Гордон истратил уже пол-обоймы, но попал только в одного — эти механические убийцы были на редкость увертливые. Грохнул еще один взрыв — и дыра в потолке стала уже совсем большой. Гордон, поняв, что от автомата сейчас толку мало, принялся крушить мэнхаков по старинке — монтировкой. В эту секунду в туннель уже спрыгнул первый ГО-шник. Выстрелив в его сторону, Фриман крикнул в сторону завала:
— Скоро там? Мне тут конечно нравится, но… черт…
— Второй заряд закладываю!
Фриману, спасаясь от пуль ГО-шников, которых было уже двое, пришлось отбежать в сторону. Пока они появлялись по одному, бой вести было легко, но теперь…
— Отойдите, я взрываю! — послышался крик повстанца.
— Давно уже отошел, — голос Гордона дрожал от колотящегося в его руках автомата.
Грохнул мощный взрыв, штукатурка вновь посыпалась с потолка. ГО-шники тут же кинулись на пол. Гордон побежал к завалу, в котором взрыв пробил небольшую дыру. Но мелкие камушки, сыпавшиеся в ней, предупреждали — этот лаз здесь ненадолго.
— Скорее!
Фриман, собравшись как можно компактнее, с трудом пролез в дыру — мешала гравипушка, висящая на спине. И, едва он вскочил на ноги, громада завала загудела, зашевелилась. Грохнули камни — и проход был снова засыпан. На этот раз — намертво. Стало тихо. Фриман тряхнул головой, вытрясая из нее пыль и камушки.
— Фух, пронесло, — облегченно вздохнул повстанец и опустился на груду камней, — Как же вы там оказались, док? Рад встрече с вами, я еще в детстве представлял вас таким!
— Я польщен, — улыбнулся Гордон, — А среди повстанцев есть хоть один, кто меня не узнает в лицо? Мне даже интересно.
— Вряд ли, — в свою очередь улыбнулся его собеседник, — С тех пор как статую Свободы сровняли с землей, вы — единственный оставшийся у нас символ свободы.
— А… — Гордон осекся от неожиданных новостей про знаменитую статую, — Ну дела… Вот сволочи… А хоть Эйфелева башня цела?
— А вы что, не знаете? — удивился повстанец, — Цела. Ей повезло, что она из железа. Альянс сейчас использует ее в качестве мощной антенны…
— Мда, — покачал головой Фриман. Он что-то никогда не задумывался, что же стало с чудесами света после Вторжения.
— Меня зовут Триггер, медик, — представился повстанец.
— Так это ты — Триггер? — удивился Гордон, — Тебя там искали, на той стороне завала.
— Искали? — вскочил повстанец, — Кто-то из наших, да? Значит, они живы?
— Ну, почти, — смутился Фриман, — Живы только повстанец по имени Рой и девушка, они ранены. Ну, и командиры отряда… А остальные…
— Черт, — прошептал Триггер, снова садясь, — Погибли. Все погибли… Как же так… Но ты сказал «девушка»? Какая? Как ее зовут?
— Линда, кажется.
— Слава богу, — выдохнул повстанец, — Она жива… Нравится она мне, док, вот какая штука… А командиры? Все живы, да? Ну, там, Келли, Джеф, Шульц…
— Келли — нет, — Фриман покачал головой и замолк. Ненавидел он сообщать такие новости.
— Черт… — Триггер безнадежно глядел в стену, — Сожрали все-таки… Сожрали, как теперь жрут меня!
Фриман помолчал, понимая, каково сейчас этому парню. В один миг узнать, что потерял столько товарищей…
— Но ведь кое-кто остался жив, — ободряюще сказал Гордон, — Значит, не все потеряно.
— Вы правы, док, — вздохнул Триггер, — А я ведь должен был вернуться и начать лечить раненых… А вон как случилось…
— Ничего, там твоя помощь еще пригодилась бы, — сказал Фриман, усаживаясь рядом, — У них двое раненых, и они пошли через подвал дома на улицы. Найдут там какую-нибудь помощь.
— Супер, — усмехнулся Триггер, — Вот только нам тут теперь сидеть долго… А вы вообще здесь какими судьбами? Я думал, вы сейчас где-нибудь на подступах к Цитадели, кричите лозунги с баррикад.
Они оба усмехнулись.
— Скоро буду там, — ответил ученый, — Сейчас иду к Нексусу, нужно встретиться с человеком по имени Барни Калхун. Слышал о таком?
— Слыхал, — зевнул Триггер, — Я сам всего недели три как повстанец. Но уже слышал от других, что, мол, этот самый Калхун успешно ведет группы Сопротивления все ближе к Цитадели. Так вы к нему?
— Да. Он мой старый друг. Объединимся и вместе пойдем на Цитадель… ах да, еще я должен по дороге встретиться с Аликс.
— Аликс? — встрепенулся Триггер, — Дочь того самого Илая Вэнса?
— Да, великого и ужасного, — улыбнулся Фриман.
— И вы пойдете в Нексус? — переспросил Триггер.
— Ну да. Кстати, хватит мне тут засиживаться, время поджимает. Вон та дверь открыта?
И он указал на дверь в стене туннеля.
— Заперта, — безразличным голосом ответил Триггер, — Была бы открыта, меня бы тут ты уже не встретил.
— А дальше по туннелю что?
— Не советую туда соваться. Оттуда идет мерзкий запах, чем ближе подходишь, тем чаще попадаются желтые лужи. Наверное, там полно радиоактивных отходов — так эти подонки страхуются, чтобы люди не прятались в подземке.
Гордон прикинул все варианты.
— Я все-таки пойду гляну, что там. Может, там все-таки есть проход…
Повстанец устало кивнул, и остался сидеть. Фриман понимал — сейчас его беспокоить не надо. И пошел вперед. Едва он миновал два перевернутых ржавых грузовика, начал тревожно трещать счетчик Гейгера в его костюме. "А Триггер, похоже, был прав", — пронеслось в голове ученого. Спустя несколько секунд он все увидел своими глазами — дальше весь туннель был залит смердящей дымящейся жижей, из которой, словно островки, выглядывали крыши и капоты старых автомобилей. Лезть туда совсем не хотелось, да и это было почти невозможно. И, когда Фриман уже хотел было уйти, он вдруг увидел недалеко от начала радиоактивной «воды» вентиляционную решетку в стене. Решив попытать счастья, а заодно и "вспомнить молодость", Фриман привычным движением сорвал решетку и влез в трубу, едва помещаясь там из-за громоздкого H.E.V. Лезть, задыхаясь от пыли и вони, пришлось довольно долго, а тут еще на пути попался какой-то хедкраб, который, судя по всему, был очень стар — покрылся прочным панцирем, приобрел волочащееся по полу кругленькое брюшко и передвигался очень медленно. Фриману удалось убить его простым ударам кулака — и тварь была отодвинута в маленькое ответвление в трубе. Когда же он вылез, оказавшись в коридоре, он сразу же увидел недалеко дверь и направился к ней. И вдруг, неожиданно тихо появившись из-за угла, одновременно с ученым к двери подошел человек, закутанный в рваный камуфляж, по виду — повстанец.
— Ты кто? — коротко спросил Гордон, и рука повстанца, который уже хотел было открыть дверь, опустилась.
— Человек, — с вызовом ответил повстанец, — А вот кто ты?
— А по мне не видно? — заинтересовался Фриман.
— На лбу у тебя ничего не написано, — повстанец скрестил руки на груди, — Весь в какой-то пыли, грязный, рыжий, в странном обмундировании. Похож на неудачную разработку Альянса, которая сбежала из лаборатории.
— Во как, — усмехнулся Гордон, — Даже приятно, что не узнал меня, прямо как в старые времена.