нужно завести себе удобную кровать. (идет в кухню) Как никак в кровати мы проводим треть жизни.
ДЖЕРРИ (холодно): Судя по этому подсчету, вы ведете весьма аскетическую жизнь.
ГИТЕЛЬ: Почему это? А! Ну ладно, полжизни.
ДЖЕРРИ (заинтересованно): Вот как? Гм... Ну а я почти все ночи провожу на здешних мостах, похожих на бриллиантовые брошки. Я не могу тратить пятьдесят долларов ради удобства клопов.
ГИТЕЛЬ: У вас клопы? (входит с озабоченным лицом, неся коробку печенья и две кружки с молоком; одну дает Джерри)
ДЖЕРРИ: Да. Вдобавок ко всему, что не дает мне спать по ночам.
ГИТЕЛЬ: Вы безработный, Джерри?
ДЖЕРРИ (разглядывая молоко в кружке): Я-то знаю, почему должен пить это, ну а вы почему?
ГИТЕЛЬ: О, у меня язва. (указывает на живот) Двенадцатиперстной кишки.
ДЖЕРРИ: Серьезно?
Гитель, пожав плечами, кивает головой и усаживается на тахту, подобрав под себя ноги.
Мне казалось, что язва у женщин отошла в прошлое вместе с двухместными велосипедами. Я думал, в наше время она бывает только у мужчин.
ГИТЕЛЬ (философски): Вот видите, а у меня она есть.
ДЖЕРРИ: Чем же это объяснить - вы старомодны или невежественны?
ГИТЕЛЬ: Ну, это дела не меняет.
ДЖЕРРИ: Как сказать. От этого зависит, например, допью ли я молоко и уйду или останусь у вас ночевать. (искоса смотрит на Гитель)
Та отвечает ему спокойным взглядом. Оба откровенно глядят друг на друга.
ГИТЕЛЬ: Вы в самом деле хотите повернуть дело так?
ДЖЕРРИ: В том-то и вопрос. Если б знать, куда повернуть. А то я часами топчусь на месте. (подходит к менекену и резко меняет разговор, чем окончательно сбивает Гитель с толку. Тон его сух и небрежен) Кстати, о летучих мышах - это что такое?
ГИТЕЛЬ: Балетный костюм. Одна знакомая девушка будет танцевать в воскресенье на утреннике общества морального самовоспитания.
ДЖЕРРИ: А от пояса и дальше она будет совсем голая, эта ваша знакомая?
ГИТЕЛЬ: Что вы, она наденет трико.
ДЖЕРРИ: А, это удачная мысль. (подходит к швейной машинке) Значит вы живете на этот нескромный заработок?
ГИТЕЛЬ (неуверенно): М-м... Наполовину.
ДЖЕРРИ: Почему только наполовину?
ГИТЕЛЬ: Потому что работы мало.
ДЖЕРРИ (разглядывая фотографии на стене): Надо шить костюмы подлиннее, только и всего. Ага, акробаты! Кто эта смуглая красавица в судорогах?
ГИТЕЛЬ: Это я.
ДЖЕРРИ: Вы?
ГИТЕЛЬ: Да, а что вас удивляет? Я танцую.
ДЖЕРРИ: Понятно. Просто у меня сложилось впечатление, что балет вас не устраивает. Либо, наоборот, вы - его.
ГИТЕЛЬ (возмущенно): Ничего подобного! Я танцовщица! Вы шутите, я столько лет занимаюсь у самого Хосе!
ДЖЕРРИ: У какого Хосе?
ГИТЕЛЬ (изумленно): Вы что, притворяетесь?
ДЖЕРРИ: Иногда. Значит это вы в своем натуральном виде?
ГИТЕЛЬ: Конечно, не зря же я платила по семь пятьдесят за урок.
ДЖЕРРИ: А этот Мистер Америка - ваша последняя ошибка?
ГИТЕЛЬ: Кто-кто?
ДЖЕРРИ: Ваш муж.
ГИТЕЛЬ: Да нет, это не он. Уолли был у меня так недолго, что не успел сняться. Это Ларри.
ДЖЕРРИ (глубокомысленно): А, теперешняя ошибка. (рассматривает фотографии) А вот тут вы еще больше в натуре. У вас в самом деле такие хорошенькие ножки?
ГИТЕЛЬ: Ну да! То есть были раньше, до болезни, теперь-то я здорово похудела.
ДЖЕРРИ (став на цыпочки, чтобы лучше разглядеть фотографию): От этой вашей старомодной язвы? Тут, кажется, даже и ее можно разглядеть.
ГИТЕЛЬ: Нет, от язвы как раз поправляешься. Ведь надо есть шесть раз в день, с ума сойти. Когда у меня было последнее желудочное кровотечение, я прибавила восемнадцать фунтов. Я дивно выглядела.
Джерри оборачивается к ней, нахмурясь.
Это все говорили!
ДЖЕРРИ: Пос-лед-не-е кровотечение.
ГИТЕЛЬ: Да, надеюсь, последнее. А то ведь и крови не напасешься.
ДЖЕРРИ: Это не шутки. Сколько раз это у вас было?