В старое общежитие я пошла не сразу — решила подождать. На это имелась одна серьезная причина — мне перестал сниться опостылевший сон про каморку для метел. На его место пришли другие сны, гораздо более интересные. Будто сосуд с памятью Малума был продырявлен нашим походом “на темную сторону”, дал течь. К концу недели чувство у меня было такое, будто я смотрю интересную театральную пьесу, в которой злодей-постановщик зачем-то перемешал сцены.
Малум в этих снах представал передо мной во всей красе — амбициозным, умным, крепко дружащим с Вениром парнем и бегающим за Радой. За нашей Радой Тарвиус — грозным ректором академии Альянса. Как же она отличалась от себя нынешней! И не только внешностью — еще бы не постареть за столько лет. Нет. Ее характер тоже кардинально изменился. В те времена она была… пожалуй, я могла бы назвать это кокетливостью. Простая девушка вроде меня или Яны, еще не обремененная багажом мудрости. Что до Малума — из кусочков его жизни я и сложила о нем свое мнение.
Демон, которого ненавидят просто за то, что он демон.
И ладно бы они его просто сторонились, как нас с Кальце… нет. Его били. Над ним издевались. Правда, Малуму надо отдать должное — несчастной жертвой он себя не чувствовал. Его мучители вызывали у него одно лишь презрение. Мужественно, не теряя самоуважения, демон терпел эти издевательства, не отвечая на них и не давая повода сказать, что он — чудовище, которого стоит бояться. Меня это даже немного восхитило. Он, как и Кальц, даже будучи облитым грязью с головы до ног выглядел и чувствовал себя победителем. К тому же за него горой стоял Венир и преподаватели.
Чего я действительно не понимала — это тупой, ничем не подкрепленной ненависти людей. Не все, конечно, студенты, жестоко донимали Малума — в его воспоминаниях я видела лишь парочку повторяющихся лиц. Но остальным было просто все равно. Они смотрели на избитого демона — и злорадствовали, молча или нет. Не удивительно, что Малум, который и так винил людей в ”пленении” демонов, тихо презирал весь род человеческий. Но в остальном… ничего такого уж плохого на мой взгляд он не делал.
Да, он занимался запретной магией… но лишь затем, чтобы освободить свой народ от контроля. В том, что демонов запирали в собственных телах, Малум видел угрозу своей расе, а не безопасность для прочих. И пусть эта его логика в голове у меня не укладывалась, руководствовался он благими намерениями. Просто какими-то своими, чуть искаженными. Впрочем, я понятия не имела, как они там на Плутосе в те времена жили, чтобы судить его.
Так и прошла неделя. Я смотрела обрывки чужой памяти и не могла понять, за что же все же Малум Венира сдал? Ведь по всему выходило, что они действительно были лучшими друзьями. Вариант Фрино с “попользовался и избавился” с треском провалился. Ждала развязки я до предпоследней перед соревнованиями ночи и, не найдя во сне ответа, все же пошла в старое общежитие.
Разумеется, одну меня не отпустили. За мной увязался Фрино. А я была и не против — шататься одной по ночной академии не хотелось.
На выданном Зрителем ключе болтался ярлычок с цифрой 345. Третий этаж, сорок пятая комната. Самая последняя комната на самом последнем этаже. По сравнению с первым этажом, на котором мы только недавно, после разгрома академии, ночевали, здесь пыль на полу лежала настоящим пушистым ковром, а паутина с потолка свешивалась наподобие гирлянд.
— Давно же здесь никто не бывал, — закрывая рот рукавом чтобы не вдохнуть пыль, пробурчал Фрино.
— Еще бы… — согласилась я. — Оно такое старое… и комнаты маленькие совсем. Надеюсь только, что меня не съедят пауки, пока я буду находится здесь.
— Тебя кстати как, утром забрать? — спросил Фрино. — Если я останусь ждать тебя, то скорее пауки сожрут меня.
— А давай я сначала просто зайду и гляну, — предложила я, вставляя ключ в замок. — Если там пылища — я не останусь ночевать. К тому же, кто знает, какие внутри охранные заклинания. Подождешь меня немного. Может, я и так какие-то воспоминания поймаю. А может увижу что-то во сне просто после того, как осмотрю комнату.
— Без проблем, — согласился Фрино, убирая паутину со стены и приваливаясь к ней спиной. — Будь осторожна там.
Потоптавшись немного у двери, я провернула ключ в замке. Странно, что он не заржавел за столько лет. Стоило открыть дверь, как повеяло холодом. Глянув напоследок на напряженного Фрино, я шагнула внутрь.
Воздух сгустился и поплыл, щекоча все неприкрытые тканью части тела. От защитных заклинаний пространство комнаты буквально трещало, и все виделось будто через толстую линзу. Однако обстановку я рассмотреть все же смогла. Шкаф, две кровати, два письменных стола. Странно, что во сне я ни разу здесь не бывала. Вроде комната как комната… только по правой стене ползли какие-то плохо различимые черточки. Я подошла поближе, чтобы их рассмотреть и покачала головой.
Вся стена, от постели до потолка, была исписана ругательствами. Заклинания перевода здесь не работали, потому прочесть я могла только те, что написали на моем родном языке. Самыми приличными из них были “сдохни” и “демон”, остальное вызывало отвращение. Судя по символам, которые я изредка видела в книгах, стена была исписана на языках всех семи миров, а то и на разных их наречиях.
Не в силах смотреть на то, под чем спал демон, я повернулась к другой кровати. Над ней висела прикрепленный на булавку листок бумаги. Подойдя поближе я увидела к своему удивлению именно тот лист, что был вырезан из найденной нами с Мрамором газеты. Точно та же статья, что и в газете Альянса — слово в слово:
“Был схвачен и казнен студент Академии Альянса Семи миров Венир Риуд. Он занимался запретной магией вопреки установленным законам. Пусть его смерть послужит уроком всем, кто решит встать на путь запрещенных искусств. Особая благодарность за поимку преступника, а также медаль академии вручена бдительному студенту Малуму”.
Я невольно поежилась. А в голове пронеслась мысль. Не моя, чужая.
“Это напоминание. Твои друзья отвернутся от тебя. Твоя любимая бросит тебя. Потому что люди все чудовища. Все до единого”.
Это меня будто зацепило и направило в нужное русло. Оставалось только расслабиться и позволить чужим воспоминаниям себя вести. Повинуясь минутному порыву я подошла к шкафу и распахнула створки. На полу остались несколько красных пятен, будто бы кровь. Сначала я наклонилась их рассмотреть, но потом вдруг решила залезть внутрь. Залезла, закрыла дверцы и… провалилась в чужие воспоминания как в проваливаются в сухой, темный колодец…
….По двери шкафа колотили, весело галдя. Весело. Им весело? Вот уроды.
— Эй, хорошо тебе там, демон?
— Там и оставайся, рогатая рожа.
— Сдохни там.
Страшно? Нет. Мерзко, но терпимо. И, как бы не хотелось в ответ раскрасить им рожи или наградить каким-нибудь проклятием — нельзя. Потому что чем я тогда буду лучше? Они напали на меня вдесятером, трусливые ублюдки. Ну ничего… совсем немного осталось. Эти люди исчезнут из моей жизни через пару недель. Они исчезнут… а Венир и Рада останутся. Хотя, может, только один Венир. Уж он-то поможет мне в задуманной революции. И именно он докажет на личном примере, что люди могут относиться к демонам, как к равным, а не как чудовищам, от которых нужно всех защитить.
— А давайте его запрем!
А вот это уже плохо. Кто-то накинул на дверцы заклинание. Потом еще одно, и еще одно… заклинание тишины, которое не даст из шкафа вырваться ни единому звуку, заклинание запирания двери. Ох, темная вода, сидеть мне в шкафу, пока не вернется Венир и не сунется за свежей рубахой. Еще немного пошумев и поняв, что с тихой добычей скучно, эти уроды наконец расходятся. А мне не остается ничего, кроме как сидеть и пытаться распутать узелки наложившихся друг на друга заклинаний.
“Сколько же времени он просидел, — отстраненно подумала я. — Час, два? Скрюченный, в шкафу…”
Но тут дверь все же открывается. Входная, не дверца шкафа. Через щелку ничего не видно, только свет проникает — золотистый. Голоса два. Венир… и Рада.
— Фу, ну и гадость, — говорит она. — Ты раньше не звал меня в свою комнату. Эта стена ужасна. Как вы только здесь живете?
— Эй, я тебя сюда привел не на стены смотреть.
— Постой… Венир… а если Малум зайдет?
— Не бойся, я запер дверь. Если что, пока он будет копаться с ключом, мы просто телепортируемся.
Голоса ненадолго затихают, сменяясь чем-то другим. Сначала я никак не могу понять, чем именно… но когда понимаю….
Зажимаю уши руками — не слушай, не слушай. Неужели они… неужели она все же выбрала его? Когда звуки стихают, я уже сижу весь мокрый от пота… Он ведь обещал. Он сказал, что Рада ему не нужна. Он сказал это мне только недавно. Я просто не могу в это поверить. Может, это заклинание? Может, это иллюзия, наложенная придурочными людишками? Нет. Они до такого не додумались бы.
Когда неприличные звуки стихают, наконец вытаскиваю пальцы из ушей.
— Слушай, Венир, а что ты собираешься делать после выпуска? — спрашивает она.
Лучший друг хмыкает.
— Хочу остаться здесь, в Междумирье. Как думаешь, твой отец поможет пробиться мне в Хранители?
У меня внутри все переворачивается. О чем он? Наш план совсем другой. Зачем он договаривается с ней об этом? Он придумал что-то новое? Но почему тогда мне не сказал? Или он просто дурит ей голову? Наверняка так оно и есть.
— Не шути так, — смеется она. — Будто стать Хранителем просто. Но если ты отличишься… я не знаю. Я сведу тебя с отцом, поговорите сами. Но разве ты не хотел отправиться на Плутос в качестве посла от Вейданы? Об этом ведь было так много разговоров…
— Шутишь? Дался мне этот Плутос.
— Но… а как же ваша дружба с Малумом? Ты ведь вроде так всегда боролся за него и…
— Брось, Рада, ты что, веришь в существовании искренней дружбы? Оставь, будешь эти сказки рассказывать собственным детям. Мы всего лишь попользовались друг другом. Малум был мне полезен, да и мне нравилось с ним общаться, но… Я же, куда приведут эти его революционные идеи. И не собираюсь в это ввязываться.
Внутри что-то ломается, я буквально слышу треск. Душа — тонкое стекло, хрусталь. Она осыпается внутрь, ранит, ранит, ранит. Да как он… как он посмел врать мне?! Как он посмел улыбаться мне? Как он посмел называть себя моим лучшим другам, давать такие громкие обещания? Фальшивка, тварь, ублюдок! Ему нужно спать на моей кровати, ведь все ругательства над ней хорошо его характеризуют.
— И что же ты собираешься делать? Думаешь, так просто поменять все свои планы? Ведь Арни Торн уже похлопотал за тебя в вейданском консульстве, ты же у нас лучший друг его любимчика.
— Я и не буду ничего менять. Просто не пройду отбор. Кто бы меня не рекомендовал, каким бы я прекрасным студентом не был — со мной сначала проведут беседу. А я уже знаю, что скажу. Знаю, на какие рычаги давить, чтобы меня не взяли. Дальше — все просто. Прости, дорогой друг Малум, у меня ничего не вышло, меня не взяли. Он поймет и наши пути мирно разойдуться.
– Как у тебя все продумано… Но зачем? К чему ты все эти годы разыгрывал такой спектакль?
— Этого тебе знать и не нужно. Это наши личные с Малумом дела…
Я горько усмехаюсь. Я знаю… зачем. Я был нужен тебе, сукин ты сын. Ты ведь не просто так про Хранителей заговорил. Помню еще, как ты шутил, гнида, о том, как хорошо было бы махнуться телами с каким-нибудь корольком. Но тогда ты шутил? Или прятал за шуткой свои действительные желания. Как низко. Как подло. Но ты тоже был нужен мне, я тоже тебя в какой-то мере использовал. Пусть ты не считаешь меня другом, но… может мы сможем договориться? Ты выполнишь свою часть сделки, поможешь мне с революцией, а потом я помогу тебе подыскать наиболее сладкое для перемещения тело?
— Какой ты нехороший мальчик, — мурлычит Рада. — Бедный, бедный Мал. Я думала хоть ты к нему хорошо относишься.
— Ты же вроде благосклонно принимала его ухаживания?
— Скорее уж терпела домогательства. И терпеть прикосновения его когтистых лап было нелегко. А знаешь, зачем я так мучалась?
— Удиви меня.
— Чтобы добраться до тебя. Ведь вы общались только друг с другом, два гордых одиночки. А сблизиться с ним было проще, чем с тобой — ведь на фоне всех тех придурков, что его достают, любое более или менее хорошее отношение ценится. Только я не думала, что он в меня влюбится.
Нет… мы уже не договоримся. Глаза щиплют злые слезы. Я ведь знал. Знал, что люди все поголовно ублюдки. Но расслабился как последний осел. От этого мне тошно. Тошно, грустно, хочется выть, хочется драться. Почему я такой идиот? Почему я так глупо попался.
— И не говори… — ответил Венир, хотя я не хотел уже больше слышать его голос. Мне пришлось заплатить этому ублюдку Дэйну приличную сумму, чтобы он за ним охотился.
— Постой… что?
— А ты думала, что на Малума бы стали просто так нападать взрослые, здравомыслящие люди? Да кому он нужен вообще? Да, демон, но что у нас тут, нет жертв интереснее? А он еще и ответить мог, все же один из лучших студентов. Даже смешно смотреть, как он все сносит и даже не кусается.
— Но зачем? Венир, зачем? Это уже… слишком жестоко. И подло.
– Так что же ты не бежишь от меня в ужасе?
Они оба смеются.
— Это все моя слепая любовь к тебе, Венир… — насмешливо говорит эта расчетливая дрянь… — И любопытство… Ради чего такие старание, зачем тебе Малум… знаешь, как интригует?
– Увы, увы, моя милая Рада — я тебе ничего не скажу.
Да-да, ей ты не скажешь, трепло. А я понимаю. Я вижу весь твой гнилой замысел. Я бы ни за что не принял тебя, тварь, если бы ты так не выделялся своим хорошим отношение на общем фоне. Как же я тебя ненавижу. В одночасье я лишился и любимой, и лучшего друга… А были ли вообще у меня друг и любимая? Не было. Были лишь лицемеры. Были лишь чудовища, имя которым люди. И я знаю, что я с ними сделаю… знаю… прямо сейчас. Как же вовремя он дал эту клятву, жалкое ничтожество. И как же удачно он сказал, что мне доверяет.
— Подожди, я переоденусь…
…Из шкафа я буквально выскочила. Выскочила, упала на пол, ударилась. Вставать не стала — все равно вся в пыли извалялась. Внутри от злости все просто кипело. Из-за двери раздался взволнованный голос Фрино:
— Яна? Что там с тобой? Ты в порядке? Эй, ответь! Яна!
— Я сейчас! — крикнула я в ответ. — Подожди.
Кое-как, прижимаемая к полу огромным количеством защитных заклинаний, я выползла из комнаты. В прямом смысле выползла — на карачках. Стоило мне пересечь порог, как Фрино сцапал меня подмышки и вытащил. Поставил на ноги, отряхнул, осмотрел на предмет повреждений, глянул в глаза. По телу пробежала незнакомая магическая волна — будто он быстро прощупал меня своими магическими ниточками — невидимыми, но ощутимыми. Руки у него мелко дрожали. Беспокоится? От этого стало странно и одновременно с тем приятно. Вот уж от кого беспокойства не ожидала, так это от Фрино.
Интересно, как на его месте отреагировал бы Мрамор? Хотя… пошел бы он со мной в запрещенное, защищенное заклинаниями место? Да нет, он бы вообще меня сюда не пустил. А этот и пустил, и посторожил, и перепугался. И еще раз пустит, и еще раз посторожит, и еще раз перепугается, в этом я не сомневалась. И я его когда-нибудь куда-нибудь отпущу. И в этом вся прелесть. Свобода…
— Что там случилось? — спросил Фрино, чуть меня встряхнув. — Ты цела? Защитные заклинания тебя не задели? Если эта тварь Зритель вручила тебе неправильный амулет, я его на куски порву!
— Тихо, тихо, — видя, как бешено расширился у Фрино зрачок в здоровом глазу, очухалась я. — Не надо никого рвать… на куски. Я просто… просто… а да пошли отсюда поскорее. По дороге расскажу.