Заняться было нечем.
Все-таки магия магией, а интернета временами не хватало. Ни сериальчик посмотреть, ни по соцсетям не полазить. А уж без музыки как тоскливо было. Пары в последний на неделе учебный день у нас закончились рано, и я засела в своей комнате, часов шесть потратила на зубрежку — подготовилась на послезавтра, и на послепослезавтра, и доклад на артефакторику, что только в конце следующей недели будет, написала. А в выходной буду отдыхать.
В голове от накопленной информации уже гудело — пора уже как-то развеяться. Думала с кем из одногруппников поболтать — да все в своих делах, отдыхают или бродят где-нибудь.
Мэт обложился учебниками по некромантии, наслаждался и страдал одновременно — он-то, как сам рассказывал, привык по наитию колдовать, а тут нужно было теорию знать, правил каких-то придерживаться. И отвлекаться от познания любимой магии эльф не хотел.
Юз Мосали уже третий час принимала ароматическую ванну — запах сандала и корицы проникал даже в коридор. Да я и все равно не жаждала с ней общаться. Пусть в первые дни в академии Юз мне импонировала, как человек, но оказалась эта шоколадная королевна той еще высокомерной занудой. Ну ее.
Кальц беззаботно спал, даже дверь не запер. Странный он демонюга. О его сущности все узнали, в лучшем случае косыми взглядами ограничивались, а некоторые не гнушались и гадость какую сказать, а парню все нипочем. Ходит, улыбается, вести себя стал куда дружелюбней, чем сначала. Но я все равно в глубине души его немножко опасалась. Самую-самую малость.
Второй половины жителей желтого общежития в его стенах не обнаружилось. Где Брусника и Альбо пропадали, я не знала, а вот Эйнар еще с обеда свалил к своему дружку. С одной стороны, меня это злило — все же человек, который любит мою собаку, не мог быть таким уж козлом, но он продолжал водиться с этим гаденышем Фрино. А с другой — это одновременно и вызывало уважение.
После подмоченной собственным сволочизмом репутации, Фрино потерял всю свою свиту, а ту парочку, что помогала ему и вовсе выгнали. Сам-то Фрино наказание получил… да, считай, никакое. Он хотел меня покалечить — и покалечил, ну и что, что вылечили! — может, и до изнасилования дело бы дошло. Вид у него был тогда совсем безумный, маньяк маньяком. Но парнишу только пожурили, поиздевались с лечением, вставив намеренно заметный искусственный глаз и лишили всех баллов — хотя сколько их там было-то накоплено, за две недели. А выгнать — нет-нет, слишком он потенциально великий маг. Великий придурок, разве что.
Но Дженни и еще парочка преподавателей не забывали воспитанием поганца заниматься — стоило Фрино где-то положительно отличиться, как он тут же терял баллы по другим предметам. Даже Якоб Леам стал относиться к нему с брезгливостью и неодобрением — и впечатляющие магические способности не спасали. Такими темпами стипендии, да и сдачи экзаменов, ему не видать. И отлично. Хотя, видя, какой он стал дерганный и потерянный, как исхудал и перестал выпендриваться со своей аристократичностью — ругаться и требовать справедливости не так уж и хотелось. Он свое получил уже просто встретившись лицом к лицу с обезумевшей Эби.
Обезумевшая Эби и откровения о демоне, захватившем ее тело, и меня хорошенько впечатлили.
С того дня прошло уже две недели. Две недели спокойной учебы и студенческого быта. Две недели отчаянных попыток разобраться о какой такой уникальной, истинной и расчудесной магии в нас с Эби твердила ректор. Но я так и не смогла почувствовать что-то в себе особенное, найти хоть какую-то информацию тоже не смогла. Но сдаваться не собиралась. И не верила, что все так просто в этой истории с Малумом. Но зацепок, так щедро разбросанных в наши первые дни в академии, больше не было. Оставалось только погрузиться в рутину.
Только вот скучно было временами.
Думала я эту скуку развеять легким перекусом, проголодалась за день — но холодильник был девственно пуст. В столовую заглянуть, что ли?
Я хотела по дороге Эби захватить, но оказалось, что она решила лечь спать пораньше. Будить подругу я не стала, пусть отдыхает, пока получается — из-за ночных кошмаров она в последнее время была совсем подавленная, и никакие успокоительные зелья не помогали. Целительница сказала, что это от пережитого стресса из-за одержимости демоном — со временем пройдет. Может и пройдет, но за Эби я тревожилась.
И пошла я ужинать в гордом одиночестве.
Нагрузив поднос всякой мясной вкуснятиной, каким-то салатиком, привлекшим зеленым горошком, и большим стаканом любимого грейпфрутового сока, я поискала взглядом куда бы приземлиться. Выбор был большой. Столовая в академии была всегда полупустая, слишком большая для полсотни студентов, из которых от силы половина предпочитала кушать не в своем общежитии.
Сегодня среди таких студентов оказался “мой” дорогой друг Мрамор — сидел, задумчивый, в уголку и жевал бутерброд с вяленым мясом. После того, как он “меня” целую неделю в драконьем облике к общежитию подвозил и в библиотеке со “мной” часами долгими штаны протирал, нельзя же было просто взять и перестать “нам” общаться. Такую дружбу разрушить. Подозрительно будет. И я старательно разыгрывала из себя Эби перед человеком, который прекрасно знал, что я не Эби, но не знал, что я-то это знаю, и был вынужден притворяться, что ни о чем не догадывается. О, как. Черт ногу сломит. Но весело. Мне все-таки страсть как любопытно было, когда эта парочка наконец мне признается.
Я решительным шагом направилась за столик Мрамора.
— Привет! — радостно поприветствовала я его и бесцеремонно села на соседний стул, вплотную к полудракону прислоняясь. Какой же он горячий, даже сквозь ткань рубашки! Грелка просто. И хорошенький, если объективно. Просто не в моем вкусе. А вот с Эби они хорошо смотрятся… если забыть, конечно, что Эби в моем теле. Они как два уголька — оба темноволосые, с огненной магией ладят. Правда, если Мрамору моя подруга однозначно нравилась как девушка, то Эби, такой заинтересованности не проявляла — вроде бы просто дружила. Но как знать, что у них там дальше сложится. И он в курсе, кто есть кто. Я не могла сказать, что доверяла Мрамору на сто процентов, но раз до сих пор не сдал… может, он реально просто хороший парень.
Только вот меня — настоящую Яну — он явно недолюбливает.
Мрамор сразу же напрягся. Не нравились ему чужие прикосновение, быть может, одна Эби и была исключением. Но теперь приходилось терпеть меня.
— Привет, — поздоровался он с неохотой. — Не часто увидишь тебя в столовой…
— А ты сюда что, каждый раз ходишь? Я думала вас в общежитии все время Якоб вкусно кормит.
— Сегодня я помогал отцу в библиотеке, — пояснил Мрамор. — До общежития идти далеко, вот я и решил заглянуть в столовую. Хотя по сравнению со стряпней Якоба готовят здесь… так себе. Не то чтобы я привередничал, но…
И он поморщился.
— Бедненький, — протянула я. По руке типа как сочувственно погладила, отчего Мрамор даже немного дернулся. — Так из-за своей доброты страдаешь.
— Доброта здесь не при чем, — возразил Мрамор, смутившись. — Просто мне нравится в библиотеке. Да и с отцом надо иногда видеться.
— Именно “надо”? А так вообще не хочется? — взяла и полезла парню в душу я. Знала, как он относится к таким разговорам.
— Да, именно “надо”, — буркнул он. — Не будем об этом.
— А о чем будем? Ты и так, в последнее время меня избегаешь… — я состроила обиженную рожицу. Уж очень она на личике Эби хорошо получалась… — Мы же так хорошо дружили, а что теперь? Когда мы с тобой уже полетаем? Знаешь, как мне хочется!
Мне, конечно, не хотелось — единственный опыт полета на драконе не пришелся мне по вкусу. Но Мрамору не хотелось еще больше.
— Прости, не могу, — суховато ответил он. — Я в последнее время не очень хорошо контролирую превращения. Есть риск упасть. Помнишь же как я раньше весь в синяках ходил?
Я закивала, хотя помнила смутно.
— Так что не стоит, — Мрамор попытался отодвинуться от меня хотя бы чуть-чуть. — Можно в лазарет попасть. И вообще, мне уже идти надо…
— Подожди, подожди, — вцепилась я в рукав уже встающего из-за стола Мрамора. Настойчиво усадила на место. — Ты же почти ничего не съел! Конечно, тебе невкусно, кто же такую еду выбирает… На, лучше, салатика!
И я, наткнув на вилку горошину, поднесла ее ко рту парня. Мрамор, казалось, нагрелся еще больше. То ли от смущения, то ли от гнева. Лицо у него сделалось страдальческое, но он все же мужественно открыл рот. Вот только съесть горошину у него не получилось. Из открытого рта полыхнул короткий язык пламени с дымом. Я отпрянула — чуть брови мне не опалил. А вот бедная вилка успела почернеть от копоти.
Закашлявшись, Мрамор схватился за стакан с моим соком. Глотнул, поморщился. Потом он наконец решительно поднялся и, глянув на меня негодующим взглядом, прохрипел.
— Горло… обжег.
Ну вот, и я в этом что ли виновата?! Это его полудраконьи физиологические проблемы — пусть учится преодолевать.
Хотя все же мне стало неудобно… пожалуй, не надо было парня так доставать.
— Извини… Может тебя подлечить? У меня неплохо получается.
Я потянулась к его шее, но Мрамор ловко увернулся. У него там что, эрогенная зона что ли? Кивнув мне на прощание, полудракон быстрым шагом удалился.
Вот мазохист он какой-то. Я же так старалась сделать наши встречи для него не самыми приятными. Издевалась временами просто бессовестным образом, аж самой стыдно становилось. Ведь они с Эби могли бы давно мне просто признаться, что Мрамор в теме, что не нужно, Янка, тебе напрягаться и имитировать для парня дружбу… Но нет
Ну и, пожалуйста, пусть тогда не жалуется.