Сначала мы сотворили себе сцену.
Брусника в наряде аля дриада — зеленое свободное платье, листочки, цветочки в волосах — в тишине вышла в центр площадки, изящно присела и приложила ладони к земле.
Я сидела в палатке — мне тут все выступление сидеть — и видела Бруснику только со спины, но знала, что сейчас под нежной кожей на ее руках пробегают тонкие, едва заметные, зеленые прожилки. Вокруг Брусники волной прокатился травяной ковер в мелких луговых цветах — белых, розовых, голубых. Слева и справа от девушки выросли два деревца — персиковых, по личной просьбе хихикающего Мэта.
Запели птицы. Волшебно запели. Не просто чириканье и посвистывание, а мелодия. Пока — светлая и веселая. Мир да благодать.
Разумеется, птиц в академии не нашлось. Никто даже захудалого попугайчика себе в домашние животные не завел. Но зато у Эйнара имелась куча перьев, которые он — по его словам — с родины умудрился прихватить. И мы славно над ними поколдовали. Светлое перо из запасов блондинчика, красное из хвоста рыжего Альбо, глиняная болванка, парочка артефактных рун и немного менталистики. Приправили все нехитрой иллюзией, поддержали левитацией — и на ветки вспорхнула парочка экзотических пташек. Имитациях их пения, конечно, дело горла, мыслей и магии Альбо, притаившегося на дереве в своем оборотническом облике. Но со стороны и не скажешь, как настоящие выглядят.
Итак, у нас получилась невинная цветущая полянка. Но мелодия изменилась — на тревожную, истеричную. На поляну ступил Мэт.
Очень пугающий Мэт.
Его вид — моя гордость. По традициям пинионских некромантов эльф был в одних штанах, тело разрисовано черными рунами и просто рисунками. Я решила, что надо быть прямолинейней, и украсила смуглую кожу парня изящно стилизованными черепами, звериными оскалами, жуткими крестами — все складывалось в единый, вызывающий отторжение, узор. Еще и макияж нанесла — аля “я на Кронусе пугаю бандитов”, и волосы ему для полноты эффекта мы отбелили.
Но Мэт сейчас и без всяких внешних ухищрений пугал. Там, где он ступал, трава чернела, гнила, мертвела на глазах. Цветы же наоборот — росли, наливались яркими ядовитыми красками, принимали хищный вид. Птицы заистерили еще сильнее — воронье карканье, душераздирающие крики, скрипы и свисты.
Мэт, распространяя вокруг себя ауру смерти, неспешно шел к замершей в испуганной позе Бруснике.
Так, а теперь и мне пора браться за дело — гниль расползлась больше запланированного. Надо подкорректировать, помочь эльфу держать магию в узде — не нужны нам тут никакие взрывы. И я сосредоточилась, погрузилась в филигранную работу со всеми этими тонкими магическими материями. Краем глаза, следила за тем, чтобы дальше все шло по сценарию.
Брусника, не в силах сдержать воплощение зла в виде Мэта, медленно попятилась назад. Вскинула руки в отчаянье — я с трудом успела присоединиться к Кальцу, порывом ветра пронестись по поляне и окутать девушку летящими в воздухе розовыми лепестками и зелеными листками.
От психоделики птичьего концерта у самой в ушах звенело, а в голове мутилось — Альбо слишком разошелся. Я, не переставая следить за противостоянием магии смерти и магии жизни, чуть приглушила звук. Да и пора добавить спокойного трагизма.
Пронзительная нежная соловьиная трель на фоне дарк-метала от остальных.
Брусника, облепленная с головы до ног листьями и травинками, лепестками и соцветиями, обратившись в памятник живой природы, цветочной статуей стояла среди природы мертвой. Мэт с торжествующим хохотом — о, сколько мы репетировали этот злодейский смех! — убрался со сцены.
Да это был пролог.
Уф. Это была всего лишь пролог, а мне уже нехорошо от напряжения — и магического, и психологического.
Сконцентрируйся, дорогуша, если не хочешь налажать. Помочь Мэту, Бруснике и остальным продержаться.
Теперь выход нашей главной героини.
Юз Мосали была хороша. Босая, в полупрозрачной — разумеется, не в стратегически важных местах — черной тоге. Она звенела при каждом шаге серебром на ушах и запястьях. На шею несколько раз накинуты длинные бусы — те, что мы с Эйнаром творили. До пояса свисали, и тоже звенели, тоже были музыкой для атмосферности — запрограммированные на определенную мелодию артефакты. А еще Юз благоухала — тяжелый запах лилий приглушала твердая нежность розы и жасмина. Ароматическая магия, которой они с Кальцем, как оказалось, увлекались, должна была пробираться и сквозь купол — пусть и не в полную силу, но помочь зрителям и судьям поймать нужное настроение.
Юз стала танцевать. Земля под ее ногами превращалась в серые каменные плиты, с едином ритме с движениями тела, возникали, развивались и потухали огненные ленты. Украшения мерцали и звенели. В своем неспешном танце Юз сотворила дорожку, идущую между двумя деревьями с притихшими птицами, пришла по ней прямо к Бруснике — и замерла, рассматривая чудо природы, принюхиваясь, в любопытстве склоняя голову. Прикоснулась — несмело, едва уловимо — к укрытому лепестками лицу.
Я дыхание затаила от напряжения. Если мы сейчас ошибемся, и Ника пострадает…
Но обошлось.
Маленькие язычки пламени на кончиках пальцев Юз послушно объяли цветочную маску Брусники, освободили ее из заточения — ненадолго. Она резко пробудилась, вцепилась в бусы Юз, притянула темнокожую жрицу к себе в молчаливой мольбе.
Символично взметнул ветер, птицы вспорхнули с насиженных веток, закричали. Оставив в руках Юз белую лилию с тремя лепестками, Брусника вновь обратилась статуей. А Юз вновь затанцевала… Эх, какая же она красивая, как двигается! Как бы я к ней не относилась, не могла не любоваться.
Так, краем глаза, естественно. Не отрываясь от работы. Контроль-контроль-контроль.
Юз двигалась к деревьям. Где там Мэт? Ага, идет, образно сея вокруг смерть и разрушения — хотя куда уже больше. Увидев нашего темного властелина Юз, не переставая плясать, сорвала с лилии два лепестка и кинула наземь — вместе с незаметной бусиной-артефактом.
Клубы дыма из артефакта и фокус со звуком раската грома от меня — и, вот, на сцену выходят Эйнар и Кальц. Оба во всем белом — рубашки с пышными кружевами на воротнике и манжетах, строгие сюртуки, облегающие брюки и остроносые туфли на каблуках. Кальц, конечно, был красивей Эйнара, но издали они оба казались прекрасными близнецами, настоящими ангелами.
Они шли к завораживающе танцующей Юз и снисходительно замершему в ожидании Мэту. Мужские каблуки звонко стучали по каменной дорожке — в едином ритме с негромким тревожным пением птиц и бренчанием браслетов. Конечно, мы хотели сделать их появление поэффектней — создать портал, чтобы они будто прямо из лепестков и воплотились… но даже общими усилиями не вышло, не для нашего уровня пока задачка.
Так, а теперь грядет битва.
Эйнар напал первым. Я сотворила перед ним сотню капелек воды, он метнул сотню ледяных иголок в сторону злодея. Но все они замерли в миллиметре от Мэта — я же и остановила.
Кальц окрасил иллюзией потоки воздуха в красный и попытался наглядно удушить ими врага, но и его магия замерла, шифоновым шарфиком обернувшись вокруг шеи Мэта. Еще парочка бесплодных попыток — синее и красное, скучающий эльф, злой смех, карканье и крики. Затем атаковала и сама Юз — кольца пламени, вздымающаяся дыбом при ее притопываниях земля.
Но Мэту все было нипочём. Ему надоело. Пафосным взмахом руки отбросил обоих светленьких парней в стороны.
С Эйнаром вышло не очень удачно. Я буквально почувствовала, как он чуть не крикнул от боли — попал на миг рукой в опасное место, полное магии смерти. Костяшки пальцев парня мгновенно покрылись отмершей тканью. Я с трудом успела остановить процесс заражения, очистить, полечить — уж как могла на таком расстоянии и при таком своем уже полудохлом состоянии. Но Эйнар крут, даже в лице не изменился, согласно сценарию активировал очередной артефакт с дымом, встал и незаметно убрался со сцены, хотя я знала — испугался.
А знала я из-за этих чертовых связующих артефактов — простые фенечки, узкие желто-белые браслетики на запястье. Волшебная штучка, что помогала нам быть единой командой — четче чувствовать магию друг друга. Эйнарова идея, ведь с такой программой выступления, почти полностью построенной на опасном взаимодействии наших сил, на одной отрепетированности далеко не уедешь — слишком большой риск, в любой миг что-то может пойти не так. Реально полезная вещь сегодня. Только вот на чужие эмоции и ощущения я не подписывалось, но как же без побочных эффектов…
По крайней мере, Эйнар уже мог вздохнуть спокойно — его роль сыграна, теперь только поддержка со стороны рядом со мной.
Кальц, тем временем, тоже сымитировал свое исчезновение в тумане — но он вернется потом в чуть ином облике. А Мэт захватил Юз, сгреб в свои жестокие объятья, чтобы как всякий порядочный злодей, овладеть героиней. Героиня тоже была порядочная: притворилась, что сдалась — и вырвалась, побежала к Бруснике, не забывая звенеть браслетами, рассыпая по пути алые, как капли крови, бусины — порвалась длинная серебряная нить.
Теперь счет на минуты — успеть бы до того, как артефакт сделает свое дело.
Мэт преследует Юз, и птицы для пущего пафоса стаей летят за ним во главе с Альбо, орут-поют мрачную эпичную песнь. Юз готова защищать — то ли честь свою, то ли Бруснику — до конца. В ее руках — последний лепесток лилии. Она делает вид, что пронзает себе грудь кинжалом и иллюзорной кровью омывает белый цветок. Распростирается на черной земле черным пятном — только магически поблескивает красные капельки и бусинки. Юз своей «смертью» вызывает нового воина. Точнее, старого, но проапгреженного
С чудовищем Мэтом сразится чудовище Кальц.
Я полностью отрешилась от зрителей, сосредоточилась на выступлении, но сейчас ощутила какое-то злорадство от испуга некоторых студентов. Кальц появился на сцене, пылая своей демонической аурой — рогатый, крылатый, опасный — жуть. Одежда его сменила цвет — стала полностью черной, только волосы светились белизной. Ну и глаза, конечно, тоже — светились.
Мэт со свистом и маханием рук направил на противника птичью стаю во главе с Альбо. Демон расправил свои призрачными крыльями, магией воздуха раскидал птиц прочь. Только Альбо остался, обратился человеком позади Кальца — напасть хотел, зачарованный верный слуга темного господина. Но демон сильнее — черным, когтистым пальцем коснулся лба оборотня и усыпил того.
Твою ж мать, что-то мы отстаём от графика, несмотря на все репетиции!
Места, где лежали алые бусины уже потихоньку начали «оживать», зеленеть — я же сама не задержу процесс надолго. Попыталась мысленно донести до Кальца мысль, что надо поторапливаться, смазывать финальную битву. Чёрт с ней, главное, что бы возрождение всего живого раньше времени не наступило.
Кальц то ли меня услышал, то ли сам понял — бросился на Мэта… И, в общем, запланированный обмен красочными заклинаниями на целых сорок секунд мы заменили на всякий крайний случай заранее обговоренным туманом на десять-пятнадцать: я сотворила водяные капельки, Юз, все также на земле валяясь, нагрела их, Кальц закрутил в потоке и окрасил в разные цвета. А потом развеял туман — и он уже стоял победителем над павшим Мэтом.
Ладно, слив так слив, могло быть хуже. Главное, что природа оживала. Почерневшая, скукоженная трава вновь зеленела, подымалась. Хищные цветы обращались милыми ромашками-василечками. Деревья весело трепетали листвой. И птицы запели — светло и трагично. Альбо очнулся, вновь обратился, перелетел на плечо к настоящей госпоже — Бруснике. Она тоже оживала — слетала цветочная броня.
Брусника изящно склонилась над все еще лежащей трупом Юз. Кальц склонился над ней с другой стороны, чтобы зрителям все хорошо было видно.
Пение стало еще трагичней, хоть рыдай.
Кальц показал жестами, что сердце готов отдать, чтобы Юз оживить, и Брусника это организовала. Третий дымящий артефакт — все-таки это куда проще, чем туманы сотворять, надо было тремя не ограничиваться — и Кальц исчезает. На самом деле просто ложится и прячется в траве, которую Брусника специально рядом повыше вырастила.
Юз пробуждается — и в ее руках белая лилия. Повинуясь внезапному порыву вдохновения, я для красоты еще и платье ей сделала илюзорное — белое, как у невесты. В контрасте с темной кожей выглядело потрясающе.
Правильно, Яна, трать последние силы…
Юз опять танцует, Брусника с видом мамочки любуется, мир вокруг цветет и пахнет. И только лежит неприкаянный Мэт черно-белой кучкой — по идее ждет и своего героя-освободителя, но открытых намеков на такой открытый конец мы не оставили.
Все, сворачиваемся.
Вот он самый сложный момент — убрать все это великолепие нафиг, быстро и чисто.
И я, с помощью Мэта с Брусникой, конечно, убрала. Пара секунд — и сцена девсвенно чиста, только артисты наши дух переводят и скупо кланяются зрителям.
Выходить из тени, чтобы насладиться, аплодисментами я не стала.
Я подыхала от усталости. Дышала тяжело, будто марафон пробежала. Тряслась, как столетняя бабулька. Даже не заметила, как одногруппники вернулись.
— Неплохо все вышло, — раздался жизнерадостный голос Кальца. Выглядел он свежо — лучше всех, пожалуй. Выносливый, зараза. И большой молодец!
— Я сейчас помру, — патетично повалится на пол палатки Мэт. Рядом обессилено сел взъерошенный Альбо.
— Забавно, но просто стоять и не шевелится было тяжелей, чем магичить, — Брусника тоже выглядела уставшей, но счастливой. Как и Юз — та буквально светилась:
— Я и забыла как это… просто развлекать зрителей, — восторженно покачала она головой.
Ну вот, слава богу, совместила со своим долгом удовольствие. Правда взгляд на меня косой бросила — будто я ее как-то подставить успела… Что ж она так не верит в мои искренние намерения сохранить мир в группе? Ведь не поддаваться на провокации и вообще использовать их с пользой для себя — тоже победа.
— Мы молодцы, — я улыбнулась группе и скрипя костями, поднялась с места. Уу, как ноги-то затекли. — Все, кто думал, что мы сольемся, потому что будем за лидерство драться — обломались. Круто все сработали, настоящая команда! И, Альбо, ты тоже зря страдал от своей бесполезности.
Альбо просиял от похвалы, но спросил.
— А где Эйнар? Он тоже не вышел. Так приятно было, когда хлопали!
— Так вот же, — кивнул в угол Мэт. — Переутомился, бедолага. Ну еще бы с его куцыми силенками столько артефактов поддерживать. Даже при помощи Эби задачка не из легких.
Эйнар действительно привалился к стене и тревожно дремал — магическое истощение на лицо. Еще и покалеченная рука безвольно лежала на полу. Охнув, к нему на помощь поспешила Брусника, подлечила немного, а парень даже не заметил, разве что расслабился во сне.
Я бы тоже сейчас с удовольствием завалилась спать — ничего ни делать, ни думать, ни чувствовать не хочу, сплошное опустошение. Но надо бы сначала узнать вердикт судей. Моральное удовлетворение это прекрасно, но и высокая оценка стараний со стороны нам жизненно необходима. А потом на всякий случай отвести Эйни в лазарет. Вообще, целительница, могла бы и дежурить во время соревнования — мало ли кто как пострадает во время выступления…
Только с первым пунктом вышел облом. Воплощение зла в виде Рады Тарвиус, объявило, что результаты будут только через пару дней. Судьям, видите ли, подумать надо.