Я ведь мастер приходить во время. Ну, когда творится самое интересное или пикантное, когда важные тайные разговоры говорятся, когда скандалы разгораются… и вот сейчас я умудрилась стать свидетелем уникальной сцены — вышедшей из себя Рады Тарвиус.
Я всего лишь пошла в лазарет. Не для себя — я-то, если бы и заболела, к Кеше бы обратилась. Просто хотела навестить Альбо, который умудрился вывалится из окна общежития и сломать себе ногу. Дженни вчера вспомнила свое обещание погонять нас к соревнованию в боевой магии… и погоняла так, что мы не знали по каким углам от нее прятаться. Все же наша группа и классическая боевка — вещи малосовместимые. Мы с Кальцем еще ничего были. Потому что и без магии драться умели: я для души и защиты училась, а демон — из любви к искусству ради. А с остальными — беда…
Но не с Альбо. Пусть в стихийной он чистый воздушник, но с боевой это на удивление ловко комбинировал. Его скорость, проворство и непредсказуемость движений в кои-то веки пригодились — он оказался человеком, который дольше всех против Дженни продержался. А осознав это так обрадовался и возгордился, что долго уже не протянул — кураторша ловко сбила его с ног парализующим заклятием. Альбо тогда как раз на широкий подоконник вскарабкался. Хотел, герой этакий, вылететь на улицу, где простора для маневров больше, мило увести за собой бушующую Дженни от пострадавших нас, но не успел. Свалился. С первого этажа, но из-за невозможности двигаться — очень неудачно. Джени потом, ругаясь без стесненья, сама его потащила лечить.
А сегодня я, как ответственная староста, пришла к постродавшему с конспектами, гостинцами и подбадриваниями. И застала у кровати зарывшегося в подушки оборотня самых важных людей, что ныне в Академии были — Раду Тарвиус и Ярэна Корна. В углу еще Лэйли Фиш мышкой притаилась, и Вальдор, сложив руки на груди, стену подпирал. На меня внимания никто не обратил.
— Вы забываетесь, господин Корн. И определенно превышаете свои полномочия в моей Академии. Вы здесь гость, судья соревнований, а не дознаватель и тем более не палач. Не забывайтесь!
Если бы ректорша ко мне с таким тоном обратилась — я бы либо от страха стала грубо и безрассудно огрызаться, либо притворилась бы немой невидимкой и постаралась слиться с воздухом. Но Ярэн Корн просто… не улыбался.
— Палачом? Вот кем вы собираетесь меня выставить перед преподавателями и студентами? Безжалостным Хранителем, что лишил бедную святую женщину работы, свободы, здоровья, и что там, жизни… Что же, ваше право, Рада. Академия ведь ваше детище — вы защищаете ее, каждого в ней, это ваш благородный долг ректора. И даже если ваш сотрудник калечит студента — ничего, ребята ведь должны сами преодолевать трудности. Саморазвитие и самопознание ваш девиз.
Для тех, кто любит, чтобы с ними нянчились, Корн складно говорил. Да и я сама считала, что за начинающими магами нужно больше присматривать, перебарщивает Рада с самостоятельностью студентов на первом курсе. Но обсуждение политики академии только прикрывает самое главное — Хранитель все же показал свое истинное лицо. Конечно наша кураторша далека от идеала, но она наша — и хорошая, черт побери. И я не выдержала:
— Дженни никого не калечила. Альбо ведь сам поскользнулся и…
— Причем тут Дженни? — искренне удивился Ярэн.
Рада посмотрела на меня так, будто пыталась взглядом телепортировать прочь, но я отступать не намеревалась. Пусть я ее и побаивалась — как всякий разумный человек — но и зла была на ректоршу. Вот за эти самые лицемерные правила академии. Саморазвитие — но цензура и умалчивание вещей действительно важных, жизненно для нас с Эби важных, например. Самопознание — но откорректированное ментальным воздействием завесы. Нам дурят мозги этими красивыми речами о великих магах, какой-то мутной философией, но должны же быть какие-то практические причины для подобной системы. Про безопасность студентов я вообще молчу — пытки, пробравшиеся демоны, взрывы… Зато живется весело — спасибо большое, будет что вспомнить… если память не сотрут из-за проваленных экзаменов или серьезных нарушений.
— Дженни девочка не без грехов в прошлом, — продолжил Ярэн, — но старается, хоть и виду не показывает. Ее страсть к выпивке и острый язык может и не лучший пример подают, но преподаватель она отменный. А мы с госпожой Тарвиус сейчас спорим о женщине, что не просто не справляется со своими обязанностями… а намеренно калечит студентов ради своей выгоды.
— Никто не пострадал, господин Корн, — процедила сквозь зубы Рада. — Сами же говорите — я не допускаю подобного.
— Однако Терина вместо того, чтобы просто вылечить пациента — крадет его кровь, чтобы использовать как ингредиент для наркотиков.
— Так разве там не капля всего? — подал голос Альбо. Лежать неподвижно в кровати ему явно было тяжко.
— Какая разница сколько! Есть же целительская — да просто человеческая — этика.
— Это капля крови оборотня для экспериментального зелья, — холодно сказала Рада. — Обычный ингредиент, обычная практика.
— Это ваше экспериментальное зелье уже как месяц продается на Пинионе за баснословную сумму — говорят, знатные дает видения обычным людям.
— Но ведь это не запретная магий, — оторвался от стены хмурый Вальдор. По его лицу было не понять, на чьей он стороне.
— Да мне плевать на запретную магию, — Корн устало провел рукой по своей плеши. — Все мы знаем, что эти крики, будто она губит все семь миров — лишь способ удержать власть для части Хранителей. Да вот только вы всех нас под одну гребенку гребете, забыли начисто, что мы должны быть не врагами, а союзниками. И вместо того, чтобы разом избавиться от заразы, вместо помощи — только масла в огонь подливаете.
— Не забывайтесь, Ярэн. Здесь все же студенты…
— Да-да, и ни слова про угасающую магию и про то, что и среди злых Хранителей разлад — там, вашим языком выражаясь, и добрые имеются… Бросьте, Рада. На этот раз вы сами понимаете, что оплошали, не доглядели. Бурчите тут по инерции. Терина будет наказана. Был бы случай единичный, быть может, я бы закрыл на это глаза, я ведь и правда здесь только гость, но… Смерть Арни Торна не дает мне покоя — в его бумагах я нашел заметки о предположительном составе наркотика, что готовила ваша.”целительница”. Мало того — еще и опасения насчет побочных эффектов. Я подозреваю, что смерть Торна была не просто прискорбной случайностью, а убийством. Возможно — и импровизированным, Терина просто воспользовалась случаем. Мы должны это расследовать.
Рада только сильнее поджала губы, а Вальдор недоверчиво покачал головой.
— Зачем вы вообще в бумагах мертвеца рылись, господин гость? — неприязненно спросил эльф.
— Арни много лет был моим другом. И то, что вы скрыли его смерть…
— Закончим этот разговор, — отрезала Рада и повернулась ко мне. — Вам больше нечем заняться, Абигейл? Через два дня следующий тур, идите готовьтесь.
– Ааа…
— За Альбо не беспокойся, — ободряюще кивнул мне Вальдор. — Пока Терина отсутсвует, всем в лазарете будет Кеша заправлять. Он уже готовит твоему другу зелье.
Бедный, бедный, бедный, Кеша… Но если эта Терина действительно такая мутная дамочка — и хорошо, что ее убрали, прав Ярэн. А то я как вспомню, что Эби здесь целую неделю лежала, а потом все эти кошмары ей снились… Мало ли как неправильно ее тут полечили.
Я не стала ерепениться и, оставив Альбо конспекты и корзинку с фруктами от Брусники и Мэта, быстренько покинула лазарет. Покинула, чтобы дождаться, пока Рада со свитой выйдут и исчезнут с поля зрения — пешком или телепортацией — и потом вернуться обратно.
Альбо уже жадно клевал розовые виноградины, а Ярэн Корн сидел рядом на полу, прислонившись к тумбочке, и курил.
— Абигейл, — улыбнулся он мне без капли веселья. — И почему я не удивлен?
— Пассивное курение, между прочим, вредная штука, — поморщилась я от дыма — сегодня какого-то на редкость вонючего. — Это так вы за здоровье студентов переживаете?
Ярэн хохотнул, усы потер, но тушить сигарету не стал.
— Что, не можете понять, справедлив я или нет? Редкий зверь под названием “идейный и честный служака” или просто хороший лицемер?
— Я много чего понять не могу. Например, зачем рассказывать о расколе в вашей организации как бы врагам? — и присела на тумбочку у соседней кровати. — Почему судьей именно вас приставили? Неужели начальство не знало, какой вы весь такой из себя оппозиционер, портящий безупречную репутацию Хранителей? На своих же ведь гоните.
— Гоню, — согласился Ярэн, смотря на меня снизу вверх. Но не исподлобья, а открыто и прямо. — Вы просто недооцениваете нашу оппозицию — власть она все же имеет, многие сидят в Совете… Удостоиться чести стать шпионом в академии было нелегко, но начальство подозрительная смерть Анри Торна уже давно интересовала, а я его знал хорошо — удалось убедить Совет, что справлюсь.
— Вы даже не скрываете зачем тут на самом деле.
— А смысл скрывать то, что и так все знают? Сбои в работе кристаллов и соревнования лишь предлог.
— А Терина и правда Корна грохнула? — вмешался Альбо, в любопытстве склоняя голову и невинно добавил. — А слухи ходили, что это все из-за демона, что в Янке из красного сидел.
Я его чуть не прибила.
Не то, чтобы я надеялась, что Ярэн Корн до сих пор не в курсе этого интересного случая с пытками и одержимостью, но обязательно было лишний раз напоминать?! Корн казался толковым детективом. А вдруг соотнесет отдельные детали и поймет про нашу с Эби связь. Пусть он и говорил, что суть в преступлении, а не в факте запретной магии, что именно за преступление, как бы оно совершено не было, и стоит наказывать… но откуда мне знать, как он поступит с двумя жертвами амбиций старого чокнутого демона?
— Этот ваш демон, овладевший бедной девочкой, отдельный разговор, — посерьезнел вдруг Ярэн, даже с пола поднялся, чтобы потеснить Альбо и сесть на кровать. — У меня в голове не укладывается, как за несколько недель обучения и всевидящий ректор, и все преподаватели умудрились просмотреть в студентке демона. Это же уму непостижимо! Ноофициальный отчет в штаб-квартиру Хранителей был скуп, как Рада Тарвиус на искренние улыбки.
Я, не смотря на всю напряженность ситуации, с трудом сдержала смешок от меткого сравнения.
— Ректор вроде как сама справилась, ничего страшного не случилось… Нет, Янка конечно перепугалась, и я за нее тоже — жутко это, осознавать, что какой-то безумный мужик сидит в теле моей подруги…
— Не случилось? — неожиданно прохладно переспросил Ярэн — Тому мальчику, Фрино, демон выколол глаз, и никакая магия это уже не исправит. А по наказу Рады Терина даже не позаботилась о настоящем лечении — этот искусственный глаз — просто какая-то пародия, смотреть больно! Я уже не говорю, о явной психологической травме…
Что ж они, мать твою, все будто сговорились? Моя и Эби психологическая травма никого не волнует… Жертва у нас тут оказывается Фрино!
Но Корн будто и сам понял, как мне эти слова неприятны.
— Ох, простите, Абигейл… Я слышал, что вы и сами пострадали тогда и мне очень жаль, что администрация академии допустила подобное. Но… знаете, Вейдана — не лучший из миров. Ее жители погрязли в традициях и законах, они с трудом социализируются в межмировом сообществе — у них там совершенно другой взгляд на магию. Знаете же, научиться всему с нуля всегда легче, чем переучиться. То, что для них норма — другим кажется отвратительным, извращенным, и напротив — у них наши порядки порой вызываю недоумение… Тайлин, Гоуд-Сва, Орна… Я сам родом из Орны, которая за тысячу лет осталась неизменной. И я понимаю, как Фрино Сентро было сложно принять новую жизнь. Но в мое время преподаватели — помогали. Сейчас бы это назвали психологической поддержкой, помощью в адаптации… Но Рада Тарвиус устраивает в стенах академии игру на выживание — якобы, чтобы остались только действительно достойные. Якоб Леам и Вальдор Озель ле Морта еще хоть что-то делает, но остальные следуют правилам ректора. Хотя у вас еще удивительно мирный курс, что вызывает надежды…
Ярэн замолчал, мрачный. Сигарета в его руках давно потухла, один огарок остался. Мы с Альбо, встревоженные этой речью тоже молчали.
— Десяток лет назад, — сказал Хранитель с нечитаемым выражением лица, — в академии случилась настоящая бойня. Студенты из зеленого и красного общежития что-то там не поделили. Устроили маленькое соревнование. Со счетом шесть трупов против двух победили красные. Но Рада опять все замяла. У нее тоже полно своих людей в Совете Хранителей. Как-никак — все одна большая семья.
– В смысле семья? — не поняла я.
— В прямом. Рада Тарвиус родилась еще в те времена, когда Хранители и Академия были одним целым и занимались одним делом — оберегали магию и покой семи миров. Ее род издавна входил в круг Хранителей, и от Рады ожидали того же. Я знал ее отца, благородный был человек, наставлял меня в начале моего пути. Помню, как он переживал, когда его лелеемая дочурка, такая перспективная девочка, вдруг оказалась запутана в эту грязную историю с Вениром и запретной магией…
Имя показалось мне смутно знакомых… Черт, Венир! Тот самый парень, которого подставил Малум!
Ярэн, видимо, что-то прочитал на моем лице, оживился, чуть ли не принюхался словно ищейка, напавшая на след. Так, спокойствие, только спокойствие, я невинная овечка, ничего такого не знаю, ни в чем таком не замешана…
— Слышала что-то об этом? Давние ведь времена…
— Ага. Я наткнулась на это имя, когда искала информацию о Малуме — ну, том демоне, что вселился в Эби, как нам сказала Рада.
Я рисковала, но… Ярэн Корн мог уже слышать это имя, наверняка слышал. Эйнар говорил, что видели его не раз с Орсоном, а тот мог проболтаться и о последнем слове Арни Торна, и о вызове духа старого алхимика. И чтобы вызывать меньше подозрений, лучше делать вид, что Хранителя я за врага не считаю.
— Вот как… Приятно видеть, что вы проводили собственное расследование, а не просто текли по течению. Вы сильная девушка, Абигейл, и то, как вы беспокоитесь за подругу — так трогательно.
Вроде как и лесть неприкрытая, а я все равно почувствовала удовольствие от пахвальбы.
— Знаете, когда я понял, что проникший в Академию демон — это сам Малум…
Я облегченно перевела дух — значит, точно знал об этом и до моего признания.
— …тот самый отступник, с которым водила Рада Тарвиус крепкую дружбу во время учебы, то это проникновение демона показалось еще подозрительнее. Но Рада вновь победительница и дело признано закрытым — она поймала того, кого Хранители когда-то упустили, запечатала на этот раз надежно. Так, по крайней мере утверждает она сама, но я боюсь, что…
Ярэн Корн, не договаривая, тяжело вздохнул. А Альбо Фолко, про которого я и забыла, восторженно присвистнул:
— Офигеть! — воскликнул он. — Как все запутанно.
— Зря я вам это рассказал, — покачал головой Ярэн. — Это лишь мои смутные подозрения. Возможно, наверняка даже, ошибочные… Я нередко попадаю впросак со своими теориями заговора. Ох, ребята, знали бы вы как я ненавижу эту работенку… но пока верю, что делаю нужное дело, уже который век, не могу от нее отказаться…
Возвращалась в общежитие я в задумчивости. Ярэн Корн не лгал — или с помощью магии и двусмысленностей лгал так, что мой камень на эту ложь не срабатывал.
И я совсем не знала, кому верить.
Но я знала, что буду делать в ближайшие дни. Вновь и вновь тренироваться с группой, готовясь к загадочному второму туру, изучать наших противников из зеленого, выискивать крохи информации о угасающей магии и героически корпеть над летописями, книгами и газетами с историей академии. Хочу знать ее тайны.