— С революционным приветом, товарищ комиссар! — воскликнул он.
Фельдцерман слегка удивлённо посмотрел на него, затемперевёл взгляд на ящичек.
— Так что, значится, побили мы контру, — сообщил Перекуров, выгружая свою ношу на стол, — а потом приняли ценности согласно акту.
Он достал из кармана гимнастёрки бумагу с описью конфискованного у контрабандистов имущества и положил её перед комиссаром. Тот нацепил пенсне и принялся внимательно изучать документ. По ходу дела лицо Исай Борисовича всё больше светлело. Дочитав до конца, поднялся и потряс старшему уполномоченному руку.
— Спасибо, товарищ Ясенев, — проникновенно сказал он. — Объявляю вам благодарность от имени революции.
Перекуров на пару секунд задумался, каков в это время должен быть уставной ответ, и, не найдя однозначного решения, предпочёл осторожно сообщить:
— Остальные ваши поручения тоже выполнены товарищ комиссар. Подобрал кадра для работы в ЧеКа, политически сознательного и хорошо проявившего себя в ходе операции.
— Кто таков? — осведомился Фельдцерман, открывая большой сейф, вмонтированный в стену, и отправляя туда ящичек.
— С Кавказа. Зовут Ахмед Кирбазаев. Приехал со мной. Надо бы его на довольствие поставить и к жилплощади определить.
— Ну-ка, ну-ка, — заинтересовался комиссар, усаживаясь обратно в кресло. — Пригласи его сюда.
— Есть, — ответил Перекуров. Он повернулся, вышел из кабинета и, пройдя по коридору к посту охраны, сказал:- Товарищ Фельдцерман приказал пригласить к нему кавказца, что сидит на телеге снаружи.
Охранник кивнул, и Перекуров, выйдя из здания, крикнул:- Ахмед, поди сюда!
Молодой кавказец, как был в папахе и при кинжале, соскочил с повозки и быстро взбежал по лестнице.
— Товарищ Фельдцерман, председатель ГубЧеКа хочет тебя видеть, — сообщил ему Перекуров.
Оба прошли в кабинет губкомиссара и старший уполномоченный объявил:- Это, значится, товарищ Кирбазаев, передовой боец революционного отряда ЧОНа. Отлично проявил себя во время операции против контры.
Председатель ГубЧеКа благосклонно глянул на вошедшего, сходу распознав в нём социально близкий элемент. Впрочем, здороваться с ним за руку он не стал, а только спросил.
— Готов служить революции в ЧеКа, боец?
— Готов, — кратко ответил Кирбазаев и поправил свой громадный кинжал.
— Чем занимались твоиродители?
— Пасли овец в горах, — по-прежнему кратко отвечал Кирбазаев.
— Происхождения рабоче-крестьянского, значит. Отлично. Назначаю тебя временно стажёром к товарищу Ясеневу. Заполнишь анкету в секретариате. В хозяйственном отделеполучишь талоны на питание и ордер на место в общежитии, — с такими словами он принялся выписывать мандат, а уполномоченный, тем временем, попросил:- товарищ губкомиссар, выделите ему красноармейца для сопровождения. Товарищ Ахмед не знаком с расположением местности.
Фельдцерман пожевал губами, потом кивнул, нажал кнопку звонка и приказал вошедшему порученцу, с виду латышу:- Кариньш, проводи стажёра в хозотдел и передайего с рук на руки товарищу Катценельсону. Дальше тот сам разберётся.
— Дождитесь меня на улице, — шепнулим уполномоченный, когда кавказец и латыш выходили из кабинета.
Председатель ГубЧеКа проводил ихдовольным взглядом. — Вотэто и есть единство народов, подлинный пролетарский интернационализм, — назидательно произнёс он. — Ты молодец, товарищ Ясенев. Он повернулся к своему подчинённомуи, только сейчас заметив шрам на его голове, воскликнул:- Да ты ранен!
— Пустяки, — скромно отозвался тот, — уже зажило.
— Нет, нет, три дня отпуска тебе, отдохни. Потом снова займись документацией по налогам. Мошенничают, мерзавцы, а у меня нет времени разбираться с их бумагами.
— Будет сделано, — произнёс Перекуров-Ясенев и, уже поворачиваяськ выходу, сообщил:- Мне тоже надо зайти в хозяйственный отдел. Во время боёв потерялись ключи от квартиры.
— Конечно. Я распоряжусь, чтобы Яков Львович выдал тебе дубликаты. Выздоравливай, товарищ. — Председатель ГубЧеКа пожал ему на прощанье руку.
*
Общежитие стажёров оказалось комнатой, расположенной в пятиэтажном служебном доме как раз над квартирой самого Ясенева, дубликаты ключей к которой ему не слишком охотно выдал заведующий хозяйственной частью товарищ Катценельсон.
Велев Ахмеду быть готовым завтра приступить к работе, уполномоченный снова отправился в ГубЧеКа, собрал бумаги, лежавшие на его столе, и, оформив в секретариате трёхдневный отпуск, ушёл домой, чтобы в спокойной обстановке поразмыслить. Понять, как лучше всего использовать свои нынешние возможности и прошлые знания, чтобы оптимальным образом устроить жизнь в ситуации, в которой он оказался.
Решениеполковник нашёл, изучая взятые в ГубЧеКа документы, оказавшиеся налоговыми отчётами городской буржуазии. Крышевание бизнеса — а именно так в переводе на современный язык называлось этонаправление деятельности здешних силовиков — было темой, прекрасной ему знакомой. Разобравшись за пару часов с принципами местной бухгалтерии и посмеявшись над наивностью составлявших финансовые ведомости лиц, пытавшихся примитивными приёмами скрыть прибылисвоих предприятий, бывший российский полковниксоставил план действий по повышению размерасбораденежных средств с туземных капиталистов.
На следующее утро старший уполномоченный ГубЧеКа Ясенев, сопровождаемый стажёром Кирбазаевым, отправился в объезд городских предприятий, которые он решил самыми первыми обложить налогом, исчисленным им не по полуфиктивным отчётам, а по реальному производству. Последнее ему, используя свой опыт, определить было нетрудно. Технология налогообложения бизнесменовтакже былавзята им из прошлой практики. Сначала к главе предприятия заявлялся, в полном обмундировании и с мандатом ЧеКа Ахмед Кирбазаев, который предъявлял требование о сдаче революционного налога, выразительно держа руку на своём громадном кинжале. При этом, для большей эффективности перфоманса, в телеге начинал жалобно блеять купленный чекистами на рынке белый барашек. По разработанному полковником сценарию, сумма налога, которую требовалстажёр, была заведомо неподъёмной. Однако, после того, как бизнесменыв достаточной степени проникались ситуацией, стажёра Кирбазаева сменял старший уполномоченный Ясенев, который, демонстрируя глубокое знаниефинансовых дели гибкость подхода, выписывал уже реальный налог и быстро добивался его выплаты.
Белому барашку пережить объезд чекистами городских бизнесменов было не суждено. На одном из предприятий, встретив отчаянно несговорчивых бухгалтера и директора, разозлённый Ахмедприволок блеющего барашка в помещение, одним взмахом своего громадного кинжала отсёк ему голову и швырнул её к ногам оппонентов. После чего революционный налог был быстрои в полном объёме выплачен.
В конце рабочего дня простодушный стажёрспросил уполномоченного: почему нельзя было просто заходить на предприятия, да и забирать все деньги, которые там имелись.
— Здесь столько жирных овец, что сам Аллах велел их резать, — добавил он.
Перекуров постаралсяобъяснить ему разницу между такой одноразовой акцией и постоянным крышеванием. Второе отличается от первого, как стрижка овцы от её забоя. Забить овцу можно лишь один раз, а стричь её можно многократно.
После стольнаглядного ответаи, особенно, разъяснения смысла звучного слова крышевание, Ахмед Кирбазаев, поначалу не слишком-то уважавший своего случайного начальника, проникся к нему глубоким почтением.
*
Когда Перекуров принёсписьменный отчёт о проделанной работе по обложению городской буржуазии революционным налогом и собранную сумму наличными, комиссар Исай Борисович Фейгельман посмотрел на старшего уполномоченного весьма задумчиво. На всякий случай он два разапересчитал деньги и убедился, что ошибки нет.
— Что ж, приятная неожиданность, — сказал он, наконец, смахивая деньги в ящик письменного стола. — Умеете работать, товарищ Ясенев. Революции нужны эффективные менеджеры.
Для бывшего российского полковника выражение" эффективные менеджеры" прозвучало как напоминание о прошлом, точнее, о будущем, и онслегка вздрогнул.
Тем временем, комиссар ГубЧека раскрыл папку с документами. — Я полагаю, что вас следует представить к награждению орденом, — сообщил он и взялся за перо.
Вспомнив о новом стажёре, про перфоманс которого с усекновением башки барашка ему уже доложили, комиссар добавил:- а товарищу Кирбазаеву передайте от меня особый революционный привет. Такие люди — наш золотой резерв.
Глава 6. Иконы для диктатуры пролетариата.
— Пётр Матвеич, партвзносысегодня занеси, — напомнил уполномоченному парторг ГубЧеКа Шустриков, встретив того в коридоре. — И ещё, — он ткнул пальцем в бумажку, прикреплённую к доске объявлений. — Скоро состоится партийное собрание по вопросу положения на фронтах. С резолюцией и приветственной телеграммой председателю Реввоенсовета товарищу Троцкому. Явка обязательна. Не опаздывай.
Некоторое время Ясенев-Перекуровраздумчиво изучал текст объявления, потом шагнул к кабинетугубкомиссара и, по-свойски, не постучавшись, толкнул дверь.
Исай Борисович просматривал газету, одновременно разговаривая с кем-то по телефону. Когда его сотрудник с пролетарской непосредственностью распахнул дверь, он поморщился, но неудовольствия вслух не высказал, только вопросительно глянул на него.
— Товарищ комиссар, разрешите доложить, так что контра, которую мы побили в Чуприхе, не одна. Много несознательного элементав деревне сочувствует им. Тёмные люди, иконы в домах держат. Старые, — как бы невзначай добавил он.