Ярэн Корн не стал дожидаться, пока нас начнут искать в его комнате — парализовал нас заклинанием и потащил в коридор. А там, буквально за углом оказалась лестница в подземелья. И пока нас левитацией тащили по подвалам я не знала, плакать мне или смеяться. Голова, откровенно говоря, не желала нормально соображать, и вместо полезных идей на тему “что теперь делать” в нее лезли какие-то глупости. То я вспомнила про недописанный доклад по истории магических открытий, то про недочитанный дурацкий роман, которым обзавелась в библиотеке, то про то, что так и не завела себе домашнее животное, довольствуясь кошками Якоба. Наверное, мне просто не хотелось осознавать тот факт, что скорее всего все, нам с Янкой пришел конец.
Тем не менее о моей подруге кое-какие мысли в голове все же крутились. Далеко не лестные, надо сказать. Перебрав все знакомые мне в меру грязные ругательства я пришла к выводу, что Яна — дура. А я — еще большая дура, раз решила пойти у нее на поводу. Но… она всегда казалась мне такой мудрой и надежной. И почему только недавняя дурацкая истерика по поводу Фрино не подвела меня к этой мысли?
Яна — не последний оплот мудрости. Яна — такая же девушка как и я. И она тоже умеет ошибаться.
После этих мыслей обижаться на нее расхотелось.
К тому же смысл обижаться, если скоро обижаться станет нечем? Голову-то отрубят.
Пока я думала об этом, Ярэн волок нас вниз по подземелью академии. И я узнавала путь. Им мы шли в прошлый раз с Фрино к Зрителю. Вот красные светящиеся трубки, свисающие с потолка, вот лестница с отпечатками рук, вот подземный коридор, из которого мы вынырнули на облака. Теплица-клетка совершенно не изменилась, в ней все так же теплился тусклый свечной свет.
Увидев нас Зритель воодушевленно заерзал на своем месте, и Яна шокированно на него уставилась.
— Какой накал, какая драма! — ломано пропело это странное существо. — Старик и два невинных ребенка, что будет дальше? Смерть… или что-то поинтереснее? Смогут ли две наследницы…
— Назовите цену, мой глубокоуважаемый друг, — перебил его Ярэн.
— Цена будет высокой, — пришел еще в большее возбуждение Зритель. — Очень высокой. Клятва, клятва, клятва! Одна огромная клятва, о дааа… как долго я ждал чего-то такого. Иначе так скучно жить…
— Какая клятва? — снова мягко перебил его Ярэн.
Я искренне пожалела о том, что ничего не смогу сказать из-за паралича. Может, если бы мы предложили плату больше, Зритель бы мог помочь нам сбежать. А я бы многое отдала за это…
— Клади руку на сердце, — велел ему Зритель шутливо, — и произноси самую страшную клятву. И сердцем, и кровью, и магией клянись мне, Ярэн Корн, что после того как ты выйдешь из академии, ты в нее больше не войдешь. Ни-ког-да.
Ярэн Корн обмер. Уставился на Зрителя как-то неверяще и вдруг горько рассмеялся.
— Ах, как жестоко… лишить меня самой желанной награды, — покачал он головой. — Но тем и справедливо. Торговатся, как я понимаю, смысла нет?
— Другой цены не приму, — ответил Зритель. — Хочешь получить то, что тебе нужно — плати. Или выметайся.
И это чудное существо хитро мне подмигнуло. Я даже испытала какую-то благодарность. Хорошо, что этот старый злой колдун больше никогда никому здесь не запудрит мозгов, как он запудрил их Яне. Однако то, что Зритель отказался торговаться все же расстроило.
— Ладно… я понял… — вздохнул Ярэн. — Что ж…
Положив руку себе на грудь, он произнес слова клятвы. И показалось ли мне, или нет, был этим фактом сильно расстроен. Неужели ему так нравилось в академии?
— Принято, — дернул бровями Зритель… и кресло его вместе с книгами вдруг начало сдвигаться в сторону.
Как в каком-то дурном сне Ярэн потащил нас вниз, еще дальше. С лязганьем проход сверху закрылся, и Хранитель зажег магический свет.
Помещение, которое оказалось под теплицей зрителя, делилось стеной на две части. В первой части стояли каменные лавки, а на стене по обе стороны от двери в часть вторую были нарисованы два силуэта — женский и мужской. Женщину изобразили в черном платье и синей накидке, мужчину — с мечом в руках. За дверью виднелись два каменных гроба.
И до меня дошло, где мы находимся. Склеп. Могила создателей Альянса.
— В этом даже что-то есть, — совершенно спокойно сказал Корн, движением руки отправляя нас в сторону двух гробов. — Создатели, тоже по легендам дети Земли и Кронуса, делали все, чтобы магия не покидала свои миры. И именно их могила теперь послужит тюрьмой для тех, кто в эти сложные времена принесет Альянсу немного облегчения.
Когда мы чуть не столкнулись ногами с гробами, Ярэн снял парализующее заклинание. Мы обе не сговариваясь кинулись к дверному проему, но тщетно. Хранитель уже успел позаботиться о том, чтобы мы не смогли и порога переступить.
— Вы чудовище, — заявила я ему в сердцах.
– Ну-ну, милая, все мы немного чудовища. Так и живем…
– Как вы это сделали?! — перебила его Яна, сжимая в кулаке свой лиловый, под цвет глаз, кулон. Она не выглядела злой или особо испуганной, просто очень напряженной, словно с трудом сдерживалась, чтобы не дать волю эмоциям. — Вы же не лгали… я чувствовала, что вы правда, жалели, хотели нам помочь… и даже сейчас…. что это за магия?
– Знаете, Яна, — Корн так понимающе улыбнулся, что даже не верилось, что он собирается отправить нас на смерть. — Магия — это прекрасно, но нельзя, чтобы она затмевала по-настоящему важное. Истинные чувства. Вы ведь менталистка, да? И замечательная, раз заметили, что я не врал и не желал вам зла…
– Я не понимаю — закачала головой Яна. — Что вы…
— Искренность — обоюдоострое оружее. И менталисты лучше прочих видят, что я всегда честен. Я пытаюсь понять человека, помочь ему. Это вызывает доверие. Это приносит мне радость. Но ради своих эгоистичных целей я сумею переступить через любые эмоции.
– Полюби врага — чтобы победить, — странно пробормотала Яна.
— Пусть будет так. Хотя я предпочитаю, иметь друзей, а не врагов. И я правда надеялся, что мы с вами тоже станем друзьями… Я уже представлял, как помогу вам построить карьеру, раскрыть все таланты… но, увы, распрощаться раз и навсегда с Радой Тарвиус я хочу сильнее.
– И поэтому вы решили похоронить нас тут заживо? Сомневаюсь, что поможет, — кажется, Яна пыталась выведать планы Хранителя на нас.
— Это лишь на время, пока я не перенастрою сердцевой Кристалл, чтобы взломать защиту Академии. Он как раз под нами, — любезно пояснил Ярэн. — Место, к слову, это замечательное — если закрыто изнутри, снаружи его не открыть. Так что посидите пока в спокойствии, отдохните, помиритесь окончательно. Если быстренько мне удасться связаться с Хранителями и вернуться на Пинион, то нас троих ожидают насыщенные дни… Последние для вас, к моему глубочайшему сожалению. А теперь прошу меня простить.
И он в прямом смысле слова начал проваливаться под пол. Довольно быстро он исчез, и мы с Яной остались вдвоем.
— Ублюдок, — как-то безэмоционально подытожила Яна. А потом с силой ударила ногой по невидимой стене: — Как же это все паршиво!
— Паршивее не придумаешь, — со вздохом уселась я на гроб-саркофаг с изображением витиеватого меча на крышке.
Глянув на меня, Яна поникла. Поняв, видно, что с дверью ничего не поделать, она опала на второй гроб и закрыла руками лицо.
— Господи… какая же я дура… ему же гребанная тыща лет! Конечно, его мозги будут по извращенному работать, конечно, он может управлять своими эмоциями, чтобы манипулировать такими умниками, как я… Я ведь просто расслабилась, доверилась… этой его лживой искренности, дурацким эмоциям…
— Эмоциям? — не поняла я. — Ты правда такой хороший эмпат?
— Нет, не в этом дело… Я же тебе не сказала… вот. На тебе он, кстати, почему-то не работает…
Она сняла со своей шеи кулон, покрутила в руках… а потом протянула мне.
— Держи, — вздохнула. — Надень… я… просто хочу тебе кое-что сказать, ладно?
Ну что ж… терять мне было нечего, и я надела камень на шею. Надела… и вдруг ощутила стыд, печаль и горечь. Сначала я подумала, что у меня с головой случилась какая-то беда от нервов — сложно было поверить в такую резкую смену эмоций. Но потом до меня вдруг дошло что это не мое. Все это чувствовала Яна. Она искренне раскаивалась и в нашем скандале, и в совершенной ей ошибке. Чувствовать это было для меня огромным облегчением.
— Так значит ты не врала, когда просила прощения? — спросила я у нее.
— Нет, — покачала она головой. — Я действительно хотела. Но, видимо, я столько глупостей натворила, что не заслуживаю больше доверия.
У меня не нашлось, что ей сказать. Глаза защипало от нахлынувшего, настигшего меня чувства обреченности. Я сползла с могилы человека, создавшего этот треклятый Альянс. Шаг… еще шаг… и сдерживать слезы стало совершенно невозможно. Я подошла к Яне, обняла ее, пытаясь вытересь мокрые глаза об ее плече. Подруга обнал в ответ, и, чувствуя ее облегчение, я зарыдала в голос. Извинения посыпались из меня словно горох из прохудившейся миски — беспорядочные, полубессмысленные, но искренние.
— Прости меня… — бормотала я вперемешку со слезами. — прости… я такая дура… я такая и идиотка… прости что не доверяла тебе и ничего не рассказывала… прости что… переспала с Фрино и… за все-все… пожалуйста…
— И ты меня, — всхлипнула Янка, которую, видно, тоже проняло. — Прости… я должна была хотя бы попытаться тебя понять… а не пытаться заставить слушать только меня…
Каких-то пару минут мы откровенно говоря разводили сырость. Накопившиеся страх и напряжение вытекали из нас со слезами, и постепенно, становилось легче. В конце-концов мы расцепились, уселись рядом и какое-то время молчали. Не зная, что друг другу и сказать. Ну что ж… хотя бы если что мы умрем не в ссоре.
— Мы же все еще подруги? — с надеждой спросила Яна. — Нет, не так… Давай теперь по-настоящему станем подругами, потому, что сами этого хотим, а не потому что нас там высшие силы или Рада Тарвус свела?
— Ага, — заплакано кивнула на это я. — Я только за. Осталось сбежать от Хранителей и придумать, как выжить….
Мы обе криво улыбнулись, будто это была какая-то очень смешная шутка. Но на самом деле запоздалый страх за собственную жизнь уже начинал подкрадываться ко мне, да и к Янке тоже. Потому я уставилась в пол и вздохнула поглубже, пытаясь не выдавать своей нервозности.
— Ты… так изменилась, — потупилась Яна. — И когда ты успела стать такой…
— Ты тоже изменилась, — улыбнулась ей я. — Стала более мягкой. Эй… я знаю сейчас не самое подходящее время… но что у тебя с Эйнаром?
Яна ошарашенно на меня уставилась. Может думала, что я если и буду спрашивать то о Хоуке. А мне вот Хоук был вообще не интересен. Я и так знала, что она с ним спала, и что он ей нравится, и что она считает его хорошим. Что ж… ее право. Эйнар же обещал нам помочь примирить ее с Фрино, и… честно сказать вопрос этот был очень корыстным.
— Эээ… С Эйнаром у меня все… странно. Этот кулон, кстати, — она мягко забрала у меня из рук цепочку с камнем и надела себе на шею, — наше с ним совместное творчество.
— Ты вроде ему нравишься, — хмыкнула я. — А он действительно тебя… прогнал? Или врал?
— Вот он гад, — покачала головой Яна. — Ну и… вечно он со всеми делится подробностями моей личной жизни… точно! Браслеты!
Она вдруг схватилась за собственное запястье, и будто бы стала ощупывать что-то невидимое. Я уставилась на нее с надеждой — неужели подруга что-то придумала?
— Кажется, он работает… я чувствую отголоски чужих эмоций, магии… Черт, тут словно, что-то блокирует! Вот бы хоть кто-нибудь почувствовал, что мы в опасности. Сказал бы преподавателям, да пусть даже Раде… Пофиг. Главное — выбраться отсюда. А потом… на крайний случай Хоук предлагал мне спрятаться у своих друзей на Плутосе.
Я не очень поняла, как этот кто-нибудь узнать, что мы попались, но буквально взмолилась небесам, чтобы получилось. Взмолилась… а сама вспомнила о том, как мы в своей группе связывались на соревнованиях. О ментальной магии Текки. Мне последние минуты все казалось, будто кто-то словно скребется в мою голову… может и правда, защита этого склепа блокирует?
Однако, чувство было слишком неясным, чтобы на него надеяться…