Яна привычно схватила меня под руку и утащила подальше в сад. Мы дошли почти до дальнего забора, за которым заканчивалась академия. Забор этот увивала колючая лиана с пронзительно-белыми цветками, над которыми вились невесть откуда взявшиеся светлячки. И, только дойдя до него, Яна остановилась, накинула на нас глушащее звуки заклинание и быстро заговорила:
— Эби, прости меня. Я ужасно с тобой повела себя… я совсем дурею, когда злая. Все эти слова… я вовсе не считаю тебя ни на что неспособной…
— Стой… — прервала ее я, не сдержав удивление.
Подруга удивленно замерла, а я вгляделась в нее, ища признаки лжи. Но Яна просто выглядела взволнованной, даже какой-то испуганной. Я такой ее еще ни разу не видела. Беспокойство подавляло, сводило с ума. Что-то было не так. Но я никак не могла понять, что именно.
— Почему ты передо мной извиняешься? — спросила я, вспомнив слова Эйнара о том, что плакать и каяться — не лучшая идея. — Я… и сама хотела, но… Яна… ты же понимаешь, как это сейчас для меня… странно звучит? Яна, которую я знаю, никогда бы не пришла первой извиняться.
Подруга вдруг посмотрела на меня удивленно-удивленно.
— Черт… я же тебе вообще ничего не рассказывала, да? Об этом нашем мэтовом болоте и Бруснике, о Юз… Как так вообще получилось, что мы стали чуть ли не незнакомками друг другу?
— Не думаю, что твои тайны существеннее моих, — нахмурилась я. — И мне действительно жаль, что я так многое от тебя скрыла. Но вопрос остается прежним. Что случилось? Ну, помимо обрезания волос, разбитого туфлей окна, приставаний к Эйнару и… я так понимаю… эм… развлечений с Хоуком…
Это все наверное похоже на глупую месть, да? — Яна рассеянно провела рукой по волосам. — Придурок Эйнар, наверное, уже всей академии все разболтал… Но это я просто истерила… Настоящая глупая месть у меня была запланирована на завтра. Не загадать это проклятое желание, чтобы вернуть свое тело, нет, просто победить… напугать тебя. Только теперь мои коварные планы отменяются. Нам вообще нельзя прикасаться к этому Кристаллу.
— И почему это нам нельзя к нему прикасаться? — насторожилась я. — Или это такая глупая попытка заставить меня проиграть и таким образом вернуть себе тело?
Это было не осуждением, а, скорее жалкой попыткой отодвинуть то, что она собиралась мне сказать. Просто более приятным предположением. Я чувствовала. Чувствовала как напряжены ее нервы, как она трясется от чего-то плохого, что грузом легло ей на плечи. Эта нервозность передавалась и мне через связывающую наши души трубку, и это уже было не в первый раз. Тогда, когда она пропала на Пинионе я тоже чувствовала ее, я это теперь понимала.
— Даже не знаю, нравится мне это твоя разумная недоверчивость или нет, — Яна закатила глаза. — Видишь ли, после того, как я решила последовать твоему примеру и… да, развлеклась с Хоуком, мы с ним откровенно поговорили. И тут выяснился забавный факт… Не Малум поменял нас местами, а Рада Тарвиус.
У меня сердце подскочило от такой новости. Будто сложились в голове кусочки разорванной картинки. И Яна принялась рассказывать. Беспокойство, которое поселилось во мне с приходом в красному общежитию Ярэна Корна, начинало принимать форму. Как только поток информации, который на меня обрушила обеспокоенная подруга иссяк, рассказывать начала уже я. Впрочем, мне в отличие от нее поделиться было практически нечем. Так, парочка незначительных фактов о Малуме и его дружбе с Радой, о ее предательстве, о Венире и о том, что демон заточен в академии. И когда я закончила, мы обе замолчали, глядя друг на друга с тревогой. Нам грозила опасность. Не только нам с Яной, а всем нашим друзьям.
— Все же я не понимаю, — чуть обдумав услышанное, сказала я. — Вроде все сходится… но при чем здесь мы? Какие великие силы? Я помню, конечно, что ты что-то такое говорила после нашей драки с Фрино… но я, честно сказать, уже и забыла об этом. Ну да, мы с тобой сильные… но что в нас такого особенного, что она даже к запретной магии прибегла, чтобы затащить нас в академию? Этого тебе Хоук не сказал?
Ты серьезно полагаешь, что та фигня, что ты сотворила с рукой из шкатулки в прошлом туре, обычное дело для магов? Подобной прямой атакой против ментальной твари… если знать магические законы, то понимаешь, насколько это невероятно. А моя телепортация, прямо сквозь защиту академии… Тогда ведь, на Пинионе… я сейчас это понимаю, Хоук разве что мог задать спьяну координаты. Думал, наверное, о моей незавидной судьбе… Но чтобы переместить меня в пещеру с кристаллом… Черт! — Яна простонала и спрятала лицо в ладонях. — Мне себя хочется придушить. Я ведь об этом тебе так и не рассказала…
— Кажется, в скрывании всякого разного ты меня обыграла, — удивилась я. — Ладно… только не говори мне, что это он из-за того случая взорвался.
— Ну… теперь, вспоминая все подробности, мне кажется, что он… просто взорвался от перенапряжения из-за того, что рядом была и колдовала такая великолепная и полная магической энергии я.
— Хорошо. Это я поняла. То есть… ты думаешь, что если одна из нас до Кристалла завтра дотронется — прощай магия? — продолжила я. — А ты уверена, что из нас ее всю вытянут? Магия же — это всего лишь расходник, она же пополняется. Просто… ну смотри. Дойной коровой быть, конечно, неприятно… Но ты никогда не задумывалась, что фонари над нами горят только когда мы отдаем им немного магии? Разве это не необходимый минимум для того, чтобы желание исполнилось? До меня просто никак не дойдет, зачем так исхитряться с переселением душ? Неужели мало кроме нас магов…
— Есть у меня предположения, — пожала плечами Яна. — Но по сути какая разница. Главное, что нам… хана наверное… Допустим мы завтра касаться Кристалла не будем, но если Рада пошла на подобное ради наших сил — то так просто она не сдастся.
Я зашла в тупик в своих размышлениях. Я не понимала, порет ли Яна горячку, или и мне самой надо бы сейчас начать злиться и паниковать. Правда давила, давила, давила, пытаясь превратить в лепешку. Беспокойство мешало связно думать. В конце-концов я выдавила беспомощно:
— И что нас со всем этим делать? Что ты предлагаешь?
— Если бы я знала, — не менее беспомощно ответила Яна мне. — Ведь мы не можем просто взять и сбежать из Академии… Да и, как бы я ее теперь не ненавидела, я не могу просто так все взять и бросить…
— Нет уж, сбегать мы точно не будем, — нахмурилась я. — Однако к Раде у меня сейчас куча вопросов. Может сходим к ней? Может, мы что-то не так поняли и она нам объяснит?
— С ректоршей я уже как-то говорила — и услышала одну лишь ложь. Так она и скажет нам правду… — фыркнула Яна, а потом задумалась. — Нам не скажет, но… может есть человек, при котором она не станет врать?…
И тут ее будто озарило
— Ярэн Корн.
— Ты спятила? — вытаращилась на нее я. — Он же и нас, и Раду….
— А тебе не приходило в голову, что не все Хранители — однозначные чудовища, которые казнят первых попавшихся без всякого суда и следствия? Да даже если так — нам это на руку. Он хочет подловить Раду на преступлении — мы ему поможем.
Я закусила губу. Я не имела ничего против Рады… но меня начинало колотить от мысли, что завтра, выиграв, мы можем все всемером коснуться этой гадости. Мне нужна была моя магия, чтобы никогда не возвращаться домой, Фрино хотел разобраться с отцом, Мрамор без магии мог стать неуправляемой безмозглой ящерицей, Рейнар мечтал прекратить войну на Готреде. Если мы сейчас что-нибудь не сделаем, то все эти люди, мои драгоценные друзья, могли никогда не воплотить в жизнь свои планы.
— Ладно, другого выбора у нас действительно нет, — покачала я головой. — Так что… ты точно уверена, что этот Ярэн нас на плаху не кинет?
— Не уверена, — не стала обнадеживать меня Яна. — Я бы рискнула… прости уж, но после всех этих новостей я не могу не ненавидеть Раду. Но мы должны принять это решение вместе. Я… не хочу больше на тебя давить как тогда. Знаю же, ничего хорошего из этого не выйдет. Я много разговаривала с Ярэном, и он мне показался еще куда не шло на фоне нашей ректорши… По крайней мере, он так нагло не лжет. Так что я бы попыталась
— Поверить не могу, что какому-то Хранителю ты доверяешь больше, чем Фрино, — не сдержавшись, покачала головой я. — Ладно. Была не была. Все же ты старше и в людях разбираешься лучше меня. Но говорить будешь ты, у меня плохо с дипломатией. И если что… помоги нам небо.