Эйнар и Юз танцевали в гостиной. Белое и черное — раздражающе красивое зрелище.
Мебель всю растащили по углам, и в комнате стало на удивление просторно — я даже заподозрила пространственные чары. Кальц в последнее время ими очень интересовался. И он здесь был — сидел на подлокотнике кресла, любовался, иногда комментировал. Рядом с ним стояла маленькая музыкальная шкатулка, но звуки из нее доносились достойные симфонического оркестра. Немного скучноватая, какая-то официальная мелодия — не удивительно, что Юз не пылала энтузиазмом — танцы ей, кажется, нравились более… живые.
Вообще, что-то было не то с ее движениями… и только когда она умудрилась наступить на ногу Эйнару, до меня дошло.
– Настолько не умеешь танцевать в паре, что тебе понадобились уроки, Юз?
Заметив меня, Эйнар ненавязчиво опустил руку ниже ей на талию, но Юз подыгрывать нужным не сочла — выскользнула из его объятий и прохладно, скрывая смущение, обратилась ко мне с оправданиями:
— Я всю жизнь делала это одна. До того, как стала жрицей — просто была еще слишком юна, чтобы задумываться о мальчиках. После — танец вдвоем стал чем-то кощунственным.
От воспоминаний о вейдановских танцах меня перекосило. Да моя одногруппница еще просто удивительно адекватна для выходца из страны фанатиков.
— Ты же была в Гоуд-Сва со своим женихом? — напряженно спросила Юз, видимо, поняв что-то по моему лицу.
— Твоя осведомленность восхищает.
— Вообще-то, это моя осведомленность, — вмешался Эйнар.
— И ты как всегда делишься со всеми подробностями моей личной жизни — и настоящими, и выдуманными, — со злым ехидством заметила я. Эйнар просто неисправим. Иногда это забавляет, но иногда — чертовски бесит.
— Справедливости ради, сейчас я делился только с Юз.
— Будто бы я об этом просила. Ты слишком много лезешь не в свое дело, Эйнар.
Юз сегодня была явно не в духе, а тут еще и танцевальные неудачи раздражения прибавили.
— Ну вы чего, — покачал головой Кальц и попытался осчастливить всех своей ангельской улыбкой. — Мы почти победили в соревнованиях, все так мирно и дружно, а вы вдруг снова шипеть друг на друга по пустякам начинаете.
Демон был единственным, чьих воспоминаний я не увидела при атаке ментального монстра. Пожалуй, он оставался самой большой загадкой в нашей группе. Общался со всеми дружелюбно-нейтрально, был открыт и легок, но понять, что скрывалось за этой легкостью казалось задачкой из нереальных. Его эмоции походили на дуновения ветерка — вроде яркие, сильные, но неуловимые.
— Эти женщины такие агрессивные, — свалил все на нас Эйнар. — Владели бы вы боевой магией, то чувствовали себя, как рыба в воде, на моей родине с ее вечными войнами.
Возможностью сменить тему я решила воспользоваться. Тем более, вспомнилось мне кое-что интригующее:
— Кстати, о готредцах. Колись, Кальц, что у тебя с Рейнаром из красного за дела были?
Демон сначала на меня недоуменно посмотрел, а потом будто бы вспомнил.
— А, ты об этом… Яна рассказала, да? К счастью, никаких дел у нас не было и быть не могло. Он искал во мне союзника в своей войне. Что ж… не нашел.
– О, знакомая песня! — фыркнул Эйнар. — Он и ко мне приставал по этому поводу. Прознал, что я стану мужем Владычицы Нортейла… это страна моя так называется… И все выпытывал, продолжим ли мы держаться нейтралитета. Вот неужели я похож на человека, готового лезть прямо в их бойню и вести людей за собой на смерть?! Я пацифист!
На его лощенном лице отразилось праведное возмущение. Эйнар пусть и переигрывал, но, если верить моему амулету, не лгал — пачкать руки грязным делом войны он совершенно не хотел. А убийство у него вообще вызывало отвращение — искреннее, на собственном опыте основанное. Попробовать узнать подробней об этом опыте, о его любимом и ненавидимом дядюшке, я так и не рискнула.
— Я тоже, — радостно улыбнулся Кальц, подходя к Эйнару и пожимая ему руку. — Не приемлю насилия во всех его проявлениях. Как приятно знать, что рядом есть единомышленник.
— Да вы вообще, реально как братья, — закатила глаза я, вспоминая наше красочное выступление на предварительном туре. — Блондины, пацифисты, любимцы девушек и мастера придуриваться… Хотя, нет, вру. Прости Кальц, но все же тебе в этой области до Эйни далеко… почти так же, как Эйни до твоей красоты.
Эйнар возмущенно и даже чуть обиженно фыркнул, но все же больше веселился, закивал с серьезной миной.
— Увы, я всего лишь человек… Но стать демону другом и братом честь для меня!
— О! — нарочно или нет, но Кальц спародировал любимое междометие Эйнара. — А мне нравится эта идея! Хотя мне, как демону непонятно немного, какими должны быть отношения между человеческими братьями… Но я рад буду попытаться. Идет?
И демон дружелюбно распахнул руки. Эйнар не затормозил, и парни застыли в крепких мужских объятиях. Похлопали друг друга по спине, давясь от смеха и пытаясь сохранить более-менее серьезные лица. А когда они расцепились, Кальц вдруг решительно положил парню руку на плечо. Эйнар от этого насторожился, ожидая подвоха. У Кальца же в глазах плясали бесенята. С игривым видом он заявил:
— Ну, раз уж мы побратались по обычаям людей, то стоит сделать это и по обычаям демонов….
Среагировать Эйнар не успел.
Кальц его поцеловал.
Ну как поцеловал — мимолетно коснулся его губ своими. И все это с таким видом, будто ни сделал совершенно ничего особенного. Зато бедняга Эйнар испуганно отпрянул.
— Не-не-не-не-не! — обескураженно замотал он головой. — Давай мы как-нибудь обойдемся без ваших демонических обычаев….
— Ой, да что вы все какие, — отпустив несчастного Эйнара, Кальц шутливо-негодующе насупился. — Мальчик, девочка… губы у всех одинаковые!
Я не выдержала и расхохоталась. Видеть это выражение лица Эйнара, чувствовать его смущение и возмущение было сущим блаженством.
— Кальц я тебя обожаю! И официально объявляю тебя своим любимым демоном! Вот знаешь, не будь ты таким кукольным красавчиком, может тоже бы в тебя влюбилась.
— Мое сердце открыто для всех, — подмигнул мне веселящийся Кальц. — Вне зависимости от пола и расы. Имейте в виду.
— А что это вы такие счастливые? — в гостиную спустился зевающий Мэт, а я вдруг вспомнила, что кое-кто в этой комнате счастливым и даже просто веселым ни на миг не был. Но Юз уже успела уйти — из приоткрытой двери на кухню доносился запах кофе.
Я буквально почувствовала на себе пару прожигающих красноречивых взглядов.
Эйнар и Кальц, действительно, как близнецы, посерьезнели и мысленно посылали меня к своей чернокожей подружке. Я сделала не менее красноречивое выражение лица аля “нафиг оно мне надо” и парням пришлось перейти на вербальное общение.
– Вам нужно поговорить, — почти шепотом сказал Эйнар.
– Юз так плохо после вчерашнего, — еще тише сказал Кальц. — Да еще и эта старая ссора с тобой на нее давит. Вы бы с ней помирились уже до конца. Обоим же легче станет.
Мне вообще-то тяжело не было, а уж Юз точно не страдала от нашей периодической напряженности в общении друг с другом. Здесь другое было… Побывав на родине Юз, мне казалось, что я ее стала понимать… и, пожалуй, правы мои блондинчики — нужно с этим разобраться.
Машинально касаясь амулета под рубашкой, я решительно отправилась на кухню. В спину мне донесся недоуменный вопрос Мэта:
– И что это было?
Вновь заиграла музыка, на этот раз повеселей, и Кальц спросил хитро.
– Скажи-ка, Мэт, а ты умеешь танцевать?