Так, даже вежливости и дружелюбию есть предел. И он был достигнут.
— Тебе когда сердце разбили? Вчера вечером только? Можешь свою проницательность включить хотя бы завтра?
Хэл была настолько ошарашена, что и не подумала обидеться, и только проводила подругу взглядом, а затем опять вернулась к своим отвлекающим занятиям. Завтра так завтра. На личные дела других людей отвлекаться куда легче, чем на полугипнотические творения одной из популярнейших групп последнего времени и учёбу. Ладно, может, последнее в её случае и не совсем верно.
Ени хлопнула… т. е. закрыла дверь. Еле вспомнила, что передатчик на пол лучше не бросать, а положить его, скажем, на кровать. Постояла минут десять как зомби, не двигаясь и надеясь, что всё как-то самом собой рассосется и озарение осенит её свыше. Вздохнула и поняла, что ничего так просто не бывает. Хорошо, начнём.
Что там было сначала? Карс… да, точно, Карс в своем полуидиотическом состоянии, в которое он впал… а может он никогда и не выпадал из него? Хорошо, Карс поговорил с Оролен, назначил ей свидание… свидание?… нет, в ту сторону пока лучше не идти. Потом они поговорили. В маленьком закутке коридора… да, вот уже ближе, Лецри ещё сказал, что-то про взаимность чувств… нет-нет-нет, пока только строго факты, анализ, хронологические обоснования и предчувствия других персонажей она пока просто не потянет. Дыши, да, вот так, глубже, вдох-выдох. Да, ага. Потом Карс ушёл. Направился домой. Покинул нас, так сказать… И… Дышать, да! Так, Шонор, держи себя в руках. А, какого черта!
На сцене вдруг появился Авито, ни с того ни с сего, и что он там делал, боже ты мой… Причем как раз в середине (ну ладно, ближе к концу) сеанса по смягчению последствий кошмаров… снов… ладно, очень буйных фантазий с самим собой в главной роли. Или это она была в главной роли?… Неважно. Итак, Авито появился из тьмы, подошёл на потенциально опасное расстояние (т. е. меньше трех километров) и начал нести какую-то чушь…
Тут Айения приняла решение. Состоящее в том, что анализировать слова Авито она пока не будет. Пока только поступки. Факты. Да. Которые были не менее запутанными.
Итак, Авито что-то там говорил… она ему что-то там отвечала… кхм… здравый смысл решения уже начал подпадать под сомнение. Так, всё. Факты: разговор…
"Боже мой!" — Айения прижала ладони к щекам, её ноги, медленно теряя силу, опустили её на пол, а легкие начали буйно гипервентилировать. Её мозг впервые смог постичь всю это необъятную концепцию. Там. Был. Поцелуй. Это было зарегистрировано как факт. Ну а поскольку там не было никого, кроме нее и профессора, логично вытекает, что поцелуй был между ними. Да. Дышать, ага. И… кажется… это он её поцеловал. Профессор Авито. Айсберг. Загадочный герцог. Главный мизантроп всея Друина. Её дядя. Мистер "больше-я-не-доставлю-Вам-никаких-проблем". Её мегасупер несчастная первая любовь безо всякой надежды на взаимность. КАКОГО?!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!
Ей еле хватило сил дойти до кровати и рухнуть на неё, наплевав на впившийся в бок передатчик. Она была настолько эмоционально измотана, что просто продолжала лежать без движения с открытыми ничего не видящими глазами в темной комнате. Подкосило её, наверное, именно то, что та самая надежда, которую она похоронила давно и прочно, которая была безжалостно втаптываема в землю каждый раз, как только приподнимала голову, которую Айения уже давно не соотносила никаким образом со своей личной жизнью, теперь имела все законные права на существование. И она пока что никак не могла примириться с этим фактом. Может быть, попозже, в конце концов, нельзя же так издеваться над человеком: больше года этих эмоциональных качелей и вот так вот сразу… Да, вот именно, она пока что полежит вот так, ни о чем не думая, желательно несколько дней, ну ладно, хотя бы до завтра…
Сигнал передатчика на запястье (приглушенный звук взлетающего самолета, но не типовой, из библиотеки самого устройства, а лично записанный на аэродроме) не заставил её пошевелиться и вообще подать какие-нибудь признаки жизни. Через несколько секунд передатчик озвучил присланное записанное сообщение: "Айя, я просто хотел сказать, что очень благодарен тебе за поддержку и вообще… Как там Сакаят, она не передумала? В каком она настроении? В общем, если что, я тебе позвоню, хорошо?" Было очевидно, что ему было неловко (или просто страшно) напоминать Ени о её обещании, несмотря на то, что он очень волновался перед предстоящим свиданием… свиданием… встречей… чёрт!
Айению просто снесло с кровати. Никакое не свидание, конечно, но Авито совершенно четко и ясно пригласил… позвал… назначил встречу… в общем, сказал, чтобы она пришла к нему домой сегодня вечером. Первой реакцией было вернуться в прежнее положение и не двигаться минимум до следующего утра. Конечно, потребовалось меньше минуты, чтобы воспрянула гордость Шоноров, ехидно намекающая на трусость. И кроме того, он был всё-таки родственником, соответственно просто так проигнорировать его она не могла. Ага, правильно, именно поэтому. Молодец, Айения. Но лучше придерживаться таких объяснений, потому что покалывание внутри, уже подталкивающее её к двери и заставляющее сердце биться сильнее… оно не переживет очередного "логического объяснения". Хотя, может, и переживёт, первый раз, что ли. Удивительно, что оно всё ещё жило внутри неё, и заявляло о себе всё активнее и активнее, в паре со страхом делая её дыхание более прерывистым и заставляя её нервно ходить по комнате из угла в угол. Девушка посмотрела на часы. Без пятнадцати семь. Оролен уже должна был уйти. Интересно, совещание уже закончилось? Он сказал, в любое время… Определение «хладнокровная» ей теперь можно было дать только в насмешку: лучше быстрее покончить со всем этим, чем так мучиться.
Да, при наличии цели её сознание не уходило со всей возможной скоростью в спираль воспоминаний, полных разочарования, и таких привычных практичных безнадежных рассуждений. Ени стремительно вышла из комнаты и направилась к выходу… Вид всё также погруженной в учебу Хэллин всколыхнул в ней неприятные воспоминания.
— Хэл, извини за срыв. Момент сейчас очень тяжелый, — всё-таки Айения Шонор была очень вежливой девушкой, ни в коем случае не желающей обидеть своих друзей. Хозяйка квартиры повернулась к ней и успокаивающе кивнула:
— Всё нормально. Завтра всё расскажешь.
Почему-то это звучало почти как приказ. Но Ени не стала заострять на этом внимания. "Если я до завтра вообще доживу", — пробормотала она, уже выйдя из квартиры. И тут вспомнила об очень важной детали: где же он живет-то?!
Оролен последовала совету Айении в точности. Во-первых, она, как подруга её и Лецри, плохого не посоветует, во-вторых, откровенно говоря, Оро сейчас уже ничего не соображала. Она совершенно не помнила, как прошла мимо Хэл, а ведь это было очень важно, очень. Чтобы не навредить их дружбе ещё больше, необходимо было конспирироваться, ну или хотя бы не сильно все афишировать. Но сейчас все бережно и тщательные наработанные навыки неподозрительного поведения куда-то испарились. И виной этому был очаровательн… красив… молодой человек средней привлекательности, который уже наверное в сотый раз обходил вокруг уличного фонаря на пересечении Серебряной и Фиалково-Победной.
— Привет… — хрипло произнесла Оролен и вытерла вспотевшие ладони о брюки. Акарас вскинул голову и почти удивленно-ошарашенно ответил:
— Привет… Ты пришла…
Вообще-то Оролен бы здорово покоробила эта ремарка, ведь она же обещала, а она всегда держит свое слово. Но мысль почему-то споткнулась на услышанном «ты»… может быть, впервые за все годы их знакомства это маленькое местоимение было произнесено без враждебности и оскорбляющей подоплеки. И это было почему-то так важно… Поэтому Оро просто сглотнула и кивнула головой. На лице Акараса появилась робкая, но такая радостная улыбка.
— Пойдём… — не отдавая полного отчета в своих действий, он протянул ей руку, на которую девушка посмотрела как на неидентифицированный враждебный объект. Акарас спохватился, быстро убрал ладонь за спину и неуверенно покачался на носках. Повисло неловкое молчание. Наконец, Оро, проклиная себя за невыдержанность ("Ну, он сам виноват, неужели не мог сообразить, что нам ходить взявшись за руки как-то…"), перехватила инициативу:
— Пойдём, наверное, ты же хотел со мной поговорить…
— Да, — закивал головой парень, — нам, — он неловко дернул головой, — туда.
В принципе, Оролен вполне устраивала и нынешняя ситуация: они, вдвоем, на пустынной лице, подсвечивающий снизу свет заставлял его волосы сверкать как-то уже совсем по-неземному, и давал возможность прекрасно рассмотреть лецриевские ноги в обтягивающих джинсах… кхм… наверное, начать идти куда-нибудь и в самом деле было хорошей идеей… или нет. Потому что… домой к нему? Точно нет.
Но деться уже никуда не было, и они медленно шагали по вечернему Друину, вдыхая свежий осенний воздух с ароматом самых последних цветов, и, разумеется, этого не замечая, бросая друг на друга настороженные взгляды. Поймав пару раз Акараса на этом, Оро убедилась в правильности совета Айении: в его взгляде становилось все меньше и меньше восторженности и он задерживался на совсем интересных местах. Что ж, по крайней мере, он не находился в постоянном ожидании хука справа. Да уж, нелегко встречаться с парнем, на котором ранее опробывала свою технику боя. При такой мысли Оро невольно негромко хихикнула. Акарас сразу встрепенулся:
— Что? Что-то не так?
— Ничего, всё нормально, — поспешила успокоить его девушка, а затем потянулась и с наслаждением вдохнула свежий воздух. Всё и вправду было неплохо. — Ааа… мы скоро?
— Да, вот, сейчас, уже за следующим поворотом, извини, — горохом посыпал Акарас.
— Ничего, всё нормально, это неважно, дойдем мы или нет. В смысле, как скоро. То есть, конечно, желательно бы не всю ночь… — тут Оро сама опять стала нести чушь от волнения. В этот раз уже Акарас остановил неудержимый поток, положив руку ей на предплечье и почти с умилением глядя на взволнованную девушку, которая, как он раньше считал, не боялась ничего на свете:
— Да, всё нормально, — и он опять улыбнулся так, что Оро уже стало в принципе всё равно, где они находятся, пока он вот так смотрел на неё и не убирал свою ладонь… — Мы скоро придём.
Ха-ха! Вся эта терапия, самогипноз, и самоконтроль — одно огромное надувательство. Уже прошло больше полугода, это было всего один раз и она тогда находилась в наименее вменяемом состоянии, но, тем не менее, сейчас Ени твердо шла к дому номер 37 по улице Лилейной. Адрес, который она вспомнила, как только вышла на улицу, без малейшего обращения к передатчику.
Она немного дрожала от холода и, чтобы немного согреться, обхватила себя руками. Странно, форменная куртка должна была обеспечивать достаточно тепла в такую погоду. Поминутно она хотела повернуть назад или свернуть в другую сторону, но её ноги почему-то не подчинялись сигналам из мозга. В существовании которого она в последнее время сомневалась.
Поздней осенью темнеет очень рано, и когда Ени всё-таки дошла до места назначения, то почти во всех окнах уже горел свет. Вот оно, место их позора… фонарь, который обнимала Хэл, и как же они в таком состоянии на второй этаж-то залезли… Наконец, попытка потянуть время стала очевидна даже ей. Ени глубоко вздохнула, посмотрела на небо — нет, дождя сегодня больше не предвидится, застегнула куртку, расстегнула куртку опять… Видимо, без пинка от гордости всё-таки не обойтись. Как там… "Ну ты же Шонор!" Вот именно поэтому она сейчас здесь и стоит. Вот если бы Авито не был её родственником… Тогда вообще бы ничего не было. И на сей раз она без объяснений уйдёт. Как последняя из Шоноров она имеет право знать, что происходит. Ага. Чисто бизнес.
Девушка ещё раз глубоко вдохнула и быстро, пока не передумала, нажала на вызов квартиры. Голосовая связь включилась практически мгновенно.
— Да?
— Это Айения. Шонор.
— А! Поднимайся, я жду.
Ну не так уж всё и страшно, если не учитывать тот факт, что от отделенного от его тела голоса у нее задрожали коленки. Плохое начало бизнес-вечера.
В подъезде, очевидно, был режим экономии энергии, света практически не было, лишь ступени испускали легкое свечение, только чтобы можно было видеть, куда ставить ногу. Но когда Ени вышла на последний пролет, то заметила дополнительное освещение в виде открытой квартирной двери, откуда свет вырывался на лестничную площадку. И в этой двери стоял, ожидая её, Авито. Ноги девушки потяжелели вдруг где-то на центнер. Совсем нехорошо. Он просто стоял на пороге, весь такой светящийся и просто смотрел на неё и молчал. Наконец, она одолела эти невозможно далекие семь ступенек.
— Ты пришла… — вырвался у него удивленный шепот. Ени заморгала: всё-таки она не могла освоиться с этим переходом на ты. Хотя, действительно, использовать отчужденные вежливые формы с человеком, с которым только что целова… Стоп. Не туда. Говорить, да? Требовать объяснений, угу.
Энзеллер слегка наклонил голову, приглашая её в квартиру. Ей показалось или он действительно её пристально рассматривает? Ени осторожно, и в тоже время неловко, шагнула мимо него через порог. Мужчина не двинулся с места, и она почему-то не могла пройти дальше. Да, он действительно не сводил с нее взгляда. А если она это видит, значит, тоже смотрит на него не отрываясь. Во рту у Ени пересохло. Они несколько раз уже находились на близком расстоянии в самых разных обстоятельствах: от опасных для жизни до, условно говоря, романтических. Но почему-то именно этот момент казался совсем новым. Может, быть, это из-за поце… Стоп!
Но пока часть сознания Айении пыталась пробудить свою обладательницу, тщетно стараясь привлечь внимание к совершенно неуместным времени, месту и положению, другая, более наглая, решила воспользоваться моментом и поближе рассмотреть… скажем, глаза своего преподавателя. Мало ли для каких целей. Она вдруг поняла, что ни разу не видела его при «домашнем», более теплом освещении, нежели том, которое использовалось в общественных зданиях. И, надо признать, это освещение было самым удачным. И так уже далеко не самый скучный золотистый цвет оживал ещё больше при помощи мелких искринок, которые, казалось, отбрасывали блики на ресницы…
Айения… — почти шепот смог вывести её из транса, с которым бы не справилась пара боевых дивизий. И она ещё переживала по поводу «ты»! Услышав свое имя, произнесенное так… Айения отскочила и ударилась спиной о косяк. Просто замечательно. Только бизнес. Держим себя в руках, да?
Ммм… — самым благоразумным решением в этот момент было опустить взгляд, потому что думать рационально при виде Авито у нее не получалось никак. — О чём Вы… т-т… Вы хотели со мной поговорить?
Да, поговорить… — мужчина весь как-то немножко обмяк и тоже увел глаза в сторону, помассировав пальцем переносицу. — Локкьо сээ… Это…
Веллюрнский, да?
Мужчина выказал свосем немного удивления.
— Да. "Решающий час". Неизбежный момент, когда должно поступить, как велит судьба, долг и честь. После которого уже ничто не будет так как прежде. Как видите, языковая культура наших предков склонна к патетике.
— Ну и… когда будет этот момент? И кто… будет поступать?