Танцевать я не особо любила. Но сегодня хотелось. Уж больно джаз был по-веселому темный, а Уильям Хоук непривычно милый. Да и меня ожидаемо унесло от одного скромного глотка сладкого вина.
И Хоук… фиг знает, что ему подсыпал Кеша, но в его глазах поселилась какая-то сумасшедшинка. Он из-за того, что распустил волосы, даже выглядел совсем иначе. Расслабленный такой и даже чуточку пушистый. Хочу погладить.
— Эй, чего так пристально смотришь? — спросил у меня мужчина, наклоняясь к моему уху. — Мне не идет?
Я не удержалась и запустила руку в его волосы. Жестковатые.
— Тебе может что-то не идти? Никак не могу представить тебя побитым жизнью студентом…
— О, ты даже не представляешь, каким я был всего каких-то несколько лет назад, — хмыкнул Хоук, чуть поморщившись. — Ты бы меня не узнала. Прости, что тебе приходится видеть меня в таком разболтаном состоянии. Это все рыжий мерзавец виноват.
— Ты сегодня слишком много извиняешься. Мне это не нравится! — заявила я, шутливо погрозив Хоуку пальцем. От танца, от блеска огней, я казалось, еще больше опьянела. Так и тянуло глупо хихикнуть.
— Прости, — опять извинился Хоук, а потом поморщился так, будто лимон съел. — Дела плохи. Совсем крыша поехала.
И, прервав танец, он сгреб меня в объятия и прошептал на ухо:
— Может сбежим от этой парочки… куда-нибудь?
Мне было отчаянно лень куда-то идти. И я хотела музыку. И Хоука!
Тооочно! Я же хотела поговорить с ним о чем-то серьезном… о чем, только? Дурная голова.
Я, чуть привстав на цыпочки, легонько куснула его за ухо. Шепнула:
— Давай… Только, чтобы там тоже было красиво! И пели. Но только так… быстро. Теперол…..телепортируй нас.
— А… без проблем, — ответил Хоук. — Красиво, пели… щас… пара минут…
Сверкнуло. Руки Хоука вдруг куда-то пропали, а я оказалась в незнакомом темном помещении. Холодно. А еще здесь что-то очень громко гудело. Такой звук издают провода высокого напряжения и трансформаторные будки.
— Эй! — возмутилась я. — Просила же красиво и музыку… Хоук?
Никто не откликнулся.
— Скажи, что это просто тупая шутка, а не ты промахнулся спьяну и не доставил меня черт знаете куда?! — простонала я.
Ничего кроме тревожного гула. Вот подстава! Прибью этого придурка. И Кешу заодно, все с его шуточек началось.
Так, спокойно. Я же это… маг. Значит могу зажечь свет. Только вспомню как это делается, шарики эти светящиеся.
Чтобы лучше вспоминалось, я села на пол. Такой холодный пол, чуть липкий и, кажется, пыльный. Но в принципе удобный. Ой-ей, как бы мне не заснуть, а сосредоточиться. Попытки этак с десятой я, наконец, сотворила маленького, размером в теннисный шарик размером, магического светлячка. Только светил он почему-то зеленым. Ну хоть так. Я попыталась разглядеть, куда это меня занесло.
Похоже на какую-то пещеру, только пол деревянный. Неровные каменные стены уходили далеко вверх, обнаружить, где тут дверь в тусклом свете не удавалось. В самом центре находился огромный сросток кристаллов, поблескивающих голубым и фиолетовым. И от них, словно корни, по полу и стенам тянулись полупрозрачные нити — прислушавшись, я поняла, что именно от них идет неприятное гудение.
Что это еще за фигня такая? Я осторожно, стараясь не наступить на эти подобия проводов, подошла ближе к кристаллам… Что-то я такое слышала на нуднейшей истории нашей Академии — даже шутливые или кровавые рассказы Вальдора, не могли спасти от тоски при чтении длинных списков выпускников и отцензуренных восхвалений достоинств сего непревзойденного учебного заведения. Так вот, вроде Вальдор упоминал о том, как в академии все работает — магические аналоги техники, разные защитные чары, что-то там еще. Энергия берется из Кристалла Междумирья, того самого, что желания исполняет, и распределяется в зависимости от нужды через… ну, судя по всему, такие кристаллы поменьше… Хотя от кристаллов тут одно название, точнее — форма. Я ощутила сгусток концентрированной магии — странной, чуждой, сильной. От моего ядовито-зеленого шарика нежные голубо-лиловые цвета кристалла искажались, и он виделся чем-то пугающим, будто грязным.
И все же я не удержалась, несмело прикоснулась к твердой поверхности, в каком-то нелепом желании согреться магией. Не вышло. Холодно, неприятно. Гул усилился, и нити-провода словно засветились на миг. Я испуганно отдернула руку, и все пришло в норму.
Ну его. Что я творю-то? Это как сунуть руки в ящик с молнией, черепом и надписью “Не влезай, убьет”. Безрассудный идиотизм в общем. И с чего я взяла, что эта, хм, рабочая магия должна быть приятной?
Так, ладно. Мне нужно выбираться. Если Хоук сдуру закинул меня в академию — это все ведь отлично! Надо просто выйти из пещеры без дверей и со стремными магическими штуками, и пойти в общагу, баиньки.
Черт. Выйти-то как?
На всякий случай я еще покричала. Для надежности — очень грубо так, виртуозно используя все богатство русского языка. Ничего. Вот вообще — ничего, даже эха несчастного нету. Жуть какая. Еще немного и я тут замерзну и умру… вот прямо тут у кристалла и лягу, и он вытащит из меня все силы-соки, и нити его опутают мое иссушенное тело. И получится из меня мумия. И поставят ее в каком-нибудь магическом музее, как яркий пример неудачных телепортаций.
Стоп. Телепортация! А кого я, собственно, жду? Я ж, типа, маг. Как сюда попала, так отсюда и уберусь. Я довольно потерла руки… и вспомнила, что телепортироваться, вообще-то, не умею. Рано нас еще такой магии учить, одна только теория. И ее-то я как бы знала. Как было не вызубрить способ перемещаться мгновенно? А потом поклясться себе никогда с этим делом не экспериментировать, а то количество побочных эффектов и процент смертельных неудач при первых шагах в пространственной магии как-то тревожил.
Но! У меня же нет сейчас другого выбора. Я же так и так помереть могу. Или нет?
Я затрясла головой. Она у меня и так после выпивки была мутная и тяжелая, а от этого мерзкого гула так вообще, будто мозги миксером взбили. Но я не сдамся. Я сейчас как сяду, как сосредоточусь, как телепортнусь. И пусть попробует эта мымра Фелиция Вон, что ляпнуть про мои сомнительные способности!
Магия сегодня была послушна, как Фрай, разомлевший после вкусного ужина и прогулки. Ластилась ко мне — а я к ней. Как шелковая за мыслями-намерениями следовала: окутать тело, каждую клеточку, создать защитный слой из совершенной пустоты, расширить его, расталкивая пространство. Представить конечный пункт, очень-очень хорошо представить, мысленно туда перенестись и раздвинуть пространство и там как бы место расчистить для моего тела. А потом, щелк — и там. Только у Хоука на это все мгновение нужно, а у меня… сколько я тут сижу, где я вообще сижу?..
И почему все такое зеленое и светиться? И гул-гул-гул-гул-гул… Треск.
Щелк.
Последнее, что я видела и слышала — грязно-черный взрыв.