Эта неделя далась мне тяжело. Безжалостные преподаватели не стали задавать на дом меньше материала, а к домашним заданиям добавились репетиции выступления. Якоб любезно выделил нам зал для практической магии, растянув его до сумасшедших размеров как вширь, так и вверх. Впрочем, репетировали не одни мы — весь курс ходил замученный. И чем ближе был выходной, тем более уставшими становились лица студентов.
Однако я, пожалуй, перещеголяла в усталости всех.
Ну а что, в отличие от остальных не было мне покоя даже во сне. Кусок воспоминаний Малума заклинил в моей голове намертво. Он повторялся, повторялся и повторялся, сводя меня с ума. Уж что я только не пыталась с этим сделать — даже раздобыла зелье от сновидений у Кеши. Ага, обрадовалась. Треклятому кошмару было плевать на любые зелья. А на то, чтобы попытаться восстановить и принять чужую память как свою просто напросто сил не оставалось.
Второй очень важной проблемой был Мрамор. Когда мы начали вместе репетировать выступление, я было подумала, что обида затерлась. Куда там. Он вроде и разговаривал со мной, но примерно так же, как и в первые дни знакомства. Короткими фразами без эмоций и особых подробностей. И не со мной одной, Орсона он тоже начал сторониться. Будто закрылся в себе. Это угнетало, но я не знала что с этим сделать. Как поговорить с ним так, чтобы он меня понял? Я прикидывала и так, и эдак, но решиться ни на что не могла. Боялась сделать только хуже
Довершал же общую угнетающую картину моей жизни… Фрино.
Что ж… я давно уже не думала о нем как о сумасшедшем злодее. Наверное, поэтому и мне, и остальным жителям красного было так интересно за ним наблюдать. Чем дальше, тем наши отношения смягчались. Не сказать, чтобы они превратились в товарищеские, но…
Фрино все так же держался подальше ото всех и держал всех подальше от себя. К тому же он, кажется, понятия не имел что такое чувство такта. Мог взять да и выложить все что думает человеку в лицо. Многих это раздражало, а меня… подкупало что ли. Хоть кто-то не лицемерил. К тому же он ни к кому не лез с советами, не пытался командовать, всегда старался хорошо выполнить свою часть работы. И чем больше я на него смотрела, чем больше слушала, тем страннее себя чувствовала. Буквально день на второй откуда-то взялось какое-то странное смущение и желание исподволь понаблюдать за ними подольше…
И только я уже начала ко всему этому привыкать, как он, совершенно ставя меня в тупик, вдруг начал изображать из себя мою тень. Куда бы я не пошла, Фрино на некотором расстоянии следовал за мной. И смотрел, смотрел, смотрел до одурения, как у него только глаза не уставали? С каждым днем эти преследования становились все навязчивее.
Я не знала что мне и думать. Надо было, на самом деле, бояться его… но я почему-то не могла, слишком уж странно он себя вел. Из головы не шел поцелуй, о котором я даже Янке рассказать не решилась. Хотелось подойти к Фрино и спросить — зачем поцеловал? Почему преследуешь? Почему так пристально смотришь? Мы ведь вроде уже все решили? Или еще нет? Но когда я думала о том, как подойду к нему и попытаюсь поговорить, меня охватывало такое смущение, что я тут же отметала эту мысль. К тому же… он же сказал, что ненавидит меня.
Однако вскоре все решилось само собой.
После очередной — предпоследней — репетиции, я решила все же дойти до библиотеки и попросить у Гранита книги про восстановление памяти. Тянуть до конца соревнований не было никаких сил. Пришла я под самое закрытие, но мне удалось уговорить дракона найти для меня нужные книги. Радостная, я вышла в коридор и обнаружила, что уже приглушили на ночь огни. Но не это было самым неприятным. Меня поджидал Фрино.
Впрочем, он делал вид, что просто дремлет на подоконнике. Парень украдкой одарил меня усталым взглядом и тут же отвернулся, притворяясь, что я ему не интересна. Мне стало жутко и я поспешила пройти мимо. Понадеялась, что он за мной не пойдет, останется здесь. Наивная.
На его мужских туфлях имелся небольшой обитый железом каблук, издающий такой неприятный, но характерный звук, разносящийся эхом по всему коридору. Я устало подумала — ну вот, дожили. Уже даже то, как он ходит выучила. Еще бы, он ведь всю неделю меня преследовал. Но сегодня он перешел все мыслимые границы, и это пугало. И главное… почему он просто не подошел ко мне и не предложил пойти вместе?
Одну стену коридора украшали красные витражи, другую — двери не использовавшихся аудиторий. Я вскользь подумала — какая же все же академия пустынная. Такого огромного замка слишком много для всего лишь пяти десятков студентов. Сейчас мы здесь совсем одни, если он набросится на меня как тогда — никто не услышит мои крики. Потому…
Я остановилась и повернулась к нему лицом. Фрино тоже застыл прямо под тускло светящейся лампой. Тощий, понурый. Такой же уставший как и я.
— Почему ты идешь за мной? — стараясь не выдать собственного напряжения, спросила я.
Он промолчал, только глаза опустил. Я удивилась. Почему у него такой потерянный вид?
— Скажи уже, — решила чуть нажать на него я. — А то… мне страшно…
— Мне тоже, — буркнул он.
— Тебе-то почему? Тебя-то никто не преследует.
— Прости.
— Зачем ты это делаешь?
— А ты не понимаешь? — поднял он на меня взгляд.
От этого взгляда — тяжелого, странного, непонятно что выражающего — по спине побежали мурашки.
— Н… нет, — выдавила я. — Не понимаю. Объясни.
Страшно, до чего же страшно когда он так смотрит. Я попятилась, готовая в любой момент кинуться бежать. Фрино закусил губу.
— Я все делаю неправильно, — осторожно начал он. — Не дурак ведь… понимаю. Ты не подумай ничего плохого. Давай так…
Он прикоснулся ладонью к груди и, глядя прямо на меня, произнес:
— Я клянусь, что никогда не причиню тебе вреда, Яна. Ни словом, ни делом, ни чужими руками. Клянусь собственным сердцем.
Воздух вокруг его ладони замерцал. Тот факт, что он поклялся сейчас самой страшной из всех магической клятвой, ошарашил меня.
— З… зачем? Мог бы и чем попроще…
— Попроще бы тебя не успокоило.
Что ему на это ответить, я не знала. Как назло откуда-то из коридора послышались голоса. Мы с Фрино глянули в ту сторону, переглянулись. Я понимала — нельзя сейчас все так оставлять, надо все уже решить до конца между нами. Фрино тоже это понимал. Потому, недолго думая, схватил меня за руку и потянул к одной из дверей. За дверью оказался небольшой чулан. Тот самый из снов? От этой мысли у меня сердце подпрыгнуло. Свет в нем не горел, дверь закрылась, и мы оказались в полной темноте. Пару секунд висела напряженная тишина… а потом Фрино — я не увидела этого, скорее ощутила движение воздуха — вдруг двинулся ко мне.
— Что ты делаешь? — опешила я. — Подожди… Фрино!
Его это не остановило. Я подумала — ну вот, мне конец. Наверняка, клятва была ловкой иллюзией, и сейчас он всадит мне нож в живот, как всадил его в прошлый раз Мрамору. Но вместо этого Фрино подошел ко мне и сгреб в объятия. Сгреб, и зашептал — сбивчиво, отчаянно, на ухо:
— Я понимаю… я тебя уже достал. Но, прошу, просто выслушай, что я скажу и дай хотя бы пару… секунд вот так постоять. Я тебе соврал… я тебя не ненавижу… Ты не должна себя ни в чем винить, слышишь меня? Это я должен просить у тебя прощения… за все те мерзости что я тебе сделал… в ногах валяться. Я, не ты…
— Фрино… постой, — ужаснулась я. — Подожди…
— Заткнись, — беззлобно огрызнулся он, сжав меня еще сильнее. — Просто стой и слушай… иначе я испугаюсь и сбегу, как последний трус… просто я хочу тебе сказать… если бы я знал, что за такую жизнь, как у меня сейчас, нужно было заплатить глазом — я бы сам его себе выколол. Ты, наверное, думаешь, что из-за тебя я попал в капкан?.. Нет. Это раньше я был в капкане, а ты меня из него вытащила… впервые в жизни я делаю действительно то, что хочу сам, ни на кого не оглядываясь…
Он задрожал, а мне стало так плохо… так плохо, как никогда в жизни не было. На глазах слезы выступили, так от всего сказанного вдруг стало больно.
— Ты мне тоже снилась… — продолжил он. — Каждую ночь меня убивала. Думал, что ты меня ненавидишь… думал, будешь как все — шарахаться как от прокаженного… а ты… ты…. как вообще в голову тебе такое пришло… взяла и пришла извиняться. А потом еще раз… как я по твоему должен был себя чувствовать? Я ведь тебя замучать хотел, это ты понимаешь? Может даже убить… Представь как я себя ненавижу… Я бы своими руками убил единственного в этом проклятом мире человека, которому на меня действительно не плевать…
Голоса за дверью стали громче, в темную каморку проникло немного света от магического светлячка. Фрино замолчал, тяжело дыша. То ли ждал, когда люди пройдут мимо, то ли просто не знал, что еще сказать. Мне же не оставалось ничего, кроме как обнять его ответ и постараться не заплакать. Так мы и стояли какое-то время, обнявшись, и ждали, пока стихнут шаги.
— Да все уже… — сказала я ему тихо. — Не вини себя…
— Да нет… не все… — пробормотал парень устало. — Есть еще одна проблема…
— Какая? — насторожилась я. — Я могу помочь?
— Глупая… — прижался лбом к моему плечу Фрино. — Какая же ты глупая… Яна, я по тебе с ума схожу, понимаешь? У меня и так не совсем все с головой… в порядке… но я с тобой окончательно, кажется, свихнулся… поэтому я за тобой и хожу, как какой-нибудь…
От таких слов мне стало жарко, странно. Это было как в тот раз с Кешей, только теперь признавались действительно мне. И я понятия не имела, что с этим делать.
— Какой же я все же идиот, — пробормотал Фрино с отчаянием. — Да нужен я тебе, честное слово… за тобой же и Мрамор бегает, и Кальц этот… зачем я тебе… Так что сделай вид, что я тебе ничего не говорил, хорошо?
— Н… нет… — выдавила из себя я, чувствуя, как горит лицо. — Подожди минутку…
— И чего ждать? — с сарказмом спросил Фрино. — Брось, я прекрасно понимаю, что я тебе противен. Зажал тут тебя… в темном углу как… маньяк….
— Ничего ты мне не противен, — собрав остатки храбрости, прервала его я. — Не лучше и не хуже любого другого парня.
— Не жалей меня…
— Даже и не пытаюсь.
Фрино застыл, явно не зная что мне на это ответить. Потом наконец-то меня отпустил. Хотел уже отстраниться, но теперь в него уже испуганно вцепилась я. А что, если уйдет? Что если бросит меня прямо здесь и прямо сейчас со всем, что внутри меня кипит?
— Если ты меня не отпустишь… — пробормотал он, — я не знаю, что я с тобой сделаю…
— Да… делай что хочешь… — ответила я ему тихо. — Только перестань думать, что я тебя жалею… я это не из жалости… я искренне…
Чуть помешкав, Фрино подтолкнул меня назад. Я уперлась спиной в стену, и от этого мне стало как-то даже спокойнее. А потом он меня поцеловал. Нежно, осторожно, держа в своих ладонях мое лицо. И на этот раз мне совсем не хотелось ни бежать, ни отталкивать его.
До общежития мы шли как два преступника, прячась от решивших прогуляться ночью студентов и изредка, украдкой, жались друг к другу. У входа мы разделились, чтобы не попасться никому на глаза вместе. Я осознала произошедшее только когда заперлась в своей комнате и нырнула в постель. Осознала и, не сдержав счастливой улыбки, уткнулась в подушку покрасневшим лицом…