Первым, что я осознала, очнувшись, была вернувшаяся магия. Первым, что увидела — встревоженное лицо Уильяма Хоука. И то и другое вызвало у меня невероятное чувство облегчения. По крайней мере, я была цела и свободна.
— Ох, Абигейл, — сказал Хоук, заставив меня недоуменно моргнуть. Опять чужим именем называет? Делает вид, что ничего не знает? Но Хоук быстро поправился. — Небо, точно… Яна…. Мне понадобится время, чтобы привыкнуть тебя так называть… Как ты?
– Жива, как ни странно, — с подозрением ответила я. У меня ничего не болело — то ли моя магия меня подлечила после бурной ночи, то ли кто-то другой постарался. И мыслила я на удивления ясно и спокойно, будто эмоции уже закончились.
От напряженного, многозначительно намекающего на что-то взгляда Хоука, правда, я несколько растерялась. А потом краем глаза увидела, где мы находимся.
Знакомый кабинет ректора. Я сидела на диванчике, Хоук привычно навис надо мной, а рядом Эби прикорнула, не проснулась еще после последнего подарочка Рады. Самой старухи видно не было, но судя по тому, как ведет себя Хоук — расслабляться нельзя. Как бы еще понять, в каком мы тут положении…
— Вы всех так перепугали. Как вам вообще пришло в голову идти к Хранителю?! Зачем? Или это алкоголь ударил тебе в голову? Тогда после свадьбы я не дам тебе больше пить!
Ах вот оно что! Уильям Хоук, разумеется, не хотел, чтобы Рада узнала, кто мне все разболтал — ради нас обоих. И кроме искреннего беспокойства и злости на мою неосторожность, намекал, что должна быть какая-то легенда. Ладно, сейчас согласуем.
— А где Корн? Его поймали? — решила для начала уточнить я. А то вдруг Ярэн что-то уже Раде наплел, и мы разойдемся в показаниях. Хотя… что там вообще произошло? Последние события были как в тумане. Эби, взмахивающая мечом из первозданной магии, взрыв, перемещение в другой мир… Рада.
— Увы, этот лживый ублюдок сбежал, — выплюнул Хоук, усаживаясь рядом со мной на диван. — Но радует то, что он так и остался в том, новом мире, и сам оттуда никогда не выберется.
Вот как… Я даже почувствовала какое-то совершенно неправильное облегчение… и не потому, что Корн до нас не доберется, а потому что он остался жив.
— Так что случилось? Расскажи мне, — как всегда требовательно попросил Хоук.
— Ну… — я отвела взгляд в вполне искреннем смущении от своего поступка. Чтобы не дать Раде заподозрить Хоука в “измене”, надо подать правдоподобную историю, которая объяснила бы мою лишнюю осведомленность. — Я вернулась в академию, пошла мириться с Эби…
Я сбивчиво, постоянно прерываясь чтобы обругать Ярэна Корна, рассказала как Эби узнала о Малуме и его непричастности к нашему обмену телами, как мы перепугались, не зная, кому верить и отправились к такому доброму дяденьке Хранителю. А тот нам как наплел гадких историй про Раду, какая она суку-стерва, что мы, две дуры наивные, и спалились.
— Старый лис просто мастер убеждения, — покачал головой Хоук. — Но вы все не так поняли. Рада не желала вам зла. Прости, дорогая, но идти к Хранителю было просто верхом глупости!
Солгал почти в каждом слове — понимала я все замечательно правильно, и Рада ничего хорошего по его мнению нам не желала. Хотя нет… за поход к Корну, пожалуй, глупой Хоук меня все же считал.
— Я просто испугалась, — посмотрела я на него несчастными глазами. — И я уже не знаю, чему верить…
Надеюсь, мы не зря тут разыгрываем этот спектакль. Наверняка, же Рада специально Хоука подослала. Надеялась что я ему, жениху любимому, все честно расскажу — от ректорши же убегала, как от огня. И я рассказывала честно — ни слова прямой лжи. Все в лучших традициях Ярэна Корна.
— Рада все вам объяснит, — погладил меня по плечу Хоук. — Не волнуйся, никто больше не причинит вам вреда.
Я согласно кивнула, напряженно соображая, как себя вести, раз мы вновь оказались в руках Рады. Она нас вроде как спасла, вернула в академию и, кажется, все-таки не собирается делать что-то с нашей магией здесь и сейчас. Иначе ни к чему бы были эти разговоры с Хоуком. Раз Рада планирует дать нам объяснения, вновь переворачивая правду с ног на голову, то рассчитывает, что мы и дальше продолжим свою мирную жизнь в Академии. И значит нужно ее как-то провести. Показать, что все продолжает идти по ее плану.
Да, я уже пыталась задурить голову Корна. Вышло не очень — я недооценила его проницательность, слишком доверилась магии и эмоциям. Но учиться на своих ошибках не значит больше не пытаться. Это значит в следующий раз делать все правильно.
Пытаясь потянуть время, я прижалась к Хоуку. В принципе и без того хотелось — колотило меня от одних воспоминаний о том, что произошло.
— Я чертовски перепугалась, Билли… Думала что все… умрем… — пробормотала я. Свою часть истории я рассказала, теперь хотела слышать и половину Хоука. — Жаль, что ты меня не остановил… прав был — не стоило иди к Эби в таком состоянии.
Хоуку стало очень-очень стыдно. Так, что мне самой стало неловко. Как же иногда неудобно с этим амулетом — невозможно не сопереживать. И Корну я бы не попалась, если бы не он… хотя кого я обманываю — попалась бы.
Но как бы Хоук не раскаивался, от язвительности удержаться не смог — похожи мы с ним в этом.
— Жаль. Я бы, конечно, сразу бросился за тобой, удержал любимую невесту от ошибки… Да только ты не просто телепортировалась, а небо что знает сотворила напоследок с магией. Мне пришлось пройти половину города, прежде чем возможность перемещаться вернулась.
— Ой, — вырвалось у меня. Это так моя супермагия среагировала на нежелание видеть в тот момент Хоука? Это определенно нужно научиться контролировать — не всегда исполнение мимолетных желаний идет во благо.
— Но свою лепту я в ваше спасение все же внес, — улыбнулся он вымученно. — Когда все-таки оказался в Академии, то не смог сам тебя нигде найти… Зашел к Дженни за помощью, а с ней Вальдор был… Мы узнали, что в последний раз тебя видели в компании настоящей Абигейл и Хранителя. Пытались пробиться к нему — но он мастер ставить защиты от нежеланных гостей…
Я призадумалась, соображая есть ли в его рассказе какой-то подтекст. Например, то, что Вальдору с Дженни можно доверять.
— Нам оставалось только обратиться к ректору, — продолжил мужчина. — Прости, но я волновался за тебя, рассказал ей все… и о том, какая расстроенная ты пришла ко мне, и что ты раскрыла мне вашу с… настоящей Абигейл тайну.
Вот же хитрый паразит! Вечно свалит все на мои хрупкие плечи, а теперь трусит отчаянно, что я справедливо возмущусь и испорчу эту складную историю. Нет, мой милый Билли, не смей меня недооценивать…
— Ничего… спасибо, — я ласково погладила его по щеке, и Хоук зажмурился, словно довольный кот. Его восхищение моим пониманием как бальзам по сердцу. — Я все понимаю… Если бы не ты… и я бы, и Абигейл были бы уже мертвы… Так что было дальше?
— Рада сразу же заблокировала телепортацию в академии, сняла защиту Хранителя, но пока мы прорвались в его комнату — было уж поздно.
– Но все-таки Рада нас нашла.
— Всех преподавателей подключили прочесывать академию, но безрезультатно. Мы предполагали, что вас утащили в подземелья — но они же бесконечны… И только когда взорвался Кристалл стало понятно, где вас держат — такой всплеск энергии не заметить невозможно.
– А что наши друзья?
— Не беспокойтесь, Яна, они уже получили все, что заслуживали за свое безрассудство, — Рада Тарвиус вернулась в свои хоромы. Ее безупречная прическа чуть растрепалась, а на темно-лиловом платье можно было заметить пятна копоти, но в целом она выглядела такой же совершенной ледяной лживой стервой. — Теперь ваша с Абигейл очередь.
От ее слов у меня сердце екнуло — от страха за друзей, которые пострадали за наше спасение… Но ведь не станет она вредит такой толпе студентов, это точно не останется без последствий?…
Я непроизвольно прижалась сильнее к Хоуку. Только бы она купилась на то, что мы сейчас наплели. Только бы она не стала нам ничего делать сразу же… отложила бы свои коварные планы, рассказала бы нам очередную сказочку, а мы бы сделали вид, что поверили. Лишь бы время оттянуть.
Абигейл застонала и, зевнув во весь рот, открыла глаза. Непонимающе захлопала ресницами. Я торопливо оттолкнула Хоука, чтобы не возмущать зря подругу.
— Верно мыслите, Яна, сейчас не время для любовных утех, — улыбнулась Рада. — Уильям, будь любезен, оставь нас с девушками наедине.
Билл засомневался, посмотрел на меня тоскливо, но нужно было быть самоубийцей, чтобы спорить сейчас с Радой Тарвиус — злющей и опасной.
— Рада, позвольте мне остаться, — настойчиво обратился он к ректорше, цепляясь за мою руку. О, он все же самоубийца.
— Иди, Билл, — я мягко высвободила ладонь и, повернувшись к Раде, задрала подбородок, как гордая идиотка. — Я не боюсь вас.
— Как-то было не похоже, — чуть ехидно заметила она. — Мне, напротив, показалось, что от какого-то надуманного себе страха, вы растеряли последние мозги и отправились ябедничать на меня Корну. И это после всего, чтобы я делала ради вашей безопасности… Вы еще здесь, Уильям?
Меня обдало его злостью, буквально ненавистью к Раде — и Билл исчез, телепортировался прямо из комнаты, что намного грубее, чем громкий хлопок дверью.
Ректорша вздернула бровь, и, неожиданно, со снисходительной усмешкой заметила:
— Ох, уж эти влюбленные мужчины… — но повернувшись к нам с Эби улыбаться Рада сразу же перестала. — Итак, мои дорогие, ничего не хотите мне сказать?..