Где искать Хоука я не знала. Заглянула в бальный зал, но среди кружащихся парочек и подпирающих стенки одиночек знакомой фигуры не заметила. Зато заметила скучающего Кешу и поспешила сбежать, пока он меня не увидел. Не хотела я сейчас общаться с другом, даже с самым первым и самым лучшим. Только больнее будет вспоминать эту гадкую ссору с Эби — она ведь в отличии от Кеши не хотела замечать, что для меня действительно важно, какую ложь я могу принять, а какую — нет… Только стыднее будет — за свое нежелание видеть Эби действительно равной, а не просто объектом для защиты под настроение.
Нет, к черту, все это — потом. А сейчас я хотела насладиться снятием всех, собой же, как оказалось, выдуманных запретов. Наладиться, забыться, погрузится в совсем другие эмоции. И это вовсе не назло Эби, чтобы там Эйнар не думал. Нет-нет, для нее же это тело все равно не имеет ценности, какая разница, что я с ним сотворю… Я и так слишком долго над собой издевалась, не позволяя ничего кроме поцелуев и невинных ласк, как бы не хотела больше.
И чего этого Хоука вечно нет рядом, когда он так нужен!
Я брела по освещенному синими шарами коридору, брела куда глаза глядят, в надежде на очередную случайную встречу — мне же с этим так везет.
И сейчас повезло.
Уильяма Хоука я увидела за очередным поворотом. Стоял у окна, прислонившись к стене, погруженный в явно серьезные мысли. От несерьезных так не хмурятся, не трут устало переносицу, не давят своими сомнениями и тревогами на мимо проходящих владелиц волшебных амулетов.
Но увидев меня, Хоук почувствовал облегчение и попытался собраться.
— Вот ты где, дорогая, — его насмешливая улыбка была наиграна… прямо как моя перед Эйнаром. — А я повсюду тебя ищу… И мальчик твой белобрысый куда-то подевался.
Он говорил почти весело, чуть снисходительно, но в голосе проскользнула искренняя ревность. Кажется, Хоук убеждал себя в том, что Эйнар ему не соперник, но получалось у него плохо. Еще бы, мы с Эйнаром хорошо постарались.
Да только не о чем было Хоуку беспокоиться. Эйнар, этот самоуверенный мальчик, ему действительно не соперник, ведь Уильям Хоук намного лучше понимал, что мне по-настоящему было нужно.
Так ведь?
По крайней мере, я хотела в это верить.
И все же, подойти, поцеловать его первой я почему-то не могла. Искала с одной только целью, а теперь, как восьмиклассница, решиться не могла — а вдруг и он прогонит?
Ведь на этот раз я действительно хотела быть спасенной им.
Что бы не видел Хоук в моих глазах — улыбаться он перестал.
— Что-то случилось?
Он протянул ко мне руки. Я как-то растерянно подошла, и Хоук тут же прижал меня крепко к себе, обвив за талию. Поцеловал в макушку, прошептал невпопад, но так серьезно и искренне, коснувшись остриженных прядок:
— Тебе идет… Мне так намного больше нравится.
Почему-то слышать это было невероятным облегчением. Быть в его объятьях — тоже. Все правильно, привычно. Я запрокинула голову, посмотрела ему прямо в глаза.
— Пойдем… к тебе, Билл.
Он лишь моргнул, не стал допытываться — сразу же телепортировал нас сначала на площадку у врат академии, а потом — в свой дом на Кронусе, в знакомую комнату с массивной кроватью и темной мебелью. Я отстраненно подумала, что в этом было нечто символичное — именно здесь мы впервые поцеловались и именно здесь пробудилась моя магия. Отпустив меня, Хоук плеснул вина в фужер.
— Будешь? — осведомился он.
— Не хочу.
Я и так была пьяна.
Хоук сделал медленный глоток, смакуя, раздумывая о чем-то.
— Я должен тебе рассказать нечто важное… — он осекся. Посмотрел на меня внимательно и грустно усмехнулся: — Ах, ну да… ты же говорить не хочешь….
Понятливый какой, да только все равно отчаянно тормозит. Или, может, намеренно медлит? Я внутренне сжалась. Если и этот пошлет меня под благовидным предлогом, останется только пристрелиться. И его исповедь (наверняка, что-то про то, как он меня использовал сначала, но все изменилось) сейчас мне тоже не нужна была — все после.
Сейчас мне нужен Уильям Хоук, который не станет отказываться от того, что шло ему прямо в руки.
Он и не стал.
Отставив бокал, подошел ко мне, притянул за талию и поцеловал, жадно смяв мои губы. Сначала я не чувствовала ничего — механические движения умелых любовников, слишком погруженных в свои мысли. И это разозлило и разожгло нас обоих. Мы оторвались друг от друга, замерли на один мучительный вздох — и меня буквально опалила решимость Хоука. Его нескрываемая страсть — куда ярче, чем раньше, во время наших предыдущих встреч. Горячие губы вновь захватили мои, спустились к шее — он целовал меня так привычно, и чувствительное тело Эби послушно реагировало.
Но это было не то.
О, нет, нет, нет, мой дорогой, сегодня я хотела по-другому. Хотела побыть твоей любимой плохой девочкой. Злой девочкой, импульсивной… и немножечко жесткой.
Я схватила Хоука за шейный платок, потянула к себе и сама поцеловала, быстро и глубоко. Укусила за губу, отчего он удивленно расширил глаза, улыбнулась ему как-то сумасшедше, сама толкнула на кровать. И была ему очень благодарна за то, что он не стал сопротивляться или пытаться перехватить инициативу. Была благодарна ему за то, что он не требовал от меня каких-то там глубоких чувств, а искренне наслаждался, подыгрывая мне… за то, что просто помог наконец забыться.
А когда я забылась, когда получила первую свою порцию болезненного безумного удовольствия… я просто-напросто расплакалась. Опять. И тогда была уже очередь Хоука что-то делать. И он делал. Поцелуями стирал слезы с лица, нежно гладил…
… говорил мое имя…
Мое настоящее имя.
Шептал, как заведенный — Яна, Яна, Яна… И слышать это, понимать, что он знает, с кем сейчас, знает, меня настоящую, было приятней любых ласк.
И мне было плевать, откуда эти знания — все потом, все разговоры и объяснения. Сейчас — я купалась в его искренности, что согревала и обжигала, как вырвавшееся на свободу пламя…
Я знала, что этой ночью, Уильям Хоук не просто позволил отвлечься расстроенной женщине и развлекся сам. Нет, этой ночью он решил быть со мной по-настоящему. Открыться.
И медленно, постепенно, капля за каплей, Билл заставлял меня расслабиться и получить удовольствие уже совсем другое. То, что, казалось, давно было позабыто, то, во что я уже перестала верить.
Удовольствие от того, что ты кому-то не безразличен.
Билл не стал очередной спиной в моей коллекции неудавшихся романов, еще одним мужчиной, чтобы просто забыть душевную боль.
Он словно излечил меня.
Он умело обращался с моим-немоим телом, но нужна ему была я. Моя душа, со всеми проблемами, горестями и глупостями. И он, кажется, любил меня. Не наигранно, не расчетливо… а по-настоящему.
Была бы я в этом так уверена, если бы не артефакт на груди — единственное, что осталось на мне? Не знаю и знать не хочу, но сейчас я особенно была ему благодарна за этот подарок…
Когда мы отдышались, пришли в себя, Хоук вдруг встал и ушел — я только обессиленно приподняла голову. Не мог же он меня сейчас оставить одну? Вот так, молча… Не мог. И все же от секундного страха стало мерзко. Но Хоук почти сразу же вернулся. Вернулся, сгреб меня в охапку, затащил на руках в открытую дверь и буквально бросил в полную ванную. Ароматная вода хлынула на пол, пена полетела во все стороны.
Пока я отфыркивалась и придумывала, каким бы матом его покрыть за такую выходку, Хоук залез вслед за мной и, расслабленно развалившись, выдал:
— Так ты решила… принять это тело?
Я хотела возразить, возмутится — вот еще, стану я так просто сдаваться!.. Череда этих глупостей — то волосы, то секс с человеком, который Эби не нравится — это такая… месть получается? Нелепая попытка сделать Эби так же больно, как она мне?.. Но если она действительно хочет навсегда остаться в моем теле, то ей должно быть все равно. Она вообще может порадоваться, что все так решилось…
А может это я обрубала все концы? Истерично, бездумно и зло, но лишала себя возможности цинично воспользоваться раскаяньем Эби. Которое, наверняка, последует — с ее-то чувством вины перед всеми, по делу и без. Уравняла вот таким извращенным образом наши несчастные тела. А если раскаянья у Эби и не появится… что ж, она, значит, изменилась настолько, что жалеть точно не о чем. Пытаться забирать силой свое тело я в любом случае не собиралась.
А может я сейчас просто пытаюсь придумать оправдание своему идиотскому эгоизму?
Хоук выжидающе молчал, но все, что я могла — это ответить, дернув плечом:
— Не знаю.
Он понимающе хмыкнул
— Какая ирония… я был уверен, что ты рано или поздно обидишь Абигейл, и бедная девочка будет плакать и страдать… Но похоже это она тебя обидела. Как же людей меняет свобода.
Я на миг закрыла глаза, наслаждаясь теплой водой, вдыхая запах розового масла… Да, все-таки теперь точно настала пора разговоров и объяснений. Делать это в ванной, кстати, решение хитрое. Буйствовать мне тут было бы неудобно.
Но я и не хотела. Я словно сейчас после какого-то обряда очищения была. В голове почти пусто, и на душе — спокойно. И… четкое осознание того, как глупо, мерзко и несправедливо я себя вела по отношению к Эби. Сама вон как разозлилась на Эйнара за его слепую самоуверенность — за то, что он, якобы понимал, что для меня лучше. А ни черта он не понимал. И я с Эби не понимала — не хотела просто. О ком я вообще больше думала: о ней с Фрино или себе с Максом, кого больше ругала? Но Макс — прошлое. Прошлое, что меня, наконец, отпустило. И нечего им было оправдывать свое нежелание слышать кого-то кроме себя.
— Обе мы друг друга обидели, — все же ответила я и почему-то добавила: — Она все боится, что ты меня в бордель продашь… или ее… не знаю.
Хоук закатил глаза:
— Ты не рассказывала ей о моих Чистых? Как можно было подумать, что… Ограниченные родители вбили в ее голову какие-то глупости… На Кронусе уже давно не все так трагично с сексом до свадьбы.
— Не намекай мне тут, что Эби, дура…
Я раздраженно прищурилась и плеснула в Хоука водой. Полюбовалась, как он отбрасывает с лица мокрые прядки. Красивый… Красивее и старше Эйнара. Он дал то, что мне было нужно. И он знает о нашем обмене тел. Он… любит именно меня. Нечего мне тут сомневаться — я сделала правильный выбор. Можно ли это вообще было назвать выбором?
— Когда ты уже спросишь, как давно я все знаю? — склонил голову Хоук. Вроде и с легкой насмешкой, но напряжение ему скрыть не удалось.
— Рада рассказала тебе после нападения Малума?…
Еще не договорив, я поняла, что это предположение не верно. И у меня внутри все сжалось от нехорошего предчувствия.
Хоук открыл рот, но, словно передумав, отвернулся. Сжал мучительно крепко губы. Расслабленная шутливость на его лице окончательно сменилась мрачной тенью.
— Билл…
— Я рискую не только своим делом… — не дав ничего сказать, он отчаянно притянул меня к себе, выплескивая воду из ванной, обжигая своей решимостью. Пугая своим страхом за меня. — Я рискую сейчас тобой, твоей свободой… может и жизнью… Хотя нет, — он горько хмыкнул, — Рада не позволит себе потерять такой источник магической энергии.
— Рада? Я не понимаю… — я не вырывалась, я пошевелится не могла.
Я, кажется, понимала.
Просто не хотела верить, что опять позволила себя так обмануть. Но по-настоящему злиться на Хоука сейчас все равно не получалось. Разобраться… сначала нужно во всем разобраться, а не бросаться очередными обвинениями.
— Я всегда знал кто ты… с самого начала. Я вошел в дом к Руолям, просил руки их дочери, зная, что никакой свадьбы с настоящей Абигейл не будет. Вам просто был нужен толчок для удачного обмена, что-нибудь скверное. И мне была отдана роль злодея в понимании Абигейл — гадкого жениха, от которого так и хочется сбежать. Сама подумай — будто мне нужен союз с разорившейся аристократкой, будто мне нужно доказывать свой статус в обществе Кронуса?
– Ну да, — безжизненно согласилась я. — Быть безродным ублюдком, пред которым лебезят бароны и графы намного интересней.
Ведь все логично. Как только я раньше об этом не догадалась? С его-то междумировым бизнесом, его богатством, можно не размениваться на бессмысленный брак по расчету… Все очевидно.
В тот день, когда я сбежала из дома Абигейл, мы тоже вовсе не случайно встретились. На Эквариусе он насчет этого так нагло солгал… Но кем я была для него на Эквариусе. Заданием? Хоук с самого начала встретился со мной, чтобы помочь пробудить мою магию, вызвав желание защититься. И все эти походы по другим мирам, обучение — для отвлечения внимания и развития моих способностей…
Для отвлечения еще был Малум — демон-злодей, козел отпущения. Ну да, он вселился в Эби — это факт, но чтобы поменять нас телами… вот именно нас, после стольких столетий бессмысленного блуждания в Междумирье, только из-за того, что я на него внешне похожа, а Эби магией! Был ли он вообще способен на это? Что я знаю о демонах? Почему я не разбиралась? Почему даже не попробовала расспросить Кальца, который вот он, под носом демон — живой и настоящий!..
Какими же мне теперь казались притянутыми за уши объяснения Рады. А тогда ведь даже не засомневалась, не проверила, расслабилась…Куда подевалась моя паранойя? Может быть это тоже какая-то затуманивающая разум магия Академии, как эта чертова завеса?!
Хорошенькое оправдание собственной глупости — вражеская магия.
Я припомнила еще кое-что.
Слова Рады о особенных уникальных силах меня заинтересовали куда больше. Там я рылась, искала информацию, пусть и без особого успеха. Пусть я сначала была настроена скептически, но чем больше училась и колдовала, тем больше убеждалась, что кое в чем Рада точно была права. Магия — часть меня, и мне не нужны были никакие книжки или учителя, чтобы почувствовать это, хватало и… самопознания.
Я не была и не могла стать такой безудержно сильной, как Эби, но я знала, что способна на многое. Телепортация, работа с несовместимыми магическими силами, усиление фенечек-артефактов, будучи в антимагическом браслете — это внешнее, это пока еще мелочи. Где-то внутри меня давно уже зрела убежденность, что я действительно особенная, что то, как я чувствую и использую магию — действительно нечто уникальное. Что когда-нибудь я, если постараюсь, вообще стану выше классических магических законов. И это было не только следствие разыгравшегося самолюбия после льстивых намеков Рады. Это было какое-то необъяснимое, глубинное знание… Черт, как же смущающе глупо это звучит даже в мыслях.
— Значит это была Рада Тарвиус, — задумчиво пробормотала я, пытаясь собрать разрозненные детали воедино. — Она откуда-то узнала о наших силах и решила, что они ей пригодятся… Она еще так красиво мне там говорила… первозданная магия Междумирья, которая проснувшись повлечет перемены для всех семи миров…
— И вы не единственные, — вздохнул Хоук. — Это не первый раз, когда Рада с огромным трудом находит носителей этой силы… магии действительно иного порядка. По крайней мере, мне так говорили, сам я оказался замешан в этом деле совсем недавно и знаю мало. Но прошлые ее попытки ни к чему не привели. Вы с Абигейл…
— Настоящее чудо, — поморщившись, закончила я. — И плевать, что там мы чувствует, как носители этой самой силы.
— Мне не плевать, — покачал головой Хоук
— Я знаю… Знаю, что сейчас тебе не плевать — но ты больше двух месяцев дурил мне голову, выполняя ее приказы… В чем смысл? Обучить меня магии, сделать сильнее?
— Да. А еще отбить у тебя желание покидать это тело.
— О… типа, чтобы я влюбилась и не решилась терять такого женишка. Так себе план.
– Рада слишком плохо тебя знает.
– Или ты плохо выполнял свою задачу.
— Я ужасно выполнял свою задачу, — он прислонился своим лбом к моему и зашептал. — Я ведь все о тебе знал Яна, девушка с Земли. Я был там, на твоей родине, изучил твою биографию вдоль и поперек, а не только те скупые факты из личных дел… Отец, который бросил мать с тремя детьми, лучший друг Кеша — и я долго поверить не мог в такое совпадение! Твоя свадьба сразу после школы и переезд, муж твой, ублюдок Макс, почти такой же малолетний бандит, каким когда-то бы я…
— Ты никогда не притворялся любящим мужем… женихом. Не давал сладких обещаний, чтобы потом их нарушить.
— Потому что знал, как тебе это не понравится.
— Как у тебя все рассчитано, — я почти на него разозлилась.
— Я тоже так думал. Но все пошло не по плану. Когда на Пинионе ты исчезла… испарилась прямо из моих объятий… Я так испугался. Того, что с тобой что-то может случится — из-за меня. Того, что это вызвало во мне такие чувства. Всего лишь пара встреч — и все планы коту под хвост. Мне казалось, что я тебя так хорошо понимаю, что могу просчитать любую твою реакцию… но ты все равно меня каждый раз удивляла. Очаровывала. Но я не имел… никакого права смотреть на тебя иначе, чем на…
— Задание? А что такого?.. Почему бы тебе, верному песику Рады, не совместить приятное с полезным…
— Потому что я — не верный… Потому что я не могу причинить тебе вред… вижу же, как ты любишь свою магию, как это важно для тебя. Не могу больше играть с той ради какой-то там великой цели.
Он не лгал. Я просто перестала быть для него “объектом”. Теперь стали понятны все его странности после Пиниона — Хоук разрывался между чувствами и заданием. Заданием от опасной женщины, что — я не сомневалась — могла всего лишить за оплошность, быть может и жизни… Зачем же он…
— Зачем ты с ней вообще связался? — я все же задала вопрос вслух. — Только из-за денег? Или… она и тебя защитила от Хранителей, и ты теперь…
— Нет, нет… И деньги… я люблю, конечно, но это больше средство. Можешь смеятся, или ненавидеть, но это… тот еще дурацкий идеализм. Я тоже хочу сделать все, чтобы магия не покинула семь миров. Не потому что без магия я — никто, просто… Без нее невозможно сама жизнь.
— Жертвы ради спасения мира, — с сарказмом подвела итог я. — Так что, Рада просто хочет лишить нас магии? Забрать энергию на благо Академии и Альянса?
— Лишить?.. Не знаю, возможно ли это… Ваша сила — это действительно чудо и она просто хочет его использовать. Говорит — во благо семи миров. Говорит — что, ради великой цели нужно идти на жертвы. И да, чтобы сохранить Академию, Междумирье, весь Альянс — нужно забирать чуточку магии у тех, кто ею переполнен. У лучших из лучших.
Ох, до чего же прав был Ярэн Корн, обвиняя Раду во всех грехах. Вот же… старая ведьма. Все твердила о нашем великом будущем, но сама же и собиралась нас его лишить. С какой стороны не посмотреть, вся ее политика самообразования для студентов — просто нежелание давать нам лишние знания. К чему обучать дойных коров?
— И как она делает? — спросила я.
Спросила, и сама все поняла. Перед глазами встала картинка золотого храма в Гоуд-Сва — вся это мерзость с высасыванием магии у тех кто просто искренне верит, желает получить божественное благословение… вытягивание магии по светящимся проводам… так кое-что напоминающих… Пещера, гул, полупрозрачные, наливающиеся светом нити, что как корни, устилали пол…
— Кристалл, — до меня дошло прежде, чем Хоук ответил. Я судорожно соображала, складывая кусочки мозаики. От внезапного понимая, как тут нас Эби, да всех студентов, собираются завтра поиметь, стало холодно. — Желание….
— Да, — болезненное согласие из уст прикрывшего глаза Хоука прозвучало приговором. Он торопливо продолжал: — Тот, что называют, Сердцем Междумирья, ключевой элемент среди сети магических кристаллов, подпитывающих академию и стабилизирующих магию во всем Междумирье. Сильнейшие ученики, победители соревнований, лучшие маги — все стремятся прикоснуться к нему. Я не знаю деталей, не знаю, как это все действует, но у кого-то действительно просто исполняются заветные желания, без всякой цены… А кто-то теряет магию — не в тот же миг, конечно, но рано или поздно. Между магом и кристаллом образуется связь, канал… Изначально он служил лишь для концентрации и воплощения намерения мага, но теперь Рада как-то может контролировать его… я не знаю, что именно она планирует сделать в вами завтра, но…
Я не стала дослушивать его. Буквально выскочила из ванной, на ходу высушивая себя — спасибо урокам Фелиции Вон. Метнулась в комнату в поисках платья и нижнего белья…
– Яна… — Хоук, как был — голышом и в пене — выскочил за мной.
– Я хочу поговорить с Эби, — я торопливо натягивала на себя узкое платье. — Да, прямо сейчас. Я спокойна и не буду делать глупостей. Хватит их уже на сегодня.
Я не хотела, как глупая героиня глупых сериалов кричать”ты мне врал” и хлопать дверью. Я, как женщина, глупая настолько, что героиням сериалов до нее расти и рости, была на самом деле по-настоящему тронута этим признанием Хоука — доказательством его чувств ко мне. И пусть я была язвительна, пусть спокойно выпытывала информацию… Но быть рядом с Хоуком дальше было слишком тяжело. Мне так хотелось вновь забыться, довериться ему, выбросить из головы все страхи и угрозы, но я понимала, что сейчас важнее. Опасность, которая грозит нам с Эби — и всегда грозила. Рада Тарвиус — вот кто действительно лгал и использовал нас как пешек. Вся эта Академия — сплошная ложь.
— Я никуда тебя не отпущу в таком состоянии, — покачал головой Хоук. — Даже не собираюсь телепортировать тебя в Академию, пока ты не успокоишься, пока не отдохнешь… пока мы все разумно не обсудим и не решим, как быть. Мне бы вообще хотелось спрятать тебя где-нибудь у друзей на Плутосе… но я не сомневаюсь, что тебе это не понравится….
А вот то, что он вдруг решил, что я не способна удержаться от глупостей вызвало раздражение.
— О, Билли, — я, одевшись, с кривой улыбкой качнула головой, — это очень мило, но ты кое-что упускаешь. Мне не нужна твоя помощь, чтобы вернуться в Академию.
Я как никогда была уверена в собственных силах. Начинающие маги не могут телепортироваться, тем более телепортироваться в иные миры? Что ж, это не про меня, такую уникальную.
Через два прыжка я оказалась у общежития Эби.