Я растянулась на диване в гостиной в компании маленькой белой кошечки и, откровенно говоря, валяла дурака. Наконец-то выспалась — еще бы, так устала. Шутка ли, мы вчетвером — я, Ивона, Рейнар и Фрино — совершили практически невозможное. Гостиная красного общежития выглядела даже лучше чем до погрома, вся уничтоженная Мрамором мебель воскресла благодаря магии. Мы даже умудрились вставить выбитую оконную раму и убрать со стен пятна гари.
Припомнив, как мы вчетвером магичили вчера, я крепко задумалась. Одна деталь не давала мне покоя.
Фрино помогал. Пусть держался особняком, пусть не давал втянуть себя в разговоры, пусть фыркал и кривился, когда его о чем-то просили, но помогал. А еще я постоянно ловила на себе его взгляд. Ох, этот взгляд! Я за прошедшее с того злополучного дня время успела его уже запомнить и даже немного возненавидеть. Странный, ничего не выражающий, пристальный взгляд. Он даже не утруждался отводить глаза, когда я к нему поворачивалась. Пару раз я попыталась поиграть с ним в гляделки, но оба раза проиграла.
Хлопнула дверь, отрывая меня от мыслей о странном поведении нашего с Янкой присмиревшего врага. Почесывая за ухом кошку, вольготно расположившуюся у меня на животе, я выглянула из-за спинки дивана и радостно заулыбалась. На пороге стояли два моих несчастных приятеля — Орсон и Мрамор.
— Вас уже выпустили? — спросила я, ссаживая кошку на пол и устремляясь к парням. — Я так рада что вы в порядке. Мрамор, ты как?
— В порядке, — чуть заторможено отозвался полудракон, когда я заключила его в свои дружеские объятия. — Прости, если напугал тебя.
— А мне? — притворно надулся Орсон. — А меня обнять?
— Перебьешься, — ответил ему за меня Мрамор.
— У тебя есть Эби, — оскалился Орсон, подгребая меня к себе и обнимая. — Эй, Яна, ты кого больше любишь — вампиров или драконов?
— И тех и других, — весело ответила я. — А еще демонов, фей, людей и всех остальных.
— О, соседи, — раздался голос Ивоны, выглянувшей из кухни в гостинную. — Вы поздно, мы уже все починили.
От этих ее слов Мрамор стушевался, и я попыталась ему ободряюще улыбнуться. Он ведь не виноват, это все проклятый дикий туман.
— Кстати об починке, — мил=ролюбиво улыбнулась Ивона… — У меня тут есть идея, как отметить завершение этого кошмара. Кто со мной?
— Я, — тут же поднял руку Орсон.
— Смотря что мы будем делать, — холодновато осведомился Мрамор.
— Играть в карты и вдыхать ароматы шиары, — помахала в воздухе Ивона колодой карт и длинными палочками благовоний. — Не боитесь?
— А чего бояться? — поинтересовалась я.
— Я пас, — нахмурился Мрамор. — Не хочу нюхать эту гадость.
— Да ладно тебе, — ткнул его в бок Орсон. — Пошли. Не думаю, что у тебя есть какие-то страшные секреты.
— Страшные секреты? — насторожилась я.
— Все время забываю что ты со своего дикого немагического мира, — улыбнулась мне Ивона, поправив свою шляпу. — Шиара — это трава правды. Ее дым не дает собеседникам лгать за столом и помогает выговорить все обиды. Хороший способ узнать друг друга поближе и избавиться ото всяких недомолвок. А еще она очень расслабляет, почти как табак. Ну что, рискнешь?
Я задумалась. На самом деле соглашаться на такое было довольно рискованно. А что если спросят про то, почему я так странно себя веду иногда? Но с другой стороны я так устала, так закопалась во всех этих проблемах и переживаниях, что меня тянуло отвлечься.
Видимо прочитав на моем лице сомнения Ивонна улыбнулась:
— Не боись, лишнего не разболтаешь, особенно, если очень не хочешь говорить. Это все же не зелье правды. И если что мы не будем допытываться.
— Ладно, тогда я согласна, — кивнула я.
— Я с тобой, — вдруг передумал Мрамор, глянув на меня. — Буду охранять твои секреты.
— Спасибо, — мило улыбнулась ему я. — Рассчитываю на тебя.
Играть мы решили на кухне. Выдвинули круглый стол на середину комнаты, запустили под круглую стеклянную вазу несколько магических светлячков, задернули шторы и погасили свет. Ивона достала из холодильника большое зеленое яблоко и воткнула в него несколько палочек благовоний. В ответ на мой удивленный взгляд она пояснила:
— Это все традиции, не бери в голову. У нас на Готреде ходит глуповатая легенда о том, что два короля, династии которых и поныне враждуют, поссорились именно из-за яблока. Так что мы мстим этим плодам за нашу войну как только можем.
Стоило зажечь благовония, как небольшая кухня тут же наполнилась незнакомым пряным запахом. Ничего подобного я раньше не нюхала, сравнить мне было не с чем. До меня то долетало что-то апельсиновое, то назойливо слышился аромат специй, но основную ноту я определить никак не могла.
— Во что играть-то будем? — спросил Орсон, тасуя колоду карт. — Может быть в покер? Хорошая игра, почти в каждом мире есть.
— Азартные игры? — нахмурился Мрамор. — Я не собираюсь играть на деньги.
— Расслабься, мы будем играть просто для удовольствия, а не на деньги. — отмахнулся Орсон.
— Так не интересно, — таинственно улыбнулась Ивона. — Нужно как-нибудь считать баллы и делать ставки. А тот, у кого окажется больше всего баллов в конце загадает остальным какую-нибудь забавную мерзость. Что бы такое найти мелкое.
Что ж, сказано — сделано. Пара минут поисков — и мы нашли фасоль. Разделив добычу на четыре кучи мы начали игру.
В покер я играла плохо, просто отвратительно. Не умела блефовать, вечно сбрасывала нужные карты, путалась в комбинациях, которых, на самом-то деле, и не много. К тому же мне отчаянно не везло. Играть меня как-то раз от скуки научила Янка, знаний чуть добавил Орсон, но в целом играла я этим вечером всего во второй или третий раз. И впервые — в такой большой компании.
В первом круге нас всех уделала Ивона. Девушке везло до безобразия, а мне доставались максимум пары. На последнем ходе Ивона страшно оскалилась и выложила на стол каре из вальтов. Орсон только присвистнул:.
— Везет же некоторым.
— Что бы такое вам придумать, — прищурилась Ивона. — Ой даже не знаю.
— Пощади, — картинно взмолился Орсон.
— Так, человеки и нечеловеки, — скомандовала девушка. — А ну все лезем под стол и громко мяукаем.
Мрамор поморщился, но полез. Я тоже со вздохом забралась под стол, где уже сидел веселый вампир. Стало как-то тесновато.
— А ну мяукаем, кому говорю, — постучала костяшками пальцев по столешнице Ивонна. — Давайте, дружно.
Ну мы и мяукнули пару раз. Потом еще пару раз. А потом на нас уже с удивлением таращились кошки, не понимая, что вообще происходит. Мы устроили самый настоящий концерт. Когда одна из любимец Якоба подбежала к нам и удивленно мяукнула, я не удержалась от смеха. За мной заулыбался и Мрамор, будто сбрасывая то напряжение, с которым он начинал играть. Правда, продержалась эта улыбка не долго.
— Что здесь происходит? — осведомился очень знакомый голос.
Высунувшись из под стола я увидела удивленного Фрино. Парень смотрел на нас как на душевнобольных, держа в руках грязную чайную чашку. В просторной белой рубахе выглядел он как-то непривычно по-домашнему. Впрочем, он в последнее время вообще одевался совершенно иначе, чем раньше.
— Мы в карты играем под шиару, — пояснила ему Ивона. — Хочешь с нами?
В девушку тут же впились четыре ошарашенных взгляда. На наш немой вопрос “почему ты это предложила” она лишь пожала плечами и выдала:
— Ну а что такого? Общежитие чинили вместе. А вы, парни, вообще должны быть ему благодарны. Если бы он вас не держал, то вы бы кого-нибудь покалечили.
Быстро переместившись из под стола на свои стулья, Орсон и Мрамор помрачнели. Я тоже вылезла, но садиться не торопилась. Фрино же, казалось, колебался. Уж не знаю, что творилось в его голове, но в конце-концов он немного удивленно выдал:
— Ну… ладно.
Такого поворота событий кажется никто не ожидал, даже сам Фрино. Под нашими ошарашенными взглядами парень опустился на пустой стул между Ивоной и Орсоном. Мы смешали всю фасоль в одну кучу и разделили ее, теперь уже на пять порций. Игра продолжилась, однако если в первый кон мы шутили и веселились, то теперь молчали. Чувство было такое, будто над столом рояль подвесили на тонкой веревке и, стоит сказать чуть громче, он с шумом грохнется нам на головы.
Как-то ненавязчиво Ивона зажгла еще пару благовоний, и дышать стало тяжело от наполняющего комнату дыма. Постепенно шиара начинала действовать. Я краешком глаза заметила, как расслабленно откинулся на спинку стула Мрамор, как снова начал улыбаться Орсон, как разгладилось лицо у Фрино.
Такая странная ситуация.
— И все же я вот чего не понимаю, — начала вдруг Ивона. — Почему рванули эти кристаллы? Кто-нибудь слышал об этом хоть что-нибудь вменяемое?
— Без понятия, — вздохнул Орсон. — Но это было ужасно. Я честно вроде и не соображал ничего, но помню, что страшно боялся на кого-нибудь броситься.
— И потому залез под стол и там сидел, крича на всех, чтобы не подходили? — уточнила Ивона. — Ну и напугал же ты меня.
— А ты, Мрамор, что-нибудь помнишь? — спросила я у друга.
— Ничего, — забирая из расклада бубновую восьмерку, ответил Мрамор. — Будто ничего и не случилось. Я только помню, как начал вдруг превращаться, испугался. А проснулся уже в лазарете весь в синяках.
— Да уж, — буркнул вдруг Фрино. — С вами сплошные проблемы.
— Не выпендривайся, — нахмурился Мрамор. — То, что ты нас сдержал еще не значит, что мы — твои должники. Считай что искупил вину за то нападение, не более того.
— Вскрываем, — скомандовала Ивонна.
— Давай не будем об этом, — поморщился как от зубной боли Фрино, бросая карты на стол. — Я пас.
— Две пары, — гордо заявил Орсон.
— Пас, — буркнул Мрамор.
— Пас, — я скинула карты на стол. — Да, лучше об этом не вспоминать.
— Тьфу ты, нежные фиалки, — фыркнула Ивонна. — Тройка. Я снова победила.
И она выложила на стол три семерки, подгребая к себе выигрыш. Орсон сдал нам снова по две карты и разговор продолжился.
— Жаль, что вы двое не хотите рассказывать, — вздохнула Ивона. — Такой бы интересный разговор получился. Я вот все пропустила…
— Ивона, — угрожающе нахмурился Мрамор.
— Да нечего там рассказывать, — вдруг буркнул Фрино, бросая карты на стол. — Наверное, это какая-то мания готредцев — все делать только ради собственной выгоды. Зря я согласился.
— Вот гад, раскрыл меня, — улыбнулась ему кривенько Ивона. — Не злись. Я не замышляла зла. Просто очень хотела удостовериться в том, что ты больше ничего плохого не выкинешь.
Я ошарашенно уставилась на нее. Она серьезно это спланировала? Или просто блефует? В любом случае, ее слова застали Фрино врасплох. Он задумался под напряженными взглядами Орсона и Мрамора, а потом заявил:
— У меня есть аргумент в свою защиту, госпожа судья, — сказал он со смешком. — Я не буду мстить, не буду никого убивать, да и вообще собираюсь до того момента, как меня выпрут отсюда или я закончу обучение, вести себя как можно тише.
— Выкладывай, — попросила Ивона.
— Хорошо, — фыркнул Фрино. — Пооткровенничаю, так уж и быть. Давайте я вас просвещу о порядках в моей семье. После того случая Сентро предложили мне приехать домой, и ректор даже разрешила. Но я не поехал, так как был большой шанс в академию уже не вернуться. Так как я не явился, мне прислали, воспользовавшись связями, письмо с прикрепленной бутылочкой яда и попросили покончить с собой и не позориться. Этого я тоже не сделал, как видите.
У меня по спине пробежали мурашки. О небеса, за что мне все это. Подзабытые за всеми этими метаниями с диким туманом чувства — раскаяние, жалость, стыд — накатились с новой силой.
— Если меня выпрут из академии, — продолжил Фрино, — то мне придется вернуться на Вейдану, в Орну, к отцу. А он либо меня пристрелит, либо шкуру живьем сдерет, и это не фигура речи. В общем, вылететь я очень не хочу. Потому я буду вести себя тихо и примерно как только могу, чтобы доучиться и сдать экзамены. Так у меня будет хоть какой-то шанс сбежать от своей семейки. Такой ответ тебя устроит?
— Вполне, — пожала плечами Ивона, а потом добавила без капли раскаяния. — Прости, что заставили тебя это рассказывать.
— Да пожалуйста, — фыркнул Фрино. — Рад стараться. Надеюсь я вас развлек. Хорошего вечера.
И с этими словами он вышел из кухни, только что дверью не хлопнул. А Ивона, как не в чем не бывало, собрала карты, перетасовала и спросила:
— Ну что, еще круг?